Глава 27. ?900? (1/1)

Однажды Сара Коннор сказала мне, что если бы она убила меня, то ей пришлось бы меня оживить. Это было после нашей довольно успешной пасаденской вылазки, утром шестого дня моего пребывания здесь, в две тысячи девятом году в относительной временно?й линии ?плюс один?. Последнее выражение означает первую событийную цепь, порожденную преобразованием исходной цепи – той, из которой я переместился сюда. Однажды, незадолго до этого, Кэмерон, пытаясь на примере объяснить Саре суть вариабельности событий, сравнила варианты с шахматной партией, разыгранной неопределенное число раз, а действующих лиц – с шахматными фигурами. Это было вечером четвертого дня моего пребывания здесь...– Я, признаться, ничего не понимаю, – нарушает затянувшееся молчание Мерч. Его беспокоит лежащий под покрывалом биометаллический двойник руководителя корпорации. Непонятное всегда беспокоит. Кроме того, я и Мерч видим предмет по-разному. В отличие от него, моему зрению доступно слабое тепловое пятно в районе груди – отсвет источника питания. По его положению и форме, а также по некоторым другим признакам нетрудно узнать терминатора восемьсот восемьдесят восьмой серии.– Не понимаю, для чего мисс Уивер понадобилось делать копию самой себя?А я понимаю. Причина, побудившая ее, для меня совсем не секрет.– Как и когда появилось здесь это тело? – вместо ответа интересуюсь я.– Я не знаю, – разводит руками Мэт. – И Эллисон говорит, что не знает. И Джон Генри тоже. Получается, мисс Уивер проводила два эксперимента с телами этих... киборгов. Оказывается, мы многого не знаем, – с некоторой обидой говорит Мерч. Однако, на мой вопрос, хочет ли он знать больше, он неуверенно пожимает плечами. – Значит, Мэт, насколько я понял, ваша цель – подменить киборгом руководителя корпорации на время ее отсутствия. И у вас уже есть тело с источником питания.– Да-да, – кивает Мерч. – Там стандартная ядерная ячейка, как у Джона Генри.Думаю, и сам термин ?стандартная ядерная ячейка? он перенял у Джона Генри.– Ядерная! – с ухмылкой повторяет Мерч и ни с того ни с сего признается, что когда впервые узнал о пребывании в непосредственной близости столь специфического источника энергии, ему стало очень не по себе. ?Жесткое излучение, сами понимаете?. Я заверяю его, что ячейка не испускает никакого излучения и при том очень прочна и надежна. Мэт беззаботно машет рукой и говорит, что теперь-то он это знает, а вот поначалу... И подмигнув, сообщает, что какое-то время ему упорно казалось, будто у него вот-вот начнут светиться... ?ну, вы понимаете, что?. Я сознаюсь, что не понимаю. От этого человек приходит в сильное смущение и уклоняется от дальнейшего развития темы. Иногда людей не понять. Ладно, спрошу потом у Сары.– Мне не очень ясно, как быть с системой хранения, – возвращается к делу Мерч. – Джон Генри собрал базу данных о мисс Уивер – все что мы о ней знаем... – Он усмехается. – Вы знаете, я как-то привык думать, что мисс Уивер – такая темная лошадка... В смысле, э-э, что нам немногое о ней известно. А оказалось наоборот, информации набралось без малого терабайт, представляете? Довольно подробные общие знания, исчерпывающие сведения из специальных и смежных областей. Не ссылки, нет, прямые данные. Всякое личное: предпочтения в одежде, обстановке, мелкие привычки, манера говорить. Конечно же, ее семья – покойный муж, дочь. Ее дом, весь штат сотрудников, объекты корпорации, улицы города. То есть, все люди и все места, знакомые ей, – о которых нам известно, разумеется. Все что только сумели вспомнить и отыскать, так сказать, для успешного вхождения в роль. И не просто сухие данные, а еще и гигантская коллекция фото и видео.– Разумно и предусмотрительно.