Часть 8. Обитель демона. Глава 1 (1/1)

22 деньКонец мая – время всегда очень жаркое. Особенно в маленьких городках. Приближение лета становится всё более ощутимым, и при этом ещё не закончены весенние работы сельчан и фермеров, торопливо старающихся уложиться в общий график. В такие дни лишь под самую ночь можно насладиться прохладой и приятным влажным ветром, а вот днём солнце палит, как проклятое, иссушая всё на своём пути, будь то земля, посевы, уже обожжённые спины людей, ручьи или даже реки. От него можно укрыться лишь в собственных домах или в тени деревьев с также пожелтевшими кронами. Его сила кажется непостижимой, но, в отличие от рутинных жителей городов, которые отдыхают на пляжах, деревенщины сумели ?приручить? звезду, как десять тысяч лет назад огонь, и сделать его своим самым близким помощником. И сейчас мужчины и женщины в соломенных шляпах и самых лёгких одеждах высыпают на свои кукурузные поля с лейками, принимаясь за работу и прихватив с собой детишек. Случается и такое, что они возвращаются домой со спелыми початками в руках. Вот именно такой жаркий полдень разгорается в одном из полей. Голубое небо не содержит на себе ни единого облачка и поэтому не несёт надежды на дождь. Ветер, треплющий молодую траву и обходящий участок за участком – единственное утешение в такой зной. Бредя по иссохшей земле, Дик проходит новый километр и прикрывает ладонью даже под шляпой накалённую голову. Капли пота, заставляющие кожу отливать солнечными бликами, уже перестают быть столь непривычными, как вначале пути, но всё же страшно раздражают парня. Он то и дело стряхивает их с себя с недовольной миной, словно стряхивает зачерственелую грязь, и молча ругает светило. Серая куртка в безнадобности болтается в руке, а майка, единственная оставшаяся на туловище, неприятно липнет к телу, отчего её носитель ощущает себя лягушкой. Прищурившись, мальчишка кидает свой взгляд далеко вперёд, где начинается плавающая полоска горизонта, и ворчливо заявляет сам себе: ?Это поле бесконечно!? Ребёнок идёт и идёт, уже начиная спотыкаться, и чувствует, как икры горят огнём, и в голове появляется мысль остановиться где-нибудь и передохнуть. Но потом он снова проходится взором по тому, что видно, и с унылием отбрасывает эту идею, просто не зная, за что зацепиться! ?Глупые людишки! Делать им больше нечего, кроме как вскапывать свои поля до самой Мексики, чтобы собрать побольше урожая! Да как они вообще тут с ума не сходят?! Куда ни плюнь – везде одно и то же! Вот останусь здесь навсегда, и некому будет контракт в исполнение приводить, вот!? - гордо надувает губу Дик, сложив ручки на груди, и для верности своих слов топает ногой. Однако его заявление так и остаётся никем не услышанное, разве что только местными вечнотрещащими насекомыми, и пропадает средь золотых растениях. Пройдя ещё немного, демон всё же не выдерживает и с глухим уханьем плюхается в траву, устало протягивая ноги. Ходьба, продолжавшаяся такое долгое время, сильно утомила мальца, который сваливает на грудь голову, громко сопя, и чувствует неимоверное желание уснуть. Шуршание невысоких колосьев словно напевает ему сладкую колыбельную, но Дик старательно вертит головой, отгоняя дремоту, и, заручившись волей десятка себя, встаёт с тенистого укрытия. Его лицо отражает мучительную утомлённость, тело вопит об отдыхе, однако он всё равно продолжает свой путь. Но не проходит мальчишка и семи шагов, как вдруг резко останавливается, прислушиваясь. До ушей доносится тихое-тихое, почти несуществующее журчание, а кожи касается лёгкая свежесть, и Дик весь загорается от счастья. ?Река!? Мгновенно приобретя силы, он срывается с места и несётся навстречу утешительному источнику, уже не обращая внимания ни на пот, ни на жару. Нетерпеливость от желания поскорее искупаться делает его забег ещё более продолжительным, но в какой-то миг Дик с размаху спотыкается о выпирающий камень и кубарем катится вниз по обрыву, выдавая отдельные лепки, охи и собирая собою всю грязь. Круговорот перед глазами обрывается заездом в голову булыжника, и маленький демон весь скорчивается от боли, цепляясь за затылок. ?Ой-ой-ой, как больно! Это место хочет убить меня!? Но недобрые мысли быстро улетучиваются, стоит только парнишке услышать уже совсем громкое журчание и, отрыв глаза, увидеть небольшой поток, заполняющий расщелину, в которую он свалился. Не помня себя, Дик на четвереньках ползёт к воде с радостным смехом окунает голову внутрь. Резко наступившая прохлада кажется для него божественной. Его хохот оказывается прерван новым нырянием головы, и Дик, устроившись на корточки возле самой кромки, принимается омывать шею, руки и волосы, избавляясь от пота. Живительная влага быстро лечит его тело и придаёт сил. Мальчик, находясь носками сапогов уже в воде, набирает в ладошки воду и склоняется, чтобы попить, как вдруг замирает. Остекленелые глаза немигающее следят за тем, как мимо него по течению проплывает сушёная, уже давно посеревшая от времени ладонь с пришитыми к ней более меньшими и тонкими пальцами!Дик в таком же каменном положении провожает уплывающий ?