Thorn Lily. Chapter 2 (1/1)

Дом совсем ему не подходил. Старинный вид здания противоречил тому современному стилю, который у меня всегда ассоциировался с Юнхо. Темная мебель из красного дерева, которая встретила меня при входе, подействовала мне на нервы, я ощутил себя не в своей тарелке. Это слишком сильно напомнило мне мой дом, и я почувствовал, как уже начинаю ненавидеть это место. Особняк был слишком роскошный и вычурный для молодой пары, которой еще даже не исполнилось тридцати.Несмотря на то, что Юнхо вырос в богатой семье, он не был расточительным. Он жил со вкусом и стилем, но в пределах проведенных им границ. Я же, наоборот, не умел обращаться с деньгами, за что Юнхо меня часто отчитывал. Даже запах, веявший из глубин дома, не мог бы ему понравиться. Все соответствовало только ее вкусу.В этот момент я заметил ее, неловко стоящую в конце коридора, ведущего в гостиную. Неудивительно, что было так трудно обратить на нее внимание – отсюда был виден ее округлившийся живот. У Юнхо кольцо на пальце, а его жена беременна? Смешок, что вырвался у меня из-за всей этой ситуации, – единственное, что позволило мне поприветствовать ее с улыбкой. Юнхо представил меня как дальнего родственника из-за границы. Он даже пустился в малоубедительные объяснения: мол, будучи одногодками, мы вместе ходили в одну школу и университет. Хоть это и была правда, для меня его слова прозвучали как оправдания человека, который привел ?свою бывшую? домой к жене. Поэтому… честно говоря, мне было немного обидно.– Он поживет у нас несколько дней.– Привет.Она представилась как Ли Сохи. Ее нежное лицо обрамляли густые волны волос такого же светлого оттенка, в который я недавно выкрасил свои. Глаза лучились жизнью, а длинные струящиеся локоны выглядели настолько шелковистыми, что мне захотелось провести сквозь них пальцами. Она стояла, поддерживая выступающий живот тонкими руками. Пусть это и казалось немного глупым, ведь он еще не был таким уж большим, она все равно была потрясающе красива для женщины на таком месяце беременности. Казалось, что у нее есть все. Не то чтобы она производила плохое впечатление, но я не мог увидеть ее в выгодном свете.Смех продолжал распирать меня, и прежде чем я смог протянуть руку в знак приветствия, я засмеялся, на что супруги странно на меня посмотрели. С трудом взяв себя в руки, я попытался представиться еще раз.Она расплылась в широкой улыбке от моей выходки, когда я вновь не смог сдержаться, не сумев договорить.Отвратительно.У меня не было никакого багажа. Бросив пакеты с покупками в комнате, которую показала мне пара, я отправился исследовать дом. Она пошла готовить ужин, а Юнхо, развязывая галстук, зашел, судя по всему, в спальню. Я почувствовал, как мою грудь распирает от гордости. В свои двадцать семь он преуспел в компании, используя свое престижное образование в качестве надежной опоры, у него была жена и даже ребенок на подходе. Мой мужчина исключителен во всем. Это было немного странно: я чувствовал себя словно мать, наполненная гордостью за достижения своего ребенка.Я же не смог продвинуться ни на шаг за те два года, что мы были в разлуке. Мои колени чуть не подкосились, когда все силы внезапно покинули тело. Решив оставить экскурсию по дому на потом, я присел, согнувшись на лестнице. Я взмок от пота, но у меня не было сил идти в душ.Может, попросить его помыть меня после того, как она заснет?..Я встал, опираясь на перила лестницы, и, вытянув шею, заглянул в кухню внизу. Я увидел, судя по всему, домработницу, которая готовила ужин, и ее, помогающую женщине и делающую все, что она могла в своем состоянии. Внезапная мысль, что пришла мне в голову, моментально вернула силы в мое тело. Я быстро поднялся по лестнице в свою комнату. Взял один из пакетов и, порывшись в нем, нашел то, что собирался подарить ему. С V-образным вырезом футболкой темно-красного цвета в руках я еще раз спустился по лестнице, заглянул на кухню и тихо, словно уличная кошка, прокрался в спальню Юнхо.