Дороги сна. (1/1)

Предупреждение: большая часть этой главы – бред агонизирующего мозга. Или не совсем бред. Или совсем не? Умом Анжи понимала причину, по которой Ян Балахши так и не рассказал воспитанникам, что все те годы с осиновым колом в груди он провёл в сознании. Не то это ощущение, которое хочется вспоминать, не говоря уж о том, чтобы обсуждать его с подопечными. Умом. Но не чувствами.Сердце, края которого касался гадский металл, плакало и жаловалось на невыносимое это соседство. Пробитое лёгкое склеилось от запёкшейся слизи. Парализованное тело кололо тысячей игл и горело огнём. И даже мысль о том, что в её случае речь идёт максимум о паре месяцев, а потом всё так или иначе окончится, не утешала. У Яна был хотя бы воздух.Окружающая её газовая смесь на это гордое звание не тянула.Единственное рабочее лёгкое судорожно дёргается, пытаясь втянуть немного живительного кислорода, но тщетно: воздух шлюпки лишь усиливает удушье и причиняет дополнительную боль. Она старается задерживать дыхание, делая вдохи так редко, как только возможно, но неизбежно проигрывает самой себе.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. Судорожная попытка вдохнуть. +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Багровая дымка перед глазами становится гуще. Она почти ничего не видит. Ей кажется, что она сидит так слишком долго. Ошибка в расчётах. Неправильный курс. Она пролетела мимо станции и с каждой минутой удаляется от оживлённых путей. Летит в никуда, в бесконечную, чёрную ледяную пустоту. Её тело пожирает само себя, иссыхает, превращается в мумию, обтянутый кожей скелет. Кости становятся хрупкими. Наконец, разрушаются и они, осыпавшись ржавой пылью. Однако и это не даёт ей освобождения: она всё ещё прикована к креслу. Всё ещё парализована. Она останется здесь навсегда. Без надежды на спасение. Вечно.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. Время на системных часах почти не изменилось: вся ?вечность? заняла не более пяти минут. Лёгкое горит огнём. Она держится, сколько может, но всё равно вдыхает.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++- … Мы научились использовать дыры в пространстве, но до сих пор не знаем, из чего же они состоят. Науке доподлинно не известно, внутри чего проходят ?червоточины?. Всё, что мы знаем точно – это место полно мертвецов…Её плеча касается рука:- Санни, одолжи ручку?Витя Ромашкин. Бывший однокашник. Он всегда забывал какую-нибудь мелочевку и стрелял её на каждой лекции. Сгорел заживо в аварии курьерского катера двадцать шесть лет назад. Смотрит виновато-просительно, скалится полусгоревшими губами. Над его фигурой вьётся прозрачный дымок.Она молча протягивает ему запасную ручку. Осматривается по сторонам.Ли Ён Хан. Разбился вместе с кораблём.Маришка Соловец. Не вышла из червоточины.Питер Браун. Задохнулся из-за неисправности в скафандре.Тара Уайет. Убита пиратами.И многие, многие другие.Разное время, разные курсы. Умершие однокашники слушают лекцию мёртвого профессора. Навскидку, он здесь единственный, кто погиб не в связи с космосом – лысина и желтушная кожа, обтягивающая иссохшую фигуру, намекают на сразивший Валенского рак. - Сонненделл! – восклицает он. - Эта информация важна для защиты диплома, но если вы всё знаете и вам скучно, может, получите его прямо сейчас? В его поднятой руке бланк, на котором крупными буквами написано ?Свидетельство о смерти?.Одноклассники стихают. Поворачиваются к ней и застывают неподвижно. Она встаёт из-за парты. Расправляет плечи, приподнимает подбородок. Выпрямляется по стойке ?смирно?. - Со всем уважением, сэр, - говорит она. - Этот диплом я получать не буду.- А придётся, – говорят они хором. Тянутся к ней, пытаются прихватить за руки, одежду, волосы, но их пальцы бессильно соскальзывают, не способные её удержать. Она идёт к округлой двери шлюза с сияющей надписью ?Аварийный выход?.Джеральд О’Коннор преграждает ей путь. - С дороги, - рычит она.- Ты ещё вернёшься, - говорит он. - Сюда, к нам, – и пытается ухватить за торчащий из её грудной клетки металлический прут. - Я не даю вторых шансов, - негромко говорит она, глядя ему в глаза и перехватывая руку с порезом на запястье. - Не дождётесь.