23 (1/1)

Плюшевая кошка выбралась из машины и встала недалеко от тропинки, ведущей на пляж. Кошка всматривалась в линию горизонта. Она и сама не знала, что ее так заворожило. Просто стояла, смотрела, слушала, как тихо переговариваются волны. Туу-Тикки уже давно спустилась к песку и почти закончила обустраивать ?полянку?, когда Кошка прошла мимо нее и остановилась у самой границы между влажным и сухим песком. Босоножки она держала в руках. И по-прежнему внимательно вглядывалась в даль. Кошка слушала. Океан был не просто живым существом. Он казался огромным старым мудрым драконом. И если правильно задать вопрос…На какое-то мгновение Кошка очнулась, огляделась, увидела Туу-Тикки, подошла поближе, поставила на землю босоножки, вернулась к воде и пошла вдоль линии прибоя так, чтобы слегка касаться воды. На ходу всегда лучше думается. А уж тем для размышлений хватало. Вопросов тоже. Например, почему ей так тревожно и так странно? Откуда это почти не исчезающее чувство дежавю? Почему Туу-Тикки кажется настолько ?своей?? И почему, черт возьми, не проходит и часа, чтобы она не вспомнила Жабу? Ответы на все эти вопросы легко находились: новая страна, новое место, но немного знакомое по сериалам и фильмам, год довольно плотного сетевого общения с Леди из Фриско, множество историй и фотографий, которые она выкладывала у себя в дневнике… То и дело обнаруживаемое сходство со вкусами и мечтами Жабы тоже можно было объяснить. Например тем, что обе они — и Жаба, и Туу-Тикки — выходцы из советского пространства.Обе. Обе?! Да Туу-Тикки лет двадцать пять максимум. Какое, к чертям, советское пространство? Но ведь она поминала советские времена. Или Туу так просто выражается? Но с чего бы?А еще какое-то почти неуловимое сходство. И трубка. И голос. И интонации… Да нет. Ерунда. Просто запах трубочного табака вытянул ворох ассоциаций, а дурная башка с тоски устроила перенос. За два года Кошка так ни с кем больше и не подружилась настолько же крепко, как с Жабой, а тут такая богатая почва. Богатая, кто бы спорил. Эх. Хорошо бы подружиться с Туу-Тикки также, как было с Жабой. Но ведь мы на разных континентах живем. Ни тебе в гости сходить по первому зову, ни поговорить толком. Сеть — это хорошо, но личное общение — совсем другое, совсем не то.?Ох, не нравится мне твое настроение, киса. А что делать? Подойти к Туу-Тикки и спросить: ?Жаба, это ты?? Бред же! Вряд ли Туу обидится, но осадочек-то останется. А нам еще несколько дней общаться. Да и вообще нехорошо своих тараканов на чужие головы пересаживать?.Плюшевая кошка огляделась. Она ушла так далеко, что места, где расположилась ее подруга, не было видно. Пришлось разворачиваться и топать в обратном направлении. Пока она распутывала клубок собственных чувств и мыслей, успел подняться ветер. И теперь он, сильный и неутомимый, непрерывно дул в лицо. От сочетания воды и ветра у Кошки замерзли ноги, и она выбралась на сухой песок. Идти так было тяжелее. Но ей того и надо. Она раскинула руки, словно собралась взлететь, тряхнула головой, расшвыривая остатки мыслей, зло и весело рассмеялась, пробежала несколько шагов, подобрала подол длинной юбки и медленно пошла вперед, ощущая, как счастье наполняет и переполняет ее. ?Спасибо, ветер?, — тихо сказала она. Туу-Тикки спокойно курила на песке, дожидаясь, когда Кошка нагуляется. И прикидывала, много ли привычек она перенесла в новую жизнь из старой. Получалось вроде бы немного, но за полтора года Туу-Тикки успела совсем забыть себя-прежнюю. Это и неудивительно: депрессия ?