Из пепла (1/1)
-…А обратно мы ехали часа два, представляешь? Я подобных пробок уже несколько лет у нас не видел, хотя кажется, в Нью-Йорке без них невозможно. -Мик… -Штук двадцать такси в эту сторону, честное слово! А встречная – полупустая. По радио сказали о забастовке.-Мик…-Я ещё подумал, что надо, наверное, попробовать перекинуться хоть раз на пейзажи и снимать город вот в такие моменты. Это как с котиками – внесёт разнообразие и…-Мик, у нас небольшая проблема.Скинув ботинки и поправив перед зеркалом растрёпанные волосы, ставлю сумку с объективами возле шкафа. -Если все в порядке, а дом цел, то это – не проблема. Что случилось?Вид у Пати какой-то странный – то ли взволнованный, то ли виноватый. -Помнишь, я говорила, на твою кладовку пора замок делать, а ты всё возражал, что Натали слишком маленькая? Ну так вот, с сегодняшнего дня она уже не маленькая… Пауза. Видимо, на моём лице отражается слишком сильный шок – Пати, верно всё оценив, быстро добавляет:-Ты не подумай, плёнки она трогать не стала, просто взяла одно фото и немножко его… гхм, испортила. И да, я знаю, что ты просил её туда не заходить – я тоже просила. Но пять лет – это такой возраст, когда… А теперь она расстроена. Лучше сам поговори с ней, хорошо? Я не спешу трогаться с места, всё ещё переваривая услышанное. Относительное спокойствие моей ненаглядной никак не сочетается с личным беспокойством – и нужно уточнить один важный момент:-Пати, что это было за фото? Надеюсь, не конец восьмидесятых?-До конца восьмидесятых ей рост не позволяет дотянуться, пока что, - добавляет Пати с назиданием, - она взяла Питера Гэбриела. Что ж, это я в состоянии пережить. В ответ на немой вопрос меня приглашают в гостиную и на ходу избавляют от куртки. Подхожу к дивану и включаю режим отца. -Привет, принцесса, что ты натворила с дядей Питером?Принцесса, теребя рюши на платье, по-пацански шмыгает носом и протягивает мне самолётик, сложенный из фото. -Я его случайно помяла… А потом боялась, что ты ругаться будешь и сложила, а он похож на гангстера из фильмов, а теперь мне стыыыыдно…Шмыгание носом усиливается. Сажусь рядом, одной рукой забирая фото, а другой обнимая дочь. -Во-первых, не реви. За то, что ты бегаешь сюда по ночам смотреть фильмы про гангстеров, тебя пусть мама ругает. Во-вторых, самолётики складываются не так. А в-третьих – солнышко, ну ты же знаешь, что дяди Питера у папы очень мало? Могла хотя бы тётю Дебби взять. -А с тётей Дебби у нас отдельная история, - улыбается стоящая в дверях Пати, - я показала Натали несколько фото, а потом посыпались вопросы, где делают таких красивых кукол и подарим ли мы ей похожую. Натали при этих словах энергично дёргает меня за рукав и кивает. И уже даже реветь не собирается. Задумчиво чешу подбородок. -Даже не знаю насчёт кукол, принцесса… Может, тебя знакомство с оригиналом устроит?-А можно? – в эту секунду, конечно, стоит видеть, как округляются её глаза. Пати тихонько смеётся. -Можно, если у тёти Дебби будет свободное время. И если ты обещаешь вести себя как леди, а не как бандитка. -И не канючить у гостьи косметичку, - строго добавляю я, - а то знаю, как ты мамины тени разбила. -Я буду леди, честно-честно! – Натали буквально взлетает над диваном и по очереди целует нас. - Па, а ты правда не сердишься за фото?-Да на тебя как-то не получается, - зарываюсь носом в её макушку и целую, - ну, беги. Завтра будем учиться нормальные самолётики складывать. С визгом и скоростью хорошего спортивного катера мой ангел вылетает из гостиной, по пути прихватив остатки Питера Гэбриела и – за шкирку – не вовремя попавшегося Бодлера. -Дети такие дети, - хмыкнув, моя ненаглядная смотрит вслед дочери, - ну и подумаешь, мне тот набор теней всё равно особо не нравился.