Глава 5 (1/1)

Вэй Усянь не возвращался на ночь в их отсек, и Цзян Чэну несколько тревожно. Совсем недавно он засыпал здесь один, думая, что его брат погиб и ничего, никогда, никакой ценой больше не наладится. Вэй Усянь не погиб, только все равно не наладилось после его возвращения нихрена.И вот теперь эта отлучка — как будто кто-то запустил на бомбе часовой механизм. Он думает об этом за завтраком, на который Вэй Усянь тоже не пришел. Думает об этом на утренней тренировке, пока беговая дорожка под ним наматывает и наматывает километры.Сукин сын, он мог бы хоть предупредить, что снова вздумал пропасть!Надо найти Не Хуайсана и узнать, не он ли утащил Вэй Усяня и не сделал ли с ним чего-то, за что ему стоит все же переломать ноги. Цзян Чэн думает об этом весь девятый километр, а на десятом его прерывает короткая сирена.— Внимание личному составу. Экипажам ?Черного дракона? и ?Справедливости Небес? срочно явиться в третий док.Он успевает вытереть шею, а потом припускает к лифту со всех ног.На этот раз братья Лань приходят вторыми. Цзян Чэн уже вделся в комбинезон и в тяжелые ботинки, на него уже прицепляют одновременно наколенники и нагрудник, но от тренировки он еще не отошел, все тело как на шарнирах, руки просят хорошей драки. Не Минцзюэ тоже почти готов и тоже собирается надрать кайдзю задницы, а вот Лани оба неожиданно смурные. Следом прибегает сегодняшний наблюдатель Су Миньшань. Едва дождавшись его, Цзинь Гуанъяо начинает:— Одиночный кайдзю обнаружен в пятидесяти километрах к северо-востоку от Шанхая, движется на Чжоушань. Активность Разлома не фиксируется.Значит, Нечисть все-таки нашлась. Хорошо. Цзян Чэн хрустит пальцами и подставляет руки под жесткие щитки, налокотники, перчатки. Техники проверяют, надежно ли затянуты ремешки, потом на голову ему опускается шлем. Голос диспетчера из внутренних динамиков на долю секунды расходится с его же голосом, звучащим в доке.— Цель необходимо уничтожить. ?Справедливость Небес?, ваша задача — дезориентировать противника. ?Черный дракон?, ваша задача — добить. Подтвердите.— Подтверждаю, — первым успевает Не Минцзюэ.— Подтверждаю, — эхом отзывается Лань Сичэнь.— ?Шершень?, за вами наблюдение. Не вступать в бой, за исключением самообороны.— Принято.В эфире идут щелчки и радиошум — диспетчерская переключилась на связь с кем-то еще. Уже в кабине, подставляя шлем под кабель управления, Цзян Чэн слышит:— Сообщать о любых странностях в поведении кайдзю. Не прекращать видеозапись ни при каких обстоятельствах.Цзян Чэн косится на Не Минцзюэ, Не Минцзюэ косится на него. Вот тут не помешали бы объяснения, но никто их не получит. Входя в дрифт, они с мрачным удовлетворением отмечают друг у друга одинаковое раздражение по этому поводу. Как сварливые старухи, думает Цзян Чэн. Говори за себя, думает Не Минцзюэ.Лани молчат. Море почти ровное до самого горизонта. День пасмурный, солнце не будет бить в глаза, как ни повернись, и только перед самым сбросом егерей от ветра начинает болтать на тросах, а вертолетчики переругиваются вполголоса. У Цзян Чэна чешется нос, а руки зафиксированы.— Кайдзю к северо-востоку, идет прежним курсом.А мог бы развернуться на Корею или Японию, у них слабая защита с юго-запада. Вряд ли это та странность в поведении, о которой стоило бы доложить, но смутное беспокойство заставляет подбираться в ожидании странностей еще больших.— Эй, Сичэнь, — зовет Не Минцзюэ. — Нам кажется, что-то не так.