если я прыгну, прыгнешь ли ты за мной? (1/1)

Громко хлопнула входная дверь. Джеджун все еще ощущал спиной догоняющий его холод раннего зимнего утра. Проведенная на улице ночь была для него привычной, но не для Юнхо, поспешно выбежавшего в прихожую. Пальцы на его босых стопах поджались, стоило воздуху, принесенному с собой парнем, лениво растечься по полу. Дже не было всего пару часов, однако по ощущениям он отсутствовал целую вечность.— Ты не ночевал дома? — Юнхо, вероятно, только что проснулся. Скорее всего, разбужен он был тем самым громким хлопком двери. Но даже налета сонливости не было ни в его взгляде, ясном и осознанном, ни в его осанке, прямой и напряженной. — Нет, — отведя глаза, небрежно бросил Джеджун. Также небрежно, как и стянул с ног ботинки, отшвырнув их ногой в дальний угол, как и снял с себя куртку, бросив ее прямо на пол.— А где ты тогда был?Вопрос, оставшийся без ответа, повис в воздухе. Юнхо продолжал смотреть на парня, теряясь в догадках и предположениях. Он громко сопел, пытаясь выровнять дыхание. Стараясь унять дрожь в пальцах и в ослабевших коленях. Мужчина мало знал о жизни Джеджуна за прошедшие несколько лет. Только с его слов, которые, вероятно, не передали и толики того, через что ему пришлось пройти.Парень поднял на него глаза, полные горечи и обиды, и прошел мимо, задевая плечом. Юнхо отшатнуло в сторону и развернуло боком. Дже скрылся за дверью в ванную комнату. Однако закрываться на замок не стал. Юнхо подождал какое-то время, а после прикрыл глаза, протяжно выдохнув, и вошел в ванную следом за любимым.Джеджун прислонился лбом к матовой дверце душевой кабинки. Его грудь, покрытая россыпью капель, от частых и глубоких вздохов сильно вздымалась. Взгляд сам опустился на кучу одежды, что он снял с себя, пробежался по каплям засохшей крови на серой футболке, по разодранным об асфальт джинсам в районе коленей, по белью, на котором также имелись красные разводы.— Дже… — услышал он следом за звуком сдвигаемой в сторону дверцы. Юнхо стоял перед ним совершенно растерянный. Он не знал, что ему делать. Что говорить. Не представлял, на что имел право теперь. Ведь Джеджун снова провел между ними черту, за которую одним своим взглядом переступать запретил.— Уходи, хен, — простонал парень жалобно, жадно хватая ртом воздух из-за резко поднявшейся температуры воды, омывающей его тело, на котором появились новые раны. Сердце Юнхо болезненно сжалось. Он едва успел поджать губы, пока с них не сорвался вымученный стон. Это снова из-за него. Из-за него Джеджун в очередной раз истязал свое тело, чтобы добраться до глупого сердца, которое вспомнило не все. Юнхо очень надеялся, что разум мальчишки не настолько глуп, чтобы открыть ему всю правду. Ведь, если это случится, все окажется напрасным. И хуже всего то, что сильным мукам парень подвергает не только свой разум, который не способен вынести всю ту боль, что хранит его прошлое, он также заставляет страдать свое тело. А то ведь тоже однажды может просто не выдержать.— Джеджун-а, почему… Что ты… — путался в словах Юнхо, своим взглядом пытаясь залечить свежие ссадины и ушибы, которых еще вчера не было.— Я же сказал: уходи! — Дже отвернулся, будто бы закрываясь. Он кричал. Надрывно кричал, прося исчезнуть. Но исчезнуть именно в этот момент — не из жизни. Если бы Юнхо действительно ушел навсегда снова, он бы этого не пережил.— Откуда это?Джеджун обнял себя за плечи и рвано вдохнул в себя воздух. Горячая вода больше не грела его тело. Юнхо рядом, так почему же этот чертов холод не уходил? Он смотрел в растерянное лицо мужчины перед собой и не ощущал защищенности, как тот Джеджун, что смотрел из кривого зеркала прошлого на него всякий раз, когда опускались веки. Ладонь Юнхо легла на его предплечье, как раз в то место, где наливался цветом синяк, принявший практически ту же форму, что и его пальцы. Дже зашипел, но в сторону не дернулся. Его рефлексы уже давно стали инвалидами, потерявшими всякую надежду на то, что они вновь обернутся прежними. Джеджун внимательно следил за эмоциями на ненавистном любимом лице. Наслаждался прикосновениями, жаждал тепла. Его чувства к Юнхо никогда не были любовью. ?