стирает? память, стресс ?стирает? память, а хватило и того, и другого. И то, что первые дни в Сан-Франциско Туу-Тикки и Грен прожили словно под успокоительными, ситуации не облегчало. О том, что она пригласила Кошку в Сан-Франциско, Туу-Тикки не жалела. Вон Тави вообще не рвала связей, Тами старых друзей в гости не приглашала, но продолжала общение, так что почему бы и нет. К тому же, по собственным ощущениям, Жаба была крепко должна Плюшевой Кошке. Пришла пора отдариваться. Кошка обнаружила Туу-Тикки на том же месте, задумчивую и попыхивавшую трубкой.— Прости, — сказала Кошка, — я немного увлеклась и ушла слишком далеко раньше, чем это заметила. Но здесь столько энергии, хоть ложкой ешь! Океан, он такой… сильный, такой… надежный. Я всего-то ступни намочила, а такое чувство, будто в источнике с живой водой искупалась. И этот ветер! Знаешь, у меня с детства в голове картинка сидит, как я иду по пустому пляжу вдоль кромки прибоя, и ветер в лицо, и волосы и платье развеваются, а мне хорошо, я словно птица в небе, и в этот миг мне подвластен весь мир. Кошка замолчала, закрыла глаза и снова подставила лицо ветру.Туу-Тикки ничего не сказала, только улыбнулась. Океан — это чудо, и как всяким чудом, Туу-Тикки им не злоупотребляла. Она бывала на берегу не так часто, как могла бы, обычно одна. Долго бродила в раздумьях, дожидаясь, пока ветер выдует все мысли из головы. Раньше, давно, она много ходила пешком, чтобы обдумывать свои истории. Потом истории переселились под подушку и обдумывались перед сном. Потом и вовсе ушли. Началась другая жизнь, непохожая на прежнюю. И к океану Туу-Тикки ходила не за историями, а за ответами. Солнце перевалило через самую высокую точку и начало примеряться, как бы ему к вечеру половчее нырнуть в этот самый океан, и Туу-Тикки спросила:— Может, ты хочешь пить? Солнце и ветер очень сильно сушат.— А? — вопрос прозвучал более чем вовремя — Кошка чуть было не убрела снова в какие-то неведомые дали. — Да… Точно… Хочу.— Усаживайся, — Туу-Тикки указала ей на складной стульчик с тканевыми спинкой и сиденьем. — У нас есть зеленый чай, есть фрукты и сэндвичи с индейкой и салатом. Кошка начала с чая. Похоже, она уже давно хотела пить, но не осознавала этого. Вскоре выяснилось, что проголодаться она тоже успела. Так что и сэндвичи, и фрукты пришлись кстати. — Посидим еще немножко или уже пора возвращаться?— А как тебе хочется. Нам совершенно некуда спешить. Коты накормлены, Кай выгуливает себя сам, дома нас никто не ждет. — Так вот как его зовут. Я вчера так у тебя и не спросила, а пес не признался. Давай еще посидим. Здесь так хорошо!Туу-Тикки кивнула. На берегу и правда было хорошо. — Через пару часов прилив поднимется сюда, — заметила она. — Так что уйти придется. Тут будет море. — Ого!Кошка перебралась со стула на песок, подтянула колени к подбородку, обхватила колени руками. Разговаривать не хотелось. Хотелось просто сидеть и ни о чем не думать. Буйное веселье, подаренное ветром, сменилось тихой радостью, покоем и внутренней тишиной. Такое с Кошкой случалось редко, и она боялась спугнуть это настроение.Туу-Тикки сидела на стуле и молчала. Вот что с Кошкой всегда было хорошо — так это молчать. А это место — шум ветра, шорох прибоя, редкие крики птиц, далекие яркие черточки парапланов — располагало к молчанию. По берегу с юга на север трусцой пробежал мужчина с крупным серым хаски. Когда он вернулся, все так же трусцой, вода поднялась выше и затопила его старые следы. Волны начали тихо накатываться на песок в паре метров от Туу-Тикки, и она быстро собрала остатки еды и термос в корзинку, сложила стулья и потянулась. Тронула Кошку за плечу и сказала:— Нас просят удалиться. В ближайшие часы этот пляж будет только для океана. Пойдем?