3. Попандопуло и Грициан (1/1)
- Да, я знал Японца, - сумрачно говорит Попандопуло и надолго замолкает.Грициану нравится смотреть на него, такого непохожего на самого себя, спокойного, задумчивого. И совсем не хочется нарушать ход его мыслей, расспрашивать, что да как. По сошедшимся на переносице бровям, по напрягшимся плечам понятно, что с этим именем ничего хорошего его собеседника не связывает. Понятно и то, что длинный язык ведет здесь, в Одессе, только по двум дорожкам - к тюрьме или в могилу. Попандопуло ему еще не доверяет. И не должен. Познакомились они неделю назад. Грициан едва нашел его на днище Одессы, его, человека, некогда приближенного к Королю. А две недели назад Король пал, была крупная облава, и уцелевшие остатки некогда грозной "свиты" залегли на дно.Они сидят на пирсе, опустив ноги в воду. Бесноватое море, еще только два дня тому назад пугавшее Одессу своей неистовостью, сегодня кротко, миролюбиво. Разгар лета. Вода в море настолько прозрачная, что видно даже песчаные дюны дна. - Вместе на нарах сидели, - после паузы продолжает, будто огрызается, одессит.- На нарах? Японец?! - Совершенно по-детски удивляется Грициан... хотя, по большому счету он еще не Грициан, а только Грицько из Малиновки. - А що такого? - Пожимает плечами Попандопуло. - А тебя не удивляет, Гриш, шо на нарах был я?- Нет, не удивляет. А он... Ну... Такой Человеек... И на нарах.- Ну вот, - усмехается Попандопуло, - а ведь он такой же босяк, как и я. Только везучий.- А за что его на нары?- Та соткудова я знаю?!В голосе Попандопуло звучит раздражение, и Грицько-Грициан понимает. Он знает. Он знает многое, и поэтому он ему так нужен. Любопытный малек вдруг заинтересовался стопой Грицька. Подплыл на удивление близко, только что мордой не тыкается. Откуда ни возьмись, появились еще мальки. Стремительной стайкой окружили непонятный болтыхающийся, судя по всему, живой предмет. Грицько замирает. Что будут делать? Но интерес мальков быстро угасает. Они быстро и беспечно уплывают, едва ли поняв, что мгновение назад находились рядом со своим злейшим врагом.- Ты пойдешь со мной? Поможешь мне? - Выговаривают губы Грицька.- Куда - с тобой? Как помочь?- Мне нужны люди Японца.- Где ж ты их найдешь, Гриш? - Резкий, короткий смешок. - Они же кто на нарах, кто в могиле.- Тебя же нашел...Попандопуло по-волчьи зыркает в его сторону и вдруг как-то съеживается. Что-то темное, ползком проникшее в его душу, заставляет его молчать и хмуриться. Вдруг он рывком поднимается и неспешной походкой направляется к берегу. На ходу бросает через плечо:- Завтра скажу все.Грицько, точно загипнотизированный наблюдает за этой поджарой, но сутуловатой фигурой. Моргнул, и Попандопуло исчез. Куда делся - непонятно, просто был, и нет его, поминай, как звали.Еще не все звезды умерли, а Грицько уже на пирсе. Через мгновение точно из-под земли вырастает Попандопуло и пристраивается рядом.- Что решил?- После скажу. А пока вот, что. Живет тут рядом с привозом один фраер. Так ты скажи ему, что... - тут Попандопуло наклоняется к его уху и произносит странные, непонятные слова. - Понимаешь?Грицько понимает. Понимает значение этих странных слов и похожий на жабу "фраер". Его глаза вдруг стекленеют, он бледнеет, трясется и Грицьку кажется, что сейчас он будет свидетелем эпилептического припадка. Но перепуганная жаба-фраер притягивает его за рукав и в свою очередь передает таинственное послание.Попандопуло хмурится.- Что ты решил? - Спрашивает Грицько.- После скажу. А пока вот, что. Фраер заигрался...Грицька передергивает. Но он внимательно выслушивает наставления Попандопуло. Убить жабу-фраера не составило труда. По-детски поднятая рука, пытающаяся заслонить лицо, короткий заячий вскрик - и все. Нет, Грицьку, шедшему к пирсу, мерещится не жаба-фраер. В каждом редком встречном ему почему-то чудится Попандопуло. На пирсе его нет. Где-то неподалеку тренькает гитара, и показавшийся знакомым голос приятно напевает:На морском песочкеЯ Марусю встрэтил,В розовых чулочках,Талия в корсэте...