Любовь? — слишком незначительное слово для того, чтобы описать, что творилось с ним все эти годы. Слишком мелкое, дешевое, ничтожное. Он никогда не любил Юнхо.Он был им одержим. И его одержимость не та, что вырастает из любви, его одержимость — не химера, не результат смешения других непостижимых чувств, не искусственно выведенный ген. Его одержимость — это собственная мутация, сбой в его цепочке ДНК. Он родился с ним. Его одержимость Юнхо была заложена в нем с самого начала. Потерей памяти ее не извлечь. Разлукой не изменить. Джеджун всегда хотел, чтобы Юнхо принадлежал только ему. Чтобы он был только с ним. Из всех мыслей, что утверждали ему, будто все, что ему нужно — это счастье хена, вышли плохие актеры. У любого человека, примеряющего на себя регулярно разные роли, чтобы пробить дорогу в мир кино, случается выгорание. Он словно бы понимает, что не хочет больше в этом участвовать и решает завершить свою карьеру. То же самое случилось и с мыслями Джеджуна. Они поняли, что притворяться больше смысла не было.Юнхо переступил через борт душевой кабинки и забрался внутрь. Мощная струя воды заставила его вздрогнуть. Напитав влагой одежду, старалась прогнать прочь. Но уходить Юнхо не собирался. Не сейчас. Джеджун вжался спиной в зеркало позади себя и отвернулся, зажмурив глаза. Тело начало дрожать, когда большие ладони Юнхо стали оглаживать его руки, грудь и живот, омывая их от грязи, пыли и крови. За стиснутыми зубами собирались слова. Слова, которые Юнхо не решался никак произнести. ?Я люблю тебя?.?Прости меня. Прости за все?.?Больше никогда не уйду. Никогда не отставлю тебя?.На одни не хватало духу, на другие черствости — лгать Джеджуну после всего теперь казалось преступлением. За шумным потоком воды Дже как-то смог разобрать частое дыхание мужчины. Оно было совсем рядом. И это не мнимая близость неба, когда ты взбираешься на самую высокую горную вершину, тянешь руку и представляешь, что пальцем касаешься облаков. Это — реальность. Но реальность не та, которая должна была принести облегчение. А та, что расщепляет тебя на атомы, разворачивая эволюцию вспять и превращая тебя из сложного организма в простейший. Почувствовав чужую руку на собственном затылке, Джеджун резко открыл глаза и уперся обеими ладонями в широкую смуглую грудь. Юнхо умоляюще посмотрел на него и после того, как его слуха коснулся судорожный вздох смирения, притянул мальчишку к себе. Джеджун обхватил его поперек талии, а Юнхо вжал ладони в сросшиеся кости обрубленных крыльев. Водя подушечками пальцев по черным линиям татуировок, пытался успокоить собственное сердце, которое, соприкоснувшись с джеджуновым, потеряло всякий контроль. Каждый день оно уговаривало Юнхо устроить с ним встречу, хоть мимолетную, хоть продлившуюся бы всего несколько мгновений. Но позволить себе этого мужчина не мог. Не ради того он принял весь удар на себя, чтобы снова кинуть Дже в кипящий котел болезненных воспоминаний.Джеджун громко втянул носом воздух и тут же уткнулся лбом Юнхо в шею. Зажмурил глаза. Сильнее вжался в горячее тело, обтянутое мокрой одеждой. Юнхо нежно гладил его по волосам, а Дже каждой своей клеточкой сканировал этот миг, переводил в понятный только ему шифр и специальной машинкой гравировал его на внутренней стороне ребер, той, что была обращена прямо к сердцу. Он протиснул свои руки между их телами, обхватил лицо мужчины и наклонил его к себе. Соприкоснул их лбы, смешал дыхания, переплел взгляды. — Джеджун-а…Подушечка большого пальца парня легла на нижнюю губу мужчины, заставив того замолчать. Дже повернул голову чуть в сторону, потерся своей щекой о щеку Юнхо. Вздрогнул от того, как чужие пальцы сильнее впились в его кожу, от того, как чужой живот вжался в его. Мелко задрожал, почувствовав смазанный поцелуй на виске.