14 (1/1)

— Ты прекрасна, — с улыбкой сказала Тами, поправляя локон Туу-Тикки. — Очень красиво, и почти незаметно, что ты не человек. Идея с прической была хороша.Туу-Тикки потрогала шпильки в волосах, украшенные перламутровыми цветами. Взмахнула широким рукавом, тронула ящеричный браслет на запястье. — Хорошо, что не белое, — сказала она. — Я уже выходила замуж в белом. — Я тоже, — кивнула Тами. — Аквамарин тебе очень идет.— Я тоже выходила замуж в аквамариновом, — подала голос Тави, курившая в глубине гостиной. — Правда, в кимоно. Жарко было. Вы будете фотографироваться?— Я взял фотоаппарат, — подал голос Дани. — Снимаю я неплохо. Погоди, возьми букет, я сделаю пробный снимок.Туу-Тикки взяла со столика небольшой букет из чайных роз. — Два шага вправо, — скомандовал Дани. — Вот так. Отлично. — Нам пора, — напомнила Тами. — Идем. Документы у Грена?Туу-Тикки кивнула, потрепала по ушам подошедшего Кая и вышла за дверь. Она волновалась, хотя, казалось, о чем тут волноваться? Простая гражданская церемония с двумя свидетелями — Грен и Дэн уже уехали в муниципалитет. Дани распахнул перед ней заднюю дверцу машины, потом сделал то же самое для Тами. Сам он сел за руль — негоже невесте вести машину самой. Переднее пассажирское сиденье осталось пустым — Эшу еще не пришел, как не пришли Старший и Средний. Дома осталась только Тави — она должна была проследить, чтобы духи приготовили праздничный стол. — Очень красивое ожерелье, — сказала Тами, когда машина начала спускаться с холма. — Работа сидхе?— Работа Грена, так что да, — кивнула Туу-Тикки. — Оно меняет цвет на коже. — Я заметила, — кивнула Тами. — Змеи и ящерицы... Связь со стихией земли?— Скорее, просто со стихией жизни, — Туу-Тикки качнула головой. — Я не спрашивала. Мои документы у тебя?— В сумке, — Тами хлопнула ладонью по плетеной кожаной сумочке. — Ты не против, если я загляну в твой паспорт?— Нет, — улыбнулась Туу-Тикки. — Хотя я почти не пользуюсь паспортным именем.— Фамилию менять не будешь?— Нет. Слишком много хлопот.Тами раскрыла паспорт. Посмотрела на фото, хмыкнула. — Видно, что фотография зачарована, — сказала она. — Лицо твое, но ты как будто спишь. — Йодзу вручил мне паспорт буквально в тот же день, как я очнулась, — объяснила Туу-Тикки. — Так что, может, снимок действительно сделан, когда я спала. Но он после-смертный, раньше я была другой.— Я тоже, — кивнула Тами. — Но мне документы сделали, уже когда я была здесь, так что имя и фамилию мы выбирали с Греном. С моим Греном. Точнее, фамилию пришлось взять никину, у нее уже были документы, мои сделали позже. Мы выбирали имя. Тамара. Тамара Тэтар. — Ну, мои почти настоящие. Натали Шук. Тами хмыкнула. — Я тоже была Шук. Ты за Федором замужем не была?— Присмотрелась и передумала. — А я влипла. Но фамилия была удобная. Интересно, как Серж выглядит сейчас?— Ты про Шука? Твой тоже был Серж?— Ну а как же? Слишком много амбиций для Сережи. Они рассмеялись. — Что да, то да, — кивнула Туу-Тикки. — Но красивый был. Только я постоянно помнила, что вся эта юная красота и свежесть со временем испортится. Очень обидно было.— Ну, теперь ты от этого застрахована надолго. — Знаешь, вот уж о чем я не думала, — Туу-Тикки посмотрела на свой аквамариновый маникюр. — В любом случае, Грен будет стариться красиво. Другая кожа, другой лицевой череп, другие волосы. — Что да, то да, — согласилась Тами. — Хотя еще вопрос, старятся ли — физически, я имею в виду — сидхе. Нам-то это только предстоит, и еще вопрос, когда. Грен-старший сама знаешь как выглядит, несмотря на возраст. А там всего-то капля крови ши. — И магия Первого Дома, — напомнила Туу-Тикки. — Вообще, с этим могут возникнуть проблемы. Долгая жизнь и неизменяющаяся внешность. — Только если заводить друзей среди людей. А вообще, если следить за модой на макияж, можно особенно не беспокоиться, — Тами спрятала паспорт обратно в сумочку.