Одинокая чайка (1/1)

—?Эдвард, дорогой, напомни, пожалуйста, когда мы прибываем в Нью-Йорк? —?спросила Маргарет, изящно опуская допитую чашку кофе на блюдце.В окна кафе пробивался прохладный утренний свет. Мы сидели возле увитой плющом и цветами стены в компании Брюса Исмея?— директора компании ?Уайт Стар Лайн?, владевшей ?Титаником??— и его главного проектировщика, Томаса Эндрюса.—?Если я правильно помню, мы должны сойти на берег семнадцатого числа, в среду,?— ответил я.—?А по дороге еще будут остановки? —?поинтересовалась Каролин—?Как раз сегодня мы должны зайти в порт Корка, так ведь? —?обернулся я к мистеру Исмею.Тот кивнул.—?Да, если все будет идти по плану, то мы бросим якорь около полудня, а может, и раньше,?— ответил он.Грэм вынул из нагрудного кармана жилета часы желтого золота на идеально блестящей цепочке, инкрустированные россыпью бриллиантов в форме его инициалов ?Г.Г?. Несмотря на свой в остальном безупречный вкус, Грэм обожал кричащие аксессуары, поэтому Маргарет, завсегдатай оперы и балета, часто поддразнивала брата на тему ?Цыганского барона?, находясь в узком кругу друзей.—?Уже совсем скоро,?— произнес Грэм.—?Это будет наша последняя остановка перед выходом в открытую Атлантику,?— добавил мистер Эндрюс.—?Неужели? В таком случае, нам нужно будет ненадолго сойти на берег, дорогой,?— обратилась Каролин к мужу. —?Я хочу сходить в почтовый офис, отправить матери в Филли телеграмму. Она должна дать распоряжение управляющему, чтобы тот успел протопить дом к нашему приезду.—?И вовсе тебе незачем снова болтаться между кораблем и берегом в этих ненадежных лоханках. Отошлем на почту Паркера, уверен, он прекрасно справится с этой задачей,?— отмахнулся Грэм.—?Между прочим, миссис Гор, Вы можете также воспользоваться услугами нашей радиорубки. Она оснащена прекрасным телеграфом,?— сообщил мистер Исмей.—?Вы хотите сказать, мы можем отправить телеграмму, находясь прямо посреди океана? —?широко распахнула глаза Каролин.—?Так точно.—?Невероятно. Да ведь это же самый настоящий плавучий город,?— мечтательно улыбнулась Маргарет.—?Беспроводные технологии поистине поражают воображение,?— добавил я, кивая.—?Так я и знал, что нужно было инвестировать в компанию Маркони, пока их акции были по бросовой цене,?— досадливо пошутил Грэм.—?Не беспокойтесь, мистер Гор. Опыт показывает, что технологии?— вещь нестабильная. А вот покупать и продавать дома люди будут всегда,?— заверил его Исмей.—?Ну, не знаю. Мне кажется, что если мистер Эндрюс продолжит строить судна, подобные ?Титанику?, сухопутные дома рано или поздно просто-напросто выйдут из моды,?— рассмеялась Джейн.—?Мне очень приятно, мисс Литл, что Вы так высоко оцениваете мое скромное детище,?— слегка поклонился моей сестре проектировщик. —?Однако, боюсь, что не у всех такой завидный иммунитет к морской болезни, как у Вас. Некоторые все же предпочитают иметь под ногами более твердый фундамент.—?К слову о фундаменте. Мистер Гор, я как раз хотел спросить, не посоветуете ли Вы мне какую-нибудь приличную недвижимость поблизости от Атлантик Сити? —?спросил Исмей.—?Конечно, у нашей фирмы есть несколько вариантов на примете. Желаете обсудить прямо сейчас?—?Да, если остальные присутствующие не против. Леди?—?Прошу, занимайтесь своими делами, мы не будем вам мешать. И кроме того, нам самим придется вас покинуть. Мы с Маргарет хотели сегодня сходить в бассейн,?— сказала Каролин, складывая салфетку.—?Чудесная мысль. Я тоже с удовольствием бы искупалась,?— оживилась Джейн.—?Ты к нам присоединишься, Эдвард, дорогой? —?спросила Маргарет.—?Нет, благодарю. Мне кажется, что эта икра не пошла мне впрок.—?Какая жалость. Возможно, стоит позвать доктора? Или просто отдохнешь у себя в каюте? —?