Часть 7 (1/1)

Томас был в ярости. Операция ?Рапира? провалилась – с громким звонким треском, как ломается сама рапира, согнутая до критической точки. Он два месяца, старательно и со всеми предосторожностями, плел ловушку, как паук в своем углу паутину, а ее одним махом разорвала большая и глупая стрекоза. Ему с самого начала была не по душе эта затея с Эдит. Наверняка она все испортила своей, через край, старательностью и эмоциональностью! Лучше бы он отправил на дело одного из своих оперативников. Но проблема была в том, что почти все они были засвечены. К тому же, грязные полицейские благоразумно старались подбирать жертв внешне безропотных, не скандальных, тех, кто не мог противостоять им физически и психологически. И главное, что заставляло сейчас Томаса нервно расхаживать по кабинету из угла в угол – он клятвенно заверил начальство, что результат будет уже сегодня утром. И где результат? И где Эдит?Резко повернувшись в очередной раз, он буквально нос к носу столкнулся с Суаресом, тот будто из-под земли вырос, и стоял сейчас перед ним, буравя своими глубоко посаженными, с тяжелыми веками, мрачными черными глазами.- Хватит прожигать во мне дыру, Суарес! Я не заставлял ее идти на это. Она сама вызвалась.Тот отвернулся, ничего не говоря, и отошел к группе компьютерщиков, колдующих у наспех разложенных ноутов, спутанных кабелей и разложенных бумажных схем и диаграмм.- Сэр, мы попробуем запросить данные с военного спутника, ответственного за эту зону, - не оборачиваясь, сказал один из них, по-видимому, приняв его за Тухеля.- Вы хотите сказать, что можете добыть снимки места происшествия?Парень обернулся, увидел незнакомца, жадными глазами всматривающегося в монитор, и вопросительно посмотрел на шефа. Тухель с кислой гримасой, не очень охотно, но все же кивнул головой, давая разрешение поделиться с посторонним информацией.- Да, сэр. Если окажется, что оно попало в зону радиуса действия спутника. - А оно попало?- Девяносто девять процентов, что да. Проблема в другом. Можно показать, что происходит в этом квадрате он-лайн, но записи, сделанные шесть часов назад, сохранены лишь фрагментарно, один кадр в триста секунд.- Этого достаточно?- Сейчас посмотрим…И закипела работа: специалисты клацали клавиатурой, делали звонки, распечатки, подолгу всматривались в темные, крупнозернистые, плохого качества снимки, пытались увеличить разрешение, делали запросы, ждали и снова обрабатывали каждый бит данных. Все это время Томас и Луис нетерпеливо нависали за их спинами с разных сторон. Тухель стоял со сложенными на груди руками, внешне спокойный, но его челюсти так интенсивно работали, жуя жвачку, что ходуном ходили не только желваки на острых скулах, но и оттопыренные уши.По истечении двух часов айтишник, наконец, откатился в кресле от стола и виноватым тоном сообщил:- В 23.31 зафиксирована пустая машина на обочине, что было до этого – данных нет… Это все, сэр, больше они ничего не могут нам дать…- Ясно… - проскрипел Тухель севшим голосом и отошел к окну. На улице выпавший за ночь снег лежал на газоне плотным ковром, но по-весеннему теплое солнце уже начинало подтапливать его по краям. Наверно, слепящие лучи были тому виной, что под веками вдруг стало разъедать горячей, соленой влагой. Он потер глаза, отчего они стали еще более красными и воспалёнными. Надо бы обдумать дальнейшие действия, но масса народу в его кабинете и особенно таскавшийся за ним по пятам, как приклеенный, Суарес, мешали сосредоточиться.- Не смей прощаться с ней. Еще ничего не кончено.Томас медленно обернулся. Его всегда поражала способность напарника Эдит смотреть на него свысока, особенно учитывая, что он был гораздо ниже его ростом. А еще бесила снисходительная усмешка во взгляде, словно он знал о его жене что-то, что было известно ему одному. Наверно, так оно и было – их жизни тесно соприкасались. Каждый день, по восемь часов и в самых разных ситуациях… Суарес знал и чувствовал Эдит более глубоко, чем даже ее собственный муж, вызывая тем самым горькое негодование Томаса… Сейчас снисходительности нет и в помине. Он стоял, кособоко опираясь на стол, и сверлил его пытливым, напряженным взглядом.- Ты что, думаешь, я дам отбой операции? Мечтаешь увидеть меня конченным гондоном, да? - Нет… - Суарес смутился, едва ли не впервые за все время, что он его знал, - я про другое… Покажи на карте место…- Это большой район! И его уже прочесывают мои люди и кинологи с собаками, – отрезал Томас. После минутной слабости к нему уже вернулись его решительность и начальственные интонации.- Тогда тем более. Еще один человек в помощь не помешает. У меня, правда, ничего нет, кроме машины… Тухель вдруг застыл, как замороженный, вперившись в его лицо остекленевшим взглядом. В его одурманенной тысячами мыслями голове буйным вихрем пронеслась одна сумасшедшая – что, если Суаресу даром не нужны никакие телекоммуникационные приборы, все эти GSM, GPS, радиомаячки, чтобы найти то, что нужно? Потому что он сам, как стрелка компаса Джека Воробья, будет интуитивно двигаться в нужном направлении, к тому, чего он хочет больше всего на свете? Это у него, Томаса, компас все время выписывает дикую круговерть, поскольку он запутался – безнадежно и окончательно. Он не знал, чего он хочет, и ни в чем не был уверен. Луис – другое дело.Томас подошел к большой карте на стене и ткнул пальцем в обведенное красным кружком место:- Здесь была обнаружена машина. Мы думаем, район поисков ограничен, с этой стороны: заброшенной швейной фабрикой и железнодорожным мостом, с другой: развилкой шоссе 331 и… - он осекся и сделал неопределенный жест к верхней части карты и дальше к потолку, - а дальше… дальше ничем не ограничен…Луис издал неопределенный звук, что-то среднее между хмыканьем и фырканьем, внимательно рассмотрел немаленький квадрат, сопоставимый по площади с 10-12-тью городскими кварталами, сделал пару фоток на телефон, что-то записал в блокноте и, подхватив свои вещи, двинулся к выходу.- Луис? – окликнул его Томас, когда тот уже стоял на пороге.- Да?- Найди ее… Пожалуйста…