Хлопком пальцев по сенсору открывает дверь и шагает в леденящую темноту.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. Не все видения такие яркие и логичные. Порой это просто набор мутных, бессвязных образов, оставляющий головную боль и ощущение чего-то мерзкого. Порой – короткие картинки-воспоминания, выхваченные из контекста и причудливо перемешанные. Периоды просветления становятся короче и наступают всё реже. +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Голоса её человеческих родителей едва слышны: - …Твой ребёнок чудовище.- Дорогая, должен напомнить, что она и твой ребёнок тоже…+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Тата печёт пирожки. Анжи помогает с посудой. На кухне в сибирском доме уютно, светло и тепло.- Оно того стоило? – с грустью спрашивает сестра. - Уйти, бросить всех, кто тебя любит, и ради чего? Чтобы сдохнуть в одиночестве? Анжи скептически поднимает бровь:- Как будто вас это по настоящему расстроило…Тата с жалостью называет её человеческим именем и пытается погладить по голове.- Я больше не использую это имя. – Анжи отбивает протянутую руку.- Лучше бы ты эти мозги не использовала, - со злостью бросает Тата. - Никто не смог с тобой подружиться только потому, что ты сама всех оттолкнула. Вот чем тебе не понравился Джулиан?+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Едва заметный толчок стыковки. Шипение шлюза. Шаги. Слишком тихие для людей шаги. Она не может повернуться на звук, вообще пошевелиться, но ей не приходится долго ждать.Джулиан со своим старшим помощником вырывают кресло из креплений и разворачивают её к себе лицом.- Анжи, - неторопливо тянет вампир. Его голос похож на чёрный бархат, укрывающий острое лезвие; на тягучую, тёмную смолу, из которой не выбраться, на сладкий яд, разрывающий изнутри тысячей осколков; он будит кошмары и фантазии, в которых одновременно страшно и постыдно признаться даже самой себе.Джулиан слегка наклоняется, нежно проводит кончиками пальцев по её лицу, приподнимает подбородок, заставляя смотреть на него.- Зря ты пыталась сбежать. Надеялась, я тебя не найду? Глупышка, – он похлопывает её по щеке, а затем отвешивает пощёчину, которая кому послабее сломала бы шею. - Я подумывал над тем, как тебя наказать, но до этого… - он заботливо заправил ей за ухо спадающую на лицо прядь волос, - До этого не додумался бы даже я. Мы пристыкуем шлюпку обратно к кораблю, а тебя оставим здесь, дорогая. Каково это? Знать, чувствовать, что так близко, совсем рядом льётся густая, горячая, живительная влага – и быть бессильной до неё дотянуться? Позволь показать, что тебя ждёт в эти долгие, долгие годы.Его подручные вносят изломанное светловолосое тело. - Наслаждайся шоу, - рука Джулиана гладит её по волосам, придерживает за затылок, не позволяя отвернуться или уронить голову и смотреть в пол.Её компаньон будет умирать долго: киборги живучи, а они не спешат. Первые алые брызги орошают стены и потолок. Джулиан с издевательской заботой стирает капли, попавшие ей на лицо, белоснежным платком…Нет.Стоп. ХВАТИТ!!!ЭТО МОЙ МОЗГ.ЗДЕСЬ Я РЕШАЮ, КАКОЕ КИНО СМОТРЕТЬ!!!+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. Никаких следов крови.Подлокотники кресла покрыты трещинами. Торс изменил положение, почти на ладонь приподнявшись над спинкой кресла. Ещё немного, и пытаясь вырваться, она убила бы сама себя, повредив сердечную мышцу. Анжи заставляет себя расслабиться и откинуться назад, даже не поморщившись, когда холодный металл прошёлся по её внутренностям. Закрывает глаза. Погружается в медитацию.Если не бредить нельзя, то можно попытаться самой выбрать сюжет.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Потрескавшаяся, высохшая почва цвета запекшейся крови. Отвесные скалы цвета беззвёздной ночи. Она стоит на вершине скалы. Перекрещивает перед лицом предплечья. Ладони развёрнуты в стороны. Пальцы вытянуты и напряжены.Резким рывком разводит руки в стороны. Они вытягиваются, покрываясь тончайшей чешуёй и превращаясь в кожистые крылья. Она кричит, вкладывая в этот яростный вопль всё своё безумие и боль… и прыгает вниз.