Холодная лихорадка (1/1)

Как и на многих трансатлантических лайнерах его времени, все на ?Титанике??— от прогулочных палуб до еды?— было разделено на три класса. Пассажиры его наслаждались положенными им классовыми привилегиями строго согласно купленному билету.Каюты третьего класса располагались на самых нижних палубах в непосредственной близости к ледяной воде за бортом, а также гулу и вибрациям котельных и машинных отделений. На небольшом пространстве достаточно тесно могли разместиться до десяти человек. Во многих из этих кают стенки были разборными. Это обуславливалось тем, что поток пассажиров третьего класса?— почти сплошь эмигранты?— через Атлантический океан был довольно односторонним. Перед отплытием из Америки в Европу переборки между пустыми каютами разбирались, двухъярусные кровати выносились, а освобожденное место отводилось под хранение грузов и почты. Коридоры, проходившие между этими каютами, были похожи один на другой и, несмотря на развешанные на стенах обозначения, скорее напоминали узкие металлические лабиринты.Сообщение третьего класса с помещениями остальных классов также во многом ограничивалось?— выходы с лестниц нижних палуб перекрывались решетчатыми воротцами, которые после заката закрывались стюардами на ключ.Второй класс состоял, в основном, из представителей интеллектуальных профессий. В каютах были относительно простые интерьеры, пассажиры размещались на одной двухъярусной кровати, но в каютах также хватало места, чтобы можно было отдохнуть на диванчике и разложить свои вещи в шкаф. Салон-ресторан для этих пассажиров лишь незначительно отличался от салона первого класса?— в основном, отсутствием богатства в деталях своей отделки и менее изысканной кухней. Первый и второй класс также делили многие общественные помещения?— библиотеку, читальные залы, курительный салон, палубы.Подобно второму и третьему классу, каюты и уровень полагающейся роскоши первого класса также различались согласно стоимости билета. В самых дешевых каютах были непритязательные латунные кровати, просторный, но сдержанный интерьер. Самые богатые каюты были похожи на настоящие апартаменты?— своя ванная комната, несколько спален, гостиная, специально выделенная прогулочная палуба.Вдобавок к роскошному салону-ресторану, к услугам пассажиров первого класса были несколько отдельных кафе и ресторанов. Самой скромной из них была ?Веранда??— выполненная в стиле уличного кафе, она вмещала в себя несколько плетеных столов и стульев, по стенам от пола до потолка располагались решетчатые панели, увитые густым зеленым плющом. Самым роскошным из всех имевшихся на борту считался ресторан ?A La Carte?, где каждый, кто мог себе это позволить, имел возможность заказать меню, полностью разработанное лично под него. В отделке интерьера ?A La Carte? использовались самые редкие сорта дерева, в канделябрах сверкал самый лучший хрусталь, на полу лежали самый мягкие ковры, а столовые приборы были сделаны из чистого серебра.Созданный для наигустейших из сливок общества, ресторан принимал почти исключительно представителей так называемых ?старых денег?. Обласканные наследством, доставшимся им с первого же их вздоха, эти люди считали все привилегии, сопровождавшие их статус, своим правом по рождению. Представители ?новых денег?, также известные как ?нувориши?, допускались в этот ресторан чисто номинально, ведь они также заплатили за билет в первый класс. Однако ни сервиса по наивысшему разряду, ни дружелюбия и благосклонности со стороны ?старых денег? им ожидать не приходилось. А для тех исключительно щепетильных гостей, которые даже среди себе подобных предпочитали отгородиться, предоставлялись отдельные кабинеты?— ниши с диванами и портьерами. В одном из таких уютных уголков мы как раз и ужинали вечером, последовавшим за выходом из порта Квинстауна. Кроме нашего обычного узкого круга, за столом были капитан ?Титаника?, Эдвард Смит, наш старый знакомый Томас Эндрюс, а также Бенджамин Гугенхайм?