— Нам тоже, — отвечает Лань Сичэнь.Что-то не очень утешает. И еще никто не треплется в эфире. Цзян Чэн готов продать запасной кислородный баллон за то, чтобы Вэй Усянь сейчас был здесь и разорялся о своих глупостях. Уж теперь-то он держался бы на положенной высоте, не настолько же он идиот, чтобы повторять.Именно настолько, подсказывает Не Минцзюэ. Не смешно, огрызается Цзян Чэн.Здесь глубже, чем в прошлый раз, воды по грудь. Рифов никаких не видно, но радоваться рано — вода мутная, что угодно может подвернуться под ноги.Су Миньшань закладывает над морем широкие круги и выходит в эфир только для того, чтобы сказать:— Вижу Нечисть.Спустя несколько секунд фальшфейер указывает, где именно.?Дракон? активирует пушки дальнего боя. Видимость хорошая, риска зацепить Ланей нет. Цзян Чэн наводит прицел туда, где скоро должна показаться Нечисть.Секунда проходит за секундой, они ждут — сначала появления кайдзю, потом сразу уж атаки в ноги, но вместо того чтобы атаковать Нечисть свечкой встает из воды как раз на расстоянии выстрела.И подбоченивается тремя правыми лапами, а тремя левыми… Тремя левыми она им машет — дергано, неуклюже, но очень узнаваемо.О нет. Нет-нет-нет.В эфире отчетливо слышно, как Цзинь Гуанъяо давится удивленным возгласом. Су Миньшань ложится на крыло так сильно, что ему приходится спешно выравнивать машину.— Твою мать, — говорит Не Минцзюэ.— Я его убью, — говорит Цзян Чэн.— Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи.Нечисть перед ними начинает пританцовывать, изгибая туловище влево и вправо, и лихорадочно бьет хвостом, чтоб удержать равновесие. Она нелепа, но это пугающая нелепость.За ней стоят слова Вэй Усяня про дрифт, про переговоры, про разумность кайдзю. Про то, что кто-то намеренно вылез из Тихого океана и убил родителей Цзян Чэна. Это все правда. И это совсем не смешно.— Приказ прежний, — неуверенно повторяет Цзинь Гуанъяо. — Ликвидировать кайдзю.— Там Вэй Усянь!Само собой, ему некуда было деться с базы. Он просто обязан быть на базе, а не черт-те где в океане, не на загривке этого кайдзю, но… Цзян Чэн не уверен. Пока он смотрит на Нечисть, он ни в чем не уверен. Вчерашняя реальность слезает с сегодняшней, как кожура, и чертов Вэй Усянь теперь может быть где угодно. Может подставляться под орудия ?Дракона?.— Предлагаю продолжить наблюдение, — это Лань Сичэнь. — В данный момент противник не представляет опасности. Возможно…— Отказано. Уничтожить кайдзю немедленно.Цзян Чэн включает громкоговоритель. В прошлый раз он не успел сказать, может, в этот раз получится.— Проваливай. Выходи из дрифта сейчас же.Но если это ?получается само?, как Вэй Усянь говорил в прошлый раз, слова бесполезны.— Пожалуйста, — говорит Цзян Чэн. — Срочно вали отсюда.Нечисть никак не дает понять, что Вэй Усянь послушался. Она пританцовывает, ее узкий хвост громко хлещет по воде, поднимая волны.Не Минцзюэ все-таки наводит на нее прицел, и Цзян Чэн ему не мешает, потому что он в егере, потому что перед ним кайдзю, а кайдзю все еще нельзя отпускать, чтобы он топил корабли и громил побережье. У них все еще есть приказ. Он и нарушить этот приказ не решается, и выполнить не может.— ?Черный Дракон?, открывайте огонь. ?Справедливость Небес?... ?Справедливость Небес??Что-то лязгает, левая рука егеря Ланей падает вниз, по всей левой половине гаснут бортовые огни, глохнет звук вспомогательных моторов. Цзян Чэн ничего не понимает. Лань Ванцзи… отказался участвовать в бою?