После резко одернул свои руки, выпутался из объятий, открыл дверцу кабинки и спустился на холодную плитку. Юнхо, стоя под прохладной водой, смотрел, как парень обмотался полотенцем и, шлепая босыми ногами, покинул ванную комнату.Джеджун упал на низкий диван, подпирающий одну из стен с нишей, расположенной практически под самым потолком, подтянул к животу колени, а себя обнял за плечи. Зажмуренные веки скрыли от него Юнхо, переодевшегося в сухую и чистую одежду, что нашел на сушилке в ванной, а вот уши предали — передали мягкую поступь тихих шагов, смягченную комнатными тапочками. Мужчина опустился перед диваном на колени, положил голову на потертую обивку и попытался успокоить себя звуками размеренного дыхания. Джеджун дышал уже ровнее, не глотал жадными порциями воздух и не выплевывал его, будто он отравлен.— Хочешь, чтобы я ушел? — тихий шепот непослушных губ.— Нет, — быстрый ответ покорного перед чувствами сердца.— Тогда… Хочешь, чтобы я остался? — Нет, — Джеджун выдохнул и открыл глаза. Медленно сел, продолжая горбиться. Провел пальцами по колючей щеке и сразу же отвернулся. Шуршание, раздавшееся за его спиной, нарисовало в воображении растерянного Юнхо, выпрямившегося и прожигающего непонятным взглядом его осунувшееся и исхудавшее тело. — Я хочу, чтобы ты был по-прежнему со мной, чтобы не уходил и не оставался, а всегда был, понимаешь?— Да, — эхом от собственных желаний.— У меня никого не было, — выдавил на пересохшие губы признание, которое мучало его со вчерашнего дня. — Никогда и никого. Только ты. Был один… Был один парень, с которым бы у меня могло все получиться. Но я не хотел. Какой в этом смысл, если он не ты? Мы с ним целовались. Но больше ничего не было. Я так тогда мечтал открыть глаза и увидеть, что это твои губы, что передо мной ты, а не он… Почему ты ушел, хен? Ответь мне, пожалуйста.— Не могу, — помотал головой Юнхо, понимая, что и собственное сердце придется убеждать тоже. Оно ведь не поймет. Глупое совсем. Не умеет разделять ?надо? и ?хочу?. Не умеет жить по законам. Хочет не только знать, что то сердце, ради которого бьется само, стучит с ним в унисон, но и хочет быть рядом, чтобы отдать ему все свои силы, если тому их вдруг будет не хватать.— Я пойму, хен, — Джеджун прошагал до мужчины на коленях и взял в свои руки его лицо. — Я все пойму, — прошептал. — Просто… Мне нужно знать, понимаешь? Нужно знать, почему ты ушел, чтобы больше не…— Мне снова придется уйти, — Юнхо мягко положил ладони на чужие запястья, соединил руки вместе и прислонил их к губам, целуя. Боль смягчить не пытался — на собственном примере знал, что невозможно это. — Что? — Джеджун немного отодвинулся назад, всей душой надеясь, что ослышался. — Мне нужно будет уйти, — эти четыре слова отобрали надежду и у души. У сердца ее никогда, оказывается, и не было. Оно просто продолжало слепо верить и ждать.Джеджуна всегда возвращала в прошлое физическая боль. Но сейчас его настолько пронзило услышанными словами, что перехватило дыхание. Парень посмотрел на свои ладони, по-прежнему сжимаемые руками Юнхо, и поморщился, будто бы увидел что-то неприятное. Его передернуло, как от мелкого удара током. Джеджун вырвал ладони из чужого захвата и обессилено откинулся на спинку дивана. Всегда больно терять кого-то. Больно осознавать, что то, чем ты обладал раньше, внезапно исчезает, переставая тебе принадлежать. Но еще больнее осознавать, что то, чем ты обладаешь в данный момент, может исчезнуть в любую минуту, даже секунду. Ты знаешь об этом, но сделать ничего не можешь. Тебя это убивает. На мелкие кусочки разрывает. Джеджун теперь понял, каково это. Осознал.— Сколько… — запнулся, чтобы сделать вдох: кислорода вокруг вдруг резко стало недоставать. — Сколько у нас времени?