Три. (1/1)
Элен Маквин умерла, предположительно, когда я доставал её глаза. Я аккуратно положил их в банку со спиртом. Мне хотелось, что бы они подольше светились страхом. Я снял с неё платье. Бельё. Я хотел выстирать всё это и подарить её лучшей подруге. ?В память о прекрасной малышке Элен. Нашей дорогой и любимой подруге?. Я вспомнил о матери. Она любила есть свиную отбивную. Тогда я отрезал у Элен ляжку правой ноги. Только тогда я почувствовал тёплую кровь на своих руках. Она полностью обхватила мои ладони, мягко обнимая. Тёпло. Эти секунды, когда остывала кровь, казались вечными. Это было приятное чувство. Вскоре, кровь стала холодной и противной. Как и сама Элен. На улице уже встало солнце. Достав из её тела скальпели и забрав одежду, я ушёл в ванную. Сегодня я не пойду в школу.
- Мам. Позвони директору. Сообщи, что я заболел.
Мама сидела в том же положении. Её бледная кожа сверкала в лучах утреннего солнца. Я вымыл все свои скальпели, смыл кровь с рук. Мама так и не позвонила в школу. Тогда я подошёл к ней, снимая её платье.- Какая же ты ленивая, мам.
Я погладил её по волосам, поморщившись от неприятного запаха, который она источала. Закинув одежду в стирку, я облегчённо вздохнул. Отец Элен, вероятно, напился и не заметил пропажи дочери. Можно не торопиться. Мне, почему-то, не захотелось закапывать Маквин в своём саду. Я не хотел портить почву её тёлом. Поэтому я решил увезти её подальше и сжечь. Запах горелого трупа всегда привлекал меня. Однажды, на пикнике, я ?случайно? поджёг белку. Горящая, она прыгала по веткам, безнадёжно врезаясь в стволы. Моя мать хотела её помочь. Она даже попыталась влезть на дерево, где, уже в последний раз, жалобно скулила белка. Мама, отец… Они быстро забыли этот случай, а если и вспоминали - называли его ?кошмарным сном?. Но я помнил. Я помнил вопли этой белки. И запах. Запах свежего мяса вперемежку с противным запахом поддожжённой шерсти. Эта была моя первая жертва. Наверное, я отличаюсь от остальных убийц только тем, что у меня была хорошая семья. У нас не было проблем. В школе меня любили. Я был честным и открытым. А знаете, почему я стал таким? Мама отказалась купить мне собаку. Представляете? Я всего лишь попросил собаку, а эта сука мне отказала. Тогда я выколол ей глаза. Я просто воткнул в её глаза пальцы, пока отец был на работе. Так просто. Она смотрела телевизор и вышивала. Моя мама любила вышивать. Я втыкал ту иголку ей под ногти, а она орала. Она не могла меня ударить. Она любила меня. И убежать она не могла. Без глаз бегать, знаете ли, сложно. Сейчас эта история вызывает смех. Я свернул голову своей матери, пару недель назад. Потом я вымыл ей лицо и посадил за стол, ждать отца. Белая скатерть. Три тарелки с восхитительным деликатесом. Мамиными пальчиками. Я помню, я хотел открыть ресторан и добавить в меню это блюдо. Они были восхитительны. Я помню, как пришёл отец. Он сначала ничего не заметил. Он просто сел напротив жены. Тогда он чуть со стула не упал, что вызвало у меня смех.- Ах, ты, сучёныш! – это были последние слова моего отца. Я воткнул в него нож, который взял на кухне. Которым мама готовила свою любимую свинную отбивную. Белая рубашка быстро окрасилась в багровый. Тогда я понял, кем я хочу стать. Я хотел делать людей счастливыми. Я посмотрел на маму. Я пришил ей уголки губ так, что бы она всегда улыбалась. Я посадил отца напротив. Багровое пятно на его груди становилось больше. Улыбнувшись, я пожелал приятного аппетита всем и приступил к трапезе. Я жадно обгладывал косточки пальцев, не оставляя не капли мяса. Отца в тот день уволили. Мать не работала. Никто их не искал. Их друзьям я сказал, что они уехали на море. Мама... Я так хотел эту чёртову псину!
Я уехал в лес. Он был недалеко. В таких историях всегда есть лес. Он находиться рядом с домом. Но обычно трупы закапывают. Это главная ошибка убийц. Они оставляют тела. Пусть под землёй – но оставляют. Я был не такой. Я точно знал, что делать. На окраине леса лежал большой камень. Выкинув из отцовской машины тело, я дотащил труп на этот камень. Я облил её бензином. В нашем гараже много бензина. Мой отец знал. Он чувствовал, что я сделаю что-то подобное. Он припас это для меня. Я знаю. Я зажёг спичку и кинул её к телу. Всё было как в чёртовых американских сериалах. Девушка вспыхнула. Языки пламени пожирали её. Они пожирали её, как я на завтрак её гланды. Только им нравилось. Огонь с аппетитом хрустел её костями. Я слышал. Я видел, как выгибается её душа. Как пытается вырваться. Я надежно связал её. Я привязал её к телу. Вы верите в бога? В душу? Я не верил. Но сейчас я видел. Я видел, как она кричит. Слышал, как ноет от боли её душа. И знаете… Мне было смешно. Она была так ничтожна. Так жалка. Тогда я начал ещё сильнее ненавидеть её. Ненавидеть всех. Внутри у каждого была такая же жалкая сущность. Кроме меня. Я не такой. У меня нет души.