— Сичэнь, что происходит?! — ревет Не Минцзюэ.— Технические неполадки, — врет Лань Сичэнь. — Сбой в работе бортового компьютера. Решаем проблему.Не Минцзюэ не верит ему ни секунды. Что-то болезненно колет Цзян Чэна, и он страшно жалеет, что не может в дрифте ничего скрыть: это он мог бы поступить как Лань Ванцзи. Но он не умеет так поступать.И благодарение небу, думает Не Минцзюэ.— ?Справедливость Небес?, что у вас?— Отказ бортового компьютера, обрыв связи со вторым пилотом. Технической возможности вступить в бой пока не имеем.В дрифте злость Не Минцзюэ вспыхивает яркими алыми искрами — в точности как фальшфейер Су Миньшаня. Его друг теперь заперт в бесполезной жестянке, а рядом кайдзю, и...Нечисть вдруг теряет ритм своего дерганого танца, издает короткий рев и валится набок. Поднятая ей волна накрывает ?Справедливость Небес? с головой, а едва вода спадает, хвост кайдзю бьет — сначала кажется, что в кабину Ланей, но все-таки мимо.Как будто кто-то в последнюю секунду отвел удар, направленный слишком точно. Кабина скрыта маскировочными щитами, нужно знать, где она... Как будто кайдзю от кого-то узнали, куда бить.По левому борту егеря лихорадочно мигают огни, но слишком поздно — пока Лань Ванцзи теперь раскачается..Нечисть всем весом бросается вперед, Цзыдянь бьет сбоку и захлестывает кайдзю поперек туловища, успевает отдернуть от Ланей. Звенья накрепко сцепляются в поводок поперек живота. Цзян Чэн воет от боли — из руки словно сухожилия выдернули, движки в плече и локте тоже воют, егерь скрежещет, но держится.Давай-давай-давай! твердит Не Минцзюэ то ли ему, то ли машине. Вдвоем они тащат кайдзю в сторону от Ланей.Нечисть хлещет их по ногам, ноги проваливаются в ил, скользят по каменистым выходам, которых сверху ни черта не видно, а потом дно обрывается вниз. С торжественной медлительностью ?Дракон? валится на спину и тащит Нечисть за собой на глубину.— ?Шершень?, доложите обстановку.— ?Справедливость Небес? перезапускает все системы, требуется несколько минут на восстановление боеспособности. ?Черный дракон? ведет схватку с кайдзю. Ушел под воду, вижу только бортовые огни.— Продолжайте наблюдение с максимальной дистанции.— Принято.Нечисть падает ?Дракону? на грудь, вдавливает в крутой подводный склон, и они медленно ползут вниз, крепко обхватив друг друга. Под водой Цзян Чэн слышит рев кайдзю всем телом, всей гудящей от звука и от ударов броней. Рука у него онемела и едва шевелится, он бессильно шарит по чешуе твари в поисках уязвимой точки. Не Минцзюэ лупит эту тушу своей правой, ломая Нечисти лапы и ребра, та бьет хвостом, как скорпион — на всех экранах вспыхивают желтые и красные схемы. Повреждения корпуса можно считать серьезными.Башка кайдзю бодает прямо в кабину. Экраны идут полосами, пилотов встряхивает. Держись, думает Не Минцзюэ, почти приплыли. Цзян Чэн не думает ничего. К руке понемногу возвращается подвижность.Дно этой ямы наконец дает им опору достаточно надежную. ?Дракон? рывком подминает Нечисть, Не Минцзюэ получает простор для замаха — и Бася, бесполезная в клинче, с хрустом врубается в противника.Нечисть безумно визжит и извивается под ними. Не Минцзюэ рубит. Успел Вэй Усянь выйти из дрифта или?.. Цзян Чэна несколько мутит от этой мысли, но он мешает кайдзю вырваться и больше ничего не пытается сказать. Голубая кровь облаками растекается вокруг и сияет в лучах прожекторов.— Готов! — хрипит Не Минцзюэ. — Нечисть готова.