2. Нечипор и Яшка (1/1)
Солнце пахнет свежескошенным сеном. Сонно мычит корова, лениво брехает, не поднимая головы, собака. Во дворе удобно устроился август. Пройдя хозяйской походкой к хате, он привычно заглянул внутрь, разомкнул огнедышащие уста.Нечипор морщится:- Жарко, Гапуся... Кваску бы...Квас не замедлил появиться. А вслед за ним - и усатый румяный парень с синими-пресиними, улыбчивыми глазами. Яшка...У него была одна удивительная особенность. Он за версту чуял, что где-то готовится что-то вкусное, и приходил точно ко времени. И до Гапусиного кваса он был большой охотник. У Гапуси квас, действительно, был самый вкусный, самый ядреный на всем селе. Соседки и сусло у нее выклянчивали, и гляделок подсылали, но все было без толку - Гапусин квас был вне конкуренции.Увидев Яшку, Гапуся расцвела. Поставила на стол вторую кружку, зачерпнула квасу. - Садитесь с нами, Яков Ляксандрыч. Откушайте со стариками.Яшке дважды говорить не надо. Битте-дритте, фрау-мадам, и он тут как тут. Сидит за столом, потирает в нетерпении руки. - А что у вас откушать можно-с, Горпина Доремидонтовна?- Окрошечка сейчас будет.Яшка одобрительно мычит и заводит с ней светский разговор. А что, хорошо ли едят куры? Не заболела ли Марыська-корова? И не пора ли им, в конце концов, поменять их старого беззубого Трезорку на великолепного сторожевого пса?- Я знаю. В Н...м уезде меделянских щенков продают. Так я достал бы...- Меделянских? Это каких же? - Спрашивает заинтересованная Гапуся.- О, это зер гут сторож. Голова - как у медведя. Лапы - во. Пасть... - Яшка разводит руками, показывая, - а главное, Горпина Доремидонтовна, сторож удивительный. Был случай, пес этот меделянский даже хозяина во двор не пускал. - Как - не пускал? - Подскакивает на стуле Нечипор.- А вот так. Показалось ему, видимо, что у хозяина походка слишком подозрительная. А тот просто огородами нах хаузе возвращался с... - тут Яшка лукаво подмигивает. - Что только ни говорил хозяин псу, и увещевал, и объяснял, что ему самого себя грабить никак не резон - все без толку. Пришлось застрелить.Нечипор и Гапуся переглядываются. - Нет, мы уж лучше с Трезоркой...- А то подумайте. Все же, хороший сторож-то.- Да что у нас брать-то?..Нечипору было стыдно признаться себе, но поначалу он ревновал Гапусю к молодцеватому артиллеристу. Уж очень она им увлеклась. Только и разговоров было, что о нем. Но потом он понял, что между этими двумя установились настолько крепкие, искренние дружеские отношения, что впускать в душу темные кривые мысли было просто смешно. И что Яшка ни в коем случае не пытается... как это говорится... приударить, да, за его некогда красивой, да что там говорить, и сегодня очень видной женой. Яшка был сам по себе такой человек - простой и открытый. Быстро освоился в селе, часто, как говорила Трындычиха, навещал одну ядреную молодуху... И все же, у Нечипора он бывал не реже. Они с Нечипором и на рыбалку ходили, и силки в лесу ставили. Поневоле староста прикипел душой к этому веселому малому из Янковки. Но понять, что заставляет Яшку тратить на них с Гапусей время, так и не смог.- А давайте на рыбалку завтра?Яшка довольно щурится после окрошки, благодарит Гапусю, щедро улыбается обоим хозяевам. У Нечипора завтра много дел.- А давай, - неожиданно соглашается староста.- Черви мои, удочки ваши. Ферштейн?- Ферштейн!И оба смеются.Они сидят у пруда. Раннее утро, но солнце уже высоко. Скудный разговор умолк. Зачем рыбу пугать? Нечипор сонно щурится на свой мертвый поплавок, скашивает глаза на Яшку. Не зная, что за ним наблюдают, Яшка, казалось, забыв об удочке, закрыл лицо руками и принялся покачиваться вперед-назад, точно от невыносимой боли. Страшно. Нечипора передергивает. Стрелой вонзается мысль: а вдруг, и правда у него болит что? Но одного взгляда на спину, на плечи, на впившиеся в волосы Яшкины пальцы достаточно, чтобы понять: нет, тут другое. Тут иная болезнь, иная боль. Яшка отнимает руки от лица и смотрит долгим взглядом в сторону сгоревшей Янковки. Нечипор видит, как судорожно загребают траву и землю Яшкины руки, и точно слышит, как он о чем-то клянется про себя. Неожиданно староста слышит свой голос:- У тебя... там... семья была?- Отец, мать, братья, - отвечает Яшкина спина.- Жены не было?- Не успел. Яшка поворачивается к Нечипору, и тот невольно отшатывается. Сейчас Яшка кажется ему старым-престарым. Старее, чем он сам, старее всех людей в Малиновке вместе взятых. В синих глазах парня пляшут страстный танец война и смерть. Душа старосты замирает. Он понимает, что жил когда-то на свете и другой Яшка. Тот, который со штыком на врага. Тот, который в обнимку с гаубицей. И Нечипор вдруг осознает, что окровавленная, опаленная душа его друга неистово жаждет. Что Яшке хочется идти - туда, вперед, где жизнь, где порох. И совсем уже скоро он пройдет по этой дороге, темной, страшной.Но тут взгляд парня светлеет, и вот перед Нечипором - прежний Яшка.- Доннер ведер! Да у вас клюет!Он бросается к удочке старосты, забыв о своей. Но ситуацию уже не спасти: рыба, жадно заглотнув жирного червяка, срывается и уходит во тьму пруда. Яшка витиевато ругается.- Удочка!!! - Орет староста.Яшка подхватывается к своей удочке, но опять слишком поздно... Оба смотрят друг на друга и заливаются светлым детским смехом. Что и говорить, хороши рыбаки!Когда они возвращаются домой, Нечипору вдруг представляется яркая картина. Широкое-широкое летнее поле. По полю бежит мальчишка лет пятнадцати-шестнадцати. Вдруг из стога сена на него прыгает второй парнишка, сбивает его с ног и оба, сцепив объятья, весело катятся в шутливой борьбе. А над всем этим - пахнущее сеном щедрое августовское солнце.