Глава 2.3 (1/1)

На следующее утро меня будто подбросило с кровати. А все потому что последние мгновения сна за мной с какого-то перепугу решили погнаться некие желтоглазые личности, переполненные желанием покрошить меня всем, что под руку попалось. А в руках у них были с`каши, двуручные мечи, секиры, и впрочем, все виды холодного колюще-режущего оружия и хвост крокодила. Про последнее сказать ничего не могу: это мое подсознание, я за него ответственности не несу! Могу предположить лишь одно: хвост тоже был очень острым.Впрочем, стоило мне подняться с кровати, как я, вспомнив о своей ссоре с полу-эльфом и представив возможные последствия для себя, со стоном глубочайшей муки опустила голову обратно на подушку. Мой организм, будучи измученным вчерашним стрессом, да и по жизни жутким лентяем, противиться не стал, так что мой сон продлился еще где-то час, пока меня вновь не подбросило с постели.На этот раз меня разбудили отнюдь не естественные причины. Нет, сейчас это был нежный пинок в сторону кухни прямо из кровати. Осознала я, что меня "проснули", лишь стоя у плиты с раскаленной сковородой в руках, которую кто-то только что мне всучил. Дабы разъяснить обстановку, я оглянулась кругом, изучая комнату, в которой оказалась. Скажу сразу, свою кухню я в этом хаосе не признала. Ну, в первую секунду. Нет, минуту. Затем я чуть не выронила сковороду на собственную ногу, но вовремя воздержалась от столь необдуманного поступка.Дело в том, что на кухне был не просто хаос, не просто бардак: на кухне был самый настоящий локальный апокалипсис. Я просто не представляла себе, как с таким скудным набором продовольствия в погребе, в который входили несколько десятков яиц, прокисшее молоко, взятое с месяц назад у доброй соседки, немного мяса, мешок муки, хотя неизвестно, зачем он мне был нужен, и, собственно, бочонок вина, учинить такое. Как?!

Впрочем, я могла предположить, что данного результата можно было бы добиться, если целенаправленно сначала втирать тухлое, уже желтое молоко в пол, методично смешивая его с красным вином для пущего эффекта, а потом кропотливо, ровным слоем рассыпать муку по всем мокрым ровным поверхностям довольно-таки просторной кухни. Затем же, вероятно, для красоты, надо было бы раскидать яйца, при этом целясь ими в потолок, в каждый из пяти подсвечников, висящих там. Но если тот, кто все это устроил, не был намерен испоганить мне кухню, тогда рождается вопрос: как можно быть настолько криворуким?!

В том, что данные преступные действия были совершены ненамеренно, я уверилась, лишь оглянув все загаженное пространство повторно: не было той тщательности, с которой истинный эльф, могу сказать это с полной уверенностью, приступил бы к превращению кухни в обитель хаоса. Тем более, прежде чем меня выпинали из кровати, еще сквозь сон, я отметила какие-то уж слишком растерянно-раздраженные нотки в голосе наглого нарушителя моего покоя, что меня даже позабавило. Конечно, ровно вплоть до того момента, как подлый эльф применил грубую силу.

И тем более, зачем кому-то, кому жить в этом доме еще неопределенно долгое количество времени, в первый же день окончательно портить отношения с хозяйкой? Месть? Не думаю, что эльфы, пусть и полукровки, настолько глупы. Хотя с другой стороны, я не предполагала, что они могут быть настолько неуклюжи...А тем временем, виновник происходящего невозмутимо сидел за обеденным столом, слегка припорошенный мукой и скрестив руки на груди. Я заметила, что он старается уследить за моими действиями, при этом всеми силами показывая, что все его внимание полностью поглотило происходящее сейчас за окном, пусть даже там ничего не происходило.Я грустно усмехнулась, потому что мой взгляд упал на остатки яиц, коих теперь было пять, и измазанную в муке ветчину. Что ж, похоже мне придется готовить на двоих, да и убираться тоже. А то неизвестно, кто умрет первым: эльф, лишенный пропитания и, похоже, всякой координации движения, или же я, пристукнутая за неповиновение.После определенно веселого утра, проведенного за генеральной уборкой и в полной тишине, мы отправились за покупками. Ну, как "мы"... Отправилась я, да вот только Менису, похоже, приказали не отходить от меня ни на шаг. И кажется такому повороту событий не только я была не слишком-то рада.