— Вы в порядке? — на чудовищно виноватый вопрос Лань Сичэня отвечать некогда, в эфире уже база:— ?Черный дракон?, доложите о повреждениях егеря.— Существенные, но не критичные. Дайте снимок этой ямы, чтоб мы знали, где вылезать.Они разгибаются, поднимаются на ноги. Мутная илистая взвесь смешивается с кровавыми неоновыми пятнами и приглушает цвет.— Экипаж?Как рука? спрашивает Не Минцзюэ. Цзян Чэн пожимает плечами.— Не пострадал.Кто-то выдыхает.— Простите, — как-то не к месту произносит Лань Сичэнь. — Мне очень жаль.Никто не отвечает ему.Карту побережья выводят на центральный экран, мигают указатели. ?Дракон? переступает через хвост кайдзю и идет по стрелкам. По дороге на базу они не разговаривают. Цзян Чэн перебирает руками и ногами, размеренный ритм движений егеря на время задает ему цель.До возвращения нет смысла спрашивать о Вэй Усяне, а по возвращении все станет известно. Сейчас можно об этом не думать, ловить последние минуты до момента, когда станет понятно, сделал он что-то хорошее или что-то ужасное. Пока что кажется, что ужасное, и кайдзю с вываленными кишками делается похож на Вэй Усяня. Пока что смертельно жаль егеря, который идет тяжело, а в его гулком металлическом теле что-то звучит надсадно, как будто из последних сил.Если бы Цзян Чэн решил выйти из боя, как Лань Ванцзи, то хотя бы чувствовал себя лучше…Но недолго, встревает Не Минцзюэ, нас бы всех сожрали.Цзян Чэн знает, что это такая попытка подбодрить, а Не Минцзюэ уже через секунду знает, что она не удалась, что какого черта комментировать, что это нихрена не смешно. Но им обоим приходится подавить раздражение и шагать дальше; поругаться можно будет на базе, а сейчас, в дрифте, негигиенично поливать друг друга эмоциями.Едва ?Дракон? въезжает в док на широченной платформе, к нему устремляются техники. Кто-то подъезжает на подьемниках к самым ногам, кто-то подходит по решетчатым многоярусным мосткам, и все ждут, пока отделится кабина и можно будет латать механизмы и корпус. Времени между явлениями всегда мало, а сейчас его еще меньше.Кабина отрывается от корпуса, набирает скорость, слегка качается в шахте. Цзян Чэн обрывает дрифт первым и слишком грубо — на секунду у него темнеет в глазах, а гул и голоса кругом сливаются в сплошной визг и ввинчиваются прямо в висок. Потом, как всегда, собственное тело кажется полузнакомым, пальцы не с первого раза узнают крепления на запястьях и локтях. Не отцепляя ботинки от платформ, Цзян Чэн разминает руку — вроде цела, хотя эхо болевого импульса все еще гуляет где-то в суставах.Из кабины они выбираются так же молча. Едва завидев бледных подавленных Ланей, Не Минцзю ломится к ним.— Эй, ты! Что ты там устроил? Что это было такое?Лань Сичэнь оттирает его вбок от Лань Ванцзи, который впервые в жизни не лучится осознанием своего совершенства.— Просто сбой компьютера, Минцзюэ. С каждым могло случиться.Его решительно поджатые губы говорят: он будет твердить это сколько понадобится.— Я знаю, что это был за сбой!Лань Ванцзи не пытается ни поучаствовать в ссоре, ни отойти подальше — стоит где встал и смотрит перед собой как оглушенный. Цзян Чэн должен бы злиться на него, но не может и злится за это на себя. Как бы там ни было, ему некогда. Надо выяснить, что с Вэй Усянем.Он проходит к шлюзу, несильно пихнув Не Минцзюэ кулаком, чтобы успокоился уже. У дверей его догоняет голос диспетчера:— Экипажам ?Черного дракона? и ?