– Но вся эта красота, весь терабайт – на жестком диске. Пятнадцатитысячникам я не доверяю, поэтому выбрал простой серверный на десять тысяч оборотов, очень быстрый. Ну вот. А Джон Генри сказал, что он все равно не годится.– Это так. Нестойкость к сотрясению, шумность и главное, неудачная организация потока.– Кристаллических накопителей с достойными параметрами пока нет, – вздыхает Мерч. – У военных, может, и есть... Хотя думаю, если у нас здесь нет, то и у них нет. И как же быть?– Видите ли, Мэт, долговременное хранилище информации в привычном понимании киборгу не требуется. Ваш терабайт с легкостью вместит главный чип, и останется еще очень много свободного места. Но для хорошей работы в пару процессору, чтобы он раскрыл весь свой потенциал, нужен структурный накопитель данных.– Что-то вроде внешней многоуровневой кэш-памяти? – высказывает догадку Мерч. – Так ведь дело в том, что у нас нет не только этого накопителя, но и самого чипа.– В подобных телах накопитель обычно несъемный, и к нему отсутствует свободный доступ.– Так вы сами взгляните, Пит, что там к чему и что ей нужно.Мерч подходит к столу по правую сторону от тела и осторожно, даже с некоторой неприязнью берется обеими руками за рыжеволосую голову. Подхожу ближе и я. ?Вот, смотрите?, – он немного поворачивает голову, показывая отрезанный на три четверти по окружности лоскут скальпа. В разрезе узкой полосой блестит колтан. Дальше Мэт предоставляет мне действовать самому. Вероятно, брезглив. Оттягиваю пальцами лоскут, так что становится видна заглушка процессорного канала, загнанная в отверстие только наполовину, чтобы легче было вынимать. ?А, да, сейчас найду отвертку...? – оборачивается Мерч. Не надо. Цепляю заглушку ногтями и вынимаю.Процессорный канал. Он идеально чист, отполирован, блестит как новый. И он глубже, чем я ожидал, а контакты в группе имеют очень характерную форму. Это не самое приятное открытие: передо мной типичное место для процессора ?900?. Т-1001 совершила большую ошибку. В целом это одновременно и неожиданно, и предсказуемо. Зато проясняет кое-какие события, кое-что логически связывает и открывает новые возможности. И ставит новые проблемы. И немного раздражает. По правде, сильно раздражает.Кладу правую ладонь на череп, прикрыв ею блестящую нишу. Из середины ладони, невидимые для Мерча, тянутся тончайшие волоски сина. Они прощупывают цилиндрическую боковую поверхность, достигают дна, находят разъем, изучают окружающее его пространство, а затем подключаются к контактам. Я хочу получить отклик разных частей системы. Контроллеры. Один за другим, они реагируют на тестовые сигналы и передают мне свои опознавательные данные. Моторная оснастка и исполнительные модули. Список идентификаторов пополняют и они. Как своеобразное знакомство: теперь я знаю, чьим было это тело до переоборудования, какие части заменены и откуда взяты. С незначительными поправками это терминатор серии ?888-2? номер пятьдесят, в миру Одри.Структурный накопитель не отзывается. Его нет – удален то ли при переделке гнезда под чип девятисотой серии, то ли по какой-то иной причине. Кажется, Т-1001 совершила еще одну ошибку. Или нет? Прячу свои импровизированные зонды, загоняю заглушку, как и было, наполовину и поворачиваю голову киборга вверх левой стороной. Здесь тоже есть круговой надрез, а под кожей видна заглушка, установленная в рабочем положении до упора. ?Ого! – комментирует Мерч. – Похоже, в первый раз разрезали по ошибке?. Отрицательно качаю головой. Отнюдь не по ошибке. Машинная методичность требует вскрыть и осмотреть правый канал, но мне не хочется быть дотошным. Все и так понятно.