взволнованно положила она руку мне на плечо.—?Нет, все не настолько плохо. Не переживай. Я схожу проветрюсь, и мне сразу же полегчает. Увидимся позже.Спустя полчаса я, прогуливаясь по открытой палубе, наблюдал за тем, как ?Титаник? заходит в гавань Квинстауна, и изо всех сил боролся с приступами тошноты. Погода была пасмурной и ветреной, поэтому волнение на воде было тем заметнее, чем ближе мы подходили к суше. За время поездки я уже привык к размерам лайнера и, само собой, качка на его основательном борту была едва ощутима. И все же, глядя на то, как раскачиваются, окунаясь носом в воду, крохотные лодочки, шнырявшие по бухте, спеша отплыть подальше от непоколебимых боков ?Титаника?, я невольно стал раздумывать, не вернуться ли мне в каюту, поближе к укромной безопасности туалетной комнаты.К счастью, вскоре мне удалось отвлечься?— на борт стали прибывать новые пассажиры. Изо всех сил сосредоточившись, чтобы не упасть, они поднимались по беспокойно раскачивающемуся трапу с борта маленького пересадочного парохода и, поддерживаемые стюардами, исчезали в недрах лайнера. Спустя какое-то время они, освободившись от багажа, просачивались на палубы разрозненными оживленными струйками и рассосредотачивались вдоль бортов. Большинство из них были из третьего класса. Взбудораженные, они что-то кричали в сторону берега, размахивали руками и шляпами. У многих на глазах были слезы, а некоторые рыдали, не переставая. Почти все они покидали насиженные места и рвались на Запад, в Америку. Целые семьи с детьми в безысходности покидали землю, которая больше не могла их прокормить и, распрощавшись с родными и близкими, отправлялись в путешествие в никуда. Они стояли на пороге неизвестности, окрыленные одной лишь надеждой, что их завтра окажется лучше, чем вчера. И в этом я не мог им не завидовать. Неопределенность их будущего делала их свободными, а тоска по прошлому давала им почву под ногами. Мне же было не о чем грустить, когда я думал о доме, оставленном позади, равно как и нечему было радоваться в будущем, ожидавшем меня по прибытию в Америку. Все, что у меня было?— настоящий момент, и даже в нем я был вынужден притворяться, что меня не тошнит от всего этого.Из моего задумчивого транса меня вывели печальные и пронзительные звуки некоего инструмента. Осмотревшись, я обнаружил на нижней палубе белокурого мужчину с волынкой, обращенного лицом в сторону берега. Шум голосов слегка поутих, и вокруг него стала собираться небольшая толпа. Женщины прикладывали к глазам платки, мужчины задумчиво потирали усы. Мало-помалу окружающие стали даже подпевать музыканту, и слова, долетавшие до меня, повествовали о зеленых берегах Ирландии и холодной, беспощадной судьбе ирландского народа.Однако, ностальгическая меланхолия волынки коснулась далеко не всех. Совсем неподалеку от этого импровизированного концерта группка молодых парней, самому младшему из которых было, наверное, не больше четырнадцати, старались принять как можно более залихватскую позу перед объективом фотокамеры. Но, едва лишь фотограф собрался скрыться под своей светонепроницаемой накидкой, как один из парней, плотно сбитый и низкорослый, дал фотографу знак подождать и бросился к еще одному парню, стоявшему возле перил, разглядывая прибывающих внизу людей. Забросив руки парню на шею, низкорослый ошарашил его, чмокнув в ухо, и начал горячо о чем-то уговаривать. Второй парень поначалу слабо отнекивался, с улыбкой мотая головой, но затем, после недолгих увещеваний и веселых подзуживаний своего энергичного друга все же проследовал за ним по направлению к фотографу. Там он, держа в руке парусиновый картуз, аккуратно пригладил свои и без того идеально уложенные иссиня-черные волосы и чинно встал рядом со своими разудалыми приятелями.