Справедливости Небес? явиться к командующему базой через полчаса. Су Миньшань, вам тоже.Точно, думает Цзян Чэн. Вэй Усянь тоже должен там быть. Но Вэй Усяня там нет. Хмурый Лань Цижэнь просматривает какие-то отчеты, на пустом столе перед ним только маленький черный динамик. Когда он поднимает голову и смотрит на племянников, Цзян Чэн узнает в его взгляде разочарование.Скажем так: у него большой опыт в распознавании разочарования. Иначе он, может, и не заметил бы. Он отводит глаза, потому что все бы отдал за разочарованный взгляд отца, ведь отец был бы жив.Лань Цижэнь касается динамика.— Техники расшифровали данные бортового самописца ?Москита?. Здесь выжимка. Прошу внимательно прослушать.— Двадцатое октября, одиннадцать часов семнадцать минут, — произносит незнакомый голос, и сразу же следом слышен Вэй Усянь. Он невнятно ругается, гремит чем-то, угрожает, уговаривает — слов не разобрать, но по интонациям понятно.У Цзян Чэна по спине бегут мурашки. Это записано через семь часов после того, как Вэй Усянь должен был катапультироваться из ?Москита?.— Двадцатое октября. Двадцать два часа сорок три минуты.На фоне слышен плеск и шлепки по воде. ?Прекрати! — кричит Вэй Усянь. — Поднимайся!?— Двадцать первое октября. Десять часов пятьдесят три минуты.Сначала слышно только чье-то неровное дыхание, а потом хриплый, но все еще узнаваемый голос произносит: ?Сейчас ты отнесешь меня назад?.Лань Цижэнь выключает динамик.— В свете сегодняшнего инцидента пора признать, что Вэй Усянь действительно находился на борту ?Москита? в сотне километров восточнее рифа, где был на следующий день обнаружен.— Разрешите вопрос, — вставляет Цзян Чэн, пока никто не успел его опередить. — А где он находится сейчас?Он знает командующего. С тех пор, как Лань Цижэнь кого-то в чем-то заподозрил, этот человек даже в сортир больше не сходит без присмотра. Что будет, если Лань Цижэнь посчитает кого-то угрозой безопасности базы?..— Со вчерашнего вечера Вэй Усянь находится в изоляторе, — Лань Цижэнь на него не смотрит. — Примечательно, что его отсутствие обнаружено только сейчас. Я задаюсь вопросом, сколько еще его отлучек не были замечены. Мы вернемся к Вэй Усяню позже.Цзян Чэн украдкой вытирает вспотевшие ладони о брюки. Почему со вчерашнего вечера, если кайдзю обнаружили только сегодня? Не Минцзюэ прав — теперь ему точно нельзя раскисать.— Оба боя с Нечистью в основном проходили под водой, — Лань Цижэнь складывает руки на своих отчетах. — Мы мало что о них знаем, но аналитики сделали кое-какие выводы. Давайте проверим, насколько они совпали с мнением пилотов. Первый пилот Лань.— В первый раз атаки кайдзю были более хаотичными, — Лань Сичэнь все еще подавлен. — Во второй более точными.— Первый пилот Не?— Кайдзю знал, куда бить. Во второй раз.— Второй пилот Цзян?— Вэй Усянь пытался помешать кайдзю, — говорит Цзян Чэн, разглядывая черный полированный стол и свое перекошенное отражение в нем. — Он просто потерял управление.— На чем основан этот вывод?— На Вэй Усяне.Несколько секунд за столом тихо, но Цзян Чэн чувствует тяжесть взглядов, проходящихся по нему. Затем Лань Ванцзи добавляет:— Согласен со вторым пилотом Цзяном.— Вам не давали слова, второй пилот Лань, — сухо произносит Лань Цижэнь.— Виноват.Цзян Чэн продолжает рассматривать стол. Семейные разборки. А он-то думал, его в такое больше не втянуть.Еще несколько секунд Лань Цижэнь молчит. Слегка шелестит бумага, которую откладывают в сторону.