— Да, конечно. Спасибо, — последнее слово было адресовано воде. Кошка встала, размяла затекшие спину и ноги и направилась вслед за Туу-Тикки к машине.— Куда теперь? — спросила Туу-Тикки, выводя машину на трассу. — Можно домой, можно погулять по городу, можно заехать пообедать. Если хочешь, будем ездить на берег в каждый отлив, у меня есть их расписание.— Каждый отлив — это перебор. Здесь слишком много… всего. Но я бы хотела еще придти сюда. Раз или два. Не хочу сейчас сталкиваться с новыми людьми. Домой?— Домой, — и Туу-Тикки свернула к дому.Ехали они в молчании, Туу-Тикки даже музыку не включала. Уже когда машина поднималась на холм, она сказала:— Мне сейчас надо позаниматься на гитаре, часа два. Ты найдешь, чем занять себя в это время? Библиотека в твоем распоряжении.Кошка благодарно улыбнулась и кивнула. Кажется, Туу-Тикки умела читать мысли. Кошка как раз обдумывала, насколько вежливо будет сейчас спрятаться от всех. Библиотека подходила идеально.Первым делом дома Кошка намеревалась принять душ. От соленого ветра и долгого пребывания на солнце кожу неприятно стянуло. Добравшись до своей комнаты, Плюшевая кошка вспомнила, что так и не спросила у хозяйки, как стоит поступать с грязной одеждой. Но в комнате обнаружилась стопка уже выстираной и выглаженной одежды. Кто-то приходил, пока никого не было, и занимался стиркой и уборкой? Странная система. Но отсутствие толпы посторонних людей — это хорошо.Кошка приняла душ, привела себя в порядок и вышла на балкон. Из гостиной доносились звуки гитарных переборов. Кошка спустилась вниз, налила себе воды — вода здесь была удивительно вкусной — и отправилась изучать содержимое библиотеки. Книги на английском она отмела сразу — не так хорошо его Кошка знала, чтобы читать подлинники. Рядом обнаружились книги на итальянском, испанском, французском, даже каком-то скандинавском языках. Ого! Туу знает столько языков? Или это общая библиотека и часть книг принадлежит ее мужу? Все равно впечатляет. Наконец Кошка нашла русскоязычные издания. Маркес, Эко, русское и зарубежное фэнтези и фантастика. Подозрительно знакомый набор. Кошка неспешно продвигалась вдоль полок, изучая корешки книг, и вдруг встала, как громом пораженная. ?Этого не может быть, потому что этого быть не может?. Толстая зеленая и черная потоньше книги с до боли знакомыми обложками стояли на полке. ?Взломщики? и ?Край ветров?. Книги, которые Кошка брала читать у Жабы. Книги, про которые Жаба говорила, что они выходили очень ограниченным тиражом — печать по требованию, практически штучная работа. Этих книг, как и большинства других, не оказалось в шкафу, когда друзья решили разобрать вещи Жабы, надеясь найти хоть какое-то объяснение ее исчезновению. Впрочем, мало ли как они попали к Туу-Тикки? Может, Жаба их продала, в последнее время у нее было туго с деньгами. Кошка взяла ?Некроманс? и вышла в гостиную. Туу-Тикки еще не закончила своего урока, и Кошка не стала ее прерывать, а просто ушла в свою комнату — читать, грустить и вспоминать.