Он принимал душ. Держа подарок в руках, я прислонил ухо к двери ванной и решил, что он пробудет там еще долго. Я оглядел спальню: ее вкусы были очевидны с первого взгляда. Создавалось впечатление, что атмосфера всего дома была сжата в одной комнате. Антикварная деревянная мебель, металлические петли вьющихся стеблей, составляющих основания прикроватных тумбочек, шелковые простыни и даже туалетный столик с кучей дорогой косметики. Мне стало его жалко просто от того, что ему приходилось жить в такой комнате. Я быстро отошел от столика, задыхаясь от резкого запаха всей этой парфюмерии.Я поднял рубашку Юнхо, брошенную на диван. Тот же самый одеколон, которым он пользовался на протяжении нескольких лет, теперь потерял часть собственного аромата, смешавшись с запахом владельца.Я почувствовал, как его аромат просочился сквозь каждую клеточку моего тела, пока я стоял, зарывшись носом в складки рубашки, вдыхая запах, по которому так дико скучал.Ах, аромат Юнхо… Это был запах настоящего мужчины, насыщенный мускус, которого не хватало мне. Казалось, он один мог довести меня до оргазма.– Что ты делаешь?– Ох… Я просто скучал по тебе.Пока я наслаждался его изысканным ароматом, Юнхо вышел из душа и, стоя в халате, вытирал волосы. Его нежное лицо, влажное от испарины, было направлено на меня. Сейчас, после душа, он выглядел еще более потрясающе… Мой мужчина.Он нахмурил брови, глядя на мою извращенную выходку. Но я сохранял улыбку на лице. Не то чтобы мне было смешно, но я все равно радостно улыбался ему.В этот момент мой взгляд упал на свадебную фотографию, висящую за его плечом: мой мужчина, одетый в смокинг, и она. Вся эта ситуация казалась настолько нелепой, что я еле удержался от очередного приступа смеха. Может, будь на этой фотографии я, все было бы совсем по-другому, но она ведь совсем не его уровня…Прежде чем он успел открыть шкаф, я, встав на его пути, протянул ему футболку.– Надень это.Его грудь завибрировала от смеха, как будто он не мог поверить своим ушам.Теперь когда я снова смотрел на него, его лицо, наполовину скрытое в тени, отбрасываемой тусклым освещением, немного изменилось. Расстроен ли он или источает безразличие – дело было вовсе не в эмоциях. Говорят, когда носишь очки, лицо меняется. Это не было изменением в худшую сторону, поэтому я сказал себе попытаться привыкнуть к этому.– Сумасшедшая сука.Он отшвырнул мою руку, заставив выронить футболку. Юнхо пихнул меня в плечо, отчего я ударился спиной о шкаф. Он прошел мимо, не обращая на меня внимания, и стал выбирать себе удобную одежду. Я хотел выбрать нижнее белье для него, вспоминая времена, когда я сам надевал его на Юнхо. Он стоял абсолютно голый, а я сидел на коленях на полу и натягивал на него ткань зубами и губами… Я не мог использовать свои руки, потому что они были связаны. Он хвалил меня, говоря, что я выгляжу лучше всего, когда он смотрит на меня сверху вниз. Мой рот начал наполняться слюной, а разум – эротическими мыслями.Но, наверное, только меня одолевали подобные мысли. Юнхо скинул с себя халат прямо передо мной и стал натягивать белье без какой-либо задней мысли.– Надень ее. Если не наденешь, я повешусь.Я упрямо протянул ему футболку, подняв ее с пола. Он знал, что мои слова – не пустой звук. Но его лицо говорило мне просто сдаться. Было похоже, что он не собирался брать футболку, поэтому я швырнул ее ему в лицо.Тут же оно приняло очень опасное выражение. Хоть я всегда любил его лицо в гневе, сейчас в нем было сложно найти что-то хорошее. Немного испугавшись, я сорвался с места и, выбегая из комнаты, столкнулся с ней. Как вовремя.Она посмотрела на меня, задаваясь немым вопросом, что я делал в комнате Юнхо. Скоро узнаешь. Она поняла, что я не собирался ничего объяснять, поэтому заговорила сама. Я почувствовал, как сводит живот.– А… Ужин готов.– Страшно хочу есть.Она беззаботно рассмеялась на мой игривый тон. Она была из тех женщин, что очень щедры на улыбки. Видно, и на свое тело она тоже щедра, учитывая, как быстро умудрилась забеременеть.