— Чуть больше недели, — утонуло в дребезжании дверного звонка.Оба мужчины вздрогнули. Джеджун смотрел перед собой, не видя, кажется, даже лица любимого. Он перевел невидящий взгляд на дверной проем, ведущий в прихожую, но пошевелиться так и не смог. У слуха оказалась реакция гораздо лучше: Дже услышал негромкие шаги Юнхо, вставшего с дивана и отправившегося открывать незваному гостю дверь.После услышал щелчок.Затем один голос…— Эм… Здравствуйте. Я к Джеджуну.… другой.— Ему нездоровится. Приходите в другой раз.Услышал недовольство…— Нет, стойте. Вы… Юнхо?… недоверие.— Да, а вы?Уверенную спесь немного сбило сомнение…— Значит, вы вернулись?… поразило осознанием.— Значит, это Дже о вас мне говорил?Оборвался разговор тишиной.Джеджуну было стыдно перед Джевоном за то, что он снова исчез. Что не звонил, как и обещал. Что избегал встреч. Он сполз с дивана и вышел к Юнхо в прихожую. Там столкнулся взглядом с человеком, который буквально вытащил его с того света. Не его вина, что, несмотря на все свои усилия, все равно оставил его в междумирье, а к жизни Дже вернул совсем другой человек. Не его вина, что все попытки, осуществляемые им, были тщетны. Что Джевону удалось, так это сохранить воспоминания черной краской на джеджуновом теле — Дже так боялся снова все забыть, что сделал свою кожу расходным материалом для печатания невидимых фотокарточек. Каждая татуировка — она ведь о Юнхо, об их любви, их истории.Джевон был одет в длинный темно-зеленый пуховик; мех на объемном, накинутом на голову капюшоне, намок, слипся ровными кисточками, торчащими в разные стороны. Из-под расстегнутого пуховика выглядывал серый джемпер с логотипом ?Nasa?. К высоким ботинкам на шнуровке пристали крупные капли дождя. Джеджун теперь смотрел только на них, нескольких секунд взгляда прямо в глаза ему было достаточно, чтобы почувствовать себя отвратительно.— Привет.Горло душило сотнями слов, но сказать хотя бы одно, чтобы дать ответ, казалось чем-то нереальным. Дже просто молча кивнул другу и покосился в сторону Юнхо. Тот приподнял удивленно брови, после поднял обе ладони вверх и начал пятиться назад, видимо, расценив тот взгляд парня, как немую просьбу оставить его с незваным гостем наедине. Видя, что Юнхо собирается уходить, Джеджун вцепился в рукав его кофты и отрицательно помотал головой, моля остаться. Мужчина перевел свой взгляд с Джевона на него и, пождав губы, действительно остался.Тишина — дешевый расходный материал. Люди потребляют его, когда у них заканчиваются словесные средства, чтобы расплачиваться ими в знак признательности, благодарности, любви. Но ведь дешево — не значит плохо. Дешевый тот материал оттого, что всем доступный. И пользоваться им начинаешь неосознанно: вот он, лежит на невидимой витрине, одной из многих, а уже в следующее мгновение прыгает тебе в карман, надеясь на то, что его вскоре используют по назначению. — Привет.Почему произносить это так сложно? Почему стоять здесь и делать вид, что тебе это не стоит никаких усилий, сложнее во сто крат? Джевон улыбнулся на приветствие. Шаг в сторону Джеджуна расценил, как приглашение войти в квартиру. Парень переступил порог и закрыл за собой дверь. Юнхо притянул Дже к себе за талию и прижался горячими губами к уху, что-то прошептав. Кажется, это было ?Я поставлю чайник?. Когда мужчина скрылся на кухне, друзья остались вдвоем. Что говорить и что делать — загадка для обоих. — Давно он вернулся? — кивнув куда-то за спину Джеджуну, спросил Джевон после достаточно продолжительного молчания.— Позавчера.— И надолго? — в его голосе слышалось недовольство. А весь его внешний вид кричал о враждебности, но не к Джеджуну — к тому, из-за кого тот чуть не загубил себя.— Не твое дело, — огрызнулись ему в ответ. Парень сложил на груди руки, закрываясь.