Туу-Тикки честно отзанималась два с половиной часа. Она уже давно научилась нотной грамоте — Грен оказался поразительно хорошим преподавателем. Талант у него педагогический, что ли. Ни разу не гитарист, до арфы — вообще не струнник, он удивительно много и дельно насоветовал Туу-Тикки. Она отставила гитару и вздохнула. Плюшевая Кошка — это хорошо, но по Грену Туу-Тикки все же скучала. И еще придется поскучать: ролевки ролевками, но ведь и от планов походить и поиграть на Дороге с Эшу Грен отказываться не собирался. Перед игрой он даже сменил машину: продал свою аккуратную черную ?акуру? и купил здоровенный, громоздкий, почти страшный ?Форд Раптор? — синий пятиместный пикап. В него можно было усадить и Эшу с Дани, и загрузить все их инструменты, включая большую арфу, и еще бы место осталось. На ?рапторе? Грен и уехал, и Туу-Тикки была уверена, что раз у него пикап, после игры его подрядят вывозить мусор. Решив не тревожить Кошку, Туу-Тикки пошла готовить ужин. Кай отправился за ней. Не то чтобы он претендовал на вкусный кусочек, но настроение почувствовал и решил скрасить печаль. Хозяйкой он Туу-Тикки не считал, он и Грена не считал хозяином, скорее уж подопечным, за которым нужен присмотр. Вкусные запахи, разлетавшиеся с кухни, все же выманили Кошку из комнаты. Сэндвичи — еда сытная, но так то когда было? Туу-Тикки сидела за обеденным столом грустная и задумчивая. Пес положил голову хозяйке на бедро и время от времени сочувственно вздыхал. Кошка составила ему дуэт, улыбнулась подруге и спросила:— Что-то случилось? — Честно? — подняла голову Туу-Тикки. — Скучаю по Грену. Он же уезжал на десять месяцев, осваивать арфу. Так-то он базово саксофонист и клавишник. А тут услышал кельтскую арфу, его вштырило, и он понесся учиться. Уехал совершенно внезапно, так же внезапно вернулся — с арфой. Я рада за него, но я дико скучала, пока он был в отъезде, и вот так — каждый раз, когда он уезжает. Главное, у него же и игры, и в ближайшей перспективе — какое-то количество гастрольных поездок. Так и будет — то дома, то нет. У него были идеи, что мы будем выступать вместе, но, во-первых, у меня еще не тот уровень, чтобы играть с профессионалами, во-вторых, я не могу надолго оставить дом. Собака, коты, сад — ну, ты понимаешь.Туу-Тикки махнула рукой, чтобы духи начали накрывать, и только по ошарашенному молчанию Плюшевой Кошки поняла, что сделала. Духам-то что? Они гостей не различают. Им велели — они накрыли. Кошка уже собралась было посочувствовать подруге, обнадежить, на ум пришла ассоциация с женой моряка, но тут на столе появилась посуда. Сама. Кошка закрыла глаза. Потом снова открыла. Туу-Тикки по-прежнему сидела на стуле, голова Кая все также покоилась у нее на колене, на столе появились стаканы и миска салата. Кошка медленно отодвинула стул, медленно села, медленно повернула голову к хозяйке дома. На краю периферийного зрения мелькнула какая-то тень. В голове мелькнула какая-то мысль.— Привидения, — Кошка не заметила, что сказала это вслух. — А, нет, — Туу-Тикки собралась. — Просто домовые духи. Я не говорила... ну, теперь ты знаешь. — Хочешь сказать, — Кошка старалась говорить спокойно, — что у тебя работают домовые? Как такое может быть?— Угу. Прости, это правда шокирует поначалу. Ну как... Их привязали к этому дому, я, правда, не знаю точно, кто и уж точно не знаю — как. Мы их угощаем на годовые праздники, они следят за домом. При таких-то площадях, если б не духи, мы с Греном бы только и делали, что полы мыли и газоны стригли. — Мечта домохозяйки, блин. В действии. Крышеснос на марше. Прости. Я... — Кошка тряхнула головой и улыбнулась. — Ну а чего еще ждать от ведьмы? А как вы с ними общаетесь?