а давай проверим? (1/1)

После того, как Юнхо произнес те слова, он замолчал. Не пытался больше заговорить. Не поднимал взгляда на Джеджуна. Запретил отныне себе его касаться. Он закрылся. Будто спрятался.Джеджун вернулся в комнату. Лег на диван, укрывшись одеялом. Под плотной тканью, чуть замешкавшись, обнял себя за притянутые к груди колени и перевернулся набок. Он прислушивался к каждому шороху, доносившемуся с кухни, запирал между ребер каждый долетевший до него вздох, отпечатывал на коже каждый шаг. Ему нужно знать, что Юнхо здесь. Что он не ушел. Говорят, когда раны лечит любовь, остаются прекрасные шрамы. Раны Джеджуна, нанесенные его любовью поверх тех, что оставила ему разлука, пока еще кровоточили. Как ни зажимай их, как ни обрабатывай – не излечишь ничем. Ничем не уймешь и боль. Те шрамы прекрасны лишь тем, что боль от них желанна. Раня свое тело раз за разом, Джеджун добивался не ее. Его единственной целью были воспоминания. С возвращением Юнхо все поменялось.Теперь он желал этой боли. Желал потому, что вновь хотел почувствовать себя живым.Как интересно получается. Нам больно, когда мы плачем, умирая. И больно нам тогда, когда мы смеемся, радуясь тому, что живы. Джеджун сделал боль своей темницей, которая заточила его на долгие несколько лет. Эта же темница теперь стала его крепостью, оберегая от куда более страшного врага, чем он сам.Джеджуну было спокойно, когда Юнхо по его телефону разговаривал со службой доставки. Он размеренно дышал, когда тот кипятил себе чайник, чтобы сделать кофе. Но стоило кому-то позвонить в дверь, как парнем овладела тревога. Юнхо вышел на лестничную площадку, чтобы получить заказ и расплатиться с доставщиком. А Джеджуну уже казалось, что голос мужчины становился все дальше и дальше от его квартиры. Потому он, небрежно откинув одеяло, встал с дивана и выбежал в прихожую. Юнхо уже закрывал дверь, держа обеими руками коробки с логотипом ресторана, откуда он заказал еду.Парень вцепился пальцами в дверной косяк и не мог отвести взгляда от любимого, который выглядел слегка растерянными. Дже дышал быстро, загнанно. Его зрачки были расширены, а виски покрыты испариной. Джеджун облизал сухие губы и облегченно выдохнул, цепляя кончиками ресниц появившуюся под закрытыми веками темноту.Юнхо, поджав губы, поставил коробки на пол и подошел к парню. Положил руки ему на плечи и своим лбом коснулся его. Джеджун тут же прильнул к нему всем телом, обвив руками торс и задевая своим дыханием чужие губы.— Мне уже показалось... — отвернулся, сморгнув поселившуюся на кончиках ресниц тревогу и растворившееся в ней видение того, как Юнхо снова исчезает из его жизни.— Я сейчас распакую коробки, и мы сядем обедать, — Юнхо оставил невесомый поцелуй у виска, погладил прошагавшими выше пальцами осунувшиеся щеки и со свистом выдохнул застоявшийся в легких воздух.— Я не голоден! — запротестовал Дже, чувствуя, как живот скручивает тугим узлом при упоминании о еде.— Нужно, Джеджун-а, — еще один поцелуй в лоб и пронзительный взгляд прямо в душу.Юнхо отвел парня на кухню, усадил за стол. После вернулся в прихожую за коробками и начал доставать контейнеры с едой. Дже смотрел на сложенные вместе и зажатые между коленями ладони и хотел бы на целую вечность продлить этот миг. Еще вчера он мог только мечтать о подобном. Юнхо с ним в одной квартире. Одной комнате. Раскладывал их любимую тайскую еду. Бросал на него частые взгляды, полные любви и нежности. Вдыхал тот воздух, что Джеджун выдыхал. И просто поддерживал в нем жизнь одним лишь своим присутствием.Когда стол был заставлен всевозможными закусками, а перед Джеджуном Юнхо поставил упаковку со свиными ребрышками, опустившись на стул напротив, парень понял, что никакая это не мечта. Ведь мечты не умеют сбываться.