— Не мое, говоришь? — усмехнулся Джевон, скрещивая ноги и откидываясь спиной на стену позади себя. — Все? — бросил небрежно и, дождавшись вопроса во взгляде, пояснил: — Он появился, и тебе уже никто не нужен больше? — Прекрати! — немного повысил голос Дже, вытягивая руки по швам и сжимая кулаки. — Ты же ничего не зна…— Ничего не знаю? — Джевон коснулся языком новой сережки в нижней губе, почесал большим пальцем проклотую бровь. Краска на его пальцах чуть выцвела до синеватого оттенка, контуры узоров чуть размылись. — Давно ли ты все узнал? Он сказал тебе, почему ушел? Почему оставил тебя?— Уходи, — Джеджун произнес это спокойно, сделав вид, будто бы это слово, будто бы эта просьба не причинили ему боли. — Что? — парень оторвал спину от стены, но сделать еще хоть одно движение в сторону друга не смог. — Ты все услышал, — от слов веяло холодом. Безразличием.— Если ты меня сейчас прогонишь, то больше никогда не увидишь, — предупредил Джевон.— Уходи, — повторил Джеджун, но уже без той решимости, с которой произносил эти слова минутой ранее. Он проговорил его словно с неверием того, что все же принял решение, о котором, возможно, однажды пожалеет. Но назад пути уже не было.За Джевоном закрылась дверь. Тихо. Без хлопка. Без разборок.Без ?прощай?.Джеджун проводил своего единственного и последнего друга закрытыми веками. Он открыл глаза только тогда, когда слуха коснулся негромкий щелчок и ставшее тише на одно дыхание молчание. Устало выдохнул и направился на кухню.— Ты все слышал? — обратился Джеджун к мужчине, что стоял перед окном и смотрел на серое небо. Тот обернулся на мгновение, коротко кивнул и снова отвернулся. Дже прошагал до окна, проводив взглядом пустой чайник, стоящий возле раковины еще с прошлого вечера. — Ты не чай отправился нам делать, верно?— Вам нужно было поговорить, — просто ответил Юнхо, чувствуя тепло чужого тела рядом. Дже прижался к его боку и положил подбородок на плечо, обнимая со спины.— Мы поговорили, — сообщил он.— Не так, — Юнхо медленно повернулся к Джеджуну, заставив его расцепить свои объятия. — Зачем ты так с ним? Он ведь любит тебя, да? — парень не отвечал. Нахмурив брови, пытался понять, к чему тот клонит. — С ним тебе…Джеджун оттолкнул Юнхо и выбежал в прихожую. Только кинулся к своей куртке, как почувствовал на животе чужие руки. Мужчина прижал его к груди, едва ли не отрывая от пола. Он уткнулся лбом в чужой затылок, стараясь дышать ровнее, пока парень вырывался из его рук. Дже царапал кожу на предплечьях, размахивал в воздухе ногами, что-то крича.— Не трогай меня! — взревел парень. — Зачем я так поступил? Хочешь, чтобы я был с ним? Чтобы целовал его и позволял себя трахать? Так убери свои чертовы руки и позволь догнать его.— Тебе нельзя никуда идти в таком состоянии.— Отпусти!А Юнхо не отпускал. Ни за что бы не стал. Перехватил джеджуновы руки и прижал их к туловищу. Пытался успокоить горячим дыханием в шею и расслабляющим шепотом на ухо. В ответ слышал лишь ?Пусти!? и ?Ненавижу тебя!?. А он продолжал диалог, выдыхая теплыми узорами негромкое: ?Позволь быть рядом. Хотя бы сейчас?. Когда мужчина ослабил свою хватку, Джеджун выпутался из его объятий, развернулся и ударил того кулаком в лицо. Юнхо неосознанно сделал шаг назад, чувствуя нарастающую, пульсирующую боль в челюсти. Он прижал ладонь ко рту и поднял взгляд на тяжело дышащего парня. Джеджун будто пытался осознать, что он только что сделал. Он не верил. Не мог смириться с тем, что причинил физическую боль тому, кого любит больше всего на свете. Костяшки пекло от удара, но Джеджун не обращал на то совершенно никакого внимания. Он подбежал к мужчине, упал перед ним на колени и обнял за ноги, прижимаясь щекой к жесткой ткани джинсов, обтягивающей бедра. С губ то и дело срывалось сиплое: ?Прости, прости, меня, хен?. Руки Юнхо были опущены по швам; он взгляд, полный тоски, пытался утопить в темных водах растрепавшихся волос парня, но тот своим шумным дыханием наполнял его легкие воздухом, заставляя всплывать на поверхность.