5 (1/1)

Когда Туу-Тикки вышла на крыльцо с чашкой чаю и огляделась, ее внимание царапнуло какое-то неуместное пятно. Что-то расцвело? Она оглядела цветы — нарциссы, пара белых тюльпанов, непонятно как затесавшаяся сюда, зеленеющие кусты. Оглядела выложенный камнями двор перед гаражом — все в порядке. Духи спокойны. Вот только... Она подошла к воротам и увидела мазок буреющего красного на нижнем бревне. И человека за воротами — лежащего ничком, окровавленного, цепляющегося левой рукой за траву. Вот почему молчали духи — он не вошел в малый ситтин, не смог. Туу-Тикки бросила повисшую в руках у духа чашку, распахнула ворота, склонилась над телом, нащупала пульс на шее. Пульс был, несмотря на то, что весь затылок и спина человека были залиты кровью. Правая рука, посиневшая и опухшая, покоилась вдоль тела, одежда — когда-то белая рубашка с длинными закатанными рукавами и коричневые штаны — были в пятнах земли, крови и зелени, одна нога босая, на второй — изношенный коричневый мокасин. Она кликнула духов и велела перенести человека в гостиную на большой журнальный стол. Велела постелить на стол гостевое одеяло, принести аптечку, разбудить Грена. И пошла вслед за духами, пытаясь понять, с чего начать помогать гостю. Сонный Грен, в одних штанах и босой, ждал в гостиной. — Что случилось? — спросил он. Туу-Тикки указала ему на тело, которое духи уложили на столик посреди гостиной. — Позавтракай, — сказала она. — Я не знаю, насколько серьезны повреждения. Она повернула голову гостя влево, чтобы исследовать рану на затылке. Белые волосы запеклись кровью, все схватилось черно-красной коркой и определить, повержден череп или нет, она не смогла. Правая рука от локтя до запястья распухла, под кожей торчали какие-то угловатые осколки, кисть распухла тоже, пальцы торчали под неестественными углами. Туу-Тикки достала из укладки ножницы и срезала с человека рубашку. На ребрах слева и справа расплывались багровые пятна подкожных кровоизлияний, одно ребро как будто провалилось посередине. По избитому лицу невозможно было определить не то что возраст, но даже расу — правый глаз заплыл, губы разбиты, нос свернут набок. — Мы не справимся, — со вздохом выпрямилась Туу-Тикки. — Нужен рентген, томограмма и нормальный хирург. Я звоню в больницу.— Денег достаточно? — спросил Грен из кухни. — Мне поехать с тобой?— Я вызову сюда скорую, — ответила Туу-Тикки. — И поеду сама. Только позвоню в пару мест. — Куда? — Грен встал в дверях с чашкой чаю. После Островов кофе он пить перестал. — Йодзу?— В том числе. Я хочу быть уверенной, что у меня хватит денег на лечение этого бедолаги. Кай подошел к человеку на столе и лизнул его здоровую руку. Пальцы едва заметно шевельнулись. — Я пройду по его следу, — сказал Грен, — и выясню, откуда он взялся. Ясно же, что не из нашего мира. — Ты уверен? — спросила Туу-Тикки. — У него рубашка сшита вручную, посмотри на воротник и пуговицы. Посмотри на стрижку. На покрой брюк. Он дорожник, и если его так избили на Дороге, дорожная полиция должна об этом знать. Туу-Тикки внимательно посмотрела на Грена. — У тебя больше опыта. Хорошо. А я поеду в больницу, расплатиться и вообще. Он может не знать английского и испугаться, обнаружив себя в незнакомой обстановке. Грен подошел к Туу-Тикки, обнял ее и поцеловал. — Я возьму телефон, так что звони.— Дорожный?— Обычный. Постараюсь сменить тебя в больнице к вечеру. Туу-Тикки позвонила в клинику ?Лобос Рок?, вызывала оттуда машину. Потом позвонила Йодзу. Тот ответил сонным недовольным голосом:— Калифорния в океан свалилась?— Привет, Кот, — сказала Туу-Тикки. — У меня гость, которому нужна высокотехнологическая медицинская помощь. Что мне делать, если денег на счету дома не хватит?— Сколько там сейчас?— Восемьсот сорок три тысячи девяносто два доллара три цента. Я обращаюсь в клинику, где берут наличные либо картой. — Используй все деньги со счета дома, если понадобится подстраховать своими, они будут компенсированы. Не скупись. Что с гостем?— Без сознания, возможны повреждения черепа, сломана рука и пальцы, сломаны ребра. Имени не знаю. — К вечеру докину денег на счет, — пообещал Йодзу. — Дорожник?— Грен говорит, да. Собирается выяснять, что случилось с гостем, чтобы предупредить дорожную полицию. — Инициатива поощряема, — пробормотал кот. — Пусть возьмет дорожный мобильник и будет на связи. Машина приехала через десять минут. Туу-Тикки честно сказала фельдшеру, где и в каком состоянии нашла человека, собрала сумку и стала ждать. Фельдшер зафиксировал сломанную руку лангетой, проверил давление и пульс и сказал:— Везем в больницу. Вы готовы оплатить счета?