v (1/1)

и порою твой блеск нестерпим для глаз,а порою ты - как зола-1-— Да ты гребаная Золушка, — хмыкнул Снафу, прислонившись к дверному косяку. Юджин, свежий после душа, поправил воротничок рубашки в мутноватом зеркале и бросил на него вопросительный взгляд. — Смотрю, и полы помыл. — Помыл, — кивнул Юджин и провел пальцами по влажным волосам. Обернулся на звук: Снафу постукивал натертым до блеска ботинком по выступавшему краю половицы, сунув руки в карманы отглаженных брюк. Все в нем показалось Юджину смутно знакомым, и только несколько мгновений спустя тот понял, в чем было дело — Снафу надел ту рубашку, какую Юджин видел на нем в поезде, даже галстук нацепил тот же самый; пригладил вьющиеся волосы, расчесав на пробор, выбрился начисто, стерев со щек и подбородка щетину, что тенью ложилась на них уже к вечеру. — Идем? — спросил Снафу будто бы нервно, и Юджин снова кивнул. Устроившись на сиденье нагретого за день ?Метеора?, он то и дело искоса поглядывал на Снафу — тот курил, выставив локоть в окно, и встречный ветер задувал дым в салон. Еще задолго до моста Юджин почуял влажный запах, воздух стал тяжелее и гуще, но в нем словно бы не хватало чего-то — будто к ужину забыли подать напитки или соус. Не то чтобы Юджин теперь считал себя притязательным к пище, но все же... Преодолев мост, Снафу свернул направо по Ривер-роуд, обогнул доки и забрался вглубь квартала, остановившись у низкого здания с плоской крышей и стертой вывеской. Посмотрел на автомобили и медленно повел дальше, заглушив мотор за углом. Побарабанил пальцами по рулю, оглянулся на Юджина, и смутная улыбка скользнула по его лицу.— На выход, Следжи.Вывеска была стерта, но нарисованная под ней пивная кружка не оставляла сомнений в том, что это за место, и Юджин нахмурился, тронул Снафу за рукав:— Мы что, пить приехали?..Тот лишь нетерпеливо отмахнулся и вошел внутрь. Огляделся, мазнув взглядом по работягам у стойки, и быстрым шагом направился к темнокожему грузному мужчине в самом углу. Тот поднял на Снафу глаза, и полные губы тут же расплылись в улыбке:— Мистер Шелтон! — прозвучало, как ?миста Шелта?, и Снафу бегло улыбнулся в ответ. — Ловится рыбка, а, Дож? — Ловится, мистер Шелтон, ловится, — еще пуще разулыбался тот и перевел взгляд на Юджина. Белки его глаз казались кипенно-белыми на фоне эбонитовой кожи, взгляд был острым и цепким, обежал Юджина сверху донизу и вернулся к Снафу.— Со мной, — бросил Снафу, и Дож неожиданно легко поднялся из-за стола, поманив Юджина пальцем. Он повел их в сторону кухни, но, не доходя до нее, толкнул неприметную узкую дверь и отступил в сторону. Юджин зашел и тут же закашлялся: табачный дым висел густо и низко, окон не было, и зайдя со света в полутемное помещение, Юджин, тут же наткнувшись на кого-то, скомкано заизвинялся. Он сразу понял, куда попал. Вспомнил, как Снафу бродил по Павуву, пиная ботинками мелких крабов, выискивая тех новичков, кто составит ему компанию — но и те уже вскоре перестали брать его в партии даже тогда, когда для расклада не хватало одного человека. То ли игра и вправду любила Снафу, то ли он безбожно мухлевал (Юджин подозревал, что оба варианта правдивы), но слава карточного шулера прилипла к нему быстро и намертво. — Отлично, — пробормотал Снафу, оглядев собравшихся, и тут же расслабился: походка его стала развязной, а в лице засквозило что-то, что напомнило Юджину ту тупую сосредоточенность, с какой Снафу, бывало, добывал свои золотые трофеи. Пустое, отстраненное лицо человека, до которого нельзя уже дотянуться, слишком он далеко. И вновь это лицо словно пробудило в Юджине волну почти инстинктивной паники. Он отшатнулся, но Снафу тут же