— Голосом, — улыбнулась Туу-Тикки. — Мы их немного видим. Они знают, как работать по дому, я знаю, что надо сделать. Когда я уехала на две недели, Грену солоно пришлось: он-то не знал, что именно духам надо делать. Ничего, справился. — То есть та тень, которую я краем глаза увидела — это был дух? Нда.. Я бы не отказалась от парочки таких, но кто ж мне дасть.— Увы, это всего лишь, так сказать, инструменты для основной работы. Ты слышала про Дорогу? Кстати, за разговором вполне можно есть.— Доктор, вы меня пугаете. Что еще за работа, для которой нужны духи? И о какой дороге ты говоришь? — Кошка наконец почувствовала в себе силы не расплескать стакан, отлепила руки от столешницы и потянулась к миске с салатом.— Да духи нужны, потому что дом большой, вдвоем не справиться. Дорога — Дорога между мирами. Этот дом на перекрестке. И, честно говоря, он в первую очередь для дорожников, которым... не повезло. А мы с Греном — хозяева дома-у-дороги, работа у нас такая. Все остальное — это так, хобби. Туу-Тикки налила себе вина и выпила полбокала. Аппетит у нее отшибло начисто. — Концепцию Дороги между мирами я в общих чертах представляю, про дорожников тоже слышала. Дом-у-дороги, надо так понимать, что-то вроде гостиницы, — Кошка поковыряла вилкой салат, поняла, что есть ей не хочется, посмотрела на бокал в руках Туу-Тикки, подумала и плеснула в свою воду немного вина. — И что значит ?не повезло??Спросить, как Туу и ее мужа угораздило найти такую работу, Кошка постеснялась.— Ну... есть просто дома, для всех, кто придет. А этот — дом смерти и возрождения. Для тех, кто в шаге от гибели. Для которых этот дом — спасение. И, поверь, таких гостей у нас хватало. Причем не все из них были людьми. — Туу-Тикки допила вино. — Такая работа. Вот. Теперь ты знаешь мои тайны, — улыбнулась она. — А я-то думала, ты просто домохозяйка, и поэтому не пишешь про работу.Тему про возрождение и смерть Кошка решила не развивать, как и выяснять, что значит ?не все из них были людьми?. Услышать рассказ про каких-нибудь зомби и поверить в их существование она была не готова. — А это ничего, что я здесь? Я ж не дорожник, и помирать вроде не собираюсь? У тебя из-за меня проблем не будет?— Нет, что ты, — улыбнулась Туу-Тикки и пододвинула себе тарелку с маленькими жареными рыбками. — Принимать личных гостей — под свою ответственность — это нормально, практикуется и не является чем-то особенным. Но ты первый гость, что да, то да. — Фраза ?тренируйтесь на кошках? приобретает для меня новый смысл, — рассмеялась Кошка.— Что ты! — всплеснула руками Туу-Тикки. — Разве дело в тренировке? Просто... очень уж я хотела встретиться с тобой, показать город, океан. Садом похвастаться понимающему человеку.— Прости. Неудачная получилась шутка. Я не хотела тебя обидеть.— Да и я не обиделась, — улыбнулась Туу-Тикки. — Главное, чтобы не обиделась ты. Так вот, духи. Стирают, моют, убирают, гладят, готовят и так далее. Гусениц с растений тоже они обирают. А тля тут не заводится, потому что очень сухо для нее. — Тут не на что обижаться. Я ж понимаю звать в ?дом с привидениями? простых людей, объяснять им про духов… А если еще и гости…Но теперь понятно, кто привел мои вещи в порядок.— Да, это духи. Кстати, забыла тебе сказать... Угости камин. Просто поленьев в него подбрось, чтобы огонь узнал тебя и запомнил. Кошка вышла в гостиную и положила в огонь пару поленьев. Если духи умеют стирать, почему бы огню не обладать памятью?