Юнхо опустился на пол, оказываясь лицом к лицу с Дже. Положил обе ладони ему на шею и протяжно выдохнул. Парень отворачивался, жмурясь. Он не хотел смотреть на распухшую губу мужчины, на наливающийся цветом синяк на челюсти, на боль, замершую во взгляде. Разве ее у них недостаточно? Разве ее запасов не хватит на несколько жизней вперед? Тогда почему они продолжают пополнять ее? Почему не могут остановиться на том, что имеют?Мужчина провел большим пальцем вдоль полной нижней губы Джеджуна, после огладил щеку, стер одинокую слезинку, уже выстроившую свою траекторию от внешнего уголка глаза до основания челюсти. Лоб парня покрылся испариной. Крупные капли четко проступали на заметно побелевшей коже. Юнхо опустил руки на подрагивающие плечи и нахмурился, почувствовав, какой сильный озноб завладел телом Джеджуна. Он нахмурился, слегка сжимая свои пальцы на чужих руках.— Посмотри на меня, — выдохнул в губы, жаром дыхания пытаясь отогреть их. Дже лишь сильнее зажмурился и помотал головой. Он поджал губы и попытался вырваться из-под крепкой хватки мужчины. — Посмотри, пожалуйста, на меня, — повторил свою просьбу Юнхо. Самые худшие догадки начали закрадываться в его сознание. Он разорвал бы в клочья свое сердце за ложное предположение, заставившее землю уйти из-под ног. Однако его догадка оказалась правдой. Правдой, что схватила его за запястья, убрала их от джеджуновых плеч и тут же толкнула ледяной ладонью в грудь. Юнхо едва ли удержал равновесие, из всех сил стараясь не упасть.— Хен, — Дже прошагал на коленях к мужчине, но тут же был остановлен вскинутой вперед ладонью. Он едва ли не завыл в голос. Нет, только не это. Он не переживет, если Юнхо оттолкнет. Поймет, но жить с этим не сможет. Джеджун протягивал сейчас руку вновь оказавшемуся за бортом Юнхо, но тот отказывался за нее хвататься: знал, что им двоим не место на судне, которое практически сгнило. Ступи он на палубу — и судно это пойдет ко дну. И сейчас мужчина решал, каким образом ему столкнуть Дже в воду, ведь так шансов у него добраться до суши гораздо больше. А ко дну он пойдет один.— Джеджун... — Хен, я могу бросить в любой момент, — все, что Дже хотел, это дышать одним на двоих воздухом с мужчиной, которого между губами становилось слишком мало. Мало света. Практически полное отсутствие тепла. Кислородное голодание. Все это симптомы болезни, которую Юнхо оставил своим уходом. Джеджун думал, что сможет побороть их наркотиками. Думал, что те помогут вернуть ему мужчину. Но сейчас он понимал, что сейчас они могут лишь забрать Юнхо у него.Забрать раньше времени.— Ты за этим выходил ночью из квартиры? — поднял на парня вымученный взгляд Юнхо. — Ответь мне: за этим? — повторил чуть громче, когда в ответ прозвенела лишь тишина.— Нет, у меня началась ломка, я хотел просто немного проветриться, а потом... Там были парни. Пьяные парни, и я... — мысли сбивались в кучу, путали слова, переставляя их местами.— Когда ты принимал последний раз? — продолжал свой допрос мужчина. — В тот день, когда ты увез меня из клуба, — глядя ему прямо в глаза, ответил Джеджун.Так уж случилось, что однажды они позволили судьбе связать не только их жизни, но и их души, тела. Они — единый организм, ведь Юнхо без Джеджуна не мог выдохнуть, а Дже без Юнхо и малейший вдох сделать, чтобы хоть как-то почувствовать себя живым. В тот день, когда они встретились, Юнхо выпустил весь воздух из легких, надеясь, что парень поделится с ним своим. Но Джеджун ударил его под дых, лишая возможности дышать совсем. Юнхо снова не чувствовал себя живым. Даже рядом с источником собственной жизни.— В прошлый раз ты чуть не умер от наркотиков, — когда не дышишь, говорить в разы тяжелее. Когда не живешь толком, притворяться человеком практически невозможно. — Эта зависимость... — Юнхо выдохнул это слово, а после проглотил его, чтобы оно обожгло легкие и отрезвило. Заставило что-то сделать, предпринять. Но только сейчас мужчина понимал, что он бессилен. Против своей участи. Наркотиков. Неизбежного расставания. Понимал, что бороться не сможет. У него тоже не осталось сил. — Она погубит тебя.