— У меня контракт с ?Лобос Рок?, — отозвалась Туу-Тикки. — Да, я готова. Я поеду с вами.Краем глаза она увидела, как Грен вскидывает на плечо колчан, берет лук, подзывает Кая и выходит за дверь. Только в машине, уже на Пойнт-Лобос Эйв, на подъезде в больнице, Туу-Тикки сообразила, зачем Грен взял лук, и ей стало не по себе. Лук — оружие, а Кай — борзая, тоже оружие. Хотя, конечно, Грен прав. Идти туда, где кого-то избили до состояния бессознательного куса мяса, без оружия попросту опасно. В машине незнакомец пришел в себя, видимо, от тряски. Оказалось, у него только один глаз — правый, заплывший. Левая глазница была пуста и черна, впрочем, Туу-Тикки не была уверена, что эту черноту видит кто-то, кроме нее. Она взяла незнакомца за здоровую руку и сказала:— Привет. Вы в машине, мы едем в больницу, там вам помогут. Меня зовут Туу-Тикки, я из дома-у-дороги. Я буду с вами, пока вас будут осматривать врачи, чтобы переводить их вопросы. — Спасибо, — хрипло произнес незнакомец. — Я Гинко. С помощью амулета-переводчика Туу-Тикки распознала его язык как старояпонский. Отложила на другое время размышления о том, почему Гинко — японец — по-европейски одет. — Кто вас избил? — спросил фельдшер. — Нужно заявить в полицию. Туу-Тикки перевела.— Не помню, — пробормотал Гинко. — Ничего не помню. Голова болит.В приемном покое было пусто — ?Лобос Рок? была частной клиникой, не принимавшей всех подряд. Но дело они знали. Гинко переложили с одной каталки на другую и увезли на рентген, потом на КТ. Туу-Тикки старалась держаться рядом, но в операционную и рентген-кабинет ей хода не было. Пока она расплачивалась за вызов машины и осмотр, Гинко переодели в больничную рубашку, побрили наголо, зашили скальпированную рану черепа, смыли с него кровь, наложили повязку на ребра и отвезли в палату. Обколотый лекарствами, Гинко уснул.К Туу-Тикки подошел высокий стройный негр, представился:— Тони Мангус, хирург. Вы его родственница?— Можно сказать и так. Это имеет какое-то значение?Тони пожал плечами, взял Туу-Тикки за локоть и вышел в коридор. — Вы оплачиваете счета?— Да. Что-то не так?— С деньгами — в полном порядке. У вашего родственника... как его фамилия, кстати?..Пиликнул телефон. Туу-Тикки извинилась и прочла сообщение. Потом ответила врачу:— Мушиши. Гинко Мушиши. Он японец. Из провинции. — Ага. Хорошо. Так вот, у мистера Мушиши сотрясение мозга, скальпированная рана головы, сломано семь ребер, правая ключица, кости правой плюсны и правые лучевая и локтевая кости. Кости нужно сложить и укрепить штифтами, пока не развилось воспаление. Вы в состоянии оплатить такую дорогую операцию? — Да, — кивнула Туу-Тикки. — И пребывание в больнице — тоже. И физиотерапию. Тони Мангус осмотрел ее с ног до головы.— Вы имеете отношение к его травмам?— Ни малейшего. — Другие члены вашей семьи?— Тоже нет. Я обнаружила Гинко у ворот нашей усадьбы сегодня утром. И он не помнит, что с ним произошло.— Я в курсе. Травматическая амнезия. Он говорит по-английски?— Нет. — Хорошо, я как лечащий врач найду ему медсестру-японку. Он ел с утра?— Нет.— Отлично. Значит, готовим операционную. Вы можете не оставаться тут. Его состояние стабильно, операция будет продолжаться несколько часов, действие наркоза закончится к ночи. Поезжайте домой. Вам больше нечего тут делать. Туу-Тикки посмотрела на Гинко на больничной койке. — Когда он будет видеть?— Вы про гематому? Отек спадет к утру, сам глаз не поврежден. Вы не в курсе, при каких обстроятельствах он потерял второй глаз?— Нет. — Хорошо. Думаю, наш офтальмолог еще поговорит с вами об этом. Как вы знаете, наша клиника проводит разработки кибернетических конечностей... — как бы в задумчивости проговорил Мангус. — В том числе органов зрения. — Я поняла, — кивнула Туу-Тикки. — Я приеду завтра утром и буду рада увидеть смету. Только дома Туу-Тикки поняла, насколько голодна — она же даже не позавтракала — и как устала. Духи принесли ей чашку горячего шоколада и пышные медовые панкейки. Немного — всего два. Но Туу-Тикки хотелось мяса, сырого мяса, и она принялась командовать, объясняя духам, как замариновать кусочки индейки в бальзамическом уксусе и травах. Она знала, что как раз проголодается снова к тому времени, когда мясо будет можно есть. Вечерело. Было тревожно за Грена. Беспокоило кровавое пятно у ворот. Туу-Тикки отодвинула тарелку и пошла проверить. Но духи уже замыли пятно, и полили цветы, и даже наполнили бассейн. Купаться Туу-Тикки не стала, но проведала набирающие бутоны фуксии, потом обошла весь сад и весь дом. На душе было неспокойно. Грен вернулся, когда солнце уже село. Распахнул дверь, скинул сапоги у порога, взгромоздил на стол узел из черной крапчатой ткани, рядом положил лук и колчан. Обнял Туу-Тикки. — Люди — сволочи, — было первым, что он сказал. — Я голодный.