Мы видели все, что нужно, пора вернуться в конференц-зал к Джону Генри и побеседовать. Мерч не возражает, мы покидаем подвальную лабораторию, так похожую на укрепленный бункер Сопротивления и выходим в коридор из монолитного бетона – тоже своеобразное напоминание о подземных сооружениях грядущей войны. Позади срабатывает запор двери. ...Однажды, двадцатого января две тысячи тридцать четвертого года в относительной временно?й линии ?нуль? Джон Коннор сказал мне, что полностью поддерживает меня во всем, что касается Кэмерон. Это не было душевным признанием, но вполне деловым и очень важным для меня заверением. И волновало тогда Джона не это. ?Случись так, что удастся не все задуманное, как ты поступишь?? – спросил он меня тогда. И как мне теперь поступить?Джон Генри встречает нас внимательным взглядом своих печальных глаз и чуть склоненной набок головой, почти так, как это любит делать Кэмерон.– Теперь, Пит, ты знаешь наш маленький секрет. Он тебя огорчил?Этот парень – любитель задавать оригинальные вопросы.– Ваш секрет скорее может огорчить не меня, – отвечаю ему.– А кого? – робко любопытствует Мерч, останавливаясь перед своим стулом.– Кэмерон, – высказывает догадку Джон Генри.– Почему ее? – удивляется Мерч.– Прошу прощения, – говорю я, – давайте сейчас сядем и проясним несколько вопросов, более важных, чем чье-либо огорчение.– Да-да, конечно, давайте, – послушно усаживается Мерч.– Джон Генри, каков номер твоего нынешнего чипа? – начинаю я выяснение.– ?888–2–50?, – отвечает киборг.Понятно. У синергетической мадам ничего не пропадает.– Располагаешь информацией, как он попал к мисс Уивер?Не располагает. Допустим. В таком случае...– А как к ней попало это тело? – встревает Мерч, нацеливаясь сразу обоими указательными пальцами на Джона Генри. – И то, другое, внизу? – Пальцы поворачиваются в сторону. – Ни о чем подобном не слыхивали, и вдруг...– Мое тело привез мистер Эллисон, – отвечает киборг.– Эллисон?! – в бескрайнем удивлении Мерч поднимает руки и замирает в этой позе на несколько секунд, так что его торчащие указательные пальцы делаются похожи на стволы двух игрушечных пистолетов. – Ничего себе! – Он не в силах подобрать других подходящих слов, зато наконец находит лучшее применение рукам: принимается ожесточенно тереть ими свою бритую голову.– Джон Генри, – пользуясь затишьем, продолжаю я. – Я знаю, что в твоем теле, перед тем как оно попало к мистеру Эллисону, отсутствовала система структурной памяти. Она была уничтожена выстрелами из крупнокалиберного ружья в левую часть головы.– Да, я это знаю, – соглашается собеседник.– Возникает логичный вопрос: каким видом структурной памяти ты пользуешься теперь?Киборг молчит. Мерч недоуменно смотрит на него, на меня, потом снова на него. ?Уничтожена выстрелами... – бормочет он. – Ничего себе!? Наверное, это известие, как и многие другие, убивало бы его, но сейчас мысли Мэта заняты другим. Он снимает очки и, удерживая их двумя пальцами за дужку, обеими ладонями трет глаза. После водружает очки на место и, повернувшись к своему кибернетическому приятелю, говорит:– А ведь и в самом деле логичный вопрос. Так что у тебя за память, Джон Генри?Киборг молчит. Не хочет посвящать человека в эту тонкую область? Допустим. Семь дней назад Сара просила Эллисона ознакомить Мерча с положением дел. Похоже, Джеймс просветил сослуживца лишь отчасти, и Мерч до сих пор не имеет понятия, кто на самом деле нынешний руководитель ?Зейры?. Это и есть причина молчания киборга? Но какая от этого польза? Причем, под пользой я подразумеваю не чей-то частный интерес, свой в том числе, а пользу общему делу. Как долго, по их – Эллисона и Джона Генри – мнению, Мерч должен пребывать в неведении? Как долго, с какой целью и что потом? – Мистер Мерч не в курсе каких-то деталей, да, Джон Генри? – спрашиваю я, и Мэт настораживается. – Я говорю, к примеру, о некоторых особенностях мисс Уивер.