Отец (1/1)

Отца у Павла не было. В свидетельстве о рождении стоял прочерк, а отчество ему дали по матери - Викторович. Это Павла вполне устраивало. Нет, те, кто любил напомнить ему о том, что он безотцовщина находились, попадались даже те, кто любил поразмышлять на тему его предполагаемого отца, но злые сплетни и завистливые языки Павел игнорировал, периодически устраивая особо разговорчивым "темную", благо в кадетской школе дураки не приживались и дважды никому повторять было не нужно.Матерью Павел полноправно гордился. Всегда. Виктория Лазарева была личностью сильной, уверенно делающей карьеру в мире настоящих мужчин. Она была одним из легендарных боевых пловцов, и к тому времени, как Павлу исполнилось десять, вошла в группу легендарного контр-адмирала Булатова. Вот только….Жизнь офицера элитного подразделения – это всегда риск. Это игра со смертью, и выиграть очередное сражение дано не всем. Полтора года спустя после своего назначения в Нерпы Виктория Лазарева, известная под псевдонимом ?Дана?, получила ранение. Осколок бомбы повредил череп и задел спинной мозг. Его сильная, волевая мама оказалась парализована, а спустя несколько месяцев борьбы умерла. Он прекрасно помнил похороны. Помнил заплаканную бабушку, твердое пожатие руки Булатова, взгляды коллег его матери, заставляющие держаться и не реветь. Помнил, как в их с бабушкой квартире появился он. Отец. Человек на пятнадцать лет старше матери, с волевым лицом, сединой на висках и жадным взглядом, которым он впивался в лицо Павла. Он его возненавидел. Сразу, без попыток понять и принять. Просто возненавидел и поставил человека в погонах, от которых мелко дрожжало в животе, перед фактом, что отца у него нет. Хорошо, что мудрости Виктора Павловича Албанцева все же хватило тогда на двоих, если не на троих.Он не стал давить на озлобленного сына, пацана, в чье лицо вглядывался с жадностью путешественника, потерявшегося в пустыне и набредшего на оазис. Не стал выслушивать упреки и обвинения матери, потерявшей дочь и желающей обвинить в этом хоть кого-то, а не только абстрактную Родину. Он просто стал ждать. Помогал, как мог, как позволяли обстоятельства и взаимные обиды. Присутствовал в жизни, стараясь не давить, но и не уступать в собственных позициях.Позже Павел узнал, что роман между тогда уже полковником и молодой курсанткой произошел в непростой для Албанцева период жизни. Серьезно и, казалось, неизлечимо болела его жена, тяжело давалось возвращение из ?горячих точек? и привыкание к мирной жизни. Виктория стала отрадой, глотком свежего воздуха, молоденькой девочкой с характером и осанкой, которые цепляли и выворачивали душу на изнанку. Она решила все сама. Может, устала видеть угрызения совести мужчины, которого любила. Может, пожалела женщину, для которой война с раком обернулась устойчивой ремиссией, но потерей почти всего. А может, просто выбрала из двух зол меньшее. Так или иначе, получив более чем приличное назначение, Виктория уехала, попросив Албанцева никогда с ней не связываться. Виктор обещание сдержал. Про сына он узнал только двенадцать лет спустя.***Потерянное время наверстать было не возможно даже за прошедшие с тех пор двадцать лет, но со временем Павел променял юношеский максимализм на попытку понять и принять поступки не только матери, но и отца. О родстве никто из них не распространялся, фамилия у Павла осталась материна, а вопрос с отчеством и не вставал. В конце концов, в чью честь оно было дано, оставалось тем вопросом, на который отвечать было уже некому. Отношения между отцом и сыном складывались тяжелыми, характер брал свое, но в трудный момент Павел смог вспомнить только одного человека, способного помочь Василисе. Принципиальный, известный в узких кругах как крайне неудобный и неподкупный офицер занимал не последний кабинет в высшей иерархии и держался на своем месте не только благодаря широким связям, но и, как поговаривали, из-за обширного компромата на всех и каждого, кто когда-то попадал в поле зрения разведки. Ныне генерал армии Албанцев на звонок сына ответил сразу. Просьбу о помощи выслушал молча, нахмурился и промолчал ровно ту секунду, которую обдумывал план действий.- Понял тебя, - голос, по-военному четкий, привычно несущий в себе силу, резанул тишину кабинета, - скоро буду.- Хорошо, - Дан устало прикрыл глаза. С тем, что именно потребует отец в качестве платы за такую услугу, он предпочел подумать потом.*** Как отцу удалось собрать столько информации всего за час, Дан не знал, но в КТЦ генерал армии Албанцев появился неожиданно феерично. К тому моменту напор военной прокуратуры Коту все еще удавалось сдерживать, но вела себя свора (иначе их охарактеризовать было сложно), настолько нахраписто и нагло, что нервы сдавали уже у всех. Даже Мура шипела разъяренной кошкой, причем Смерчу, попытавшемуся вызнать подробности происходящего, досталось в числе первых. Появление Албанцева вызвало закономерный вопрос ?А что Вам тут надо??. Задать его, правда, осмелились только шавки из военной прокуратуры, тут же кинувшиеся кому-то докладывать. Получалось у них это плохо, поскольку мобильную связь Виктор Павлович попросил выключить, а все входы и выходы перекрыть, мотивируя это вопросами национальной безопасности. Спорить никто, кроме и так всех доставших полковников, не стал. Кот на появление более чем высокого гостя отреагировал по принципу ?Да гори оно все синим пламенем!?, то есть выложил все как есть, стараясь, правда, обойтись без обсценной лексики. Хотя и его Албанцев слушал только из вежливости по пути в палату Василисы. - Можете быть свободны, капраз Ионов, - Албанцев смерил его тяжелым, но заинтересованным взглядом, однозначно намекая, что в палату Бурлак он пойдет один. Возражать Кот не стал, но далеко не ушел, оставшись в коридоре. Подслушивать, конечно, не красиво, но, как учили в разведке, крайне полезно.***Василиса встретила вошедшего в палату генерала армии безразличным взглядом, пустым и холодным. Она устала, слишком устала оказываться на грани жизни и смерти и все равно возвращаться, хватать легкими воздух и бороться, хотя цели для борьбы давно уже нет. - Что ж, младший лейтенант Василиса Александровна Бурлак, - офицер взял стул и с удобством устроился напротив койки, с интересом осмотрел привязанные к металлическим прутьям руки, перевел взгляд на трудящиеся в режиме оповещения мониторы, - меня зовут генерал армии Виктор Павлович Албанцев. За последний час я узнал о Вас многое. И это многое оказалось очень интересным сборником фактов и цифр, в которых меня напрягло только одно – их абсолютная прозрачность. Поэтому я здесь для того, чтобы услышать Вашу версию, и у Вас всего один шанс рассказать мне всю правду.- Почему Вы здесь? – голос подвел, Василиса судорожно закашлялась, едва не взвыв от боли в покалеченных в очередной раз ребрах. Албанцев не потянулся ей помочь или дать воды, лишь склонил голову чуть набок, внимательно наблюдая и давая ей время собраться с силами.- Меня попросил сын, - Василиса в ответ на столь откровенную ложь едва не рассмеялась, но следующие слова заставили её придержать реакцию, - а вот его попросил Ваш брат, Василиса. Так что, я повторяю: расскажите мне правду, младший лейтенант Бурлак, всю правду. И Василиса рассказала.