— один из бизнес-партнеров Грэма?— со своей молодой спутницей, Леонтиной.—?В чем дело, дорогая, тебе холодно? —?спросил Гугенхайм обеспокоенно, наблюдая как Леонтина поеживается и поправляет меховую мантилью, накинутую на плечи.—?Да, здесь слегка прохладно, тебе не кажется?—?У меня в каюте сегодня ночью тоже было довольно холодно. Слава Богу, можно было зажечь электрокамин,?— прокомментировала Каролин.—?В этом году погода холоднее обычного. Мы получаем сообщения о том, что айсберги сейчас попадаются на трассе гораздо южнее, чем положено в апреле,?— покачал головой капитан Смит.—?Айсберги? А это не опасно? —?поинтересовалась Джейн.—?Не стоит беспокоиться, мисс Литл. Все суда на трансатлантической трассе постоянно сообщаются друг с другом. Даже при том, что каждое судно движется в рамках выделенного только для него коридора, в случае видимой опасности они сообщаются по телеграфу, предупреждая друг друга об угрозе. Кроме того, мы всегда можем посовещаться о том, чтобы скорректировать наши коридоры, если необходимо. Я как раз подумываю слегка изменить наш дальнейший маршрут.—?Как приятно осознавать, что мы можем спать спокойно, зная, что наш корабль находится в таких надежных руках,?— воскликнула моя Маргарет, глядя на капитана, и с улыбкой сжала под столом мою руку в своей. За столом было несколько тесновато, и ее теплое плечо уже некоторое время вплотную касалось моего.Щеки капитана Смита залились легкой краской под белоснежной бородой.—?Благодарю Вас, мисс. Должен сказать, для меня честь находиться в такой замечательной компании. Мне кажется, я больше всего буду скучать именно по этому?— приятному общению в кругу моих любимых пассажиров.—?Скучать? Что вы имеете ввиду? —?полюбопытствовал Гугенхайм.—?К сожалению, вынужден сообщить, что этот рейс станет последним в моей карьере. По прибытию в Америку я выхожу на пенсию.Вокруг стола прокатился сдержанный гул огорчения.—?Мне тоже жаль,?— кивнул капитан. —?Но я считаю, что ухожу на пике, ведь мне выпала честь командовать таким удивительным судном, как ?Титаник?. И, подумать только, ничего этого бы не было, если бы не безустанный труд мистера Эндрюса.—?О, прошу Вас,?— поднял руку мистер Эндрюс, как бы защищаясь.—?Нет, нет, Томас, пожалуйста, не скромничайте. Только не здесь. Ведь этот человек, дамы и господа, не только создал судно, совершенное с технической точки зрения, он также сделал его целиком и полностью для людей. И я говорю не только об удобствах для пассажиров, это разумеется само собой и это видно невооруженным взглядом. Но я также знаю не понаслышке, что во всем флоте Ее Величества не сыщется другого корабля, на котором бы с такими же теплотой и вниманием обустроили удобства для экипажа, как на ?Титанике?. Капитанские покои или отделения для кочегаров?— во всем чувствуется заботливая рука и душевность Томаса. За тридцать лет я побывал на многих кораблях и поверьте мне на слово, что я не преувеличиваю, когда говорю, что ?Уайт Стар Лайн? безгранично повезло с Вами, Томас.—?Благодарю Вас, Эдвард. В свою очередь, могу сказать, что корабль ничто без своего командира. И ?Титаник? не мог пожелать бы для своего первого путешествия лучшего капитана, чем Вы. За Вас! —?произнес Томас, поднимая свой бокал.—?За Вас! —?ответил Эдвард, поднимая свой.—?За вас обоих! —?вторил им Грэм, и мы все подняли свои бокалы в веселом тосте.Когда тонкий звон хрусталя затих, занавесь у входа отдернулась, и вереница официантов внесла в наш уютный кабинет основные блюда. Воздух тут же наполнился умопомрачительными ароматами жареного мяса и изысканно приготовленных морепродуктов. Светловолосый, крепкого телосложения юноша в белых форменных перчатках поставил передо мной тарелку со стейком и, заметив, что мой стакан совсем опустел, слегка наклонился и поинтересовался:—?Еще шампанского, сэр?Я поднял голову, чтоб взглянуть на него. Его брови были вздернуты в маске услужливости.—?Пожалуй, что нет,?— ответил я. —?К мясу я бы скорее предпочел вина.—?Отличный выбор, сэр. Какого изволите?