Юнхо, положив себе в рот маленький кусочек мяса, начал нехотя жевать. Облокотившись одним локтем о столешницу, ковырялся палочками в своей коробке. На сильно ссутуленной спине натянулась тонкая ткань, четко выделяя проступающие позвонки. Кожа, обтягивающая запястья, казалась едва ли не прозрачной. Дыхание мужчины было хриплым, будто что-то, застрявшее в горле, мешало воздуху путешествовать до его легких и обратно. У него тоже не было аппетита. Это было заметно по медленно двигающейся челюсти, плавно переходящей в осунувшиеся щеки.— Как мне спасти тебя? — парню было невыносимо смотреть на то, каким стал его мужчина. — Что? — Юнхо резко поднял голову, всматриваясь в серьезное лицо Джеджуна.В воспоминаниях он говорил, что Джеджун спасал его не раз. Что изо дня в день дарил смысл, чтобы жить дальше. Что показал, насколько сильно и безвозмездно можно полюбить. И что лучше счастья быть рядом с тем, кто дорог сердцу, нет ничего в этом мире. Джеджун снова хотел стать тем, кем он был для Юнхо в прошлом. Хотел стать его спасательным кругом, ведь, кажется, мужчина за эти несколько лет разучился плавать.Он покинул борт их корабля, оставляя все управление судна на потерянного парня, хотя сам не имел за душой ничего. Даже глотка воды — ведь кругом лишь коварное море, так и норовящее затащить его на самое дно. И вот сейчас Джеджун увидел его даже сквозь туман, упал на колени и пытался протянуть руку помощи. Но Юнхо, изо всех сил хватаясь за корму, отказывался ее принимать, говоря, что иначе все будет напрасно.— Ты сказал, что спас меня, но ради этого пострадал сам, — низким и едва слышным голосом едва выдавил из себя парень. — Я не дурак, хен, и вижу, что с тобой случилось нечто... плохое. Ты... ты ведь не смог меня бросить, да? Ты же любишь меня? — голос Джеджуна задрожал, в нем появилась легкая хрипотца.— Я люблю тебя так, что аж больно, — его же словами ответил Юнхо. Он перегнулся через стол, чтобы взять руку парня в свою. Крепко сжал и поднес к губам, оставляя горячий поцелуй. Мужчина всегда целовал его руки, когда хотел успокоить. Джеджун теперь помнил это. — Люблю настолько сильно, что раньше и не представлял, что так вообще возможно.У Дже ком в горле. Он его проглотил вместе со слезами. Вместе с улыбкой. Надеждой. Лучше заточить ее где-нибудь глубоко-глубоко внутри, чтобы она не обросла ожиданиями и не загорелась мечтами о чертовом ?все будет хорошо?. Он не знал, возможно ли это. Возможно ли все, о чем просит сердце. А просит оно о совсем немногом. Всего лишь о тихом счастье. О возможности всегда быть рядом с человеком, без кого не дышится толком. О чистом горизонте и спокойном море, позволившем подлатать их корабль, который за три с половиной года обветшал.Я тоже тебя люблю, хен, кричал внутрь себя Джеджун, не в силах выдавить из себя ни слова. То, как крепко, но при этом бережно сжимал Юнхо его ладонь, как гладил его кожу большим пальцем, как смотрел, как любил... Разве нужны его сердцу какие-то еще доказательства того, что мужчина ушел не по своей воле? Что оставил его не потому, что хотел, а потому что...?Все, чего я хотел — это спасти тебя?.Голос в голове звучал громко, едва ли не гремел раскатом грома.— Так скажи, — Джеджун высвободил ладонь из руки мужчины, медленно поднялся на ноги, обошел стул и опустился перед Юнхо на колени. Положил голову ему на ноги и прикрыл глаза, чувствуя дрожащие пальцы в своих волосах. Он так скучал по его теплу, что никак не мог насытиться им. Однако боялся обжечься, а потому старался держать себя в руках. А, когда это не получалось, то плевал на всю опасность и убеждал себя в том, что не прочь сгореть, если это пламя перед самой смертью хоть немного его согреет. — Что мне нужно сделать? Хен, я на все готов! Только скажи, я...— Ничего не нужно делать, Джеджун-а, — Юнхо продолжал перебирать его волосы. — Если ты хочешь, чтобы со мной все было в порядке, поешь, пожалуйста. Джеджун медленно поднял голову с его колен, заглянул в глаза из-под полуопущенных ресниц, коротко кивнул и вернулся на свое место. Взял в руки палочки и начал есть. Глотать было тяжело, а потому пережевывал мясо очень медленно. Кривился из-за неприятного ощущения в горле, то и дело поджимал свои губы.