Часть 6 (1/1)
Два полицейских приближались неспешной, вальяжной походкой. - Добрый вечер. Можете ли вы показать нам свои права и страховку, пожалуйста? Она протянула им документы через приоткрытое окно. Яркий свет фонаря, которым они будто невзначай светили ей прямо в лицо мешал разглядеть их жетоны и лица.- В машине установлен видеорегистратор? - Нет. Коп наклонился и заглянул в салон, проверяя слова водителя. - Мы остановили вас, потому что вы превысили скорость. Боюсь, нам придется забрать вашу машину и документы... - Простите… Что вы сказали? О каком превышении идет речь? Я не понимаю… Она надеялась, что удивление на ее лице не выглядит слишком наигранным.- Не понимаете? Поясню… Если вы, - он посмотрел в документ, который все еще держал в руке, - Берта Гомес, заинтересованы избежать передачи данных о вашем правонарушении в управление по вопросам миграции страны, предлагаю вам подумать о сумме штрафа, который позволит нам аннулировать данное происшествие и разъехаться миром.- Но… но это нечестно!Ответом был взрыв смеха, будто она ляпнула невероятно глупую вещь.- О! Посмотрите-ка, что у нас тут? – второй коп, стоявший до этого молча, протянул руку в открытое окно и жестом фокусника, показывающего трюк, разжал кулак прямо перед ее носом. На ладони лежал маленький запаянный пакетик, туго набитый белым порошком. – А если поискать получше, найдется еще больше, не правда ли?Невдалеке на железнодорожный мост въехал товарняк, и тишину округи тут же разорвало грохотом. Эдит решительно открыла дверь и вышла из машины. Надо, чтобы слова сторон-оппонентов в записи были слышны по возможности отчетливо. ?Ошибка 1? - всплыло где-то в подкорке и тут же потонуло в адреналиновом потоке, густо хлынувшем в кровь. - Я правильно поняла ситуацию, офицеры, вы утверждаете, что я нарушила скоростной режим, и вы нашли у меня запрещенные вещества и мне надо заплатить вам, чтобы вы меня отпустили? Весь эпизод был передан одной фразой. Она произнесла ее, громко артикулируя каждое слово, и уже после запоздало подумала, что не стоило использовать формулировки, будто прямиком выдернутые из полицейского протокола. ?Ошибка 2?.Первый коп перестал улыбаться, поддался вперед, внимательно шаря по ее лицу подозрительно сощуренными глазами. Что-то было не так, но что именно, он пока не мог ухватить. У стоявшей перед ним молодой женщины иронично вздернутые почти до самой шапки брови и поза, исполненная спокойного ожидания, лишь щеки, расцветшие алыми пятнами, выдавали нервное возбуждение. Ни страха, ни логичного в данной ситуации возмущения, в ней не было. Шум проходящего поезда как-то разом стих, и в наставшей тишине вдруг отчетливо пискнул и затрещал голосом помощника Томаса передатчик, провод которого она десять минут назад выдернула из уха и оставила свисать на груди.- Рапира – базе! Рапира – базе! Тебя не видно. Обозначь свое местоположение…Оба копа резко отшатнулись, будто их облили из ведра помоями. - Рапира! Ты где? Ответь! – продолжал взывать старательный Брандт.Она прикрыла на секунду глаза. ?Провал!? - мелькнуло среди лихорадочно скачущих мыслей. ?Что делать? Тянуть время? Угрожать? Бежать?? Она прижалась спиной к машине и потянулась к ручке двери. Эти два гнилых пня отступили на пару шагов назад, и кажется, даже стали ниже ростом из-за подогнувшихся от неожиданности и страха ног. Ручка поддалась и она потянула дверь на себя. Расстегнутая пола куртки сдвинулась в сторону, обнажив кобуру с торчащей рукояткой глока. - Оружие!Второй офицер, сориентированный скорее на боевую тревогу в голосе напарника, чем на действия противника, выхватил свой пистолет… и выстрелил.Эдит показалось, что ее насквозь прошила молния. Удар отбросил к машине, она соскользнула по ее борту на землю и осталась лежать, раскрывая рот в напрасной попытке глотнуть воздух. Легкие от удара словно схлопнулись, сплющились … Она скребла пальцами у горла, пытаясь сорвать то, что мешало вздохнуть, потом сознание померкло…- Черт! Я застрелил ее! - коп ошеломленно переводил совершенно круглые и испуганные глаза с напарника на лежащее на земле тело и обратно. Засуетился, доставая из-за пояса рацию. - Стоп! - другой полицейский перехватил его руку, - что ты собираешься делать? Вызывать помощь? С ума сошел? - Дерьмо! Я застрелил ее!