—?Я полностью полагаюсь на Ваш вкус.Его серо-зеленые глаза несколько секунд будто изучали меня, а затем его выражение смягчилось в вежливой улыбке, очертившей небольшие ямочки у него на щеках.—?Очень хорошо, сэр,?— кивнул он и удалился. Спустя несколько минут он вернулся с бутылкой превосходного красного вина.—?Это то, чего сэр хотел? —?спросил он после того, как я сделал первый глоток.—?Да, это как раз в моем вкусе,?— ответил я, глядя на него с улыбкой. —?Благодарю Вас…?—?…Соломон, сэр. К Вашим услугам.Когда портьера за ним закрылась, я сделал еще один глоток вина и, почувствовав, как приятный жар разливается по телу, с большим аппетитом налег на мясо. Полстейка спустя я обнаружил, что вино не только отлично согревало, но и знатно ударяло в голову. Блаженно расплываясь в томной дымке, я стал рассматривать лица всех присутствующих за столом. Все были абсолютно милы и образцово изящны.Мне даже показалось, что Грэм был не слишком Грэм в этот вечер. Раскрасневшись от мятного ликера, он оживленно обсуждал что-то с Гугенхаймом, и в лице его почти ни следа не осталось от его обычного хищного оскала. Я смотрел на то, как его щеки прорезают две мягкие борозды возле рта каждый раз, когда он заливался смехом, обнажая великолепно ровный ряд идеально белых зубов. Звук этого смеха кольнул меня под ребра эхом прошлого, и из моей памяти, как полузабытый сон, выплыло воспоминание?— Грэм и Маргарет в гостях у нашего семейства десять лет назад.Мы с Грэмом только что вернулись из университета на рождественские каникулы, Грэм развлекает моих братьев убийственно точными пародиями на наших профессоров. Я смеюсь, как умалишенный, а сестры помогают нашей матери накрывать на стол, поскольку отпустила всю прислугу домой, отмечать Рождество со своими семьями. Маргарет?— тогда еще совсем хрупкий птенец-подросток?— едва заметно появляется в нашем шумном мальчишеском кругу и одаривает всех по очереди стаканом праздничного гоголь-моголя со своего подноса. Мой стакан она оставляет напоследок.—?С Рождеством, мистер Литл,?— говорит она робко, приседая в легком реверансе, и поднимает на меня взгляд. Глаза у нее жемчужно серые, совсем как у Грэма.—?С Рождеством, Марго,?— отвечаю я, принимая у нее стакан. —?Только у нас тут полон дом Литлов, так что прошу, называй меня Эдвард, тогда мы точно не запутаемся, хорошо?Я несу чушь и знаю об этом. Я несу эту чушь громко, так как хочу произвести впечатление на всех сразу. В конце своей фразы я весело подмигиваю Маргарет. Ее светлые ресницы слегка подрагивают, когда она произносит:—?Хорошо… Эдвард.Она смотрит мне прямо в глаза, но мой взгляд скользит ей за спину, где у перил деревянной лестницы расположилась, наблюдая за всей этой картиной, Джейн. Заметив, что я обратил на нее внимание, она карикатурно прикладывает руки к груди, а затем, припав в наделанном реверансе, складывает губы бантиком и беззвучно произносит ?Эдвард?.—?Эдвард!Голос над самым моим ухом и теплое прикосновение вывели меня из плаванья по воспоминаниям. Маргарет участливо звала меня, положив руку мне на бедро и слегка сжимая его. Оглянувшись, я понял, что все остальные за столом тоже чего-то от меня ждали.—?Да? —?произнес я.—?Джейн хотела узнать, не помнишь ли ты, как звали капитана Крозье? —?переспросила Маргарет.—?Что? Простите, я, кажется, прослушал.—?Мы обсуждали недавние новости о том, что экспедиция Амундсена достигла Южного Полюса,?— пояснил Гугенхайм. —?Я упомянул мыс Крозье, и мисс Джейн рассказала нам, что ваш дедушка служил первым лейтенантом под начальством капитана Крозье в экспедиции к Северо-Западному проходу.—?Ты не помнишь, как его звали, Эдвард? Капитана?Убаюкивающая золотистая дымка рассеялась, и мои руки резко похолодели от противного липкого пота. Лица за столом стали неприятно отчетливыми, их черты?— отталкивающе резкими. И только взгляд Грэма показался мне чем-то успокаивающим, почти спасительным.—?Его звали Фрэнсис,?— услышал я свой собственный голос будто со стороны. —?