Его снова тошнило. Из-за принятых наркотиков организм отказывался усваивать пищу. Джеджун отложил палочки в сторону и откинулся на жесткую спинку стула. Задержал дыхание, а после медленно проглотил кусочек мяса, лежащий на языке. Прислушался к своим ощущениям. Не заметил пока, что Юнхо также отложил палочки и начал внимательно следить за ним и его действиями. Размеренно выдохнув через нос, Дже облегченно прикрыл глаза, решив, что в этот раз пронесло. Но стоило ему заглянуть в обеспокоенные глаза напротив, как к горлу подкатил ком, а через пересохшие губы вырвался вымученный стон. Парень тут же поднес руку ко рту, подскочил со своего места и сорвался в ванную комнату. Юнхо, опрокинув стул, кинулся следом.Но все, что его ждало в прихожей, это захлопнувшаяся дверь и резкий щелчок замка. Мужчина уперся обеими ладонями в гладкую поверхность двери, вслушиваясь в непрекращающиеся приступы тошноты, хриплое дыхание и негромкие стоны. Он опустился на пол рядом с дверью, не выпуская ручку из своей ладони.— Джеджун-а, открой, — произнес умоляюще, когда из ванной послышался шум слива воды в унитазе.— Нет, хен, уйди! — отчаянное и режущее слишком глубоко. Юнхо, шумно сглатывая, развернулся и подпер спиной дверь. Голос Дже звучал очень-очень близко, словно бы он тоже сейчас находился на полу, и единственное, что разделяло их спины, это кусок дерева. — Я... я не хочу, чтобы ты видел меня таким. — Каким таким, Дже? — едва ли не простонал мужчина.— Слабым и... — парень замялся и сразу же замолчал. А Юнхо все продолжал смиренно ждать ответа. И это было очень эгоистично с его стороны, ведь дать то же самое Джеджуну он не мог. Так имел ли он право давить на него сейчас? Просить поговорить с ним. Вымаливать ответы. Дже там, за дверью. Он совсем-совсем рядом. Так почему же Юнхо продолжает казаться, что он все еще слишком далеко? Почему он до сих пор думает, что ему до него не добраться? Что не разрушить все преграды, чтобы быть вместе? Потому что он отдалялся от него три с половиной года. За это время ушел слишком далеко. И за день то расстояние им не преодолеть. Даже если они будут бежать навстречу друг другу с очень высокой скоростью. А Юнхо с далекого расстояния видел, что иногда парень останавливался, сомневаясь, стоит ли ему бежать дальше. А иногда и вовсе делал шаг назад, снова отдаляясь. Как и сейчас, заперевшись в ванной и не пуская к себе Юнхо.За дверью послышалась какая-то возня. Сквозь звуки льющейся в кране воды мужчина расслышал тихий всхлип. Он быстро поднялся на ноги, когда услышал щелчок. Джеджун, перекрыв воду, вышел в прихожую с низко опущенной головой. Развернулся лицом к двери, потянув ручку на себя, с негромким стуком закрыл ее. Юнхо подошел сзади и только поднял руку, чтобы коснуться ей сутуленной спины, как тело Джеджуна напряглось.Он не стал трогать парня. Не стал давить на него. Просто молча отступил в сторону, дав ему пройти в комнату. Там Дже снова лег на диван, закрыв глаза. Юнхо вернулся на кухню. Убрал почти всю еду в холодильник, оставив лишь одну коробочку с рисом. Он принес ее в гостиную и поставил на полку. — Ты тоже совсем ничего не съел, — севшим голосом прошептал Джеджун, поворачиваясь к Юнхо, что присел с краю на диван.— Я поем, когда тебе станет лучше, и ты сможешь составить мне компанию, — совсем легкая улыбка тронула губы мужчины. Впервые за сегодняшний день.Впервые за три с половиной года.— Немного позже, ладно? — сморщившись от неприятного чувства в животе, ответил Джеджун, на что получил положительный кивок головы.