-Зато я от него балдел, - притягиваю её за руку на диван и обнимаю, - иди сюда. Неужели ты и правда думаешь, я бы ругал вас из-за фото?-Я думаю, что завтра стоит озаботиться установкой замка на твою сокровищницу, - хихикает Пати, - а прежде – пригласить тебя на ужин. Мы наконец-то продали тот чёртов особняк, и хозяин ресторана обещал всему агентству скидки и лучшие столики. -Ого! Тогда мне нужно несколько минут на переодевание, а потом укладываем Натали – и можем ехать! – поцеловав супругу и сорвавшись с дивана, притормаживаю в дверях – стареющий романтичный кретин. - А на ужин тебя всё-таки я приглашу, собирайся!Выцепляю из прихожей сумку и мчусь по лестнице на второй этаж, резво перепрыгивая удравшего от дочери кота. Вот так и живём – каждый день что-нибудь новенькое, добавляющее опыта. Натали растёт, Пати периодически волнуется, а нас с Бодлером наверняка ждёт ранняя седина от приключений. И я, как ни странно, при этом совершенно счастлив. Почти полгода назад мы с Пати, наконец, поженились и переехали в новый – теперь совершенно точно собственный и большой – дом. Общее впечатление от обоих событий выразил Рид, процитировавший как-то остальных моих друзей:-Они сказали ?Слава Богу, малыша пристроили!? Кроме шуток, Мик!Я не могу обижаться на этих негодяев, правда, - я слишком признателен. Особенно за то, что они спасали мою задницу, а позднее – одобрили Пати. Иногда бывало ужасно трудно, и я до сих пор не верю, как продержался первые несколько лет. Но – продержался. Пати знает обо мне всё и не боится этого. Она в курсе моего умения быть эмоциональным и нежным, но временами вляпываться в дерьмо. И хотя я честно говорю, что стараюсь остепениться, она заявляет, что до степенности мне – ещё лет двадцать. И то не факт. Пати умеет и обожает фотографировать. У нас море снимков друг друга в разной степени расхристанности, но самые её любимые – фотографии меня с нашей новорожденной дочкой на руках. Почему-то все считают меня хорошим отцом, хотя я – скорее чокнутый, ведь Натали, внешне, к счастью, получившаяся в маму, по характеру – типичный папа. Программа-минимум в её исполнении – бег по дому с моим старым Пентаксом или гелем для бритья. Программа-максимум – неловкие вопросы вроде ?Когда ты научишь меня прыгать с забора?? или ?О чём писал тот поэт, в честь которого кота назвали?? Последнее озадачивает настолько, что я, кажется, вспоминаю, каково это – краснеть от смущения.-Ни о чём интересном, принцесса, - отвечаю, покривив душой, - у Бодлера, в основном, про скучную взрослую жизнь – и никаких радостей. Пати улыбается моей изобретательности, хотя ей самой вопросов достаётся не меньше. Мы оба торчим от тихих семейных будней, периодически становящихся громкими, если в доме собираются общие друзья-приятели. Со многими из них Натали уже знакома – рокерско-риэлтерское сообщество балует её плюшевыми зайцами и слонами, половину из которых Бодлер использует в качестве лежанок. То же самое сообщество – точнее, моя сторона от него – за пару лет до переезда начинает активно наседать на меня с выпуском фотокниги. Не помню, кому точно приходит эта дурацкая идея, но Пати, вопреки ожиданиям, её полностью поддерживает:-Мик, фотограф плюс филолог – сочетание, обречённое на успех в таком деле, - говорит моя ненаглядная, - попробуй залезть в архив, может, из этого что-нибудь получится?