Часть 8 (1/1)
...Полная темнота. Гнилостный запах застоявшейся воды и тухлятины. Два шага в одну сторону, два – в другую. Под ногами путаются палки, ветки, плещется вода. Ее не очень много, по щиколотку, но она ледяная, свободно заливается в ботинки, и ступни очень быстро начинает ломить от холода. Хотя что – ноги? на ней не было ни одной сухой нитки. Прежде чем сбросить в колодец, негодяи раздели ее, сорвали и забрали с собой бронежилет с застрявшей в нем пулей. Хорошо, что хоть куртку один из них скинул в яму следом. Разумеется, не для того, чтобы она могла согреться, просто второпях, и чтобы не думать, куда прятать улику. Она подождала, когда их возбужденные голоса наверху стихнут вдали, и только тогда поднялась на ноги и принялась лихорадочно обшаривать руками шершавые стены своей темницы. Они бетонные, три из них – обычные. Четвертая имела небольшой, градусов 5 или 10 от прямого угла, уклон, была мокрой и сплошь покрыта осклизлыми, противными, как сопли, водорослями. Именно по этому склону она скатилась вниз, как по крутой горке. Водосток, догадалась она. Часть дренажной системы какого-то большого сооружения. Вот только какого? И какой глубины этот колодец? Она задрала голову - в непроницаемо-черном небе тускло светилась маленькая звездочка в миллионах километрах отсюда. Больше никаких ориентиров не было. *****Луис запрыгнул в машину и так резко газанул с места, что раскисший снег из-под колес веером окатил стоявший позади порш. Уверенная энергичность, с какой он вышел из кабинета Тухеля, не имела никакого отношения к тому, что он сейчас чувствовал. Он, собственно, еще не до конца отдавал себе ясного отчета во всем случившемся, а теперь, когда пришло время прямых действий, даже немного растерялся. С чего начать? Поразмыслив, решил ехать к заброшенной фабрике. Томас сказал, что фабрика планировалась к осмотру, но группа поисковиков была отозвана на другой объект, где шансов обнаружить пропавшую было больше, а к фабрике они планировали вернуться, если поиски не увенчаются успехом…Он свернул на разбитую дорогу, ведущую в низину, заполненную белесым туманом. Метров через пятьсот туман неожиданно оборвался, и перед его глазами открылась унылая панорама когда-то процветающего индустриального монстра.*****Дно скользкое от разлагающихся растительных остатков, а в воде, кроме палок, плавает что-то недвижимое, мохнатое и одновременно твердое. Она с отвращением отпрыгнула в сторону, когда поняла что это… Всю ночь она провела как цапля, поджимая под себя то одну ногу, то другую. И каждый раз под ботинком хрустела тоненькая пленка льда, успевавшая наморозиться за эту пару-тройку минут. Ломота, изводившая сначала ступни, поднималась все выше и выше – до колен, до поясницы, пока, наконец, она вся не стала трястись крупной дрожью, сотрясавшей все тело. Черный квадрат неба над головой постепенно серел, светлел и окрасился, наконец, бледным розоватым светом… *****Темные обшарпанные стены, с дырами обвалившейся штукатурки, остатки старого, рыжего от ржавчины, оборудования, лестничные марши с дырами вместо ступеней… Эти развалины даже при дневном свете выглядели мрачными декорациями хоррора… Он с ходу, как ищейка, воткнувшаяся носом в землю, рьяно принялся осматривать каждый квадратный сантиметр поверхности стен и пола, переворачивал тяжеленные балки, кричал ее имя в каждую щель, даже в такие, куда по определению бы не поместился ни один, даже самый маленький человек… Спустя несколько часов бесплодных поисков, он в сердцах принялся дубасить прутом арматуры по станкам, колоннам и прочему, разбросанному в беспорядке хламу, подняв невообразимый для этого запустенья шум и грохот… Полчища летучих мышей, сгрудившихся под потолком, снялись с места своей ночевки, и все вокруг пространство заполонилось их мельтешащими крыльями и противным писком…*****Загудели и мелко завибрировали стены колодца, когда наверху в очередной раз прошел большегруз. От машин поменьше вибраций не возникало, только эхом доносящееся ?вших-вших? от шин на мокрой дороге. Поначалу она кричала каждый раз, когда возникал этот шелестящий звук, потом сообразила, что кричит уже вслед далеко отъехавшей машине, и стала звать на помощь, пытаясь предугадать въезд машины на мост. Занятие абсолютно бессмысленное, потому как многие метры бетонного основания моста и шум двигателей, не оставляли шансов быть услышанной, даже если бы она в трубила в охотничий рог…*****- Ты чего шумишь, парень?Луис испуганно опустил арматуру и оглянулся. В полутемном углу выросли из ниоткуда два силуэта. Два человека в одинаково грязной, замусоленной одежде, с одинаково всклокоченными бородами, с одинаково темными от многолетней въевшейся в кожу грязи лицами. Лишь у одного светящаяся лысиной макушка едва прикрыта засаленной бейсболкой, а у другого свалявшиеся до самых плеч серые патлы. - Я не хотел пугать вас, джентльмены… Я просто ищу свою девушку… Ее где-то прячут… Возможно, здесь.Бездомные переглянулись и беззубо хохотнули.