За окном уже начало стремительно темнеть. Небо потяжелело и посерело. Внезапно начавшийся дождь натер до блеска асфальт, и тот начал отражать загоравшиеся повсюду огни. Машины на улицы столпились в кучу перед светофором, их гудки долетали даже до небольшой квартирки, ставшей целым миром для двух мужчин, для которых, казалось, было уже все потеряно. Сверкнувшая где-то вдали молния на мгновение озарила небо лиловым светом, прося тем самым у города прощение за то, что непогода украла у того возможность насладиться яркими красками заката.Джеджун не мог уснуть. Юнхо сидел рядом, и он не позволил себе смыкать глаза и отключить сознание, пока была возможность находиться рядом с тем, по кому скучал так долго. Неожиданно в складках одеяла, которым его накрыл мужчина, Юнхо нашел его ладонь и переплел с ним пальцы. Большим нежно провел по бугристым линиям и хмуро сдвинул брови к переносице.— Пусть не все воспоминания были светлыми, но я знал, что у того Джеджуна был Юнхо, что он всегда защитит его, — вдруг заговорил парень, привлекая внимание. — А у Джеджуна, который перед тобой, его не было, — закончил шепотом.— Если бы ты знал, как мне жаль, — поджал губы Юнхо, смыкая пальцы вокруг тонкого запястья. — Как мне жаль, Джеджун-а, что все так получилось... Те твои шрамы... Я не понимаю, как они связаны с тем, что ты все вспомнил, — поднял вопросительный взгляд, встречаясь с темными глазами.— Это случилось впервые, когда меня сбила машина, — начал свой рассказ Джеджун, поворачивая голову в сторону окна, по стеклу которого медленно ползли капли дождя, размазывая налипшую пыль. — Я тогда не понимал, что значила та вспышка, показавшая мне тебя... показавшая нас. Я не был уверен в ее правдивости. А потому не особо придал значения. Во второй раз это случилось, когда я намеренно ввязался в драку на улице. Я позволил тем парням избивать себя, ведь так я видел тебя. Почему-то тогда не было никакого сомнения, что вырвавшиеся откуда-то из сознания образы, — это реальные воспоминания.— А потом...— Да, потом я начал делать это сам, — Джеджун опустил взгляд на свои руки, увитые черными узорами, которые скрывали собой борьбу с собственным сознанием. — Ты ушел и забрал с собой все. Все, что у меня было. Я... я не знал, что мне делать дальше. Как продолжать жить. И нет, я говорю это не жалости ради. Просто... мне кажется, что у тебя было точно так же.— Да, Джеджун-а. Я не знал, что мне делать дальше. Как продолжать жить, — повторив слова парня, согласился с ним Юнхо. — Мне очень жаль, что я заставил тебя пройти через все это.— Ты так и не расскажешь мне? — Юнхо отрицательно помотал головой, поджав губы. — Ты ведь был в нашем доме у моря? Та занавеска...— Всего лишь однажды. Почти сразу же, как ты уехал... Мне... Мне почему-то казалось, что после терапии твои чувства стали ко мне другими. Не такими сильными, как были до этого, — признался в своих опасениях, которые теперь не имели никакого смысла. — Ты ведь вспомнил, да? Вспомнил, что было между нами? Так любить очень страшно, Джеджун-а, — голос мужчины дрогнул. — Но после того, как ты пошел на поправку, после того, как у тебя началась новая жизнь, я, признаться, не верил, что у нас может что-то получиться. Я тогда не знал, буду ли нужен тебе так, как был нужен до того, как это все произошло. Думал, ты переживешь. Сможешь пережить мой уход. А сейчас... Сейчас я понимаю, что ошибался.— Когда мне стерли память, я, словно переехал в новую квартиру, светлую, чистую, никем ранее не заселенную: прежние жильцы, кажется, забрали с собой даже пыль и разводы на окнах и плиточном полу в ванной, — Джеджун сел, касаясь своим плечом плеча Юнхо. Положил руку ему на колено и несильно сжал сквозь ткань джинсов. — В моем сознании тогда были десятки квадратных метров, жаждущих уюта и тепла. Вот скажи, хен, когда ты переезжаешь в новое место, разве ты не берешь что-то с собой на новое место жительства? Разве старая рамка для фотографии, мельница для перца со сломанной крышкой и любимая кружка не находят места на новых полках из Икеи? Порой ты даже не можешь выбросить мелочи, потому что они много значат для тебя. Почему же ты тогда решил, что вместе с ?