Глава 6 (1/1)

Белые стены больницы, встревоженные переглядки врача и его помощника, ненавистный писк приборов стали настоящим адом.—?Я строго запрещал Сарасвати посещать местности на высоте. У нее менингома,?— объяснял мне лечащий врач Сару, а я осознавал, что не понимаю ни слова. —?Глубокая опухоль головного мозга, которую мы не можем ни прооперировать, ни подвергнуть химии. Поэтому будем поддерживать ее с помощью лекарств. В таких случаях немного преждевременно даже диагнозы ставить. Потому что нет видимых симптомов, кроме головной боли и температуры. Я объяснял это жениху Сару…—?Одну секунду. —?Мне даже подумалось, что я ослышался. —?Абхиманью?—?Да,?— подтвердил врач, не понимая моего удивления. Для меня же картина открывалась совершенно в ином свете. И свет этот мне совсем не нравился…Я застал его в своем офисе, и в этот раз лишних церемоний не было. Этому трусу хватило одного удара, чтобы отлететь на пол, где ему было самое место. Но я поднял его на ноги, схватив за грудки; я хотел видеть глаза этого человека.—?Узнал, что она больна, и поэтому сорвал свадьбу?—?Я получил отчеты спустя два часа после срыва свадьбы! Если бы узнал раньше, то не ранил бы Сару! Мой офис проводил медицинские тесты для получения визы. Поэтому доктор позвонил сначала мне, а не Сару,?— Абхиманью не лгал?— так лгать ему не было смысла. Я разжал кулаки и отшвырнул его от себя. —?Я не горжусь собой! —?продолжал Абхиманью. —?Я всю ночь искал Сару с отчетами в руках! На следующий день, когда пришел в отель, извинился. И попросил второй шанс. Но она не согласилась. Сказала, что мне крупно повезло, что если бы утром не сорвал свадьбу, то вечером получил бы жену с опухолью в мозге.—?В тот день, когда я пришел к тебе спросить, есть ли для меня сообщения или нет, почему ты тогда солгал?—??Ты ничего не скажешь Индеру?. Она ушла, взяв именно это обещание. А так я бы тебе все рассказал…Оборачиваясь на последнюю фразу, я почти занес руку для нового удара. Почти.—?Свадьбу можешь сорвать, а обещание нет?!—?Как Сару? —?услышал я вместо ответа, но больше не было никакого желания тратить время на этого человека.Ничего больше не имело значения. Ни вопросы, оставшиеся без ответов, ни прошлые поступки, ничего. Теперь важно было только одно. Будущее, которого оставалось так несправедливо мало.Я снова терял женщину, которую любил больше жизни. Только в этот раз мне не нужно было врываться в кабинет Никама, чтобы отыскать ее. В этот раз я точно знал, где сейчас Сару,?— лежит в своей палате, окруженная капельницами и приборами. В этот раз мне предстояла схватка с самой Смертью, заведомо обреченная на поражение. И я не мог просто взять и смириться с этим.Дни и ночи проходили одинаково?— у ее больничной кровати. Сару становилось лучше, но врачи все равно не давали прогнозов. Все могло измениться в любой момент. Только когда настало двадцать седьмое число, день свадьбы Кавери, доктор разрешил мне забрать Сару из больницы, чтобы она могла увидеть этот праздник хотя бы с экрана телевизора.Дом, наш дом?— тот самый, ключи от которого я отдал ей когда-то,?— был украшен, и Сару восторгалась как девочка, но главным подарком были лица ее родных. Сару вспомнила их привычки, семейные истории, смеялась со слезами на глазах, останавливала картинку, чтобы подольше посмотреть на лицо отца. Отца, отказавшегося от нее, похоронившего ее, свою родную дочь, но все равно так горячо ею любимого. Главного я так и не смог подарить ей?— возвращения к семье, туда, где был ее настоящий дом.Мы сидели обнявшись перед экраном телевизора, и больше всего на свете я хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался.—?Спасибо… —?Сару улыбалась, гладя мои руки, а я боялся пошевелиться хоть немного?— разрушить этот волшебный момент.—?Выходи за меня, Сару.—?Брак из жалости? Нет уж, спасибо…Не было никакой жалости! Но Сару уже выпустила мои руки и отошла к окну. Этот вид, на сад, она всегда так любила.—?Сару, Сару… Пожалуйста.—?Это не твоя обязанность?— воплощать каждую мою историю, Индер…—?Тогда чья же?—?Прошу, прекрати,?