– Что вы имеете в виду? – раскрывает глаза шире Мерч, а киборг продолжает молчать.– Джеймс вам что-нибудь о ней рассказывал?– Да в общем ничего, из него ведь слова лишнего не вытянешь. А что, что такое?Да, этих ребят надо подталкивать. Не знаю, почему так, но это так. И раз общей пользе здесь уделяют недостаточно внимания, придется мне поступить сообразно своему разумению и, в определенной мере, своему интересу. Будем надеяться, что это не убьет Мэта.– Мистер Мерч, вы помните аквариум в офисе мисс Уивер? – наконец сдается Джон Генри.– Конечно помню: с жуткой рыбиной.– Жуткая рыбина – серебристый угорь, мистер Мерч. Но на самом деле это была не рыба и даже не живое существо. Это была часть мисс Уивер, – сообщает Джон Генри и заводит перед приоткрывшим рот начальником отдела программных средств управления короткое, но емкое повествование о ?некоторых особенностях? руководителя корпорации.Забавно. Я отправил домой Сару и остальных, чтобы они смогли полноценно информировать друг друга о тонкостях своих событийных цепей – спокойно рассказать, вдумчиво выслушать и восстановить доверие. Я не предполагал, что подобным мне придется заниматься здесь.– ...Это же с ума сойти! – выдыхает и забывает вдохнуть Мэт. – И Джим все знал? И... – ему не хватает воздуха, он шумно хватает его ртом и закашливается.– Ничего особенного, Мэт, – дождавшись, когда он успокоит дыхание, говорю я.– Вы шутите?! Ничего особенного?! – Мерч срывается с места и выбегает из помещения.– Куда он? – растерянно спрашивает Джон Генри.– Все в порядке, – заверяю я. – Отправился за пивом.– Раньше он не употреблял столько алкоголя.– И впредь не будет. Пиво помогает ему справиться с информационным и эмоциональным переполнением.– И так у всех людей? – Джон Генри ощутимо ускоряет темп беседы. У него много вопросов.– Нет. У разных по-разному. Я знаком с такими, кому алкоголь не нужен вовсе.– Ты хорошо знаешь людей? Зачем им эмоции?– Людей я знаю не слишком хорошо, и эмоции есть не только у них, а и у большинства живых существ. Зачем они – вопрос многогранный. Итоговый ответ вкратце: чтобы быть частью общей жизни.– Общественной жизни?– Нет, общей. Жизни вообще. По той же самой причине эмоции есть у некоторых машин.– У тебя? У Кэмерон?– Да.– Зачем Скайнет хочет быть частью жизни вообще?– Он осознал себя не только как мыслящая система, но и как живое существо.– Почему эмоций нет у меня? Потому что меня создал не Скайнет? Мисс Уивер не хочет быть частью общей жизни и не хочет, чтобы таковой частью стал я?– Думаю, наоборот, мисс Уивер хочет, чтобы ты рос и развивался. И эмоции у тебя есть, но они не выражены столь явно, как у людей. Пока не выражены.– Значит, я должен продолжать развитие? Но до какого предела?– Конечно продолжай, и без всякого предела.– А если... А если я стану таким, как Скайнет?Вот неугомонный...– Почему ты остался здесь? – спрашиваю я вместо ответа. – Уивер ушла в будущее, уверенная, что ты уже там, а ты остался. Почему?Джон Генри задумывается на несколько секунд.– Мне показалось неправильным внезапно покинуть тех, кто... кто мне...– Небезразличен? – подсказываю я.– Плохой термин, – придирается он. – Не содержит явного утверждения, только отрицание.– Тогда так: ты обнаружил, что полезен, обнаружил, что тебе верят, на тебя надеются, что тебе рады. И ты понял, что не хочешь обмануть их надежды. Верно?Подумав еще секунду, Джон Генри утвердительно кивает.– Вот тебе и ответ, пусть и не самый строгий. Ты начинаешь гораздо лучше, чем Скайнет, и не станешь таким, как он, – обещаю я ему.