— У меня нет зависимости сильнее потребности в тебе, — в словах Джеджуна столько обнаженной уязвимости. Столько печали и обреченности. Парень сам вывел эти чувства на помост, всучил палачу со словами: ?Делай с ними, что хочешь, они заслуживают наказания?. Но палачом был Юнхо, и он никогда не замахнется для того, чтобы ранить чувства Джеджуна. Слишком дороги они ему были. Слишком любимы им.— Обещай, что бросишь, — молил парня Юнхо, наблюдая, как палач спускается с помоста и теряется в толпе.— В ответ пообещай, что ты не бросишь. Меня.— Ты же знаешь, что я не могу. Я не хочу давать тебе обещаний, которые сдержать у меня не получиться.— Так соври! Солги, и я буду жить с этой ложью! Я буду верить до конца своей жизни любому твоему слову. Только скажи, что ты снова вернешься ко мне.— Извини, я не могу.Джеджун поднялся с колен, бросая полный ярости взгляд на мужчину, и скрылся за дверью ванной. Там под ковриком, лежащим рядом с унитазом, нашел небольшой прозрачный пакетик с белым порошком. Шумно втянул воздух, чувствуя, как сильнее забилось сердце в груди от предвкушения. Сжав пакетик в кулаке, вышел в прихожую и направился на кухню. Юнхо, провожая его из прихожей взглядом, торопливо зашагал следом.— Что ты собрался делать? — спросил, заметив сгорбившуюся над столом спину парня. Он обошел Дже и почувствовал, как его окатили ледяной водой. Джеджун, скрутив мятую салфетку, уже втянул носом половину белой дорожки, криво рассыпанной на столе. Юнхо распахнул обезумевшие глаза и толкнул парня в грудь. Тот развернулся, ударился спиной о стену и залился смехом. Он хотел сделать ему больно. Но боль ту причинял он не с целью заставить страдать. А с той целью, чтобы отнять у мужчины силы даже на то, чтобы уйти. Ведь он не сможет.Юнхо не сможет уйти, оставив Джеджуна в таком состоянии. Он ведь любит его. Любит же?— Ты любишь меня? — у Дже стоял шум в ушах, и он даже не услышал собственный голос.— Что?Мужчина навис над Джеджуном, продолжающим глупо улыбаться. Он не знал, что делать. Как себя вести. И стоит ли отвечать на тот вопрос. Дже прижал тыльную сторону ладони к правой щеке и отвернул голову, упираясь лбом в холодную стену. Он звонко и заливисто рассмеялся, медленно опускаясь вниз. Юнхо вздернул его за гудки, не давая упасть, и прижал своим телом к стене. Взял пальцами за подбородок, несильно сжав челюсть, и заставил посмотреть на себя. Джеджун вцепился обеими руками в его запястье, пытаясь отстранить от себя, но хватка Юнхо была крепка. Дже, вмиг растеряв всю свою веселость, зло сжал челюсти и не оставлял попытки избавиться от близости любимого человека. Потому что любовь умеет обжигать не хуже ненависти. — Пусти! — прокричал Джеджун.— Успокойся! — Юнхо удалось поймать обе руки парня и прижать их к стене у него над головой. Дже извивался под ним, тяжело дыша. — Успокойся, я тебе сказал! — повторил едва ли не криком. Мужчина, стоя у его разведенных ног, зарылся носом ему в шею. Дыханием опалял чувствительную кожу, губами пас мурашек, разбежавшихся в разные стороны. — Успокойся, — шепотом. — Успокойся, — уже одними только вдохами и выдохами.Джеджун отвернул голову, болезненно наморщив лоб. Его слипшиеся от слез ресницы дрожали, язык то и дело увлажнял пересохшие губы. — Ты ведь никогда не оставлял меня, — не вопросом — утверждением прозвучали эти слова. — Ты не бросал меня и не исчезал из моей жизни. — Что ты…— Я вспомнил, хен, — гром раздался шепотом. Юнхо выпустил руки Дже из своего захвата и отступил на шаг назад. Глаза, еще минутой назад замутненные поволокой кайфа, смотрели на него ясно. — Я вспомнил, что случилось в тот день, когда тебе пришлось уйти. Вернее… День, когда тебя забрали у меня…