1.Назар и Петря (1/1)
- Смотри, Петря! Видишь?- Что, Назар Васильич?- Да вон же! Вон! - В голосе командира столько детской радости, что задумавшийся Петря напрягает зрение и смотрит в направлении его руки.Водяные паучки. Маленькие, тонконогие. С грацией балерин и достоинством Христа они бодро ступают по глади тихого пруда. Конец июля, вода вот-вот начнет цвести, и купаться будет нельзя. Сегодня выдался один из немногих спокойных деньков, когда можно расслабиться и отдохнуть. "Махнем завтра утром на пруд?" - предложил вечером командир. И Петря, не раздумывая, согласился. - В детстве мы набирали в руки таких паучков и шли пугать девчонок... - мечтательно улыбаясь, говорит Назар. - А однажды казус вышел. Погнался я как-то, вместе с пауком, за одной... А она возьми, да и упади в крапиву. Уж больно испугалась. Пришлось жениться. Чтоб вину свою загладить.Командир коротко рассмеялся - то ли своей шутке, то ли нахлынувшим воспоминаниям, и, закинув руки за голову, лег голым торсом на жесткую траву, прикрыл глаза. Петря внутренне поежился. Так всегда бывало, когда командир заговаривал о своей жене. Отчего - черт его знает... Но он все же нашел в себе силы отшвырнуть кошку, что исподтишка скребла его когтистой лапкой по сердцу, и ответил, вложив в голос как можно больше душевности:- У вас хорошая жена, Назар Васильич?- Хорошая, Петря. Ты не подумай, что я так говорю, что соскучился за пятнадцать лет разлуки. Она, действительно, очень хороший человек. Душевный человек, Петря. Петря смеется:- Что, уж так-таки ни разу не попрекнула ничем? И не заревновала?Назар открывает глаза и смотрит на пристроившегося рядом парня. Глаза командира, обычно светло-карие, отчего-то кажутся сейчас сине-зелеными, как вода в пруду.- Не заревновала, - мягко говорит он, - повода не было.Смотрит... Никогда так еще не смотрел. Петре вдруг становится жарко. А кошка вновь подкралась и тронула сердце уже мягкой, бархатной лапкой. Оно покатилось, упало, запрыгало, как мячик. Губы у Петри пересыхают.- Я... скупнусь пойду, Назар Васильич. Жарко больно...- Ступай.Петря пружинисто поднимается и идет к воде. Почти у самого берега застыл, расставив лапки как пьяный моряк, водяной паучок. Внутренне содрогаясь от омерзения, Петря наклоняется к нему и рассматривает. Какая уродина, уу... С самого детства Петря испытывал ко всему, что имело больше четырех ног, иррациональную неприязнь. Но, конечно, не признавался в этом никому.Петря берет прутик, легонько касается спины паучка и наблюдает за тем, как тот старательно убегает от опасности. Проводив насекомое взглядом, он заходит в воду и плывет красивым кролем. Сначала туда. Потом обратно. И так несколько раз.Когда Петря выходит на берег и подходит к командиру, ему кажется, что тот спит. И неудивительно - накануне была беспокойная, бессонная ночь. Петря мягко, стараясь двигаться бесшумно, присаживается подле. Он старается смотреть на пруд, на плывущих по небу кудлатых овечек, но взгляд все равно упорно скашивается в сторону вытянувшегося рядом Назара. Петря украдкой любуется широкой грудью командира, его крепкими мышцами, ироничной ямочкой на мужественном подбородке. Рядом раздается тонкое сопение. Значит, и правда, спит. И Петря смотрит уже смелее. Его взгляд находит маленькую сочную родинку на шее. Эта детская родинка настолько диссонирует с образом богатыря из русских сказок, что Петря чувствует необъяснимое волнение. Обласкав родинку взглядом, он вновь смотрит на ямочку, а потом вдруг заостряет внимание на верхней губе командира. Когда Назар бодрствует, она, надежно защищенная броней черных усов, не кажется ему достойной интереса. Но теперь, когда он расслаблен... Петря невольно подбирается ближе. От созерцания красивых резных губ командира его бросает в жар. "Ээх!.. Вот бы!.. Вот бы..." - гулко стучит в висках у парня. Он и сам не знает, что такое это "вот бы", но ему становится и сладко, и страшно одновременно. Петря переводит дыхание. Точно юркая ящерка, ползет его взгляд. Все выше и выше, иногда забирая в сторону, чтобы внимательно изучить все в этом лице... Внезапно увлекшийся Петря натыкается на наполовину скрытые длинными ресницами коричнево-желтые глаза.- Что, Петря?Парень вспыхивает, голова его слегка кружится, он пытается отвести глаза, но цепкий взгляд командира уже поймал их в силки.- Красивый ты, Петря... Почему не женишься?Голос командира звучит неестественно, глухо, хрипло. Петря отчаянно бьется, пытаясь вырваться из силков.- Я... я, Назвасич...Не хочу.Не могу.Не знаю.- Я, Назвасильч... - Петря больно сглатывает, на секунду заминается, а потом выпаливает, как на исповеди - я пауков боюсь...Назар распутывает силки и отпускает Петрю. Но все это не имеет смысла. Петря погиб. Голос командира звучит мягко:- Это бывает... - какое-то слово повисает между ними. Какое-то нужное слово... - Это пройдет.Ветер бережно коснулся водной глади. Над нахмурившимся прудом неторопливо пролетела огромная разноцветная стрекоза. А маленький водяной паучок выбрал подходящее для охоты место и, широко расставив прыткие лапки, принялся ждать.