—?Улыбочку, джентльмены! —?произнес фотограф, исчезая под покрывалом.Вспышка заставила самого юного из позирующих подпрыгнуть от неожиданности, однако остальные не подали виду, что заметили его испуг. Когда снимок был сделан, фотографирующиеся стали разбегаться?— все, кроме темноволосого парня, который, не успев надеть картуз обратно, засмотрелся вверх, на парившую в сером тумане чайку. В эту секунду я почувствовал, как что-то раскаленное невесомо упало мне на руку, которой я облокачивался на перила. Я едва успел стряхнуть с кожи пепел истлевшей почти до самого основания сигареты, как прямо рядом со мной раздался голос:—?Мистер Литл?Я обернулся и обнаружил, что это был камердинер Грэма.—?Да, Паркер?—?Мистер Гор просит Вас присоединиться к нему и мистеру Исмею на личной палубе мистера Исмея.Я нахмурился.—?А это не может подождать?—?Сожалею, сэр, но мистер Гор сказал, что это срочно.Я обернулся и, вновь скользнув взглядом по палубе, обнаружил, что темноволосый парень стоит все в той же замечтавшейся позе, а неподалеку от него фотограф, не спуская с него глаз, поспешно заправляет в фотоаппарат светочувствительную пластину. Вздохнув с сожалением, я швырнул окурок далеко за борт и последовал за Паркером.На личной прогулочной палубе мистера Исмея?— одной из двух на всем Титанике?— Исмей и Грэм сидели в плетеных креслах, склонившись над листком с какими-то расчетами.—?Само собой, такой фронт работ будет непросто выполнить в такой короткий срок, но я поставлю на этот вопрос надежного человека, уверяю Вас. А вот и он. Эдвард! —?воскликнул Грэм, завидев меня. —?Присаживайся. Я как раз рассказывал мистеру Исмею, что хочу поставить тебя лично наблюдать за отделкой интерьера в его новом доме в Джерси.В замешательстве, я сел напротив и невидящим взглядом уставился в листок с цифрами.—?Эдвард прекрасно справится с этой задачей, можете не сомневаться,?— обратился Грэм к Исмею.—?Я ни в коем случае не сомневаюсь в способностях мистера Литла, мистер Гор, однако давайте не будем торопиться. Ведь я еще даже не видел этот дом вживую. Решение еще не принято.—?Я просто хочу убедиться, что как только Вы его примете, Вам не придется ждать. Вся команда сразу будет готова к Вашим услугам, а мы проследим за тем, чтобы все как можно скорее оказались на своих местах, не так ли, Эдвард?Я оторвался от созерцания листка с тем, чтоб взглянуть на Грэма, и обнаружил на его губах насмешливо-ободряющую ухмылку. Я кисло улыбнулся в ответ и снова уткнулся в листок.—?Хорошо, джентльмены. Я подумаю. А пока довольно о делах. Как никак, мы здесь за тем, чтобы как следует отдохнуть. Кстати, я как раз собирался наведаться в турецкие бани. Не желаете присоединиться?—?Бани? Превосходная идея,?— воскликнул Грэм, хлопнув себя по колену. —?Давайте мы встретим Вас там, через час.По пути к нашим апартаментам я не выдержал и нарушил наше с Грэмом молчание.—?Я бы предпочел, чтобы впредь ты, прежде чем подписывать меня на какие бы то ни было проекты, предварительно обсуждал это со мной.—?Зачем? —?улыбнулся Грэм, щелкая зажигалкой, украшенной изображением стодолларовой купюры.—?В каком смысле, зачем?—?Что от этого изменится?—?Ты шутишь? Для начала, я ведь в жизни не занимался ничем подобным. Что, если я не справлюсь?—?Кому какое дело? Ты думаешь, я имел хоть малейшее представление о недвижимости, когда мой отец назначил меня заведовать продажей моего первого участка? Нет. Я просто делал то, что мне поручили. А теперь посмотри на меня. Я управляю делами нашей фирмы на всем восточном побережье, под моим началом работают сотни людей. Порой всё, что нужно?