- Нет, парень. Ты первый, кто тут появился за последние два года… Твоя подружка где-то в другом месте, это точно…*****Ее же наверняка уже ищут? не может быть, чтобы не был объявлен розыск… Остается ждать… Но ноги уже почти ничего не чувствуют – ни ледяной воды, ни постукиваний носком ботинка об стену, ни боли от энергичных растираний ладонями… Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae… - начинает она в сотый раз, но в сотый раз заученные слова молитвы заслоняются живыми видениями, в которых калейдоскопом мелькают: Томас, Баути, Лукас, мама с отцом, братья, Луис… Солнце сквозь нежную листву платана бросает на их счастливые, смеющиеся лица золотые узоры…Она открыла глаза. Труп собаки, от которой остались лишь кости и шерсть, опять приткнулся к ее ноге. Сколько мучилось это несчастное существо, прежде чем испустить дух в этом склепе? А сколько мучиться ей?*****Луис ругал себя последними словами за то, что потратил драгоценное время на поиски в неправильно рассчитанном месте. Хотя какой расчет! это был первый попавшийся объект, который ему на ум пришел и лежал на пути следования. Надо по-другому… Он еще не знал как именно, в голове был абсолютный сумбур, ни одной четкой, логической мысли… Тоскливое беспокойство, переполнявшее сердце, нервически выплескивалось наружу – он то начинал кусать губы, то крепко, до побелевших костяшек, стискивать руль, то бухать по нему со всей силы кулаком. Словом, эмоции полностью довлели над рассудком, и как боевая единица, он сейчас был ни на что не годен. Осознав это, Луис резко дал по тормозам и остановился прямо на мосту, вырулив на крайнюю полосу. Вышел, подставив разгоряченное лицо свежему ветру. Подошел к ограждению. Надо подышать холодным воздухом, успокоиться и провести рекогносцировку на местности. Сверху это сделать было лучше всего - окрестности лежали как на ладони, вплоть до начинающихся городских застроек километрах в трех отсюда… Старая водонапорная башня, небольшая, в несколько десятков хилых деревцев, роща, ангары…?Мыслить как преступник! Мыслить как преступник!? - он постучал себя ладонью по лбу, заставляя мозги работать в нужном направлении. Но энергичное и неслабое рукоприкладство должного действия на голову не оказало - он по-прежнему не имел ни малейшего понятия, где искать Эдит.Единственная мысль, всплывшая на поверхность, вероятно, по ассоциации с мостом – вспомнился сюжет старого фильма: машина оказалась скинута с эстакады транспортной развязки в глубокий кювет, а водитель, беспомощный, с травмами, прожил какой-то безумно большой отрезок времени, взывая о помощи всего в нескольких метрах от проезжающих мимо машин, незамечаемый и невидимый никем сверху… Луис чуть ли не наполовину перегнулся через ограждение и внимательно осмотрел основание моста. Маловероятно, но все же…*****В мучительном ожидании прошло еще несколько медленно тянущихся часов. Отдыхать можно было только прислонившись к одной из сухих стен, и в какой-то момент, наблюдая за неспешным тоненьким потоком воды, стекающим по противоположной стене, она заметила, что он убыстрился, стал шире, и вскоре стал низвергаться миниатюрной копией Ниагарского водопада – убийственного в этом тесном замкнутом пространстве. Вода прибывала. Она пошарила руками по дну бассейна, нащупала сливную решетку и очистила ее от крупного мусора, но засор был наверно где-то в недрах отводной трубы, потому что уровень воды и не думал снижаться. Уже через час она стояла в воде по пояс.Господи Иисусе, Боже доброты, Отче милосердия, обращаюсь к Тебе с сердцем смиренным и Тебе поручаю последний час моей жизни и все, что тогда меня ожидает...*****Узкий и глубокий колодец водостока утробно клокотал сточными водами - от ночного снегопада почти ничего не осталось, он растаял, ушел в землю, утек в ливневки и колодцы вроде этого. Луч фонаря тускло осветил черно-серые бетонные стены, скользнул вниз, теряясь все глубже и глубже, и наконец, примерно на пятиметровой глубине осветил дно. Мерцающая темная вода… Ничего. Пусто. Он уже собирался отойти, когда вода в углу вдруг запузырилась и на его поверхности, как на проявленном снимке, всплыло светлое пятно… Оно, по мере того, как он всматривался в него, напряженно и жадно, приобретало очертания человеческой фигуры. Руки, обхватившие плечи, длинные, спутанные волосы. Из горла его вырвался дикий крик, он крутанулся на месте волчком, как подстреленный, и упал на колени...Остальное было делом техники и всего нескольких минут – подогнать машину, опустить вниз канат лебедки. Он лег животом на край колодца, и едва его руки смогли до нее дотянуться, не дожидаясь, когда трос поднимет полностью, крепко схватил за плечи и вытянул наружу. Последний метр подъема стальной трос прошелестел вхолостую. Она смотрела на него сквозь спутанные волосы и слезы, как слепая, и безостановочно плакала, а он напрочь забыл все успокоительные слова, которые произносят в таких случаях… Стоял лишь распахнув полы своей куртки и крепко прижав ее к груди с бешено стучащим сердцем……Томас ответил на звонок с молниеносной быстротой, будто держал наготове палец на значке зеленой трубки.- Нашел. Все в порядке. Мы едем домой.На другом конце линии слышится облегченный вздох, сопение и скрип отодвигаемого стула - отошел наверно торопливо к окну, и стоит там, отвернувшись от всех, чтобы никто не видел лица.- Я знал, что у тебя все получится, везучий ты сукин сын!Луис улыбается.- Кстати, этих я тоже нашел.- Я не сомневался, что у тебя получится.Эдит сидит рядом на пассажирском сидении вполоборота к нему, и кажется, что спит, но время от времени открывает глаза и смотрит на него долгим взглядом, словно боится, что он исчезнет. КОНЕЦ