Два. (1/1)
- Чего ты тут забыл, неудачник?
Она не заслужила Алекса. Она ДОЛЖНА умереть. Я помню, что её гланды были жесткими и противными на вкус. Они неприятно вязали язык и нёбо. Тогда. Когда Элен так небрежно осматривала меня, ожидая ответа, я уже знал, куда наносить удар.
- Алекс просил передать тебе письмо. Он сказал, что ты захочешь написать ответ. Я могу подождать и отнести ему, если захочешь. Ты не волнуйся. Я могу и тут постоять.
Я протянул ей письмо. Ещё на дне рождении яхотел написать ей. Я попросил у Алекса понюхать его духи и брызнул на письмо. Элен не должна была догадаться раньше времени. Не должна была знать, что Алекс тут не при чём. Почти… Думать над тем, что писать ей, мне не хотелось. Я решил, что убью её раньше, чем она развернёт надушенный листок.Если бы ты согласилась. Если бы ты открыла записку у самого входа. Если бы не пустила меня в дом. Элен Маквин. Ты могла выжить. Ты могла бы продлить свою жизнь на день. Может два. Но ты бросила мне: "Проходи". Ты дала мне сигнал начинать.Это был последний день главной умницы и красавицы школы. Она хорошо его провела. За всё хорошее нужно платить. Богато убранный дом. Много денег. Друзей. И что же ты дала взамен? Ничего? Тупая сука. На секунду мне перехотелось её убивать. Я увидел на комоде ангела. Белого. Смотрящего прямо на меня. Но моя рука уже поднялась вверх, держа камень. Да. У каждого убийцы должно быть своё оружие. Я решил, что моё - это камень. В нашем городке было много камней. Я мог совершать убийства где угодно и когда угодно. Удар. Тихий крик. Я лишь слегка ударил её по голове. Тогда я испугался. Испугался, что она умрет. Я не люблю есть падаль. И тогда не любил. Я глянул на ангела. Он мило улыбался мне, словно приказывая продолжать. Когда по её волосам пробежали алые струйки, я бережно обмотал её голову бинтом, заранее аккуратно сложенный в карман куртки. Сейчас был самый сложный этап. Осторожно вынеся девушку во двор, я вернулся в дом. Небольшая лужа крови на полу. Всё нужно сделать быстро. Пока не видят соседи. Пока мистер Маквин не ударил свою жену. Пока не назвал её грязной шлюхой и не уехал домой. С детства я ненавидел мыть пол. Но когда смываешь кровь, появляется некий энтузиазм. Ты начинаешь представлять жертву. Как она вырывается. Как кричит. Просит остановиться. В тот день я быстро вытер пол и сжег на заднем дворе тряпку. А вы знали, что медведи могут учуять запах крови за километр от жертвы? Я ощущал себя медведем. Медведем этого сонного городка. Я бы заставил людей бояться. Проснуться от этого сна и ощутить страх.Элен, хоть и была худой, была тяжелой. Кое-как я дотащил её к себе домой. За обеденным столом сидели мои родители. Они покорно наклонили головы. Новое платье мамы как-то поблекло. Тогда я решил, что нужно будет её переодеть. Отец сжимал в кулаке старую, уже пожухшую, газету. Их пустые глазницы жаждали еды. Жаждали маленький кусочек моей новой жертвы. Я затащил Элен к себе в комнату и начал ждать. Ждать, когда она проснется. Что бы начать самый интересный этап моей игры.
Блондинка довольно быстро очнулась. Не успев открыть глаза, она зажмурилась, схватившись за затылок. Боль. Я знал это. Я знал всё её движения. Все слова. Оглядевшись, она испуганно посмотрела на меня. Вам, наверное, интересно, что представляет из себя моя комната? Голые, темные стены. Кровать, как в тюремных камерах. И металлический стол. Стол - любимая часть моей комнаты. Жертвы боятся его. Их взгляд прикован к нему. А я сижу. Рядом. На стуле. И тогда. Я сидел, когда Элен разглядывала набор скальпелей и ножей. Когда она всё поняла и начала реветь. Слезы. Если бы ты не заревела, Элен, ты бы оттянула свою смерть. Но ты так хотела умереть. Глупая девчонка. Ты просила отпустить тебя. Клялась, что никому ничего не расскажешь. Тогда я поднялся. Тихо заскулив, Маквин попыталась отползти, отрицательно вертя головой. Отказываясь признавать, что это не сон. Не веря, что должна вот так умереть. За это я и люблю убивать. Испуг в глазах. Слезы. И нет сил, даже, что бы закричать. Я люблю, когда меня боятся. Тогда, когда Элен уперлась в стену спиной, я взял свой набор ?юного медика? и подошёл к ней. Сладкий запах крови, ударил мне в нос. Я провёл ладонью по её волосам, чуть приподняв её голову. Я хотел, видеть её глаза. Мимику. Я пытался быть нежным, правда. Я помню, как она кричала, когда я воткнул скальпель ей в ногу. Схватившись двумя руками за него, она визжала, жмурясь от боли. А вы знали, что если правильно воткнуть острый предмет в ногу человеку, то его нога отнимется, и он не сможет убежать? А я знал. Я знал, что если воткну ей в плечо ножницы, она не сможет двигать рукой. Маквин уже перешла на хрип, когда я начал ломать ей ключицы. Она выгибала спину, словно при оргазме, что ещё сильнее веселило меня. Я не хотел, что бы она убежала. Так же я не хотел, что бы она упала в обморок. Я вымочил руки в нашатырном спирте и периодически подносил пальцы к её носу. Она уже была готова молить меня быстрее убить её. Но какое веселье, если она так быстро умрёт? Тогда я наклонился к её уху, нежно шепча:- Не сдавайся, малышка Элен. Я ещё не закончил.Слёз уже не было. Закончились. Она крепко сжимала зубы, когда я вырывал серёжку из её уха. Она уже не просила меня остановиться. А я и не собирался. Я отошёл к столу. Тогда в её глазах промелькнула надежда. Надежда, что я отпущу её. Или, хотя бы, убью. Взяв небольшой скальпель, я развернулся и подошел к ней. Мне нравились её глаза. Голубые. Она была идеальной девушкой. Красивая грудь. Фигура. Лицо. Глаза и белые локоны, спускающиеся с её плеч. Мне нравился кровь на её лице. Мне нравилось, что её блондинистые волосы, сосульками вытянулись от крови из затылка и уха, приобретая необычайно красивый оттенок. Я помню, как она завизжала, когда я начал отрезать ей губы. Я помню, как по её подбородку потекла кровь, как она скатывалась в декольте этой сучки. Она уже была вся в крови. Её белое, короткое платье уже почти полностью стало багровым. Я отрезал её губы и осторожно положил их на тарелку. Её язык. Её гланды. Её щеки и уши. Я уже знал, кого какой частью этой грязной суки я угощу. Я уже представлял, как светятся лица людей. Все станут счастливей. Ведь так?