цепко поймал его за локоть, зашептал на ухо:— Вздумаешь сыграть — держи руки над столом, на виду, ясно?.. Чужих карт не трогай, лучше даже не гляди в их сторону, да и вообще по сторонам не глазей... Но Юджин уже смотрел: четыре карточных стола, обитых вытертым сукном под лампами с зелеными абажурами, сидящие полукругом игроки со влажно блестящими лицами и масляными глазами, бокалы с виски и джином, звенящие льдом, когда их подносили ко ртам... Все они показались ему каким-то одним существом, безликим и многоруким, пресыщенным, но жадным той глубинной утробной жадностью, от которой остерегают в проповедях и зовут попросту — алчность.Юджин замотал головой:— Я лучше тут постою пока... осмотрюсь. — Как знаешь, — повел плечами Снафу и нырнул прямиком в дым. Через пару мгновений вернулся, втиснул Юджину в руки бокал виски и хлопнул по плечу. — Я пошел, Следжи. — Удачи, — машинально ответил Юджин. -2-Какое-то время он следил за игрой, прислонившись к стене у входа. Следил за Снафу, за его лицом и ловкими руками, желтоватыми в этом свете. Смотрел, как тот курит — пальцы веером, изящный надлом запястья — ни следа того скуповатого, почти машинального движения, каким он зажимал сигарету большим и средним пальцами, пряча огонек в смуглой грязной ладони. Снафу весь был чистый, выглаженный, ровный — плавные жесты, плавные улыбки, не касавшиеся, впрочем, холодных застывших глаз. Нет, поправил себя Юджин, не Снафу — Мерриэл, Мерриэл Шелтон, такой, каким он, наверное, был прежде, еще до того, как подался в морпехи. Никто здесь не звал его Снафу, это Юджин заметил тоже. Юджин смотрел на него, пытаясь понять, что именно наблюдает, пытаясь привычно получить хотя бы часть ответов, ключ к разгадке, подсказку к шифру, обрывок какого-то знания, которое позволит... Он понял только, что находит Мерриэла почти что нормальным. Пожалуй, даже красивым — той томной, ленивой красотой, что предлагает себя всякому, кто захочет взглянуть, но никогда не смотрит в ответ. Красотой, которая должна бы выделять Снафу, но вместо этого словно бы уравнивала его со всеми прочими, и которую Юджин едва ли находил интересной. Еще час назад он бы рассмеялся, приди ему в голову подобная мысль — но теперь он всматривался в его лицо и не видел в нем привычного темного огня. Мерриэл Шелтон в отглаженной до хруста рубашке казался ему тусклым, скучным до рвоты; безумие Снафу искрилось как дорогое шампанское. Должно быть, я совсем спятил, отстраненно решил Юджин, и эта мысль ничем не отозвалась внутри. Он бросил на Снафу последний взгляд и выскользнул прочь. Дож проворно поднялся ему навстречу, молча кивнув на свой столик. Юджин подсел к нему, пристроил початый бокал на углу и откинулся на спинку. Дож заговорил первым:— Вы не игрок, верно, мистер?.. — Не игрок, — покачал головой Юджин и посмотрел на свои руки, бледные и худые, нахмурился. — У вас руки музыканта, сэ-эр, — пробасил вдруг Дож и Юджин слабо улыбнулся. — Боюсь, я не игрок и здесь. Дож расхохотался, добродушно и с присвистом, и утер заблестевшие глаза. Юджин улыбнулся этому смеху, хоть и не понял до конца, чем тот был вызван. Сделал торопливый глоток и закашлялся: виски был крепким, ожег глотку и пищевод, прокатился горячей волной по телу. Редкие посетители больше убывали, чем прибывали, а тех, кто приходил, Дож окидывал быстрым взглядом и в большинстве случаев провожал к игорному залу. Юджин сидел, чувствуя, как слипаются глаза, как тяжелеет голова и путаются мысли, а когда встрепенулся, понял, что за окном уже совсем темно. — Который сейчас час? — хрипло спросил он у Дожа.— Половина второго, мистер...