Фрэнсис Родон Мойра Крозье.—?Все верно, Фрэнсис,?— подтвердила Джейн. —?Франклин была фамилия главы экспедиции, я перепутала.—?Как любопытно,?— улыбнулся капитан Смит.—?Так вот, я повторюсь, но я считаю, что со стороны Амундсена было крайне неспортивно скрывать новости об экспедиции на юг до самого последнего момента. Я не вижу ни малейшей причины, зачем было делать из этого такую тайну,?— продолжил Гугенхайм.—?Думаете, в этом был какой бы то ни было преступный умысел? —?поинтересовался капитан Смит.—?Не знаю. Вряд ли, конечно. Но в том-то все и дело. Его поведение заставило всех подозревать что-то неладное. Если Амундсен считал, что нет ничего предосудительного в том, что он готовит экспедицию, абсолютно идентичную экспедиции Скотта, то зачем было скрывать этот факт от общественности, понимаете?—?Кстати, я слышал, что от Скотта все еще нет никаких новостей. Думаете, с ними что-то произошло?Рука Маргарет продолжала покоиться у меня на бедре. Ее жар проникал сквозь ее перчатку и ткань моих брюк, невыносимо холодящей тяжестью заполняя низ моего живота. Я потянулся за бутылкой и снова поймал на себе взгляд Грэма. Чувствуя, как у меня горят уши, я долил себе еще вина. Разговор за столом перешел от Южного Полюса к ценам на лошадей, а рука Маргарет стала взбираться выше по моему бедру. Тут мое зрение стало слегка расплываться, и я понял, что долго я так не выдержу.—?Прошу прощения, надеюсь, никто из присутствующих не обидится, если я покину сегодняшний ужин чуть раньше? —?спросила Маргарет, оглядывая гостей и одновременно с тем более чем недвусмысленно сжимая меня под столом.—?О нет, дорогая, что случилось? —?поинтересовалась Каролин, сидевшая по левую руку от нее.—?Мне кажется, у меня температура. Я вся горю. Пожалуй, я и правда промерзла в своей каюте вчера ночью.—?Как жаль,?— сочувственно покачала головой Каролин. —?Ну, ничего. Я прикажу, чтобы тебе отнесли десерт прямо в твою комнату.—?Это так мило, но думаю, будет лучше, если я сразу же лягу спать. Эдвард, дорогой, ты меня проводишь?—?Конечно,?— ответил я, чувствуя, как меня начинает охватывать паника.Покончив с кивками прощания и пожеланиями доброй ночи, мы покинули наш душный кабинет и, пройдя через оживленный зал ресторана, наконец-то оказались на свежем воздухе верхней палубы. Там я накинул на плечи Маргарет свое пальто и, не ощущая холода, направился вместе с ней к ее каюте.—?Я думаю, что все же не помешало бы включить электрокамин, как ты думаешь? —?спросила Маргарет, когда мы подошли к ее двери.—?Да, безусловно. Давай я позову стюарда.—?О нет, не думаю, что стоит их беспокоить по таким мелочам. Мы с тобой сами справимся, разве нет?Ключ провернулся в замочной скважине, дверь отворилась, ловушка захлопнулась.—?Камин вон там,?— указала Маргарет в угол рядом с окном. —?Посмотри, а я сейчас вернусь.Сделав вид, что занимаюсь камином, я дождался, пока за ней закроется дверь в ванную, а затем устало опустился на диван и попытался собрать мысли в одну точку. Их оказалось совсем не так много. Всего одна. О том, что так или иначе, но впереди нас ждала брачная ночь. Если быть точнее, то через месяц. А если так, то какая разница, что сейчас произойдет?Моя невеста появилась из ванной с распущенными в мягкие свободные волны волосами и в нежном полупрозрачном пеньюаре, подчеркивающем и вместе с тем игриво скрывающим ее формы. Приглушив свет настенной электролампы, она подошла ко мне.—?Как успехи? —?спросила она, невинно улыбаясь и, как ни в чем ни бывало, присаживаясь рядом со мной.—?К сожалению, никак,?— сказал я, отворачиваясь к камину. —?Все оказалось сложнее, чем я думал. Наверное, все же стоит позвать стюарда.Когда я вновь обернулся к ней лицом, она уже сидела совсем вплотную.—?Может быть, и стоит. Хотя, у меня был на уме еще один способ согреться.Не дождавшись моей реакции, она припала мне на грудь всем телом и стала целовать?