III (1/1)

Благовония, витающие в воздухе; куски жареного мяса в масле, скользкие от жира пальцы; толкотня и запах пота; голые тела; виноградные лозы, опутавшие весь храм изнутри.Нет! Ему нельзя было помнить это.Янто до крови прикусил язык, желая отогнать дурное воспоминание. Боль была естественной, даже необходимой частью жизни раба. Боль означала не только наказание, она давала понять, что раб совершил дурной поступок, осознать свою ошибку и исправиться. Однако сейчас она не помогала. Непрошеные образы, возникшие так резко, не желали покидать голову.Сколько же лет ему было тогда? Пять, шесть? Возраст, когда уже начинаешь осознавать, что происходит в мире, но он ещё кажется огромным. Янто помнил, какой длинной и широкой ему казалась в то время каморка, где он спал с сокурсниками на полу, дрожа от холода по ночам. Позже холод прекратит его беспокоить, но в те дни мальчик покрывался мурашками, едва наступали промозглые осенние вечера.Мясом учеников баловали нечасто?— лишь по самым великим праздникам, несколько раз в год. Одним из таких был день рождения Императора, когда вся империя оплетала свои дома виноградными лозами, ходила в храм молиться за здоровье своего Повелителя, жарила жертвенную говядину и пила вино с кровью закланного быка. Это был редкий случай, когда и рабам дозволялось зайти в храм.Тогда их повели в Мраморный Храм, храм Небесной Праматери, не имеющий имени. Янто помнил, какой благоговейный ужас испытал, увидев громадный идол грозной богини на алтаре. Помнил жриц со строгими лицами и их лёгкие накидки цвета неба. Пестрящие цвета фруктов, привезённых с юга специально для праздника.Но в этих воспоминаниях было что-то неправильное. То, что следовало забыть. Выбить из него. Поступок дурного раба.Слишком сильное чувство, которого он, раб, был недостоин.Он помнил счастье, которое испытал в тот день…Янто подавил всхлип, на минуту спрятав лицо в ладонях. Ему было страшно. Как же получилось, что воспоминания о детском грехе, то, что давно заставили забыть жёсткими кулаками, тяжёлым ботинками, да и ещё боги ведают чем, вернулись после стольких лет? Янто попытался взять себя в руки. Само по себе в том, чтобы помнить свои прошлые проступки, не было ничего дурного, если ты осознавал и признавал свою ошибку. Наверное. Он не знал. О боги, он ничего не знал! Будь Янто сейчас в академии, непременно подошёл бы, с опущенной головой, к одному из Учителей, чтобы получить объяснение и заслуженное наказание. Но повиниться ли перед хозяином? Или подобное признание его только расстроит? Янто так и не научился предугадывать реакцию хозяина на своё поведение, несмотря на все старания, никогда не мог правильно отвечать на вопросы. Хозяин пытался достучаться до покорного слуги каждый день, спрашивая об одном и том же: что покорный слуга хочет на завтрак? Хочет ли он пить? Спать? Раз за разом эти вопросы ставили Янто в тупик. Словно хозяин ждал, что Янто изъявит своё желание. Но он же был рабом. Рабом! Чьё единственное желание?— быть полезным господину и доставлять тому удовольствие. Остальное кощунство, даже думать о таком?— большой грех, достойный суровой небесной кары. Но как же тогда отвечать господину? Нет, не так. Что господину угодно, чтобы раб отвечал? Неясно. Глупый, неразумный, непонятливый, дурной раб!И всё же господин у него милосердный, терпеливый. Ни разу не наказал Янто?— а ведь поводов было предостаточно,?— не побил, даже не ударил, не накричал. А ещё господин?— щедрый. Кормил четыре раза в день, давал мясо, фрукты, купил хорошую одежду, разрешал использовать сколько угодно мыла, порошков и жидкостей для уборки, ни разу не упрекнув, что бестолковый раб не окупает их и свою стоимость.