— Мистер Следж, — наконец догадался Юджин. — Почему тебя зовут Дож? — Всякому нужно имя, мистер Следж, — туманно ответил Дож и взглянул в сторону одинокого посетителя у края стойки. Тот что-то втолковывал парнишке на баре, и Дож неопределенно махнул рукой, но получил в ответ короткий отрицательный жест. Юджин снова уронил голову на руки, а когда поднял, в лицо ему ударил густой запах жареного бекона и кофе. — Вот, мистер Следж, — улыбнулся Дож и подвинул к нему тарелку с болтуньей. — Больно уж вы худосочный. Юджин жадно набросился на еду, запоздало сообразив, что не ел, пожалуй, с прошлого вечера. Бекон был хрустящим и дымным, а кофе — крепким и без сливок, но сладким. Закончив, он утер жирные от масла губы и благодарно взглянул на Дожа — тот следил за Юджином и улыбался, и улыбка эта на его широком, одутловатом лице отчего-то напомнила Юджину капитана Хэлдейна. Вставший в горле комок он прогнал глотком кофе, последним, отдающим приятной горечью. -3-— Ловится рыбка, мистер Шелтон? — негромко рассмеялся Дож, и Юджин вскинулся, вырванный из сонного сытого оцепенения, что охватило его после еды. Небо за окнами бледнело, выцветая из синевы в сизый предрассветный сумрак. Снафу стоял напротив, смотрел на Юджина со странным выражением в глазах, покрасневших от дыма и бессонной ночи. — Мелковата сегодня, — ответил он наконец. — Быстрый пенни лучше долгого шиллинга, — улыбнулся Дож. — Так говорят. — Говорят те, кто и шиллинга не удержит, — отмахнулся Снафу. — Ты как, Следжиха-аммер?..— Молоток, — слабо отшутился Юджин, и Снафу хмыкнул. Он был оживленным, почти взбудораженным, волосы растрепались и влажно вились у висков и надо лбом, руки пребывали в беспокойном движении: Снафу отстучал пальцами какой-то ритм, ослабил сбившийся на сторону галстук, а потом стянул его вовсе, убрав в карман брюк. — Жаль, ты сыграть не захотел, — усмехнулся Снафу. — Хоть тебя и обставили бы мигом. — Может, в другой раз, — с сомнением протянул Юджин и поднялся на ноги. Его слегка пошатывало от долгого сидения на одном месте; в ногах мелко закололо, и он поморщился. — До встречи, мистер Шелтон, — попрощался Дож, сверкнув белыми зубами и ловко подхватил опустевший бокал Юджина со столика. — Мистер Следж. — До встречи, Дож, — ответил Юджин, догоняя Снафу. Тот придержал ему дверь, потом кивнул Дожу и пропустил Юджина вперед. Потянул в сторону, забросив тяжелую горячую руку ему на плечи, когда Юджин с непривычки свернул не туда, и остановился под тусклым фонарем. — Дай мне минутку, Следжи, — попросил он вдруг и мягко толкнул его в спину — иди, прогуляйся. Юджин медленно побрел к машине, монотонно переставляя ослабевшие ноги. Плечам сделалось холодно, и он поежился. ?Мистер Шелтон?.Нельзя сказать, что ему нравился такой Мерриэл — он был из тех людей, от которых сам Юджин прежде старался бы держаться подальше. Хорошего от них не жди — и все же это он, Мерриэл, поил Юджина из стакана холодной водой меньше суток назад, делил с ним консервы и сигареты — первые Юджин поначалу не умел открывать, а вторые — курить взатяжку. Просто он был... Юджин пытался подобрать слово и не находил его. Может, Снафу и вовсе нельзя было описать одним словом (можно, сказал бы Берджин, называется ?ебанутый?), а может, Юджин был слишком вымотан, чтобы выразить то, что показалось ему неправильным. Неправильным — и дело было не в карточном клубе, и не в холодном и стылом взгляде Снафу, и не в том, что сам он запретил Юджину звать себя ?Мерриэл?, просто... Отгадка вертелась на краешке разума, юркая, как шарик ртути, но в руки никак не давалась. Юджин оглянулся: Снафу смотрел на него в упор, и лицо его, выхваченное из серых сумерек падающим столбом желтого света, казалось похожим на череп.