— сначала несмело и нежно, а затем все более жадно и страстно. Это был третий раз, когда мы оставались вот так наедине. Ее руки потянулись расстегивать мою рубашку. Я вспомнил о гостях, что должны были собраться на нашей свадьбе через месяц. Всего лишь месяц. ?Так какая разница??. Я подался вперед и, обвив ее талию руками, прижал к себе. Она сняла с меня воротничок и стала осыпать поцелуями мою шею и грудь. Я гладил ее нежное тело под кружевами платья, зарывался лицом в ее душистые золотистые волосы.Ее пальцы спускались все ниже, пока, пробравшись под пояс моих брюк, не сомкнулись вокруг моей плоти. Я напрягся и закусил губу. Спустя несколько минут она отстранилась и взглянула мне в лицо.—?Прости,?— сказала она,?— что-то не так?—?Нет-нет, всё отлично. Сам не понимаю, в чем дело.—?Может, я могу что-нибудь сделать для тебя? Как-то помочь?—?Не знаю, правда. Вряд ли. Видимо, просто не стоило мне пить столько вина за ужином. Извини.—?Не извиняйся,?— ответила она натянуто.Встав с дивана и оправив наряд, она отошла к окну и стала смотреть на ночной океан. Я стал было приводить свой костюм в порядок, как вдруг услышал резкий смешок со стороны окна. Я обернулся. Маргарет все так же стояла ко мне спиной, скрестив руки на груди и обнимая себя за плечи.—?Неужели у нас с тобой всегда будет вот так, Эдвард? Такой будет наша супружеская жизнь?Я помедлил.—?О чем ты? Конечно, нет. Я просто перепил в этот раз, вот и все.—?А что насчет предыдущих раз? —?воскликнула она. —?Ах да, в прошлый раз нас прервала твоя сестра, которая, кстати, почему-то постоянно крутится вокруг нас, а до этого у тебя резко поднялась температура и разболелась голова. Какое совпадение!И она негромко засмеялась горьким и немного колючим смехом, дрожа всем телом.—?Я не знаю, что мне думать, как ты не понимаешь? Я пыталась, я делала все, что могла, была такой, как нужно, как правильно. Я была самой нежной, самой внимательной, но с тобой ведь ничего не срабатывает, правда? Каролин говорила, что у них с Грэмом поначалу было так же, посоветовала быть смелее, помогла выбрать наряд. Но с тобой ни черта не срабатывает! —?повторила она, захлебнувшись потоком обиды.Я стоял, ошеломленный. Повисло молчание, на протяжении которого она тихо глотала слезы, крепко сжимая свои плечи и изредка вздрагивая. Я подошел ближе, повернул ее лицом к себе и, не произнеся ни слова, обнял. Поддавшись, она положила голову мне на плечо и продолжила вздрагивать, с каждым разом все реже и реже. Наконец, она отстранилась и заговорила, ее голос осип:—?Семьсот человек. Семьсот человек и чертова уйма денег, а я даже не знаю, зачем ты на мне женишься.—?Маргарет… —?начал было я.—?Ты хотя бы любишь меня, Эдвард? —?она подняла на меня влажные глаза-жемчужины.?С Рождеством, мистер Литл…?Мне показалось, что я знаю правильный ответ.—?Конечно, люблю. Я всегда любил тебя, Марго.На ее светлых ресницах дрожали слезы.?Хорошо… Эдвард?.—?Послушай,?— сказал я, откашлявшись,?— все же мы с тобой оба сегодня прилично выпили и устали. Может быть, нам лучше поговорить завтра утром?—?Можно подумать, утром что-то изменится.Не найдя, что возразить, я промолчал. Так мы стояли некоторое время, пока она смотрела мимо меня в окно и время от времени всхлипывала. Я достал из кармана платок и сделал попытку промокнуть ее щеки. Она взяла платок у меня из рук и стала самостоятельно вытирать слезы.—?Знаешь, что во всем этом самое печальное и при этом забавное? —?произнесла она, не глядя на меня. —?Мне уже давно не тринадцать, а ты так и не научился говорить мне правду.?Нет, Марго, ну что ты, Джейни вовсе тебя не передразнивала. Тебе просто показалось, душа моя, ну же, не надо плакать, оно того не стоит…?—?Ну и хватит, пожалуй. Будь добр, подай мне мой халат.Она оделась, повернувшись ко мне спиной, а затем направилась к своему туалетному столику и, присев на пуфик, стала расчесывать волосы.—?Позвать твою горничную? —?спросил я наконец после продолжительного молчания.—?Нет, спасибо, я справлюсь сама. Спокойной ночи?Я кивнул и, подобрав со спинки кровати свое пальто, направился к выходу.—?Да. Спокойной ночи.