Сказать – легко. На деле же весь архив, разбросанный тогда по двум квартирам, пополняется, но при этом выглядит так, что проще пылью надышаться, чем отыскать в нём что-то стоящее. К тому же, у меня плохо с систематизацией. К тому же, я лет двадцать не работал по специальности и ничего не писал; и вообще, Мик Рок – автор книги? Не слушая нервный смех и возражения, Пати подталкивает меня к тому, что, по её мнению, обязательно должно хорошо получиться. Самое интересное, что она права. Я несколько месяцев перебираю свои старые материалы, сначала без энтузиазма, а потом – уже вполне увлечённо. Заново сортирую работы и навожу порядок. Что-то заставляет улыбаться, что-то я обещаю себе отложить в особую коробку с пометой ?Жуткая дрянь?, а от чего-то в душе просыпается гордость. И хотя я понятия не имею, куда всё идёт, но вечное треклятое любопытство снова не даёт покоя – именно с этим чувством я выпускаю в девяносто пятом нечто под названием ?Фотографическая летопись?. На самом деле, вероятно, больше хочу отделаться от коллективного ожидания в мой адрес. Но когда перед глазами возникает очередь, протянувшаяся за автографами, становится слегка не по себе. Чёрт, если бы кто-то сказал однажды тощему долговязому мальчику в чёрной коже, что его работы будут нужны стольким людям, он бы здорово поржал! А теперь вот сидит, принимая летящие со всех сторон благодарности и комплименты, ставит росчерки на форзацах и потихоньку осознаёт, какая Пати умница… -Кому подписать? – одурев от вежливого, но неожиданно сильного интереса к своей персоне, беру протянутый экземпляр. Очередь почти иссякла, в голове гудят имена, и тут новый голос с долгожданным удовольствием произносит:-Барнаби. Очень рад вас видеть, мистер Рок, я – ваш большой фанат! -Правда? Какой ужас, - машинально вывожу имя и вдруг осознаю услышанное, - так, стоп. Мой большой… кто?Оставшиеся несколько человек в очереди хихикают. Поднимаю взгляд – прямо передо мной стоит глазастый темноволосый парнишка, чья улыбка настолько взволнованная и счастливая, что меня одолевает неловкость. -Ваш фанат, - повторяет Барнаби, - с детства балдею от обложек и видеоклипов, которые вы делали. Собственно, это – одна из причин, почему я пошёл учиться на режиссёра. Я мечтаю когда-нибудь снять фильм про вас, мистер Рок, что скажете?Очередь, кажется, забывает, что нужно напирать и суетиться. Спохватываюсь и вновь смотрю в книгу, где не доделал подпись. -Скажу, что это – возрастное, Барни, и обязательно пройдёт. Я для кино слишком скучен. Сотрудники галереи, дежурящие возле меня с запасными ручками и водой, тоже с любопытством слушают разговор. Мой собеседник, ничуть не смутившись, фыркает:-А я знал, что вы это скажете – как раз таким и представлял вас, - и прежде, чем я возвращаю ему книгу, протягивает мне ладонь, - спорим на двадцать баксов, я сниму кино о вас, и его будут показывать на фестивалях?Собравшиеся, округлив глаза, присвистывают. Секунду-другую смотрю на мальчишку через очки. Поверх очков. Снова через очки. Держу паузу. -Барни, вы осознаёте, что это – жуткая наглость с вашей стороны? – не дав ему опомниться, крепко хватаю за руку. - Я согласен. Кто-нибудь, разбейте!Я не очень помню, кто конкретно к нам подходит, и чем заканчивается вся автограф-сессия в тот день. Помню, что ситуация здорово поднимает настроение оставшимся в галерее, - люди смотрят на меня с возросшим интересом, а я смотрю вслед парню, умчавшемуся с моей книгой в обнимку. Первый настоящий фанат… Многолетнее чутьё подсказывает, что я, наверное, действительно только что потерял двадцать баксов.