Янто проглотил кровь, наполнившую рот из-за прокушенного языка, и вновь перевел взгляд на небольшой календарь на противоположной стене. Снова оплошал! Ему следует учить дни недели и месяцы года, а не сидеть и рассуждать, как дурному рабу. Едва шевеля губами, парень зашептал. Январь, февраль, март, апрель… Понедельник, вторник, среда… Десять дней назад, вечером, хозяин, с головой погружённый в кипу документов на своём рабочем столе, не поворачиваясь в сторону Янто, спросил про день недели. На минуту тот тогда даже опешил, а после осознал, что не может ответить и на этот вопрос, и расплакался от раскаяния и стыда. В академии пользоваться календарями ученикам было строго запрещено, да и не такие те были, как здесь, на Земле. И не думал, что ему понадобится знать, какой по счёту месяц как называется, и чем ?вторник? отличается от ?восересенья?. А, оказывается, хозяин желал, чтобы Янто знал! А Янто, глупец, дурной раб, и не догадался об этом. Но хозяин совсем не ругался, не получив ответа, нет, напротив, стал учить никчёмного слугу пользоваться земным календарём! Хорошо, что здесь, на третьей планете от солнца, в другой галактике, хоть буквы были почти такие же, как на родине. А читать Янто научили недурно, пусть и по слогам. Поэтому теперь он, в свободное время, всегда украдкой смотрел на календарь и читал, повторяя, про себя: январь, февраль, март… Понедельник, вторник, среда… Чтобы, если хозяину снова понадобится узнать день недели, уже хорошо всё знать и ответить точно-точно.Хозяина не было уже долго. Сверху доносилась музыка, весёлый смех. Кажется, что-то праздновали. Янто потянулся?— совсем чуть-чуть, не для того, чтобы сменить положенную позу: на коленях в углу, сидя на пятках, голова наклонена вниз, руки лежат на бёдрах или коленях, а немного размять затёкшие мышцы. (Он скорее знал, чем чувствовал, что спина затвердела.) Чтобы, когда придёт хозяин, без промедления поприветствовать низким поклоном. Стоя. Падать ниц хозяин запретил.Как оказалось, даже вовремя: спустя пять минут музыка стихла, и ещё через пару господин вернулся, мурлыкая под нос песенку.—?Хозяин! —?Янто отвесил низкий поклон, чувствуя, что начинает трепетать. Хозяин всегда был добр к своему рабу, но тот всё равно продолжал дрожать, находясь рядом с ним. Это нормально, напомнил себе Янто, в академии учили, что чувствовать постоянный страх и почтение к своему властелину совершенно естественно.—?А, Янто,?— ухмыльнулся хозяин, вваливаясь в комнату неровными шагами. Так ведь он же совсем пьяный… Янто затрепетал ещё сильнее, стараясь сжаться, стать невидимым. Опыт подсказывал, что порой пьяные люди становятся злее и бьют за лишний вдох… Кто знает, как на хозяина влияет алкоголь? Но господин не казался сердитым. Напротив, он широко улыбнулся и, заплетающейся походкой дойдя до кресла, тут же в него бухнулся. Янто замер в нерешительности, не уверенный, что должен делать. Помочь раздеться, снять обувь? Уложить спать? Когда утром начнётся похмелье, принести тазик? Осторожно смывать потёки рвоты с подбородка и груди, постирать бельё, что запачкается за эту ночь? Так ведь не приказывают. А с другой стороны?— ещё одна причина бояться пьяных,?— сколько раз бывало, что и в академии Учителя приходили навеселе, отдавали не те распоряжения, что нужно, а, протрезвев, жестоко наказывали учеников? О, высшие силы, дайте ему подсказку. Делать что-то без приказа?— грех, не догадаться, что нужно хозяину,?— грех не меньший…—?Я-янто,?— весело повторил господин, икнув. —?Что ты застыл там? —?Короткий смешок. —?Отличный вечерок выдался, а?Янто осторожно приблизился к креслу, сглотнув, когда увидел недвусмысленную выпуклость на брюках господина. Мозг тут же начал работать изо всех сил, вспоминая всё, чему его учили, чтобы хорошо ублажить хозяина. После ухода из академии Янто ещё ни разу не пользовались так. Но ведь и настолько возбуждённым он хозяина не видел. Только почему он молчит? В глубине живота похолодело: а если хозяин слишком пьян, чтобы отдавать приказы? Так ведь и пьяным должен чувствовать своё возбуждение, а рядом?