— Смоки айз уже вышли из моды, — подколола ее Туу-Тикки.— В этом и смысл, — улыбнулась Тами. — Так я выгляжу старше и менее похожей на тебя. Потому что если нас одинаково одеть, причесать и накрасить... — она покачала головой.— Мы же пробовали. Разница все равно есть. Помнишь?— Угу, в цвете волос, — фыркнула Тами. — Интересно, Тави не надоедает все время быть брюнеткой?— А тебе — рыжей? — спросила Туу-Тикки. — Я-то блондинка слишком недавно. До этого вообще волосы не красила. — Я была брюнеткой, была светло-рыжей, хотела когда-то покраситься в тот оттенок, что у тебя, но не вышло. Какая-то ерунда с покраской. Ты чем красишься?— Понятия не имею, — рассмеялась Туу-Тикки. — Меня духи красят. Какой-то растительный настой. Кора, цветы, что-то еще... — Цвет роскошный и очень тебе идет, — одобрила Тами. — Ну вот мы и приехали. Грен и Дэн встретили машину на стоянке. Дэн открыл дверцу для Тами, Грен — для Туу-Тикки. Обнял ее, поцеловал, вдохнул запах духов. — Новый аромат, — сказал он. — Ты потрясающая. Я ведь так и не видел тебя с утра. — Я тебя тоже. Отлично выглядишь.Волосы Грен собрал в высокий хвост, под белой рубашкой поблескивала полированная деревянная подвеска на деревянной цепочке и серебряный ворон, в ушах блестели серьги — по три в каждом, стрелками на темно-серых брюках, кажется, можно было порезаться, начищенные туфли бликовали на ярком солнце. Туу-Тикки полюбовалась на свои атласные туфельки. Грен предложил ей руку и Дани тут же сфотографировал их.В этот день он фотографировал много — саму церемонию, молодоженов на крыльце мэрии, Тами и Дэна, росписи в книге записи актов гражданского состояния, припасенную Дэном бутылку вина и бокалы, кольца на сплетенных руках. Кольца были из плотного темного дерева — словно несколько корней переплелись между собой. Их за пару дней до свадьбы принес Эйрик. Просто вручил, окинул взглядом Грена и Туу-Тикки и вернулся в зеркало. Грен и Туу-Тикки обменялись кольцами под доброжелательным взглядом муниципального чиновника. Немного свободные сначала, кольца со временем плотно обхватили пальцы. Туу-Тикки пожалела, что не спросила у Эйрика, какие еще чары на них наложены. Домой вернулись, как и уезжали, на двух машинах. В первой ехали Дэн и Тами, во второй — Дани, Туу-Тикки и Грен. — Ты так и не кинула букет, — улыбнулся Грен. — Вот еще! — возмутилась Туу-Тикки. — Это мои розы. Приеду домой и поставлю в вазу. Дани, а ты не знаешь, что именно Эшу припас нам в подарок? Мне что-то не по себе.— Знаю, но не скажу, — отозвался Дани. — Ничего опасного и никаких двойных свойств, обещаю. Я проследил.— Спасибо — улыбнулся Грен. — А то ведь Эшу есть Эшу. Я послушал то, что вы играли. Думаю, надо будет просто добавить к вашему репертуару арфу и выучить несколько дорожных песен. Когда вы сможете порепетировать?— Да хоть завтра.— У нас как бы медовый месяц, — напомнила Туу-Тикки.— Целый месяц я тебе не обещаю, — поцеловал ее в волосы Грен, — но неделя будет точно. Правда, тут пройдет дня полтора-два. Не стоит оставлять Гинко надолго.— Он все равно почти все время проводит на Клеа. Но... неделя, а тут пройдет полтора суток? Ты меня интригуешь. Это то, о чем я думаю?