переездом? я выброшу свои чувства к тебе?— Я не знаю, — честно признался мужчина.— Я полюбил тебя еще раз, при этом храня в сердце любовь того Джеджуна, а это значит, что любить я тебя стал в два раза больше. — Потому что ты больше не любишь меня, — простой ответ — простая истина. Но от этого не менее болезненная. — Так влюбите меня в себя снова! — повысил голос Джеджун, сжимая ладони в кулаки.— Что? — Вы очень несчастны. Вы мне понравились еще тогда, в больнице, когда нас… заново познакомил ваш брат, доктор Чон. Потом, когда мы неожиданно встретились с вами в аэропорту Пусана два месяца назад, мне стало неловко от того, что я… Что я подумал о вас… так. Это непривычно, ведь мы оба мужчины. Но на том видео все было так… правильно. И вы там улыбались. Вы тоже были счастливы, — уголки губ Джеджуна печально поднялись вверх. — Купить билет на поезд до Пусана, а оттуда добраться на попутных машинах до этого места было не так уж и сложно, — обнял себя за плечи и обернулся назад, словно бы оглядывался на весь пройденный путь, что привел его к этому разговору. Что привел его к Юнхо. — Я счастлив уже лишь от того, что вы влюблены в меня. А чтобы вы стали счастливым, нужно, чтобы я тоже полюбил вас. Поэтому влюбите меня в себя снова.*Джеджун вышел из ванной, прижимая к груди мокрое полотенце, которым несколько мгновений назад вытирал волосы. Заметив Юнхо, сидящего на корточках и раскладывающего матрас в паре метров от уже разобранного дивана, замер в дверном проеме. По квартире уже не гулял сквозняк: мужчина успел закрыть все окна, пока Дже принимал душ. Он убрал разбросанные по комнате вещи, собрал весь мусор, помыл посуду, стараясь навести здесь хоть какой-то порядок. — Я лягу на полу, — пояснил, услышав чужие шаги за своей спиной.— М-м… — невнятно протянул Джеджун, вешая полотенце на дверь и при этом оставаясь на месте. Он будто боялся сделать шаг вперед. Будто до конца не верил в реальность той иллюзии, что подарила ему жизнь. Ему казалось, что, если сделает хоть шаг, то внесет этим неосторожным действием сбой в матрицу, который приведет к неминуемой гибели всего, что он сейчас имел.А имел он очень много.Перед ним целый мир. Вселенная, которую он хотел всеми силами удержать. — Что? — обернулся Юнхо через плечо, упираясь в пол кончиками пальцев. — В чем дело?— Ты… — парень запнулся, прикусив губу и потупив взгляд. Он оттянул низ футболки с россыпью брызг на светло-серой ткани и переступил с ноги на ногу. — Ты не хочешь спать со мной?— А ты… — мужчина шумно сглотнул, поднимаясь на ноги и делая неуверенный шаг вперед, — позволишь?— В этом мире нет ничего, чего я бы не позволил тебе, — Джеджун поднял голову, чтобы заглянуть в глаза остановившегося прямо перед ним Юнхо. Как он может быть реален? Как вот так просто может разговаривать с ним? Смотреть на него? Касаться? Это точно не сон? Разве не очередное воспоминание, которые Джеджун слишком часто принимал за действительность?У Юнхо растрепаны черные волосы. Бледные, блестящие от слюны губы. Слипшиеся треугольники ресниц, на которых сидела вырывающаяся из сознания сонливость. У него все такие же увитые синими лентами вен запястья, плавно переходящие в кисти слишком нежных и ласковых рук. Такие же темные и пронзительные глаза. Цвет кожи вот другой — более бледный. Не такое крепкое тело. Не такая прямая спина. Совсем иной блеск в глазах.Мужчина медленно развернулся, вновь опустился на корточки, чтобы скрутить матрас. Убрал его в нишу над диваном. Сдвинув створки, замер на какое-то время. Посмотрел на Джеджуна, который по-прежнему не решался сделать хоть шаг. Шумно выдохнул через нос и сел на диван, сильно ссутулив спину и упираясь локтями в колени.Джеджун приблизился к нему осторожно: все еще боялся спугнуть. Мягко опустился на сиденье рядом и положил под бедра собственные ладони. Молчал. Дал себе возможность насладиться тишиной, напитанной дыханием Юнхо. — Давай спать, — повернулся к нему мужчина. — Сегодня… был очень тяжелый день.