По пути на нас очень странно косились прохожие. Ну конечно, эльф посреди Авендума, да еще в одном из не самых благополучных районов - дело настолько редкое, что по числу случаев может сравниться только с числом видевших Х`сан`кора. Или нет, с числом выживших после встречи с ним.Эльф недовольно морщился под любопытными взглядами.

И пускай он был похож на человека гораздо больше, чем все его сородичи, но то ли люди у нас стали образованнее, что могут узнать эльфа в толпе, то ли его попросту принимали еще за кого-то другого из-за его желтых глаз, но зевак вокруг становилось все больше.- Опусти челку на лоб.Эльф вздрогнул, уже, похоже, привыкнув к моему молчанию, а затем перевел недоумевающий взгляд на меня.

- Я сказала, опусти челку на лоб. Она у тебя длинная, глаза хоть немного прикроет. А то ходишь зализанный, словно змееныш, глаза на выкате, вот на тебя все и пялятся, - на полном серьезе проговорила я.Менис сощурил свои невозможно-желтые глаза, отчего какая-то бабка, уже с километр следующая за нами, испуганно заохала. Эльф заозирался, одаривая волнами презрения уже немаленькую такую процессию, шествующую за нами, затем прошипел что-то невразумительное, явно не собираясь вступать со мной в диалог, и быстрым движением провел рукой по волосам, взъерошивая их и заставляя красиво спускаться на глаза.

Я усмехнулась, подумав, что если мы попетляем, и Менис не слишком часто будет отрывать взгляд от мостовой, то в нашей процессии останутся лишь молоденькие и глупенькие девочки, а это в любом случае лучше, чем бабки и дворовые мальчишки.Сказано - сделано. Через час невероятно вертлявой прогулки по городу уже со всеми необходимыми товарами мы шли к моему домику в компании нескольких молоденьких девочек, пускающих слюни на несчастного эльфа, который убил бы их на раз-два, не будь у него прямого приказа.Надо сказать, я даже немного сочувствовала ему. Что-то в нем было такое, что заставляло считать его, вроде как, "своим". Очень зазнавшегося и слегка забывшего положение ролей в обществе, но все же. Даже не представляю, что бы я делала, если бы нашелся тот, кого я уважала бы больше всего на свете, и чьи приказы исполняла бы с точностью до слова, и он приказал бы мне не воровать. Наверное, мне было бы также плохо, как эльфу, которому приказали не убивать людей. Хотя это сочувствие все равно не мешало мне каждый раз, глядя на его бессильную злобу, злорадно ухмыляться, как можно более насмешливо искривляя губы.

И пусть при утренней уборке, когда я уже отмыла кухню и как бы заодно решила прибрать гостиную, я обнаружила на кресле смятый эльфийский плащ, свернутый в ком, который, как я догадалась, служил ночному гостю подушкой. А ведь мог меня согнать с кровати, так нет же, спал на этой жесткой развалюхе. За такое я даже простила ему вечерние приставления ножа к горлу. Не все, конечно же, а только одно, но даже для этого мне потребовались некоторые усилия. Но я позволила себе этот акт благородства, потому что утром я довольно сильно пересолила ему сжаренные остатки припорошенных мукой яиц. Нет-нет, не специально, как вы могли подумать?! Просто рука дрогнула... над его тарелкой.До дома зеваки нас провожать не стали, отчего Менис облегченно вздохнул. Хотя я, уже почти не оборачиваясь на своего спутника, поскольку вот он - дом, мельком отметила, что какие-то странные у эльфов облегченные вздохи. Будто душит кто... Не успела я додумать, как голова сама повернулась в сторону картины, разворачивающейся прямо позади меня: громадная птица, размером с четыре курицы, а может и больше, черная, с топорщащимися перьями, вцепилась острыми когтями в горло эльфа, угрожающе клокоча. Народа на тихой улочке не было, так что никто не видел происходящего, кроме меня. Но я не успела ничего сделать. Даже с места сдвинуться. Даже вскрикнуть. Ноги эльфа подкосились, и он рухнул на землю с глухим хрипом, даже не протянув рук к горлу.

Птица что-то истошно прокричала и взлетела в воздух.- Менис! - я сорвалась с места.