Она сделала шаг в сторону спальни, чтобы позвать его к ужину. Я поспешно дотронулся до ее плеча.– Он разговаривает по телефону.Похоже, она купилась на это жалкое оправдание. Мы вместе сели за стол, как только я сумел отвести ее к нему. Без тени подозрения, словно в ответ на мою доброту, она нежно сказала:– Надеюсь, еда придется тебе по вкусу.Вообще-то, я не мог ничего есть. И дня не прошло со снятия швов. К тому же, мой живот сводило тошнотой, поэтому об аппетите и речи не шло. Думаю, я заработал солнечный удар, слишком долго находясь под солнцем этим днем. Что же, если я поковыряюсь в еде, до нее самой все дойдет.– Я так скучал по домашней стряпне.Большинство людей не понимает, насколько неаппетитна больничная еда. Я слишком привык есть в одиночестве.Похоже, она была из тех людей, что на все смотрят оптимистично. Может, дело в гормонах, но она не стала ни о чем дальше расспрашивать и продолжила толковать ситуацию в хорошем свете.Я знал ее всего ничего, но она казалась женщиной из семьи, богатой и в финансовом, и в эмоциональном плане. Такой характер сослужит ей услугу в будущем.Я поставил суп, поданный домработницей, рядом с рисом. Еще одну тарелку разместили перед свободным местом за столом. Послышался звук открывающейся двери, и вскоре все взгляды были прикованы только к одному месту.– …Безумный ублюдок. Он надел ее. Обожаю его.Это был насыщенный красный – как его страсть и решительность, – но был в нем и темный полутон, который мешал цвету выглядеть слишком вычурно. Это был цвет его сердца, которое я так жаждал достать через его горло и сжать в своих руках. Мне хотелось поблагодарить его за то, как хорошо эта футболка сидит на нем.Он, должно быть, тайно похвалил мой вкус, прежде чем выйти из комнаты. Не было ни одной вещи из выбранных мной, которая бы ему не понравилась. Держу пари, он цинично улыбался. Это так в его духе.– Новая футболка?Он пытался подобрать правильные слова. Интересно, о чем он думал, надевая ее, при этом не придумав ни одного оправдания. Я так им гордился. Он был так милым, что я решил ему помочь, ведь только я мог это сделать.– Это подарок… от меня.– О…– Я не знал, что он женился, поэтому не смог ничего принести тебе. – …– Ой, я хотел сказать ?невестке?.Суровое выражение лица Юнхо смягчилось, как только я исправился. Заступаешься за нее только потому, что она твоя жена, да? Хоть и не любишь ее…– Все в порядке, если будешь звать меня просто по имени… Джеджун…Настала ее очередь удивлять. Похоже, я не единственный, кого поразили ее слова: Юнхо выглядел ошеломленным. Казалось, она абсолютно не умела читать между строк. Либо так, либо Юнхо слишком хорошо меня знает.Послушай, ты хоть вообще знаешь, с кем пытаешься сблизиться? Испытывая жалость к ней, я ответил на ее слова полуулыбкой.После этого ужин протекал в тишине. Словно затишье перед бурей.Все прошло нормально, несмотря на то, что мне действовало на нервы, как она заправляла золотистые прядки волос за ухо, пока усердно пережевывала еду ради ребенка. На мое мнение в большой мере повлияло то, что она великодушно предложила сделать для меня кашу, когда заметила, что я еле жую. Она приготовила мне сладкий банановый смузи, зная, что я толком не поел. Мне также понравилось, что она не поленилась приготовить десерт. Неминуемо приближалось время идти спать, и во мне нарастал страх.Он смотрел телевизор, иногда откусывая фрукт, который держал в руке. Ее взгляд был также прикован к коричневому ящику, но она иногда отвлекалась, чтобы погладить живот, пока поглощала сладкие плоды для своего будущего ребенка.Меня раздражало, как она пыталась начать разговор каждый раз, когда наши взгляды пересекались. К тому же, она заметила, как я кусаю губы, и спросила, все ли в порядке.– Прошу прощения…– Да, что такое? Я могу что-то для тебя сделать?Она относилась ко мне как к родственнику мужа. Она знала, что если меня что-то не устроит, это будет ее вина в большей степени. По ее манерам, отношению к семье отца ее ребенка я понял, что она, скорее всего, не была избалована в детстве. Было ясно, что она на самом деле старается изо всех сил. Внимание переключилось с телевизора на меня. Наконец, настало мое время.