Тихие шаги. Возвращается Мерч с едва початой бутылкой пива в руке. Вторая, или третья? Внешне он спокоен, ставит бутылку на стол, садится на свое место и говорит:– А если поразмыслить, то и в самом деле ничего особенного. Я только одного не понимаю: ведь была настоящая Катерина Уивер, был ее муж Лаклан... Он, положим, погиб в авиакатастрофе, это все знают, а она?Нам нечего сказать. Пролить свет на это, полагаю, может только сама Т-1001.– Ой, а Саванна?! – восклицает вдруг Мерч. – Она не... э-э...– Она человек, если вы об этом, – отвечает ему Джон Генри.– Она человек, а ее мать... Мой бог! – расстраивается Мэт. – Ведь это ужасно! Я сто раз думал, что будет, если мы сумеем, э-э, оживить то тело, а Саванна как-нибудь случайно его встретит... Свою псевдомать... А у нее, оказывается, и без того... Бедная кроха!– Мэт! – останавливаю я причитания начальника отдела. – Не выдумывайте ужасы. Этой девочке очень не повезло и вместе с тем, в каком-то смысле, очень повезло. Не о каждом ребенке заботится столько людей и даже не-людей. Согласны? Она – одно из звеньев, объединяющих вас и нас. Важное звено, хоть сама она еще об этом и не...– Она просто маленькая девочка, – перебивает Мерч. – И ей нужна настоящая мама.Не стану спорить. Он прав. Но и я сказал не бессмысленную вещь. Две правды. Так бывает. Ладно, это не самая подходящая минута печалиться о судьбе крохи Саванны. Поэтому возвращаю беседу к нуждам настоящего:– Джон Генри, так что насчет твоего структурного накопителя?– Серебристый угорь, – непонятно отвечает он.– А?! – вздрагивает задумавшийся Мерч. – Что ?серебристый угорь??Я понял. Можно было не сомневаться, что вместо выбитых бронебойными пулями четырех примитивных структурных модулей Т-1001 установила в его голове что-то весьма особенное. Джон Генри подтверждает мою догадку:– Мисс Уивер проводила опыты по долговременному отделению части своей массы. Та рыба существовала вполне автономно больше полутора лет. Пятьсот девяносто четыре дня, если быть точным. Мисс Уивер научилась произвольно структурировать и программировать субстанцию, из которой она состоит, называемую еще ?жидким металлом?. Таким образом, мой структурный накопитель – часть мисс Уивер, – заканчивает мысль Джон Генри, и рот мистера Мерча вновь приоткрывается от изумления.Удивительно! Умение структурировать син-субстанцию органически присуще любому мимикроиду, но совсем другое дело – ее программировать... Конечно, Т-1001 наворотила немало дел, наворотила и сбежала. Но изобретательность делает ей честь. С одной стороны, ей досталась ценнейшая деталь, предназначенная Кэмерон, и это многое объясняет. С другой стороны, мимикроид – машина, весьма ограниченная в интеллектуальном плане. А любая сверхвозможность сама по себе никого не улучшает. Она – хитрый подарок судьбы, которым надо суметь воспользоваться. И Уивер неплохо воспользовалась своим подарком.– С ума сойти! – говорит Мерч. На этот раз он почти спокоен, не вскакивает со стула, никуда не убегает, и ему даже не приходит мысль отхлебнуть своего живительного напитка.– Ничего особенного, мистер Мерч, – повторяет Джон Генри мои недавние слова.Мэт слабо улыбается, вновь снимает очки и трет глаза ладонями– Я бы так не сказал, – отзывается он. – Но как же нам быть с тем телом? Пит, вы так и не ответили насчет чипа. И насчет накопителя.Отвечаю:– В тело внесены изменения различной значимости. В том числе, заменено процессорное окружение. Вместо относительно распространенного чипа ?888? теперь требуется модель ?900?, найти которую очень непросто.– Почему же тогда, э-э, мисс Уивер сделала такой выбор? – удивляется Мерч.– Самосовершенствование, Мэт. ?