— взмолилась Сару, отыскивая глазами переводную капельницу, и ухватилась за нее, как за последнюю соломинку. —?Я не первый твой выбор. И не самый лучший для тебя.—?Ты мой единственный выбор.—?Пожалуйста… —?Сару обернулась ко мне и накрыла мягкой ладошкой мои губы, упрашивая не продолжать. —?Если снова попросишь, то я скажу да. Я упаду в своих глазах, Индер, если позволю это… Я хочу умереть с поднятой головой.Настала моя очередь заставить ее замолчать: мягко отстранив теплую ладонь от своего лица, я прервал Сару.—?Погоди. —?Вернув капельницу на место, к ее руке, я пытался отыскать в этом свое спасение; словно путник, заблудивший ночью в пустыне, искал оазис с водой. —?Ты не можешь умереть.—?Хватит. —?Моя храбрая сильная девочка боялась смерти меньше меня. Нет, вдруг понял я, она с ней смирилась. Я не мог. Я ни за что бы этого не сделал… Это означало отпустить Сару и потереть ее снова, в этот раз действительно навсегда. —?Достаточно. —?Сару обняла меня и прижалась щекой к моему плечу. —?Из-за молитвы родителей сам Господь совершил свое проклятие.—?Возложить гирлянду на фото?— это не молитва, а проклятие. Ни один бог не исполнит такое!—?Будь то молитва или проклятие, когда родители желают этого от всего сердца, Господь говорит ?хорошо?.Сару отняла голову, и я увидел струйку алой крови на нежной коже, крови из носа. Так всегда происходило, когда Сару становилось хуже,?— лопались микрососуды носа. Мы могли принимать смерть или не принимать, но она бродила рядом и напоминала нам о себе.—?Хватит, хватит… —?попросил я Сару, увидев ее состояние. —?Достаточно. —?Невыносимо было смотреть на родное лицо и знать, что оно медленно угасает. —?Поехали в больницу,?— попросил я, касаясь губами лба Сару. Настал мой черед просить.По дороге в больницу я никак не мог стереть образ, возникший перед глазами после нашего с Сару разговора. Образ, увиденный давным-давно, когда мы даже в самом страшном сне представить не могли, чем все это обернется. Ее портрет, висевший в доме ее родителей, украшенный похоронной гирляндой. Я смог оставить Сару, только когда она уснула, и, поднимаясь в свою квартиру, не вышел на своем этаже, а отправился выше.Праздник в доме Партхасари продолжался. Мне было все равно. Меня не волновал праздник, свадьба. Ничего, кроме Сару. Меня всегда волновала только Сару. А эти люди, называвшие себя ее семьей когда-то, сегодня отмечали свадьбу младшей дочери, под портретом с похоронной гирляндой старшей, которая в это время лежала в больнице и даже не знала, сколько еще проживет! Врываясь в дом Партхасари, я ненавидел их даже больше, чем собственного отца. Самое драгоценное, самое лучше, что только было в моей жизни, отнимал у меня вовсе не он.Не обращая внимания на чужие взгляды, я вошел в комнату и остановился перед портретом. Невольно коснулся рукой прохладного холста, изображавшего лицо ?старой? Сару?— той, которую я полюбил. А потом сорвал гирлянду и стал бросать на пол лепесток за лепестком, медленно уничтожая ее. Не висеть этому символу смерти рядом Сару! Ни за что на свете не допущу этого, пока Сару со мной, пока она жива!—?Мерзавец! —?Отец Сару ворвался в комнату, увидев меня издалека. —?Что это такое? Что за хулиганство?! Звоните в полицию! —?велел он жене и родственникам, но, не дождавшись выполнения приказа, набрал номер инспектора сам.Остатки гирлянды комом полетели к моим ногам, а Партхасари, увидев это, бросился ко мне с пощечиной. Мне было настолько все равно, что я и не подумал увернуться.—?Хватит вешать гирлянду на ее портрет!—?А если нет? Что ты сделаешь?—?Снова приду в ваш дом, чтобы получить пощечину.Никам нашел меня на крыше дома, как обычно, ранним утром следующего дня. Растолкав меня и удивившись количеству пустых бутылок, что уж там, я сам им удивился, он должен был исполнить то, чего требовал его гражданский долг. Внизу у дома собралось все наше общество, и вид их всех не вызывал у меня больше ничего, кроме тошнотворного презрения. Но из-за них я оказался в участке, и мне просто необходимо было поговорить с Сару. Слыша отказ снова и снова, я вспылил, мне нужно было увидеть ее и узнать, как она! И меньше всего на свете я хотел, чтобы Сару терялась в догадках, глядя на часы. Я не мог допустить этого. Я рванул из участка, сметая все по дороге, добрался до вокзала, сумел прорваться через людей инспектора и почти смог сбежать, но он сам возник на моем пути.