– Я не могу спать один…Она посмотрела на меня в замешательстве. Сидя за ней, Юнхо закрыл глаза и нахмурился. Уверен, его это бесит.– Можно мне позаимствовать Юнхо, пожалуйста?– Джеджун…– Я не могу спать в одиночестве, еще и в незнакомом месте…Я начал сочинять все подряд, вздрогнув от низкого голоса, позвавшим меня по имени так отчаянно. Выражение ее лица не изменилось. Она, должно быть, в шоке от того, что какой-то мужчина попросил одолжить у нее мужа из-за того, что в двадцать семь лет все еще боится спать один.Почему? Ты боишься, что мы с твоим мужем будем заниматься любовью? Ты хоть знаешь меня? Почему ты смотришь на меня, словно это я тут незваный гость? Я кажусь слишком жалким тебе?– Позволь мне одолжить его.Однако тот, кто ответил мне жестким тоном оказалась не она, а Юнхо. Интересно, что он собирался сказать. Он взял ее за плечи и развернул к себе. Я не видел выражения его лица, скрытого за ней.– Дорогая, по правде говоря…– У меня психическое расстройство.Она повернулась ко мне. Ее глаза округлились, и я видел его удивленное лицо за ней. Я снова оказался в центре внимания. Под давлением их взглядов я отмахнулся, словно говоря, что ничего такого тут нет. Чтобы успокоить их, я начал объяснять мягким спокойным голосом:– Я болен… серьезно болен. Может, потому, что мой разум не покидают тревожные мысли, я вижу странные вещи ночью… Поэтому я не могу сомкнуть глаз, когда со мной никого нет. Мне так страшно… Это не сравнится с кошмарами… Даже я не ожидал, что это дойдет до психического расстройства…Держу пари, ты даже не представляешь, как страшно засыпать в одиночестве. Незабываемые воспоминания того дня, что постоянно преследуют меня при свете солнца, под покровом ночи превращаются в темного монстра, пытающегося меня задушить. Я плачу кровавыми слезами, пока он высасывает жизнь из моего горла, не в силах кричать, не в силах ничего сделать. Он терзает меня за то, что, после всего, что произошло, я все еще жив.Мои конечности разорваны, и каждая клеточка моего тела запекается в крови. После нескончаемой пытки я просыпаюсь в поту и вижу крошечный квадратный потолок. Я до смерти устал от этого.– Пожалуйста, пойми, Сохи.Я видел, как ее сердце тает от моей искренней просьбы. Она начала успокаивать меня, спрашивая, почему я не сказал ей раньше, и убеждая, что это не психическое расстройство. Наверное, по мне не скажешь, ведь я живу обычной жизнью и не имею выраженных симптомов.Ее взгляд стал прежним, каким был до моего признания – добрым и мягким, без всякого предубеждения. Она даже извинилась за то, что так неодобрительно ко мне отнеслась. Интересно, есть ли другая женщина в этом мире с такими же честными глазами. В тот момент я подумал, что, не будь геем, я бы тут же влюбился в нее. Я бы женился на ней и сделал бы ей ребенка. Совсем как Юнхо.Он не мог остановить меня. Зная добросердечность своей беременной жены, которая была полна сострадания к психически неуравновешенному человеку, страдающему от последствий удаления зубов мудрости; зная своего бывшего коварного любовника, готового на все, чтобы провести с ним время… Даже зная все это, Юнхо не пошевелился, чтобы остановить меня.Было очевидно, что кровать ни разу не использовалась с момента ее покупки. И он, и я долго молчали после того, как остались наедине в гостевой спальне. Даже после того, как постельное белье поменяли и закинули вторую подушку на кровать, Юнхо и я занимались разными делами: я наконец-то принял душ, а он листал журнал. Было неловко нам обоим.Интересно, о чем он думает. И как долго новая кровать будет мучить меня, прежде чем даст мне уснуть. Я лег, переполненный наполовину страхом, наполовину – любопытством.К счастью, подушка оказалась мягче, чем я ожидал. Я намеренно позвал его мягким, обессиленным голосом. Только после того, как его имя растворилось в воздухе, он закрыл журнал и лег рядом со мной.