— Есть маринованная индейка, ее едят сырой. Будешь?— Буду. Спасибо. Как Гинко?— Его оперируют. Правая рука вдребезги, кости надо заново складывать. Ты выяснил, что с ним случилось?— Расскажу после ужина. Ели в гостиной. Грен ловко орудовал хаси, Туу-Тикки пила красное вино, Кай сунулся было в ее тарелку, решил, что он тоже хочет индейки и теперь грыз у порога остатки охлажденной тушки — без ног, крыльев и грудки. Поев, Грен налил вина и себе, достал из колчана три стрелы с окровавленными наконечниками и положил на стол.— Я никого не убил, — объяснил он Туу-Тикки. — Хотя желание было. — Это случилось на Дороге?— Нет. Дорога Гинко спасла. Он мушиши. Знаешь, что это?— Фамилия?— Профессия. В его мире, а может, и в этом, есть такие существа, основа царства животных и растений. Называются муши. Гинко может их видеть и на них воздействовать. Знаешь, за что его искалечили? За то, что он отказался убивать муши без необходимости. Кажется, он единственный там мушиши с такими принципами. Он ходит по Дороге от деревни к деревне, помогает, продает всякую мелочевку, ведет исследования. Пришел в деревню на юге архипелага, где был голод — от берегов ушла рыба, рис не рос, люди года два питались только дикими растениями и водорослями. Он принялся исследовать проблему, предложил решение. Бескровное и медленное.— У него подход эколога, похоже.— Или ши. Да. Жил там, помогал людям, голодал вместе со всеми, пока туда не пришел его коллега с позицией ?всех убьем, одни останемся?. Тот предложил уничтожить муши, который вызывал неурожай. А на него завязана вся экосистема полуострова. То есть если его уничтожить, то от местности останутся голые камни. Но не сразу, а лет через пять. Накаи Ясухара — это тот коллега Гинко — накрутил народ, пообещал, что за деньги все сразу станет хорошо. А что им деньги? Они на эти деньги все равно ничего купить не могли, уж очень глухое местечко. Гинко попытался противостоять уничтожению муши. Накаи науськал на него деревенских. Гинко едва смог уйти. Оставил там все — я принес, что они не уничтожили. — Пришлось стрелять?— В Накаи и в старосту. Но стрелы я забрал. Если люди хотят превратить свой дом в пепелище, не вижу оснований им мешать. Если они не понимают человеческого отношения — тем более. Гинко с них даже денег не брал. — Сволочи, — вздохнула Туу-Тикки. — А мне в клинике пообещали, что смогут восстановить ему зрение полностью. Ты туда Дорогой прошел, по следу Гинко?— Да. Там такая четкая кровавая цепочка. И перекресточек на полуострове, усиленный свежей кровью. Эти люди даже его короб и плащ сожгли, а что ценного было в коробе, пригреб себе Накаи. Мы с Каем искали, что осталось. Вот, нашли. Гинко долго будет в больнице?— Пока не знаю, не спрашивала. Зависит от общего состояния. Пока рука срастется и заживет, пока курс физиотерапии закончится.— Значит, Гинко у нас надолго. — Тоже ведь... приполз умирать. — Такой у нас дом, — Грен прижал к себе Туу-Тикки покрепче. — Дорого обойдется лечение? — Первый Дом оплатит. Вообще дорого, да. Особенно если Гинко согласится побыть подопытным. — Чего я не знаю о современной медицине? — спросил Грен. — Думаю, многого, — улыбнулась Туу-Тикки. — Я же заключила контракт с клиникой экспериментальных методов лечения. У них очень хорошие результаты и они не связаны со страховыми конторами. Так вот, оказывается, они занимаются кибернетическими протезами. А у Гинко левого глаза нет. Давно нет, это не свежая травма. Мне предложили попробовать установить ему киберпротез. Завтра поговорю с Гинко, и если он согласится...— Главное, чтобы согласился Гинко, — кивнул Грен. — Завтра поеду с тобой. — Мангус — его лечащий врач — обещал найти для Гинко медсестру-японку. Но поехать все равно надо. Там как, обстановка сильно отличается от современной?— Сильно, — кивнул Грен. — Не знаю, как в других местах, а на архипелаге самое начало промышленной революции, причем только в больших городах. Судя по тому, что я принес микроскоп Гинко и чашки Петри, что-то он о ней знает, но вряд ли много. — Ну да, а у нас тут постиндустриальное общество. Еще и культурный шок. Интересно, у нас муши водятся?— Спросим у Гинко завтра. Ты устала?— Очень. Хотела позаниматься гитарой, но руки не поднимаются.— Тогда я просто сыграю тебе. — А я пока отчищу твои стрелы. Воды и губочки хватит?