Глава 1.3 (1/1)
До дома я добралась с огромнейшим трудом. Ноги еле шевелились, так что пару раз даже чуть не подвели свою хозяйку, запнувшись о булыжники мостовой при попытке спешно смыться с глаз приближающейся стражи. Но все же все четыре мои конечности побывали и не в таких передрягах, так что все закончилось благополучно, и я, усталая и измотанная, ввалилась в свою тесную, но уютную лачужку.Я снимала ее у одной небогатой фермерской семьи, на лето съехавшей за город. Жилище было действительно в моем вкусе: чистое, аккуратное, двухкомнатное, причем одна из комнат практически полностью занята широкой кроватью.
Вот на нее я и свалилась сразу же по приходу. У меня невольно вырвался вздох сожаления, когда я подумала, что скоро придется оставить эту милую комнатку с ее великолепной кроваткой и неоценимой, тяжелой, дубовой, кованой железом и с двумя засовами, дверью. Лето подходило к концу, а значит, мне вновь придется раскошеливаться на съем какого-нибудь жилища, специально предназначенного для этого, и, как следствие, в несколько раз дороже. Впрочем о деньгах потом, а точнее завтра, когда я буду вытряхивать из старого мерзавца свою сотню золотых...Я перевернулась на бок и притянула к себе сумку с книгой. Фолиант был практически неподъемный и думаю сыграл не последнюю роль в моем сегодняшнем переутомлении. Мельком пролистав страницы, я захихикала. Поваренная книга. Думаю, это будет самая дорогая поваренная книга, которую когда-либо продавали в Авендуме...С этими умиротворяющими мыслями я и заснула.***Несмотря на то, что я проспала до полудня, усталость не прошла. Широкие зевки то и дело сбивали с мыслей, а голова была, как говорится, вареная. В прямом смысле: я забыла закрыть шторы, и солнце сделало свое дело. Такое пришибленное состояние продолжалось довольно долго, вплоть до того момента, как я, наконец, выползла на улицу и окунула голову в большую лохань с дождевой водой, стоящую у самой двери. Самый действенный из всех известных мне способов проснуться! Правда, заодно он помогает обновить запас ругательств в голове, но это единственный его минус. В любом случае, мне срочно надо было заботиться о завтраке, поскольку начать ругаться был готов и мой скрутившийся в узел от голода живот.Ближайший трактир находился через две улицы от моего нынешнего места жительства. Это была уютная маленькая забегаловка с превосходным поваром, который, к сожалению, знал себе цену.
Добралась я до туда очень быстро, несомая крыльями голода. С пинка открыла тонкую дверь, ведущую в общий зал, в котором сидело всего человек пять.Пять человек и один эльф.В тот момент я забыла о голоде. Я забыла и о книге, лежащей у меня в сумке, и о сотне золотых, которые мне был должен Гозмо. Помнила я только одно незыблемое правило, которое втолковывал мне Учитель на протяжении всех годов обучения моей интересной, но трудной профессии: если ты видишь разъяренного эльфа на следующий день после того, как ты его обобрал на крупную сумму, и он знает тебяв лицо - беги. К сожалению, последовать этому правилу без промедления я тоже забыла, поэтому бросилась прочь я только после того, как эльф заметил меня. И именно из-за этой оплошности десять секунд спустя я была прижата к ветхому забору, ограждающему трактир, с приставленным к горлу с'кашем.
- Ээм.. Привет! - нервно хихикнула я, с ужасом вглядываясь в желтые глаза капитана вчерашнего охранного отряда эльфов.
В ответ послышалось лишь злое шипение, а горло сдавили чуточку сильнее. Ну, как чуточку. Я закашлялась так, что не расслышала последующих за шипением слов, а когда, наконец, эльф одумался ослабить хватку и я откашлялась, речь была уже закончена.Послеминуты неловкого молчания, я неуверенно произнесла:- А-а.. ты... вы.. не могли бы повторить, что вы только что сказали? Я немножечко громко кашляла и не услышала бесспорно важные слова, - при этом я, как могла, потупила взгляд и даже умудрилась натянуть улыбку на перекосившееся от напряжение лицо.Лицо эльфа в ответ перекосилось от ярости, смешанной с отвращением. Вообще, не такое уж и эмоцональное было у него лицо, просто я была настолько близко к нему, что ощущала вонь из клыкастой пасти, а заодно заимела прекраснейшую возможность разглядеть мельчайшие изменения у него в морщинах.
- Воровка! – прошипел эльф, чуть ли не задевая выпирающими клыками мой нос. Я чуть не задохнулась, когда он выдохнул вполне очевидный факт прямо мне в лицо вместе со своим отнюдь не свежим дыханием. – Ты заплатишь за мою честь. Ты заплатишь за то, что сделала!Я устала бояться, поэтому просто слушала дальше. К смерти, я, в общем-то, готова не была, но меня одолела настолько сильная апатия, что я умудрилась даже не заплакать.- Ты будешь выплачивать свой долг всю свою оставшуюся жизнь, - продолжал распинаться эльф. – Если ты ослушаешься меня, я прикончу тебя так, как умеют только эльфы дома Черной Звезды!Я как-то внезапно вынырнула из своих серых мыслей и оживилась. В душе зажегся огонек надежды. Он сказал, что не убьет меня? Нет? Не знаю, но я услышала именно так! Поэтому на лицо сразу поползла непрошеная улыбка, и я невольно расправила плечи во внезапном воодушевлении. Эльф, кажется, моего преображения не заметил.- Для столь благородного дома твои услуги покажутся оскорблением, но речь идет о людях и отнюдь не об услугах. Ты останешься здесь, в этом жалком, пропахшем плесенью городе. За тобой прибудет надзиратель, и ты будешь выполнять все, что тебе скажут. Все, ты поняла? – Эльф сощурился, ожидая моего поспешного кивка.Я поджала губы.
Да, Арлис, конец твоему статусу свободной воровки. На этот раз виновата в этом только ты, а главное, помочь тебе некому. Но все же, с другой стороны, тебя могли просто убить и больше не заморачиваться, так что жаловаться тут просто смешно.Я отвела взгляд от смердящей пасти, которая изрыгала все новые оскорбления и угрозы при моем неповиновении, и перевела его на вход в трактир. Там столпились те самые пять посетителей, два поваренка и сам хозяин трактира, и с интересом смотрели на нас. Точнее, они смотрели на то, как темный эльф прижимает к забору симпатичную девушку, и интимно склонившись над ней, чуть ли не касаясь ее лица, что-то ей шепчет.
Когда меня наконец отпустили, и я поспешно удалилась домой, я осознала, что теперь переехать стало на одну причину больше: я никогда не приду в тот трактир.