— Узнаешь ближе к ночи, — пообещал Грен. — Помнишь, я же тебе обещал?— Помню, — кивнула она. Едва они вступили в дом, как раздалась музыка. Пьеса для двух саксофонов и рояля. Играли Старший, Средний и Эшу. Светлая, радостная и торжественная музыка. Она отражалась от высокого потолка, стен, окон и наполняла гостиную. Пьеса была недлинная. Грен подозревал, что ее написал Старший, и именно к этому случаю. Гостей было немного — семья Старшего, но без внучки, семья Среднего, но без Ники, Эшу и Дани. Ну и Гинко, изрядно ошарашенный всей этой торжественностью.Праздничное застолье решили не устраивать. Тави просто накрыла стол в кухне и велела духам не подпускать к нему животных. — Девять музыкантов, — покачала головой Туу-Тикки. — И ведь все мы будем играть. А слушать кто?— Я, — помахала рукой Тави. — Я-то не музыкант. — Я буду рад, — наклонил голову Гинко. С него уже сняли жесткую повязку, но руку он все еще держал на перевязи. — Дэн, — повернулся к тому Грен. — Эшу. Дани. Вы помните?— Что помнят? — удивилась Туу-Тикки, сбрасывая туфли на каблуках и с облегчением ступая босыми ногами на деревянный пол. Тави протянула ей набитую трубку, и Туу-Тикки с удовольствием закурила. — Сейчас, — сказал Грен. — Сейчас. Дэн взял из кресла свою гитару и сел с ней. Старший достал откуда-то флейту и поднес к губам. Дани устроился с хангом прямо на полу. Тронул клавиши Эшу. Прозвучало вступление, и Грен запел:— Между тем, кем я был,И тем, кем я стал,Лежит бесконечный путь;Но я шел весь день,И я устал,И мне хотелось уснуть.И она не спросила, кто я такой,И с чем я стучался к ней;Она сказала: "Возьми с собойКлючи от моих дверей."Гости разошлись к ночи. Гинко попрощался и ушел спать. Кай подлизывал тарелку из-под плесневых сыров, которую Грен поставил на пол специально для него. — Как хорошо получилось, — сказала Туу-Тикки, потягиваясь. — Вы долго репетировали ?Ключи от моих дверей??— Дней десять, — ответил Грен, кладя ладони ей на талию. — Вот такой и оставайся. И не вздумай снова худеть.— Не буду, — покладисто согласилась Туу-Тикки. — Знаешь, я очень тронута. Ты думаешь, это песня про нас?— Про меня точно. И не только про меня. Я ведь говорил с братьями. Просто они этой песни не знали. Туу-Тикки мягко высвободилась и взяла трубку. Спросила:— У меня косметика не поплыла?— Вроде нет, но ты все же смой ее. Ты и так хороша. — Откуда тебе знать, если ты меня почти не видел ненакрашенной?— Видел. В ванной, — улыбнулся Грен. — Помнишь? У тебя яркие губы и темные ресницы. Не обязательно усиливать это косметикой.— Губы я обычно делаю бледнее, — возразила Туу-Тикки и закурила. — Ох, хорошо. А зачем мне сейчас умываться? Перед сном. — Спать мы будем не здесь, — покачал головой Грен. — Медовый месяц, помнишь?— Что, прямо сейчас? — удивилась Туу-Тикки.— Зеркало, — напомнил он. — Мне нужно что-то с собой взять? — спросила она. — Нет. Ничего. Разве что трубку, если ты не можешь без нее обходиться.— Могу вообще-то. Ну жди.Туу-Тикки поднялась к себе. Грен сел на стул перед арфой, тронул струны. Сегодня он много играл — и сам, и вместе с остальными. Джазовый джем с арфой — это было очень странно, и все же здорово. Чувство близости, чувство общности, радость — и то, что Гинко слушал музыку как зачарованный, и то, что к вечеру, выпив достаточно вина, петь вместе с сестрами стала даже Тави. Неважно, что у нее сырое сопрано и совершенно не поставлено дыхание, главное — она пела! ?Виноделие?, и ?