В небе, затянутом алой дымкой, парит дракон.Только небо. Только пустота. Только полёт в никуда из ниоткуда.Покой.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Кресло. Штырь. Обзорный экран. Она бросает взгляд на часы, прикрывает глаза и создаёт для себя новую сказку.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Красное небо с багровыми прожилками. Оно пульсирует, словно огромное сердце. Холодно. Холмистая степь, покрытая белесой от инея травой пуста и неподвижна. Лишь у самого горизонта, в недосягаемой дали виднеются дымы, суета и яркие палатки торговцев: Ярмарка.Один из холмов вспучивается, раскрывшись причудливым бутоном, и выпускает на поверхность тощую, угловатую по-девичьи фигурку. Впрочем, мимолётное сходство с юной девушкой исчезает, стоит лишь взглянуть в алые глаза на бледном лице, покрытом просвечивающей сквозь полупрозрачную кожу паутинкой синевато-черных артерий.Охотница Неблагого двора скалит внушительные клыки, высматривая добычу, и перехватив поудобнее отлитый из прозрачного льда кинжал, растворяется в море высокой травы. Страшная открытая рана в груди ничуть не стесняет её движений. [1]Долина Холмов огромна до безграничности и кажется пустынной, но если присмотреться внимательнее, у самого горизонта, в недосягаемой пока дали можно разглядеть движущиеся фигуры. С Ярмарки возвращается вооружённый отряд. Взгляд бин сиды позволяет рассмотреть мельчайшие детали: потёртые и потускневшие от времени, однако без следов ржавчины и трещин латы; стилизованная красная волчья голова на щитах и вымпеле; руки, привычные к мечу; воины, соблюдающие походный ордер; бдительный, несмотря на пустоту вокруг дозор. Не наёмный сброд – дисциплинированный рыцарский отряд. Опасные люди. Трудный и неудобный противник для почти невооружённой одиночки. Сида позволила себе слегка улыбнуться. Какой бы сильной и опасной не мнила себя добыча, она всё равно остаётся едой. Слишком сильны, чтобы разобраться со всеми разом – будем обрабатывать поочерёдно. Дождаться, когда отряд подойдёт в пределы досягаемости…Привлечь внимание, треснув сухой ветвью. Разведчик приподнял было руку, настороженно всматриваясь и вслушиваясь, как вдруг…Черная тень перепрыгнула тропу прямо перед человеком, едва не задев его лицо хвостом. +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Дежурный пилот встряхнулся, неожиданно заметив допущенное отклонение от курса, и слегка довернул штурвал для его корректировки. Космический транспортник, принадлежащий ЧВК ?Алые волки? по большой дуге обогнул зону приёма сигнала спасательной шлюпки с голодным вампиром, так и не узнав о её существовании. [2]+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Сотканное из живой, клубящейся тьмы создание, похожее на высокую и тощую собаку гончей породы, блеснуло горящими от азарта глазами, и насмешливо оскалив почти светящиеся голубовато-белые клыки, обманчиво медленно направилось в сторону засевшей в засаде охотницы.- Ну-ка, ну-ка, кто это тут у нас? – мысленный ?голос? Гончей был однозначно женским, а так же полным азартного веселья и предвкушения хорошей драки.Сида нахмурилась. Это существо из ожившей тьмы придумала не она. Ему не место в её личной вселенной. Высокая трава под собачьими лапами блеснула металлом, превратившись в тысячи острейших лезвий. Существо проходит сквозь них и расплывается облаком чёрного дыма. Однако через несколько мгновений дым снова собирается в целую и невредимую фигуру собаки. Она продолжает движение, выпуская облачка дыма в местах порезов и тут же втягивая их обратно.Охотница задумчиво склоняет голову набок. Нож в её руке удлиняется, превращаясь в копьё. Небо темнеет, становится багровым. Пульсирует прожилками, как огромное сердце. Часть меч-травы становится прозрачной, словно стекло. Меняет форму, распускаясь причудливыми соцветиями, какие растут на одной из посещённых Сидой планет.