Когда я подбежала к нему, эльф был без движения. Изо рта текла тонкая струйка крови. Я буквально с разбегу рухнула на колени рядом с ним, пытаясь что-нибудь придумать. В голове роились мысли, то о том, что прямо сейчас у меня на руках впервые умрет кто-то, то о том, что если этот змееныш умрет, я отправлюсь за ним без промедления, как только от него не придет какая-нибудь весточка в его дом. Ну и перепугалась я в тот миг... Хоть я и воровка, но на моей памяти не умирал никто, и теперь, вся перепачканная в чужой крови, я медленно впадала в оцепенение. Руки тряслись, дрожали, и вообще ходили ходуном перед глазами, в которых все расплывалось из-за подступающей тошноты. Я шептала молитвы Саготу, пока ощупывала горло Мениса, стараясь удержать себя на месте, не вскочить и не убежать прочь, напоминая себе, что тут на кону жизнь, и от этого нельзя так просто улизнуть.В какой-то момент что-то будто повело мою руку, и я аккуратно раскрыла эльфу рот. Прямо из горланесчастного высовывалась какая-то окровавленная бумага. В такой спешке, что трясущаяся рука не с первого раза смогла попасть в щель между приоткрытыми острыми эльфийскими клыками, я с наибольшей возможной в моем состоянии аккуратностью достала клочок, всеми силами надеясь, что не пораню Мениса еще больше. Не глядя отбросив бумажку куда-то в сторону, я попыталась как-то вытереть кровь уже намокшим и пропахшим чем-то напоминающим металл рукавом куртки, всеми силами стараясь остановить кровотечение. Вдруг эльф мелко задрожал, закашлялся, захрипел так надрывно, что я вскрикнула и чуть не уронила его голову с коленей на мостовую, в страхе отпрянув от умирающего. Я так перепугалась, что меня начала бить истерика, хотя я все еще не плакала. Слишком страшно мне было, чтобы позволить слезам застилать мне обзор. Я смотрела на раненного во все глаза. Смотрела и молилась всем богам, которых могла вспомнить, чтобы они не позволили ему умереть.

И тут, сквозь пелену паники, я вдруг ясно осознала, что смотрю в кристально-чистые и осмысленные янтарные глаза. Миг, и мелкая дрожь переросла в крупную: меня все еще била истерика, но теперь к ней примешивалась еще и ярость, стоило мне увидеть эту гадкую самодовольную ухмылку на измазанном кровью лице.

- Что, испугалась за меня?Я сцепила руки, чтобы ненароком не пришпилить его ножом к мостовой. И правда, тогда бы я точно разрыдалась, потому что моя совесть просто не выдержала бы убийства. Пускай, пускай поживет. Я успокоюсь, смогу смотреть на эту гадкую физиономию без всхлипов и рыданий, и тогда выскажу ему все. И настанет мой черед улыбаться!- Не бойся, в нашем доме это вроде как нормально, - Менис поморщился, потирая разодранное, но, как я поняла из того, что он все еще может говорить, хотя все еще не верила этому до конца, не поврежденное ни в каких важных местах, горло. - Где послание?Я лишь недоуменно уставилась на него, все еще не решаясь говорить. При мне только что чуть не умер человек! Ну, полу-человек, не в этом суть. И все, получается, ради какого-то послания?! Я почувствовала вновь подступающую дрожь, но лишь впилась пальцами в полы куртки, чтобы не выплеснуть стресс наружу. Нечего перед ним устраивать затяжные истерики. Перебьется.

Наконец Менис, к счастью полностью проигнорировав мое состояние, нащупал рукой ту самую откинутую мной бумажку и снова поморщился.- Вся намокла. Теперь придется сушить и проявлять заново.Эльф стал делать попытки подняться, но они проваливались до тех пор, пока я ему не помогла. А помогла я ему только после того, как более-менее, и это сильно сказано, пришла в себя, проглотила остатки слез, и наконец выдавила голосом, которым точно можно было бы забивать колья, если понадобилось:- А теперь объясняй, что сейчас произошло.На это Менис вновь гаденько ухмыльнулся и немного покачал головой.- Порядки такие, - он посмотрел на меня своим острым взглядом, но на этот раз не пронзая, а будто оценивая. - Послание приносят черные грифы. А вот как они его доставляют получателю - решать отправителю. Мой дом не очень-то добр к своим, так и знай, - он снова попытался откашляться, но получилось лишь сдавленное бульканье.После такого я решила, что эльф все же умрет, если сейчас же не дотащить его до дома. Так что я стала помогать ему подниматься без лишних слов, про себя проклиная того отвратительного эльфа, который не понравился мне с первой встречи, и с которым я уже успела мысленно попрощаться, но он все равно умудрялся портить мне нервы.

Краем глаза я заметила, что черная птица не улетела сразу, а лишь поднялась в воздух, плавно кружа над нами всю разыгравшуюся трогательно-отвратительную сцену. Скрылась она лишь тогда, когда мы переступили порог моего уютного домика.