—?Куда ты так бежишь? —?Инспектор Никам смотрел так, будто умел читать мысли. И я все ему рассказал. —?У тебя десять минут,?— предупредил меня он перед тем, как выпустить из машины.Рванув в больницу, я был ошарашен словами лечащего врача Сару о ее выписке. В больнице ее больше не было.Где же мне искать ее… Не наш дом, нет… И уж точно не моя квартира. Ну конечно! Место, где на самом деле все началось. Библиотека.Очередной побег от инспектора, еще и с наручниками, дорого мне обойдется, но разве могла такая мелочь меня волновать? Сару принадлежали мои мысли и мой разум. Я бежал к ней. И отыскал сидящей на полу между стеллажей библиотеки, а вокруг были разбросаны книги, те самые, что я когда-то читал. Сару читала и перечитывала обороты библиотечных карточек. ?Медвежонок, кофе???Не хочешь кофе, тогда что насчет текилы???Сегодня, после встречи с одной девушкой в лифте, мне показалось, что я обрел лучший выбор своей жизни. Я бегу прочь от девочек-плакс, но когда ты плачешь, я просто хочу тебя поцеловать. Можно???Прошло двадцать семь дней и девять часов после встречи с тобой, а ты до сих пор ничего не ответила. Так что, полагаю, что ответ ?нет, спасибо“, но если когда-нибудь передумаешь, то позвони мне… 9821021715?.—?Прости, Сару, я не приехал вовремя… Поехали в больницу! —?Опустившись на колени рядом с Сару, я взял ее лицо в свои руки и увидел, что оно все залито слезами. —?Что случилось? Ты в порядке? Нет, ты не в порядке, поехали в больницу! Сейчас, прямо сейчас. —?Пока я помогал ей подняться, Сару не проронила ни слова, не отводя от меня взгляда заплаканных глаз. —?Почему не сказала, что выписалась?—?Ты тоже не сообщил мне, что я твой лучший выбор!Карточки. Все встало на свои места. Все эти карточки и послания, которые я оставлял ей… Только сейчас я увидел, что они сжимает в руке их все. Только сейчас она нашла их, а вовсе не ?нет, спасибо?, но какое это теперь имело значение…—?Ты ведь сам говоришь мне, что я твой лучший выбор! Тогда почему же ты разрешил мне выйти за другого?—?Сару, ты мой лучший выбор, но подобные мне преступники,?— и наручники на моих запястьях говорили об этом как нельзя красноречиво,?— не могут быть ни твоим лучшим выбором, ни твоего отца.—?Индер… —?Она сжала мои запястья в своих исхудавших от болезни пальцах и поцеловала мои руки, а потом прижалась к ним холодным лбом. —?Ты знаешь, почему жизнь так обернулась? —?спросила Сару, глядя в глаза. —?Чтобы я ушла не в качестве Сарасвати Партхасари, а в качестве Сарасвати Парихар. —?Женись на мне, Индер, пожалуйста…Весь мир перестал существовать. Только Сару в кольце моих скованных наручниками рук. И это был тот момент, ради которого я прожил был свою чертову жизнь заново. Проживал бы снова и снова, миллионы раз, только бы слышать ее голос вновь.Стуком по деревянной полке инспектор оповестил нас о своем появлении. Сару крепче прижалась ко мне, понимая, что последует за визитом Никама, а я… Даже сам Люцифер не заставил бы меня сейчас разжать объятия.—?Время вышло,?— напомнил инспектор наши договоренности, как будто их требовалось напоминать…Я должен был сделать это. Я должен был ответить за свои поступки. Словно услышав мои мысли, Сару вцепилась пальцами в воротник моей толстовки, не намереваясь отпускать меня.—?Не уходи,?— просила она, глядя то на меня, то на инспектора. Я никогда не мог отказывать ей в просьбах… —?Пожалуйста, не уходи…И тут инспектор сделал то, что я буду помнить всю свою жизнь, какой бы долгой или короткой она ни была.—?Свадебный подарок от меня. —?Открыв наручники ключом, он вложил их в дрожащие руки Сару. Он хорошо помнил нашу первую встречу.?У них не будет второго шанса сказать друг другу ?прости, я люблю тебя“?.?Прости, я люблю тебя…?