- Перестань скулить! Держу пари, на ней бронежилет! – он нагнулся и рванул на ней одежду, подтверждая свою правоту: следов крови на теле не было, а под распахнувшейся рубашкой показался кевларовый жилет с вогнутым следом от удара пули. Быстрым движением он забрал ее пистолет, выудил из кармана телефон и, потянув на себя, оборвал провод наушника. Они отошли в сторону так, чтобы не терять ее из поля зрения, и принялись совещаться жарким шепотом, не забывая внимательно оглядываться по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии нежелательных свидетелей.- Сама умрет… Мы ни при чем…Улица по-прежнему была пустынна. Они начали действовать. Один из них открыл заднюю дверь их машины, они взяли бесчувственное тело за руки и ноги и суетливо, мешая друг другу, грубо бросили его на заднее сиденье. Осмотрелись еще раз. Ничего не забыли? Вроде нет. Тронулись с места, тихо, без света фар, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. - Диспетчер! Экипаж 3-3 Браво. Перерыв закончен. Мы на пересечении улиц Трайбек и Джетс. Ждем ваших указаний. Они намерено указали противоположную часть патрулируемого района. Теперь никто не сможет установить связь между ними и брошенной на обочине машиной с исчезнувшей Бертой Гомес-Рапирой. И никто ничего не узнает...***** - Почему я не удивлен? Луис целую минуту гипнотизировал сердитым взглядом красную строчку ?Delayed? на информационном табло напротив номера его рейса. Стоило мчаться в аэропорт сломя голову, боясь опоздать на самолет, стоило скандалить с таксистом, который еле плелся на своем рыдване, стоило невежливо оборвать звонок матери ?потом, мама, потом, я опаздываю?… чтобы в конечном итоге взмыленным вбежать в здание аэровокзала и узнать, что его рейс откладывается на три часа! Ну конечно, везение судьба ему всегда отмеряла дозированно – и если великодушно дает фору в чем-то одном, обязательно покажет кукиш в другом. Он с трудом отыскал свободное место среди длинных рядов зала ожидания. Резко ухудшившиеся погодные условия отменили сразу несколько рейсов, и пассажиров в зоне отлета скопилось больше обычного. Рядом расположилась группа эфиопов, они громко разговаривали на своем гортанном языке, а один из них, не глядя, опустил свой тяжелый рюкзак прямо Луису на ногу. Раздражение, копившееся в нем уже несколько дней, разрядилось вспышкой гнева - с каким-то злорадным удовлетворением он сильно, как мяч со штрафного, зло пнул рюкзак. Результат: рюкзак не сдвинулся с места, эфиоп ничего не заметил, а ногу пронзила сильная боль. Черт! Он пихнул рюкзак еще раз и добился того, что тот наконец свалился набок.Дело, конечно, было не в рюкзаке, спешке или переносе рейса. Что-то неотвязно его мучило. Луис закрыл глаза и занялся самоанализом. Эдит. Да, именно. Почему она не позвонила? Вновь накатила волна боли и раздражения. Из памяти всплыла назидательная лекция штатного психолога, к которому его заставлял ходить Табарес, ?для твоего же блага, Луис!?. ?Раздражительность, - вещал этот белый воротничок, - возникает в момент избавления от привычки (алкоголь, курение, кофе, сладкое) или вынужденных лишений (голод, недосып). Организм бунтует и требует удовлетворить естественную для него потребность?. Считалась ли Эдит привычкой – хорошей или плохой? А ее отсутствие в его жизни – лишением подобно голоду или жажде? А если нет, то почему в душе пустота и хронически дурное настроение? Он помотал головой с зажмуренными глазами. Глупости. Пора гнать из головы эту сентиментальщину. Это слабость, не достойная сильного мужчины. Такие мысли лезут в голову от долгого безделья. Он сходит с ума от ничегонеделанья и бездны свободного времени, которое нечем заполнить… Но ничего, через несколько часов все изменится.От мыслей отвлек звонок телефона. Ах, черт! Совсем забыл, что надо позвонить маме. Но это была не мама.- Не знаю, зачем я это тебе рассказываю, Луис. Наверно потому, что никто не стал бы тебя ставить в известность, учитывая, что ты в отпуске…- Что случилось, Юлиан? - слова вопроса еще звучали, а собственное сердце уже дало ответ: Эдит! Беда! Перед глазами промелькнули картины дорожной аварии – перевернутая машина, взрыв…- Эдит исчезла.