— тёплое живое тело раба, собственности. Даже в таком состоянии вполне может сообразить воспользоваться своими правами…—?Ты чего? —?добродушно протянул господин. —?Случилось что?Пожалуйста, хозяин, отдайте приказ, прошу!—?Да что такое, Янто? —?даже взгляд господина стал чуть более осмысленным. —?Ты что-то натворил?—?Хозяин,?— прохрипел парень натянуто, чувствуя, как слёзы начинают застилать глаза. Что он не так делает? Почему хозяин так возбуждён, но не хочет его? Уже несколько минут прошло, с тех пор, как вернулся,?— и намёка не сделал рабу… Может, виной всему не алкоголь, а неразумный, дурной слуга, что не может удовлетворить потребности своего властелина?—?Янто?Молясь всем богам, чтобы это было верным решением, Янто упал на колени и подполз к ногам хозяина. Что ты делаешь, кричала одна половина разума, за такое своеволие хозяин забьет до смерти, и правильно сделает! Другая половина, напротив, успокоительно шептала, что он делает всё хорошо. Что хозяин, должно быть, ждёт, когда Янто уже приступит к своим обязанностям, да вот из-за пары лишних бутылок пива не может сказать. А если Янто ему подскажет… Или, быть может, дело было и вовсе в том, что хозяин любил, когда инициативу проявляли другие. Вспомнились уроки академии, когда им, уча ублажать, объясняли, что некоторые мужчины терпеть не могут делать первый шаг и задача раба?— интуитивно это понять и намекнуть, показать, что готов… Янто, раскрыв рот, склонился над ширинкой хозяина, обжигая чужой пах горячим дыханием, как вдруг…—?Нет! Что ты, чёрт побери, делаешь?!—?Хозяин? —?Янто расплакался, лицо хозяина расплывалось перед глазами, но по голосу было ясно, что тот мгновенно протрезвел. Снова допустил оплошность! Дурной раб!—?Янто, ты… —?Хозяин вскочил с кресла, нервно дыша. —?Что это было?!—?Я… я лишь хотел помочь вам, мой хозяин… —?Дурной раб!?— Простите меня…—?Мне не нужна такая помощь! —?Хозяин вздохнул. —?Ладно, неважно. Больше никогда не делай так! Ты понял меня?Сердце пропустило удар. Не делать так?— это как? Не лезть делать минет? Не проявлять инициативу? Или он совершил какую-то ошибку, раз хозяин его не хочет? Янто открыл было рот, чтобы спросить об этом, но властелин опередил его, уже спокойно и ласково:—?Иди спать, Янто. О том, что произошло, поговорим в другой раз. Я сейчас немного нетрезв.Янто послушно лёг на положенное место?— единственную в комнате узкую кровать?— спит ли вообще хозяин, и если да, то где? —?и перестал плакать только потому, что было приказано уснуть.На удивление, утром хозяин был совсем трезв и, казалось, ни капли не мучался от последствий выпитого. Ещё одна непостижимая для раба особенность, кроме очевидного отсутствия сна. Янто ожидал, что его станут ругать за вчерашнее, или, как было сказано, хотя бы объяснят, в чём конкретно заключался проступок, но господин как-то на удивление быстро ушёл, пробормотав только утреннее приветствие. Янто приступил к обычным утренним обязанностям: привести в порядок комнату хозяина и остальное помещение, пока никто не пришёл на работу, помыть кофе-машину и загрузить её крупными ароматными зёрнами, подготовить чашки. Несколько раз, унося к мусорке пакет с громко звенящими бутылками из-под пива, или подбирая с пола яркие пакетики с крошками чипсов внутри, пересекался с хозяином, но тот всё так же не спешил ни о чём говорить, держась отстранённо и молчаливее, чем обычно. Сердился на нерадивого раба? Что же ему сделать, чтобы исправить то, что натворил?!В девять часов, после того, как все собрались в Хабе, хозяин и вовсе уехал, вместе с мистером Оуэном и новенькой, мисс Гвен. Только мисс Тошико, добрая, умная и улыбчивая мисс Тош осталась на месте. Янто принёс мэм кофе и замер в углу, ожидая дальнейших распоряжений, но она, казалось, с головой ушла в работу и совсем не обращала на раба внимание. Янто слегка прикрыл глаза, снова повторяя про себя дни недели. Но даже после семнадцатого круга ?