кораблик?, который пропадает где-то в потоках, и только тогда позволяет себе разжать ладони и устроить массу брызг. Парень встаёт на ноги и поворачивает голову налево, в начало течения, в лице не остаётся ни капли былого детского веселья. Только взрослая серьёзность. ?Думаю, мне больше не нужно делать привалов. Потому что я на месте?, - не своим голосом шипит он, и в подтверждение его слов с ветки дерева срывается ворона и чёрной стрелой улетает вдоль реки, далеко вперёд, где начинается седой из-за дальности лес, среди которого находится высокое здание. Губы малыша-демона поджимаются, зелёные глаза загораются чем-то нечеловеческим и не миролюбивым.Вслед за ладонью течение приносит к его ногам и другие части тела: ухо, кусочное ?полотно? из кожи, голову какой-то женщины, вырванные ногти, и всё это окрашивает хрустальный чистый поток в рыжеватый цвет. Дик, не спеша, вылавливает кусок грудной клетки почти без мяса и вертит у себя в руках, всматриваясь в белёсые кости. Отчуждение становится всё более ясным. Мокрые от чужой крови и воды пальцы проходятся по костной ткани, на которой виднеются явные порезы, и смахивают что-то. Демон внимательно всматривается в серый порошок, размокший от влаги, но не размытый, и губы дёргаются, когда мальчишка узнаёт это вещество. Сразу возвращаются воспоминания о вчерашней ночной прогулке.Малыш отпускает рёбра плыть дальше, лишь гадая, куда их в результате приносит, и смело направляется к церкви. Но с каждым шагом ощущение присутствия создания, древнего, как человеческая цивилизация, становится яснее, а пейзаж вокруг – мрачнее. Уже нет той былой уверенности в хмурых глазах, но и страха в них нет. Мальчик лишь нервно косится на здание впереди, ожидая дальнейшего развития событий.Дик перепрыгивает через поросшую травой железную балку, неизвестно откуда взявшуюся, и останавливается. Перед ним предстаёт во всей красе старая заброшенная церковь, окружённая скелетами деревьев с густой ?листвой? из ворон. Ребёнок скептически оглядывает птиц, которые в свою очередь оглядывают его своими чёрными глазами-бусинками, и в его голове проносится упоминание о падальщиках, ютящихся рядышком с падалью. Следует короткое фырканье. Демон поднимает голову наверх, где на фоне солнца возвышается шпиль здания с крестом, и про себя замечает, что его стиль уходит далеко за 70-ые года двадцатого века. Недалеко от церкви, за деревьями расстилается дорога. Мальчишка с усмешкой скрещивает руки. ?Удобную же ты берлогу откопал! Тихо, спокойно, а самое главное, никаких людей?. Дик прикладывает ладони ко рту и кричит: ?Неудивительно, что тебя так и не нашли!? От его крика парочка пугливых птиц взлетают в небо с низким карканьем и перелетают на другие деревья. Демон глумливо провожает их взглядом, поправляет шляпу и, ещё немного постояв, заходит в церковь. Мгновенно объявшая парня тьма лишает его возможности видеть даже собственный нос, и он может продвигаться только вытягивая вперёд руки и слушая собственные звуки шагов. Постепенно окружающая тишина нарушается одиночным капаньем, и вот Дик способен различить бледные силуэты своих рук, своё тело и в итоге отдельные предметы помещения. Тёмная комната обложена вывешенными на стены топорами, ножами, цепями, крюками, серпами и многим другим, при этом все они имеют необычную форму и не похожи ни на что другое. Мальчишка на миг останавливается возле одного из оружий, вглядываясь в железные ветвления, и резко дёргается, уставившись на тихонько скрипящую дверь. Дик недоверчиво смотрит на неё, однако всё же подходит к ней, на всякий случай прислушивается и осторожно протискивается внутрь. Он в изумлении роняет вниз челюсть при виде огромного освещённого подпола, залитого водой, поддерживаемого деревянными балками. Его общую пустоту скрашивают атрибуты обычного жилища, в том числе свечи, подсвечники, катушки ниток, швейные машинки, растворы в баночках, парочка плакатов и объявления о пропавших без вести, одиноко плавающие внизу. Мальчишка с какой-то странной задумчивостью повторно осматривает место и вдруг с порывистостью дикого зверя жадно впитывает в себя запах, раздувая ноздри. Воздух в этом помещении заметно крепчает, и к нему примешивается застоявшийся запах кожи, крови и мяса самых разных оттенков. Дик даже блаженно закатывает глаза, очутившись в настолько большом разнообразии человеческих запахов, каждый из которых хранит свою историю. И вместе с ароматом он находит и источающие его подвешенные части тела и сваленные в кучу кровавые свёртки, точно коконы. Общее впечатление он закрепляет улыбкой. ?Да у тебя беспорядок похлеще, чем в моей комнате!? Но малыш резко осекается, стоит ему только услышать возню за поворотом, где больше всего света. Оттуда доносится приглушённая и панически знакомая песня, и словно сама энергия этого места сходит с ума! Чаще дышащий ребёнок в присогнутой позе ощущает это лучше всего, и его лицо приобретает холодное злое выражение, как у настоящего демона. Бегающая по оранжевым стенам тень от хозяина этого места резко распрямляется, и Дик, уже не смея отступать, журча водой, идёт навстречу к Джиперсу Криперсу.