Не спавший всю ночь, Грицько сидя дремлет, и взволнованное море поет ему колыбельную. Внезапно его атакует видение с глазами жабы-фраера, и говорит ему, что все то, что произошло - сон, мираж, что этого попросту не может быть. А Попандопуло? Он реален?..Попандопуло... Человек, возникающий точно из ниоткуда и проваливающийся под землю, не может быть реальным. Он тоже - сон, порожденный темными улицами Одессы. Грицько вздрагивает, просыпается. И видит рядом с собой Попандопуло. Засунув руки в карманы штанов, одессит молча смотрит на него.- Я уж было подумал, что ты - это мой сон... - бормочет Грицько.- Тогда весь мир - сон, - отзывается Попандопуло.- Что решил? - Я скажу. Но сперва...И Грицько понимает, что настает черед третьего испытания. Как в сказке. Каким же оно будет? Он поднимается и, как завороженный, смотрит, как Попандопуло медленно, враскачку, приближается к нему. В его лице появляется что-то зверское, нечеловеческое. Нет, это не кошмар, не бред. Грицько не спит, он ясно видит намерения приближающегося к нему человека. Грицьку страшно, и он не совсем уверен в том, что, когда они сцепятся, его мускулы окажутся сильнее. Но Попандопуло вдруг останавливается. То зверское, жестокое, что было в его лице мгновение назад, исчезает, черты смягчаются, а в глубине черных глаз виднеется что-то хорошее, спокойное, даже нежное. Он стоит совсем рядом, Грицько даже слышит его дыхание.- Искупаемся? - предлагает одессит.- Давай.- До тех камней, и обратно.- Согласен.Море - это совершенно другой мир, живущий по своим законам. Для того чтобы выжить в этом мире, нужны жабры, плавники и хвост. Морская бездна, пристанище чудовищ и мертвецов, коварна. Стоит только зазеваться, ослабить контроль - и ты в ее власти. Грицько ныряет вслед за Попандопуло, и, как дома, в малиновской речке, привычно открывает глаза. Он в подводном царстве. Где-то впереди - рассекающий волны как дельфин, Попандопуло. А рядом с Грицьком плывет жаба-фраер с дыркой в голове. Жаба-фраер плотоядно ухмыляется, немного отстает и, схватив Грицька за левую ногу, с мерзким хихиканьем тащит на дно. Грицьку больно, Грицьку не хватает воздуха, под рукой у Грицька нет ничего, чтобы отбиться от мертвеца, чтобы еще раз убить жабу-фраера. И вдруг он чувствует, как какая-то сила подхватывает его и вырывает у бездны. И Грицьку становится легко и хорошо.Открыв глаза, он обнаруживает, что лежит на голом черном камне. Рядом с ним сидит Попандопуло и устало смотрит на него. - Гриш, ты чому не сказал, шо плавать не умеешь? - Спрашивает будто бы с обидой.- Я умею...- А шо ко дну пошел?Грицько не отвечает. Не говорить же ему про жабу-фраера, на самом-то деле! Он приподнимается, окончательно приходит в себя, видит круглое, плоское как блин, розовое солнце, видит камень, на котором лежал, видит раздраженное море. Его начинает трясти - то ли от холода, то ли еще от чего.- Замэрз? Иди до мэнэ...Совершенно раскисший, Грицько утыкается в грудь сидящего рядом человека, беспомощно прижимается к нему, точно к матери, и продолжает трястись. Крепкие руки обнимают его, и под прохладной кожей Грицько чувствует биение жизни. Где-то вверху, щекоча кожу на виске, раздается тихий шепот-всхлип:- Я пойду с тобой...А потом море начинает рассказывать ему сказку. Жил-был мальчик, полюбивший девочку. А девочка эта любила сначала его, а потом другого мальчика. И была месть, и была боль. И не было с той минуты покоя первому мальчику...Море всхлипывает. Попандопуло крепче прижимает Грицька к себе.- Гриш, я ведь убить тебя хотел.- Я знаю.- И не смог...- Почему?- Черт его знает...Море стонет. Море шепчет. Море поет свою древнюю песню. КОНЕЦ