понедельник, вторник, среда… понедельник?, его всё ещё не заметили, и парень вновь невольно вспомнил ночное происшествие. Теперь, в нерабочей обстановке, мысли потекли совсем по другому руслу. Ведь прошло уже больше месяца после того, как раба, дрожащего от ужаса, чисто вымытого и наказанного несколькими ударами в живот: чтобы быстрее шевелился и соображал, представили и подарили хозяину, но им ещё ни разу не воспользовались в постели. Хозяин сразу же приказал спать не на полу, а на кровати?— роскошь,?— но так за эти недели и не взял на ней. Даже вчера, с такой большой выпуклостью у паха… Так что же Янто делал не так?Он попытался воскресить в памяти все требования хозяина. Хозяин, не прекращая, каждый день требовал у раба одно и то же: хочет ли он есть, спать, отдохнуть? Словно господину угодно, чтобы собственность… проявляла инициативу. Но это было невозможно! В памяти вспыхнули долгие, суровые года в академии, когда их учили, как и положено рабам, игнорировать голод, усталость, холод, жару, жажду. Всё, кроме боли, ибо без боли не имели смысла наказания. Это было правильно, естественное положение вещей. Без воли хозяина раб не может есть, пить, спать. А сейчас ему велят забыть всё, чему учили, и начать самостоятельно решать?.. Янто даже головой осмелился встряхнуть, прогоняя тяжёлые мысли. Какая разница, что говорили в академии, если сейчас он принадлежит хозяину, и у того совсем другие правила поведения для раба? Глупый раб, дурной! Как он сразу не догадался? Конечно, хозяин не желает лишний раз ломать голову, вспоминая, когда его кормить и укладывать спать, и так всё время занят. Рабу следует облегчать быт хозяина, а он, оказывается, всё это время был лишь обузой…То же было и с сексом. Господин и так устаёт, а Янто, вместо того, чтобы помогать ему расслабляться, ждёт приказа и сидит сложа руки! Как будто хозяин обязан каждую ночь, после тяжёлого дня, ещё и шевелить лишний раз языком и думать, что сказать, когда у него есть собственность!Не раб, а сплошное недоразумение, обуза. Сам виноват, что не справился вчера, что хозяин не овладел им. Кто же так захочет?— сидя в кресле, пьяным, возбуждённым, а между ног торопливо пыхтит одетое ревущее нечто. У любого отобьёт всё желание. Нет, следовало уже давно позаботиться о нуждах господина!Янто попытался вспомнить, какая обстановка была в спальнях академии, где их учили ублажать господ. Что из этого могло возбудить и расслабить властелина? Янто сразу же отбросил плети, кляпы, наручники, ошейники с шипами внутри, и вообще всё, что было связано с болью. Хозяин не бил даже в наказание, возможно, находя боль противной. Попытаться действовать романтичнее?Янто досчитал про себя до десяти, набираясь смелости.—?Мэм?..Наконец Тош оторвалась от экрана и обернулась к нему.—?Мэм? —?повторил Янто, чувствуя, как голос его подводит. Инстинкты, вбитые в академии, кричали, что он идёт на верную смерть. —?Простите, мэм,?— прошептал парень, стараясь, чтобы голос звучал как можно смиреннее, показывая, что не хочет ничего дурного. —?Будут ли у вас распоряжения ко мне?—?Янто? Нет, я думаю, мне ничего не надо,?— девушка улыбнулась. —?Что-то случилось?Дальнейшие слова застряли у раба в горле, и он лишь беззвучно раскрыл рот, словно рыба. Как… как попросить? О боги…—?Янто, что такое? —?Тош нахмурилась, осторожно дотронувшись до его руки. —?Тебе что-то нужно?Янто нашёл в себе силы лишь на кивок. Что же он творит? Какой грех…—?Тогда скажи мне, что.Боги, боги!—?Мэм, я… прошу вас, пожалуйста. Если этот неразумный раб не может вам ничем услужить… —?И раб разревелся, сотрясаясь плечами.—?