II. Конфликт интересов. (1/1)

Коля просыпается в гордом одиночестве от сводящего скулы холода: сквозь тонкую щель в деревянной раме пробивается порывистый осенний ветер. На свободной половине постели все еще ощущается ее присутствие. Скомканная простыня хранит память о форме ее тела, перьевая подушка пропитана базовыми нотами ее пряных духов, отсылающих Костылева к значимым воспоминаниям. Он наспех натягивает на себя вчерашнюю одежду, брошенную возле кровати, и судорожно ищет зажигалку в кармане джинсов — с самого утра его посещает желание затянуться сигаретным дымом.Он старается быть как можно более тихим и незаметным, продвигаясь к выходу. Он греет надежду на то, что Настя смягчилась и забыла про разговор, состоявшийся накануне. Но девушка прекрасно чувствует его приближение и обращает внимание парня на себя.— Доброе утро. — сладко прощебетала та, аристократично перелистывая страницы очередной англоязычной книги. Она даже не обернулась. — Как спалось? — ее поведение кажется Коле предельно странным: Настя профессионально делает вид, что ничего необычного вчера не происходило. Она начистую свела восковые пятна с поверхности стола, на плитке в турке закипает ароматный кофе, комната наполнена солнечным светом. Атмосфера умиротворения. Никто бы и не предположил, что вчера в этом маленьком помещении практиковали темную магию. Он заполняет кружку родниковой водой из ведра и делает несколько крупных глотков, чтобы утолить жажду. После приземляется на стул прямо напротив нее.— Было бы еще лучше, если бы ты перестала чудить. — он складывает руки на груди, создавая видимость серьезного разговора, и строго смотрит в ее сторону. Он пытается пристыдить ее, и у него получается. Она театрально вздыхает и неторопливо вышагивает к нему, искусственно оттягивает тот момент, когда окажется в его теплых объятиях. Она за его спиной, вокруг его шеи обвивает цепь со своеобразным амулетом. Он покрывает поцелуями тыльную сторону ее ладоней.— Зачем это? — Ник в недоумении рассматривает маленькую стеклянную баночку, прикрепленную к тонкой цепи. Внутри нее находится странная смесь из трав, бурой жидкости и волокон, напоминающих шерсть.— Заговор. Хочу быть уверена в твоем успехе сегодня. — она играюче опускается на его колени таким образом, что ее лицо оказывается аккурат напротив его. Она касается его губ, скользит руками по его сильным широким плечам. Такая поддержка приходится ему по вкусу. Нет, сегодня он точно не имеет права облажаться. Она умела защищаться как-никто другой, но он страстно желал, чтобы в этом больше не было необходимости. Ник охотно отвечает на ее поцелуй, прижимая ее тело ближе к своему — ему нравится, когда она находится в опасной близости. Мысль о встрече приходит отнюдь не вовремя.— Так, стоп... — он осторожно уворачивается от ее настойчивых движений и проскальзывает кончиками пальцев до ее талии, а затем ниже. — Мы встречаемся в полдень, а сейчас… — он щурится в попытке рассмотреть циферблат настенных часов и с сожалением вздыхает. Ему уже пора выезжать, несмотря на непреодолимое желание провести время в ее компании. Все ради общего блага. Он завязывает шнурки на кирзачах, нехотя тянется к куртке. Она провожает его траурным взглядом, словно на войну. Коля понимает, что при лучшем раскладе поссорится с парой-тройкой друзей, не разделяющих его взгляды. При худшем — с Настей. Последнего он хотел меньше всего. ***Всю дорогу он пытается вспомнить, как Алиса впервые оказалась в их компании. Миловидная девочка, которая тут же заручилась расположением прожженных жизнью циников, склонных к экспериментам. Она всегда была дерзкой и беспринципной, но в то же время мягкой и ведомой. Ее не волновали социальные нормы и ограничения, зато очень часто волновали наркотики. Она переросла этот этап и изменила деструктивным привычкам, но не на долго: на замену химической зависимости пришла зависимостью иного характера — она без памяти влюбилась в Колю. Она глубоко оскорблялась каждый раз, когда получала отказ, и только спустя время, как ему казалось, осознала истинную причину его неприступности. Как девушку это должно было ее успокоить, ведь отвергали ее вовсе не за неприглядную физиологию или отсутствие интереса. Дело было совсем не в ней. Но, вероятно, она решила подобраться к Нику иным способом, устранив единственную конкурентку: она окружила Настю чрезмерным вниманием и достаточно быстро стала одной из ее близких подруг. Странно, что его спутница попалась в эти сети, ведь та отличалась отменным чутьем на людей и редко кому доверялась. Возможно, Алиса сама искренне верила во все, что говорит и делает, потому казалась такой убедительной. Как-будто в ней уживалось две девочки сразу. Как у Льюиса Кэролла. Теперь ее догадки подтвердились, впервые она обрела материальные доказательства любовной связи между Ником и Настей, а заодно в ее руках оказался и эффективный инструмент для манипуляций.Она быстро согласилась на встречу, но назначила ее на нейтральной территории, там, где потенциально должно быть больше свидетелей. Маленький шаг, который говорил о многом — она переживала за свою безопасность. И не зря. Он распознает ее образ среди шумной толпы, снующих между рядами официантов и устремляется к нужному столику. Небрежно закидывает куртку на напольную вешалку посреди зала и сухо, даже без формального приветствия, переходит к сути разговора.