Он был холоден как лед. Мое сердце защемило при виде его повернутой ко мне спины. Тебе действительно было больно тогда, да?..Ты все еще как тот семнадцатилетний Юнхо. Даже тогда мальчик и мужчина одинаково сосуществовали в тебе. Это было прекрасно.Но глядя на его сильную спину, я почувствовал, что потерялся в тени жизни уже двадцатисемилетнего, но по-прежнему прекрасного Чона Юнхо.Эта мысль расстроила меня, мне казалось, что меня оставили позади, не объяснив причины. Теперь же, когда я оказался у него дома, он не может просто выгнать меня. Так что…– Ты спал с ней?– Мы женаты.Его голос не дрогнул от моего наглого вопроса. Интересно, заметил ли он, как я сверлил взглядом ее живот? Но когда я подумал, что это лишь доказывает его внимание ко мне, печаль охватила меня от того, что он сказал ?мы?.Из-за этого я ненадолго оставил свой ядовитый тон и спросил:– На каком месяце?..Юнхо, смягченный моей интонацией, ответил:– На шестом…Чувствуешь себя виноватым из-за того, что сделал?– У тебя вообще встает на нее?– Следи за своим языком.Он хорошо справлялся с этой беседой, похожей на американские горки: медленно набирая высоту, только чтобы врезаться в землю в следующую секунду. Я боялся, что он скажет, что действительно любит ее, скажет этими самыми губами, которые до этого знали лишь мое имя, губами, которые когда-то шептали слова обожания. Его голос, который в прошлом я любил даже тогда, когда он ранил меня грубыми словами, стал жесток исключительно по отношению ко мне. Все изменилось слишком сильно за какие-то два года.Я обнял его со спины. Я захныкал голосом мягким как шепот, зарылся лицом в его спину, где бился пульс.– Можешь обнять меня, пока я сплю?– …– Больше можешь ничего не делать…– Отцепись от меня.– Оппа…В этот момент я почувствовал, как все его тело отзывается на мое, прижатое так тесно. Как же я счастлив. Похоже, ты все еще любишь, когда я называю тебя ?оппа?, хотя бы это не изменилось… Помню, ты так любил это слышать, потому что вырос с четырьмя братьями, без сестер. Ты никогда не мог злиться на девушек, преследующих тебя в школе, несмотря на то, как это бесило меня. И все из-за одного слова…Он тихо выругался. Наконец он встал, не в силах этого больше выносить.– Если ты будешь себя так вести, спи отдельно. Так будет гораздо лучше.– Нет!.. Прости… Правда… Мне просто страшно. Страшно спать одному…Я умолял его, готовый в любой момент заплакать. Вздохнув, он лег обратно. Было очевидно, что он не хотел здесь находиться, но мне было радостно от одной мысли, что предстоящая ночь принесет мне сон, который в то же время сном не будет. Его непринятие для меня ничего не значило. Я вновь обвил его руками, словно коала. Он не оттолкнул меня. Уже от этого я был безумно счастлив.Разомкнув губы, я мягко прикусил его ухо. Все его существо неистово отозвалось. Мышцы его плеч задрожали, когда я прижался языком к впадине за его ухом. Нижнюю часть моего живота свело, жаждая внимания.Я прошептал:– Ты не можешь войти в меня хотя бы раз?– …Он отбросил одеяло и поднялся на ноги, бросив на меня взгляд, полный ненависти. Я схватил его, словно говоря, что забираю назад сказанное.Я жалобно замотал головой. Он вновь лег, стоило мне мягко попросить:– Не уходи.Я попытался потянуть его на себя, желая взглянуть ему в глаза, но он быстро повернулся ко мне спиной. Как мило… Я почти укусил его за щеку, но остановился. Что, если моя слюна слишком сладка для него?Взволнованный, я решил оставить это на потом. Пока что я не хотел растопить его напускной лед. Я поднял руку и провел пальцами по его шее. Он отбросил мою руку.Мои пальцы продолжили путь по его спине. В этот раз он хоть и дрогнул, но не остановил меня. Он лежал неподвижно, пока я гладил его, даже когда я стал трясти его за руку, словно ребенок, он нашел идеальное решение: все, что ему надо было делать – это не делать ничего. Я был слаб к равнодушию.Как скучно.– Ну и ладно.Оставлю тебя в покое.Буду вести себя хорошо… сегодня.