— Аналитика подтверждает ваши впечатления, но не может предложить внятных объяснений поведению кайдзю. Второй пилот Цзян?— Он говорил, что может вступать с ними в дрифт.— Каким образом?— Он сказал, что оно само.— Что еще он сказал?Цзян Чэн поднимает голову. Разве он помнит, что нес тогда Вэй Усянь?— Он сказал, что кайдзю разумные, у них общее сознание, с ними можно вступить в переговоры…— Почему не доложили об этом?— Посчитал бредом.Лань Цижэнь хмыкает. Насколько Цзян Чэну известно, все здесь присутствующие предпочли бы думать так же, если бы могли.— Впредь оставьте руководству решать, что является бредом, а что нет. Это со всей очевидностью не ваша компетенция.— Так точно, — рапортует Цзян Чэн. — Кроме того, я видел в поведении Вэй Усяня мелкие странности, как будто это был не совсем он. Это продолжалось несколько секунд, потом он снова вел себя нормально. Я посчитал, что он не в себе. Возможно, это кайдзю пытались им…Лань Цижэнь нетерпеливо машет рукой, и Цзян Чэн машинально замолкает.— Что-то существенное, кроме попыток выгородить Вэй Усяня?— Я тоже это видел, — уже второй раз Лань Ванцзи вмешивается в разговор без разрешения.Цзян Чэн косится на него. Вот так странно выслуживаться перед дядюшкой? Посторонний человек не заметил бы странностей в поведении Вэй Усяня. Даже Не Хуайсан не заметил.В его душе поселяется смутное подозрение, которому он сам же и не дает оформиться, потому что это невозможно.— Ванцзи наблюдателен, — тихо замечает Лань Сичэнь.Не Минцзюэ хмурится и почесывает усы.Лань Цижэнь прихлопывает отчеты рукой, тоже тихо, но все понимают, что пора замолчать.— Также нам пора признать, что Вэй Усянь не установленным пока образом вступает в контакт с кайдзю и получает доступ к тому, что называет их общим сознанием, так же, как они получают доступ к тому, что известно ему. К расположению наших баз, устройству егерей, организации обороны.Не Минцзюэ вскидывается.— Шаньтоу!..Братья Лани бледнеют, Цзян Чэн сглатывает комок в горле.Они же не могут обвинять в этом Вэй Усяня?Что если следующей будет их база?Что если кайдзю доберутся до Яньли? И до ребенка?— Я должен с ним поговорить, — беспомощно произносит он.— Любой контакт может привести к тому, что противник получит больше информации.— А без контактов он там сойдет с ума, может, это будет еще хуже!— Второй пилот Цзян, — чеканит командующий. — Не надо считать других глупее себя. Вам лучше немедленно притвориться дисциплинированным и уравновешенным человеком. Я ясно выразился?Под давлением Цзян Чэн теряется и бормочет:— Так точно.Лань Цижэнь еще какое-то время сверлит его взглядом, потом продолжает:— Всю полученную сегодня информацию вы все будете замалчивать. И таким образом избавите сослуживцев от ненужной паники и попыток обезопасить базу от Вэй Усяня. Решением дисциплинарной комиссии Вэй Усянь был уволен с должности пилота, сейчас он переведен в медицинский сектор для участия в испытаниях новых разработок нейроконструкторов. Это все, что нужно знать персоналу базы. Это ясно?Как дисциплинированный и уравновешенный человек Цзян Чэн не позволяет себе схватиться за голову.— Разрешите вопрос. Вы сказали, Вэй Усянь в изоляторе со вчерашнего вечера, не с сегодняшнего утра. Почему?— Потому что вчера он ворвался в этот кабинет и предупредил, что все, что видит он, видят и кайдзю.Цзян Чэн не хочет даже представлять, на что это было похоже.— И вы его арестовали?..Лань Цижэнь приподнимает брови.— Я ему поверил.