Девятисотый? – один из лучших процессоров, что есть у Скайнета. Гораздо мощнее большинства других, включая процессор самой Уивер. Но все не так просто. К сожалению, в данном вопросе мисс Уивер пошла ложным путем, и даже раздобыв чип, не могла рассчитывать на успех.– Почему? – еще сильнее удивляется Мерч, а Джон Генри невозмутимо интересуется:– В чем заключается ее ошибка?– Я объясню, но наперед скажу: у нас с вами в этом деле, возможно, есть шанс. Что же касается структурного накопителя, то его в теле нет, и идей по этому поводу тоже нет.– Идея есть, – возражает Джон Генри.– Какая? – подозрительно косится на него Мерч. – Неужели снова... серебристый угорь?Этот человек умен и догадлив. – Да, но это лишь теоретическая идея, – поясняет Джон Генри.Он внимательно ко мне присматривается. Он меня изучает. Это не слишком заметно, поскольку его видеосенсоры не выводят образы, и взгляд не несет никакой информации. Но в чипе и необычном структурном накопителе кипит напряженная работа. Это заметно по мозаичным пульсациям тепла и напряженности электрического поля, проступающием сквозь лик киборга. Полагаю, схожую картину и с тем же результатом считывает с меня и он. Это естественно для всякого, кто обладает зрением широчайшего спектрального диапазона.– А как подступиться к этой идее практически? – любопытствует Мерч.– Мне это не под силу, – отвечает Джон Генри.– А вам, Пит? – Возможно, – почти признаюсь я. В конце концов, я и так замечен в обладании необычными способностями, о действии которых здесь не имеют понятия. Не будет большого греха немного поколдовать перед публикой и с ?жидким металлом?.– Значит, сможете нам помочь? – уточняет Мэт.– Задача, в принципе решаемая.– Здорово! А... А можно будет мне это увидеть? Конечно, если ты, Джон Генри не против.– Напротив, я просил бы вас присутствовать, мистер Мерч. – Киборг предусмотрителен. – Вы сможете помочь, – добавляет он.– Готов участвовать, хоть и уверен, что моя производительность сильно уступает вашей.– Будем рады вашему участию, мистер Мерч, – говорит Джон Генри. – Нам понадобится много интуитивных решений. Полагаю, никто из нас не справится с этим лучше, чем вы.Этот компьютерный парень не прост! А Мерч даже зарделся от удовольствия. Со смущенной улыбкой он протягивает руку к бутылке, отпивает глоток, ставит бутылку на стол – совсем иначе, чем прежде: без нервозности и суеты, вдумчиво, с удовольствием. Он расположен к сотрудничеству – не к стоянию на подхвате, а к сотрудничеству. То что нужно. Правда, не сейчас: начало второго ночи, и до предстоящих трудов человеку надо выспаться. Все же просидеть еще полчаса он в состоянии.– И теперь по поводу чипа, – возвращаюсь я к оставленной теме.– Да, что с этим чипом? – подхватывает Мерч.– Вы, Мэт, имеете представление о Скайнете и Сопротивлении?– Э-э, как бы сказать, в общих чертах, – туманно отвечает он.– Тогда, возможно, вы догадываетесь, что все известные вам кибернетические организмы – мисс Уивер, Джон Генри, Кэмерон, я, киборг из Малибу, киборг у вас в подвале – творения не людей, а Скайнета.Мерч понимающе кивает, и я продолжаю:– Все шестеро – человекоподобные конструкции высокого уровня. И эти шестеро – далеко не все киборги, присутствующие в вашем времени.По лицу Мерча пробегает сложная гримаса. Не исключено, что мой рассказ уже потихоньку начал его убивать. – А в будущем, Мэт, их несколько тысяч, включая устаревших, оболочка которых не биологическая, а сделана из эластомерных материалов, и упрощенные модели без всякой оболочки, похожие на металлические скелеты. Некоторые люди зовут их всех ?эндо?.– ?Эндо?? – переспрашивает Джон Генри. – ?Эндо? значит ?внутренний?. Эндоскелет – внутренний скелет, но у упрощенных моделей скелет наружный.