Тебе надо отойти? —?предположила Тош гораздо ласковее, чем он заслуживал.—?Д-да, мэм,?— выдохнул Янто облегчённо, радуясь, что мисс Тошико сама задала вопрос. —?Простите меня!—?Всё хорошо,?— его нежно погладили по руке. —?Если у тебя были дела, то иди и выполняй их.Хозяин с Гвен и Оуэном вернулись к вечеру, и Янто сразу же решил проверить, насколько правдивыми оказались его рассуждения. В конце концов, он?— всего лишь раб, чей разум никогда не сравнится с разумом свободного человека, и есть большой шанс, что ошибся. Начать следовало с мелочи, узнать реакцию хозяина, и если та будет отрицательной, Янто немедленно упадёт на колени и признается в том, что сделал со спальней, моля о прощении и наказании. С трясущимися поджилками, раб, поставив перед каждым тарелку с ужином, не стал дожидаться приказа, а сразу же выдвинул пятый стул. Колени подгибались, и Янто поспешил занять место за столом. Дрожащими руками наложил ещё одну порцию в тарелку. Точно ли он верно всё понял? Да, хозяин всегда кормил его, когда ели все, но можно ли быть уверенным, что властелин и вправду желал, чтобы раб начал делать это без напоминаний? Янто с замирающим сердцем посмотрел на властелина, боясь увидеть гнев и разочарование в его глазах. Но хозяин был доволен. Доволен! Хозяин улыбался, а не сердился:—?Приятного аппетита, Янто.Похвала хозяина, вопреки ожиданиям, не принесла облегчения. Янто с ужасом ждал, когда тот войдёт в спальню и увидит изменения. Лепестки роз на постели, свежее постельное белье, горящие свечи, благовония. Поэтому, когда они вместе шли до спальни, сердце стучало в такт шагам.—?Янто? Ну и ну…Хозяин стоял спиной к нему, и Янто не мог видеть его лица:—?Что это значит?Молясь, чтобы это было верным решением, Янто скинул с себя одежду и вновь, как вчера, опустился на колени и подполз к хозяину. Не решаясь поднять взгляд, руками потянулся к его ширинке, надеясь, что выглядит достаточно расслабленным и привлекательным, несмотря на животный страх.—?Я же сказал, чтобы ты так не делал!Сильные руки, оттолкнувшие его за плечи, стали хорошим ответом. О нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет!—?Янто…Пожалуйста, только не это…—?Янто, успокойся, прошу тебя…Хозяин сел на корточки, ласково дотрагиваясь до его мокрого лица.—?Я не сержусь на тебя. Ты можешь подняться и сесть на кровать, пожалуйста? Молодец.Господин обнял раба за плечи, слегка раскачивая, словно младенца.—?Хорошо, ты можешь рассказать мне, что это всё значит?Янто с готовностью закивал:—?Конечно, хозяин! Я… Вы вчера были возбуждены. Хороший раб должен быть полезен и в постели… Пожалуйста, хозяин, расскажите глупому рабу, что он сделал не так и как ему следует правильно ублажить вас. Я всё сделаю, клянусь!Хозяин глубоко вздохнул и пальцами вытер слёзы с лица Янто:—?Так ты из-за этого?.. Да, Янто, вчера я, наверное, был слегка… возбуждён. Однако это совсем не значит, что тебе нужно ублажать меня в этом плане.Янто даже плакать перестал, в страхе уставившись на хозяина. Как это: хозяин будет изнывать от желания, а раб?— сидеть без дела?—?Да, Янто. Именно так,?— голос хозяина стал строже. —?Я хочу, чтобы ты запомнил раз и навсегда: секс должен быть только по обоюдному желанию, иначе это будет изнасилованием.Изнасиловать раба? Свою собственность?!—?Янто, я понимаю, что тебе пока сложно это понять, и хочу верить, что однажды мой милый мальчик осознает всё, что я говорю. Хорошо?Янто осторожно кивнул, действительно не понимая, о чём толкует господин. Но он был рабом, что от природы не может постигнуть большинство вещей, так зачем сердить хозяина излишней тупостью?—?Д-да, хозяин… Мне… больше не следует… пытаться вас ублажить?Даже звучит греховно… Но грех сейчас не имел значения, ведь воля господина?— священна, чего бы тот не желал.Вместо ответа хозяин крепко поцеловал Янто в лоб…