— это просто задержать дыхание и прыгнуть в воду. А оказавшись в воде, плыть вверх. И только вверх, понимаешь?Закончив эту фразу, Грэм выдохнул клубы сигаретного дыма, и мне в нос ударил запах табака вперемешку с густыми парами спирта. Я вспомнил, что на столике между ним и мистером Исмеем стояла бутылка виски, опорожненная до середины.—?Допустим,?— сказал я, хмурясь. —?Но что, если я не хочу этим заниматься? Что если я просто-напросто откажусь. Ты не подумал об этом?—?Да, но на самом деле, я не думаю, что у тебя есть какой-либо выбор, Недли.—?О чём ты? —?сказал я, чувствуя, как начинаю закипать.—?Ведь если так подумать, у тебя нет абсолютно никакого конкретного занятия. А оно должно быть у каждого уважающего себя мужчины, разве нет? И насколько мне известно, все твои увлечения и склонности не носят ни малейшей практической ценности. Кроме, разве что, степени по истории архитектуры. Это не Бог весть что, но я подумал и решил, что это может дать тебе небольшое преимущество в вопросе заведования отделочными работами.—?У меня нет ни малейшего интереса к интерьерам или недвижимости, Грэм.—?Ну, простите, Ваше высочество, что занятия семейства Гор приходятся Вам не по вкусу! —?рассмеялся Грэм, слегка покачиваясь. Он определенно был пьян. —?Однако деньги моей семьи в недвижимости. Всегда были, всегда будут. И тебе придется освоить это дело, потому что теперь дела Горов?— это и твои дела тоже. Тебе не хочется этого признавать, я знаю. Да, да, знаю. Думаешь, я не замечаю, что ты держишься от всех нас на расстоянии? Как будто не хочешь иметь с нами ничего общего? Но я замечаю, и это сводит меня с ума. К несчастью, малышка Маргарет имела неосторожность в тебя влюбиться, и я ничего не могу с этим поделать, как бы сильно мне не хотелось. Поэтому факт остается фактом, и теперь ты?— часть нашей семьи?— так что я ожидаю… Нет, я позабочусь о том, чтобы ты вел себя соответствующе. Тебе больше не удастся оставаться в стороне, Эдвард. И чем скорее ты это примешь, тем лучше. Для всех.Мы стояли в одиночестве у входа в коридор, ведущий к нашим кабинам. Повисло молчание. Наконец, я произнес:—?Знаешь, Грэм, просто потому что ты сдался, не означает, что я тоже должен.Некоторое время Грэм смотрел на меня глазами, влажно блестевшими от виски и дыма. Мои щеки пылали. Затем, так ничего и не ответив, он достал часы и проверил время.—?До встречи в банях. Через час,?— сказал он тоном, не терпящим возражений, и удалился.Оказавшись снова в своей каюте, я первым же делом направился в ванную комнату к умывальнику и, расстегнув воротничок, долго ополаскивал лицо холодной водой. Вскоре от холода у меня начало сводить пальцы, я выключил воду и, тщательно растерев щеки и намокшие волосы пушистым полотенцем, стал смотреться в зеркало остекленевшим взглядом.Перед моим взором безумной каруселью закрутилась предстоящая жизнь: Нью-Йорк, женитьба, недвижимость, чьи-то дети, чьи-то родители, какие-то знакомые, откуда-то соседи, еще дети, офис, безнадежная пустота и духота, духота, духота… Знакомое ощущение липкой, неумолимо настойчивой руки вновь легло мне на горло и стало душить меня. Калейдоскоп крутился все быстрее и быстрее, так что голова начала кружиться, а перед глазами стало темнеть.Как вдруг, будто по щелчку фотовспышки, карусель замерла, и перед глазами остановилась ослепляюще яркая картина?— лицо юноши с аккуратно приглаженными иссиня-черными волосами, обращенное к пасмурному небу, где в вышине прорезает туман крылом одинокая чайка. В ту же секунду в ушах моих глухо тукнуло и, сложившись пополам, я изверг в раковину остатки того, что еще совсем недавно было подобием шикарного обеда.Через час я уже был в турецких банях.