— Давай мы с тобой договоримся? Как старые-добрые друзья? Ты ведь считаешь нас таковыми? — он падает на кресло и откидывается на спинку. Выглядит расслаблено. Его ноги неосмотрительно широко расставлены — открытая поза. Всем своим поведением он пытается показать, что пришел без намерения зачинать войну. Он растирает кожу у виска, чтобы сформировать мысленный поток, в голове заранее готовит колкие фразы, которые могут задеть ее за живое в случае отказа.— Сомневаюсь, что ты способен предложить мне достойное вознаграждение. — она смакует на губах это сладкое ощущение мнимой власти, с особым удовольствием прокручивает каждое слово на кончике языка. Ей нравится впервые чувствовать свое превосходство над ним. Она может за раз сломать обоих и достоверно знает, что Коля готов пойти на любые жертвы, чтобы это предотвратить.— Ты принимаешь неверное решение. Хорошо подумай. О цене мы можем договориться. — он качает головой в отрицании. Странно думать, что человек, которого они так долго знали, способен на откровенные пакости. И так странно осознавать, что этот человек настолько глуп и недальновиден, что готов сложить на плаху свою жизнь ради минутной попытки самоутверждения. Настя была права насчет нее.— Ты очень хорошо знаешь Настю в гневе. Если она слетит с катушек, нам всем не поздоровится. Помнишь, что было пару месяцев назад? Хочешь второй раунд? — он вспоминает первую их серьезную стычку, по итогу которой Настя отделалась лишь испорченным маникюром, а ее соперница долгие недели избавлялась от последствий глубоких царапин и гематом. Даже сейчас на ее лице можно было заметить несколько едва заметных рубцов, скрытых под слоем тонального крема. Тогда Алиса позволила себе непростительно грубое высказывание в ее адрес. Это возмутило многих. Позже, они прилюдно помирились и даже беседовали в присутствии других членов компании, но с тех пор в их отношениях чувствовалось явное напряжение. — Я беспокоюсь о тебе. По-человечески.— Лучше побеспокойся о себе. — скупо отвечает та, не давая даже намека на то, что готова уступить. Похоже, она в отчаянии, ей нечего терять. — Коля, я тебя не понимаю. Ты же нормальный парень. Что ты в ней нашел? — Ты что, снова подсела на иглу? — он внутренне смеется над ее словами. Его злит эта стихийная детская истерика, как-будто в песочнице у той отобрали любимую лопатку. По разговорам ей словно 15. Еще чуть-чуть и она начнет угрожать ему суицидом, подбрасывать любовные записки и караулить у дома. Пустой шантаж, ведь времени для осуществления ее плана до этого момента было предостаточно — Коле кажется, что он ее раскусил. Он жестко хватает ее за кисть руки. Это последнее предупреждение. Он дает ей крайний шанс забрать свои слова, озвученные в адрес Насти, и принять приемлемое для обеих сторон решение. — Мне больно! — она выдергивает руку и растирает запястье, на котором остался отчетливый красный след от его пальцев. — Или ты будешь играть по моим правилам, или я солью все фотки. Как думаешь, долго ли твоя звонкоголосая красавица продержится под напором общественности? "Ох, мы такие все из себя загадочные. Мы с Колей не говорим про свои отношения. А все потому, что мы спим в одной постели!" — она иронично вторит разговорной манере Насти, расставляя кульминационные акценты в последнем предложении. — Ты на крючке, и уже не сможешь с него слезть, Коля. Я сделаю все, чтобы заполучить тебя.Отверженная. Вот как ведут себя слабые женщины, получая отказ. Ей важен лишь факт безраздельного обладания, ее не интересует, будет ли он испытывать к ней теплые чувства или презирать за каждый ее шаг. Она насильно привяжет его к себе просто для того, чтобы выйти из боя победительницей.— Какая же ты мразь. — он не верит, что говорит с той самой девушкой, которой еще недавно оба безусловно доверяли. Он не узнает ее. Он видит человека, чья личность близка к социальному фиаско. Он видит человека, утратившего ценности. Человека пустого и разбитого. А, может, и не человека вовсе. Она не остановится. — Лучше я буду разгребать последствия, чем поведусь на твои провокации. В следующий раз, когда захочешь ее задеть, вспомни, как сильно я ее люблю. Как думаешь, кто-нибудь сможет полюбить тебя, стерва? — он вовремя ловит себя на мысли, что готов ее ударить, и тут же пресекает этот порыв. Он против физического насилия. Коля понимает, что теряет время впустую — разговорами он ничего не добьется, он лишь подрывает свой моральный облик.— Делай, что хочешь. Но ты об этом пожалеешь, обещаю. — он не прощается, она не заслужила. Ник старается как можно быстрее покинуть помещение, попутно набрасывая на плечи куртку, чтобы наконец закурить. Тихая война становится для него делом принципа. Не потому, что он не сумел противостоять ей словесно, а потому, что предложенная цена для него была неподъемной. Настя ревностно относилась ко всем, кого любила — широко известный факт. И если она узнает про условия, которые выдвигает шантажистка, без сомнений покончит с ней. Этого допустить Коля не мог.