Город золотой?, и ?Вальс при свечах?, и что-то еще... А Туу-Тикки играла, и играла она хорошо. Значит, для перекрестка в ситтине Грен будет играть вместе с ней. Что бы там ни думал о себе Эшу. Но его подарок оказался хорош. Эшу вручил молодоженам дорогущие дизайнерские солнечные очки, зачарованные на ?человечность?.— В них для людей вы будете выглядеть как люди, — объяснил он. — Не обязательно даже надевать. Можно на воротник повесить.Туу-Тикки вернулась в гостиную. Умытая, она выглядела совсем юной. Она сняла украшения и вытащила шпильки из волос. Но платье оставила то же. — Ты восхитительна, — сказал Грен, подхватил белую резную коробку, подозвал Кая и встал. — Идем.Они вместе подошли к зеркалу. Туу-Тикки крепко держала Грена за руку. — Я волнуюсь, — сказала она. — Твой дед...— Мы выйдем там, где жил я, — объяснил Грен. — Дед живет отдельно. Все будет хорошо. Он коснулся зеркала. Оно пошло волнами, отразило древесные стены в лианах, и они вместе шагнули вперед — Грен, Кай, Туу-Тикки. Туу-Тикки запнулась, и Грен поддержал ее. — Вот что было моим домом несколько лет, — сказал Грен. — Листьев нанесло, правда. Туу-Тикки огляделась. Она стояла внутри огромного древесного ствола. Через щели в коре пробивались солнечные лучи. Потолок терялся в сумраке, под ногами шуршали мелкие золотые листочки. Позади нее было вделанное в стену серебряное зеркало, чуть вытягивающее отражения по вертикали. Ближе к выходу был сложенный из камней очаг, слева висел гамак, справа стояла резная скамейка, над ней висела какая-то одежда. — Скромно, — оценила Туу-Тикки.— Я отдал деду почти все вещи, когда ушел, — объяснил Грен. — Да их и было немного. Кай, обнюхавший все углы, выскочил наружу, раздвинув плотную занавесь из чего-то вроде плюща. — Как здесь пахнет, — мечтательно улыбнулась Туу-Тикки. — Деревом и цветами. И почему-то морем.— Пойдем, — Грен снял со стены два серебристых плаща, накинул один на плечи Туу-Тики и потянул ее наружу. — Что теперь? — спросила она, минуя лиственную занавесь. — Ой. Вода совсем рядом.— Мы на острове, — объяснил Грен, сводя ее по истертым каменным ступеням к маленькому причалу, к которому была привязана лодка с резной птичьей головой на носу. — На совсем маленьком. — А как же Кай?— Это его родина. Он ориентируется на островах лучше меня, — ответил Грен и помог Туу-Тикки забраться в непривязанную лодку. — Вода совсем прозрачная, — тихо сказала она, опуская руку вниз. — И теплая.— Тут теплые течения, — Грен шестом оттолкнулся от дна и лодка поплыла между цветущими берегами. — Сейчас мы выйдем в главное течение и через пару часов будем на Острове Мхов. — Где белый мох и зеленая вода? — вспомнила Туу-Тикки. — Именно. Грен, почти не качнув лодку, перешел поближе к Туу-Тикки и открыл шкатулку. — Короную тебя, — серьезно сказал он, надевая на нее диадему. — Обручаю тебя, — он надел ей браслеты. — Одной судьбой на двоих, — он защелкнул у нее на шее ожерелье. — Тикки. После Острова Мхов наши судьбы соединятся на все последующие жизни. Еще можно отказаться. — Ты бы отказался? — под негромкое журчание воды вдоль бортов лодки спросила она.— Нет, — твердо ответил он. — Но я не выдержу снова того одиночества, которое было моим спутником до встречи с тобой. Я не хочу.— Вот и я не хочу, — сказала она. Высоко над ними, мелодично крича, пролетела стая птиц. Синие, лиловые, белые лепестки цветущих по берегам кустов и деревьев бесшумно ложились на воду. Лодка миновала пролив между двумя островами и устремилась вперед.