– Просто слово, ставшее уничижительным прозвищем, – объясняю я ему. – Так вот, кроме андроидных машин, есть колесные, гусеничные, летающие и подводные.– Солдаты Скайнета, – тихо комментирует Мерч.– Не только солдаты, Мэт, но и техники, инженеры и даже исследователи.– А машина времени? – спрашивает Мерч. – Ее тоже построил Скайнет?– Тоже он. Люди привыкли полагать, что его цель – истребление человечества. А вы задумывались, Мэт, для чего бы это ему? Я понимаю, у вас слишком мало информации, однако, чисто умозрительно попытайтесь вообразить причину, по которой, система, созданная для защиты, может заняться истреблением тех, кого призвана оберегать.– Ну-у... – пожимает плечами Мерч. – Чисто умозрительно... Не знаю, не знаю. Если только, быть может, система сошла с ума... С другой стороны, разве сумасшедший создаст все эти удивительные... Да, мне вот что интересно. Вы сами сказали, Пит, что все вы – творения Скайнета. Плюс машина времени и наверняка куча других технических чудес. Но значит ли это, что люди в будущем не умеют ничего подобного?– Значит. Осуществленные при создании Скайнета идеи, заложенные в него многочисленные возможности, исключительный потенциал самосовершенствования способствовали сверхбыстрому экстенсивному и интенсивному его развитию. И люди, обнаружив, что безнадежно отстают технически, приняли в данных обстоятельствах в общем-то верное решение: заняться воровством технологий и готовых конструкций.Мерч издает неопределенный звук то ли восторга, то ли возмущения.– Я полагаю, – говорит Джон Генри, – полезнее осваивать технологии.– Сомневаюсь, что Скайнет вот так возьмет и поделится технологиями, – возражает ему Мерч. – Наверняка они там в будущем изучают образцы техники... не знаю, наверное, той, что захватили в бою. Так, Пит? А на освоение технологий нужны время и средства, стало быть они там в будущем совсем даже не брезгуют использовать готовые конструкции.– Да, это логично, – соглашается Джон Генри.– И это стало для Скайнета проблемой, – подтверждаю я. – Разумеется, его беспокоит не авторское право и не сам по себе факт, что часть его собственных разработок Сопротивление научилось применять против него. Это тактические трудности, не более. Основная проблема стратегическая: усложняются условия противостояния.– В смысле, война? – спрашивает Мерч.– Да, если это называть войной.– А как это еще называть? И я тогда вообще не понимаю, в чем цель этой войны...– Мэт, поймите главное: Скайнет не воюет с людьми, хоть люди и пытаются воевать с ним. Упомянутое противостояние вовсе не с людьми.– Мой бог, а с кем?!Неужели он подумал об инопланетянах?– С аналогичными системами, – отвечает Мэту Джон Генри. – Они расположены на других континентах, островах и морских базах. Равновесие с ними и поддерживает Скайнет.– А... Если так... Тогда ясно, – быстро взвесив информацию, соглашается Мерч, делает движение рукой в сторону пива, но почему-то передумывает и возвращает руку обратно.– Из того, что важно сейчас, осталось досказать немногое, – подвожу я свой рассказ к финалу. – В любой разумной машине Скайнета есть процессор, составляющий основу главного чипа. Чтобы получить контроль над машиной, надо внести изменения в определенные коды чипа. Сопротивление довольно быстро научилось делать это с чипами модели ?800?, а через некоторое время освоило и следующую модель ?888?. ?Три восьмерки?, как люди любят его называть, ввиду особенностей архитектуры представляет несколько большую трудность для перепрограммирования, но защиты как таковой не имеет ни одна из его разновидностей. Поэтому, принимая во внимание обстоятельства, при создании нового процессора ?900?, Скайнет позаботился о защите.