При приближении Гончей, бутоны взрываются с хрустальным звоном, испуская миллиарды крошечных, но крайне острых спор-осколков. Облака стеклянистой пыли перемешиваются со струйками дыма, заставляя их опасть на землю черным порошком, который тут же всасывается в почву, питая траву. Гончая останавливается и издаёт беззвучный вопль, от которого срабатывают все бутоны на её пути. Бьёт овеществлённой волей, сминая металлические стебли и скручивая их, словно фольгу. Идёт дальше, с некоторым усилием растворяя попавшие внутрь себя осколки. Сида поудобнее перехватывает копье. Гончая останавливается на расстоянии прыжка. Садится на землю. - Это достойные люди, - говорит Гончая. - Мои люди. - Своих нужно защищать, - Сида согласно кивает.- Они не заслуживают смерти.- Смерть несправедлива. Она приходит ко всем: к мужчинам и женщинам, детям и старикам, праведникам и грешникам. Смерть не выбирает. И мы не должны, как говорил мне мой учитель.- А как считаешь ты?- Я считаю, что счастлив тот, кто выбирал лишь между правильным и ложным. Не хочешь ли ты обсудить вопросы жизни, смерти, выбора и предопределения за неспешной беседой у костра, любезная гостья? Раз уж мы всё равно преломили хлеб, разделив предложенное тобой угощение? [3]Охотница качнула копьём в сторону прогалины в высокой траве. Аккуратно обложенный камнями, посреди этой импровизированной полянки горел золотисто-алый огонь. Гончая совершенно по-собачьи мотнула головой и усмехнулась нахальству девчонки, обнажив частокол острейших зубов. - Почему бы и нет? Я не спешу. – сказала она. - Мир сему очагу. Остатки смертоносных бутонов съежились и исчезли, трава утратила блеск и опала, открывая путь к костру. Сида воткнула копьё в землю, и села напротив собеседницы по другую сторону огня. - Я тоже никуда не тороплюсь: раз уж эти ребята меня не найдут, придётся ждать следующих. Или в категорию достойных для тебя входят все посетители того места?Оставив мысли о драке, Гончая оказывается весьма интересным собеседником. Четырежды старше Сиды, она не впервые путешествует по воображаемым мирам. Её познания глубоки, а воззрения оригинальны, хотя и небесспорны.Они обсуждают ослабевание притяжения материальной реальности вдали от гравитационных колодцев, когда Гончая вдруг замолкает на полуслове и вскидывает голову, принюхиваясь. - Вот этих людей достойными не назовёт, пожалуй, никто, - с мрачным удовлетворением произносит она. – Космос велик, да прослойка мала: мы продолжим нашу беседу, когда пересечёмся в следующий раз. А пока… удачной охоты, дитя!И махнув хвостом, растворяется в прыжке, исчезая из мира Холмов.Сида разглядывает караван работорговцев, плетьми и ругательствами подгоняющих закованных в колодки рабов. Серокожие коротышки с большими глазами, прикованные к мохнатым великанам и вынужденные тянуться на цыпочках. Свалявшийся от грязи и крови мех на девушках-подростках. Покрытого чешуёй израненного воина бережно поддерживает полосатая целительница. Потухшие, безнадёжные, усталые глаза.В этом караване представлены почти все виды разумных. Нет здесь только людей. Костёр позади Сиды вздымается столбом яркого пламени, подсвечивая хрупкий, обманчиво-беззащитный силуэт.Караван приближается.Ближе. Ещё ближе.+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++Анжи очнулась от волшебного, до боли острого чувства легкости и пустоты внутри. Она лежала на полу рядом с креслом, отброшенная, словно ненужный мусор. Поблизости негромко переговаривались её освободители. Один из них уже устроился на её месте, подводя разбитую шлюпку к магнитным захватам своего корабля. Другие разбрелись вокруг в поисках ценностей.Но, посмотрев из-под ресниц на отрадное зрелище, Анжи тут же зажмурилась. Она вдруг не на шутку перепугалась того, что сейчас эти люди догадаются, что к чему, и уж тогда постараются как можно скорее вернуть окаянный штырь на место. ?А ведь они могут не промахнуться! – забилась в липком кошмаре мысль. – И тогда мне конец. Пока не затянется рана и я не восстановлю хоть частичку своей силы, я почти беззащитна. А для восстановления мне нужна кровь, очень много крови, и хорошо бы свежей. Но добыть её сейчас, не привлекая внимания, никак не возможно?. Затаив дыхание, Анжи тихо ждала, пока её могучий, нечеловеческий организм потихоньку сам сделает свое дело, если, конечно, ей и дальше улыбнется удача.