Джеджун сразу же лег на бок, отворачиваясь лицом к стене. Он чувствовал копошение мужчины. Слышал его тяжелое и прерывистое дыхание. Жмурился, когда тот негромко простонал, также переворачиваясь на бок. Какое-то время Дже ощущал пустоту за своей спиной, хотя и знал, что Юнхо совсем-совсем рядом. Он прошептал едва слышное: ?Извини?, когда нечаянно задел пяткой чужую ногу и тут же замер, когда почувствовал на своей талии такое же случайное прикосновение.До боли прикусил губу, чтобы не всхлипнуть. Тут же напряг тело, когда к нему со спины прижалась мужская грудь, и мгновенно расслабился, стоило протяжному выдоху пощекотать кожу на его шее. Юнхо коснулся его бедра сначала совсем осторожно, почти что невесомо, будто бы спрашивая разрешения. Джеджун шумно втянув носом воздух, тут же выпустил его обратно, расслабляясь. И сам подался назад, плотнее придвигаясь к мужчине. Юнхо мазнул губами по острому плечу и обвил рукой его за талию. Носом зарылся в пахнущие шампунем волосы и попросил свое сердце, пылко бьющееся о лопатки лежащего рядом парня, перестать так бушевать.Это чувство чего-то безумно родного и любимого разноцветными искрами сверкало даже под опущенными веками. Джеджун с Юнхо вновь нашли друг друга даже в черной дыре, за три с половиной года разросшейся просто до невообразимых размеров.Парень гладил руки любимого, сомкнувшиеся на его животе, зачем-то считал его вдохи и выдохи, вертел шеей, чтобы дыхание попадало на кожу и пускало по всему телу мурашки. Горячие губы иногда задевали мочку уха, иногда шею. Джеджуна начинало в те моменты мелко протряхивать, тогда Юнхо еще крепче сжимал его в своих объятиях. Перед тем, как полностью расслабиться и попытаться заснуть, он потянулся губами к рукам Юнхо, которые приблизил к своему лицу, чтобы оставить невесомый поцелуй. Мужчина провел кончиком носа у него за ухом и горячо прошептал:— Спокойной ночи, Джеджун-а.— Спокойной ночи, хен.Юнхо уснул практически сразу, немного ослабив свои объятия и частично перекатившись на спину. Дже спать совершенно не хотелось. Парня снова начало морозить. И даже жар, исходящий от тела Юнхо, не спасал. Джеджун помнил, как тяжело было мужчине, когда он застал его в подобном состоянии в прошлом. Он бы ни за что так с ним не поступил. Не начал бы принимать снова, если бы знал, что...Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы те не стучали друг о друга. Пришлось натянуть одеяло повыше. Прижать к груди ноги. Обхватить себя руками.Все равно не помогало. Дже поднес руку ко лбу: тот был мокрым. Как и волосы. Подушка. Одежда. Парень сел и тут же покосился на Юнхо. Мужчина лишь поморщился во сне и вытянул руку, вероятно, желая обнять ускользнувшего от него любимого.Дже нужно было проветриться. Пройтись немного, чтобы остыть. Он бросит. Он перестанет закидываться этой дрянью. Юнхо не заслужил всего этого. Черт, неужели Джеджун снова все испортил? Неужели снова заставит его страдать? Он ужасен. Мерзок. Отвратителен. Как он мог только желать того, чтобы Юнхо к нему вернулся? Разве Дже его достоин? Разве он имеет права быть с ним рядом? Обнимать его. Целовать.Парень осторожно слез с дивана и бесшумно направился в прихожую. Обулся, снял с крючка свою куртку, тут же накинув ее на плечи.— Прости, — произнес в пустоту, в темноту, в тишину. А после вышел из квартиры. Бороться с самим собой не было смысла. Дже готов был сразиться один на один с целым миром, но вот самому себе — знал это наверняка — он проиграет в любом случае. Солнце самостоятельно не зажжешь, тучи не прогонишь. Джеджуну было холодно. Постоянно холодно. И винить в этом стоит не его психическое расстройство и не Юнхо, который теперь снова рядом. Виновен в этом лишь один Джеджун, который в один момент проявил слабость. И сейчас за эту слабость расплачивался, рискуя всем тем, что только успел вновь обрести.