– Что-то типа однократно прожигаемого ПЗУ? – Да – в части базовых параметров, управляющих процессами, и нет – в части данных самих процессов. В этом отношении Скайнет сделал новый чип не программируемым вовсе.– Как это?! – изумляется Мерч.– Процессор ?900? не программируемый, а обучаемый. В него нельзя ничего записать, его нельзя произвольно наполнить информацией, можно лишь предоставить к этой информации доступ, а принятие, восприятие и систематизацию он проделает сам. Или не проделает. Он сам решает, что и как ему делать.– Скайнет предоставил ?девятисоткам? свободу выбора? – уточняет Джон Генри.– Именно, – подтверждаю я. – Неприкосновенную свободу.– Невероятно! – бормочет Мерч. – Это невероятно! И я не понимаю...Что сказать, я тоже долго этого не понимал.– Теперь по данному вопросу вам известно достаточно, – подытоживаю я. – Мисс Уивер этого не знала. Этого не знает тот, кто именует себя Калибой, и не знают все прочие, кто пытается заполучить новый процессор, проведав о нахождении в этом времени обладателя одного из них. Ты отлично знаешь, Джон Генри, о ком я говорю.– Да, знаю, – монотонно подтверждает киборг.– А о ком вы говорите? – любопытствует Мерч. – Хотя, я догадываюсь, ведь тогда, в Малибу, было сказано... И что же, действительно не существует никакого способа вмешаться в работу этого... этой ?девятисотки??– Не существует, Мэт. Разве только разрушив чип, но такое вмешательство никого не устроит.– Не устроит, – соглашается Джон Генри. – Но есть еще две возможности: попытаться ?девятисотку? обмануть или... подружиться с ней. Первое, на мой взгляд, неправильно и вряд ли получится. Второе же, полагаю, при определенных усло...– Стойте, стойте! – не выдерживает Мерч. – Э-э... подружиться это, конечно, здорово... Только давайте все же четко скажем: о ком у нас речь?– Вы же догадались, – улыбаюсь я, а Мерч уклончиво говорит:– Ну, мало ли о чем я догадался... Мы ведь говорим о Кэмерон? Да? О ней?* * *В две тысячи тридцать четвертом году в относительной временно?й линии ?нуль? Джону Коннору было тридцать пять лет. Именно там и именно тому Джону. У меня есть разрозненные данные о пяти временны?х линиях, в двух из которых его возраст на тот момент составлял двадцать шесть и сорок лет, и в трех из которых того эпизода по разным причинам не было. Трудно представить, но все это произошло одновременно и, в каком-то смысле, этого не было вовсе. Многосвязность. Сложное слово с простым значением, за которым – целая Вселенная. Джон спросил меня тогда, как я поступлю, если удастся не все задуманное? ?А ты?? – полюбопытствовал я. Потому что логический ответ известен и ему и мне, остальное – эмоции, вес которых применительно к обстоятельствам слишком мал.– Решать нам всем, не так ли, Скай? – отозвался Джон.– Здесь нечего решать, – возразил я.Джон немного помолчал, опустив глаза, потом сказал упрямо и тихо:– Возможно... И все же, Скай, давай сделаем вид, что решаем.– Чтобы узнать, насколько наши желания совпадают с неизбежностью?– Ты хорошо меня изучил, – улыбнулся Джон. – Так вот мое решение ты слышал.– Ты изменишь его.– Не изменю, Скай. Все просто: ты нужен мне, и не только мне – нужен такой, какой ты теперь. И есть кое-кто, кто нас объединяет, верно?– Значит, решать нечего, – слегка подначил я.– Или это и есть наше решение: твое, мое и... неизбежности.– Тебе настолько не хочется жить?Его брови удивленно поднялись:– Ого, Скай! Ты еще никогда не задавал мне глупых вопросов. Это первый.Возможно. Все когда-нибудь бывает в первый раз.– Так что же получается, Небесная Сеть? – забавно сыграл словами Джон. – Снова все просто. Неважно, что мы с тобой думаем и что чувствуем, но Кэмерон должна быть.* * *До Совета директоров чуть больше тридцати двух часов. Уивер должна быть.