Глава 26. Топанга-каньон. Доверие (1/1)

Время вынужденного простоя – возможность обсудить положение и должно бы располагать к содержательной беседе. Я утверждал это восемь дней назад, утверждаю и теперь. Но снова, как и восемь дней назад, беседа не завязывается. На этот раз виновата разобщенность. Быстрее всего преодолеть ее удастся, обменявшись информацией, каковому обмену она как раз и препятствует. Я знаю средство для выхода из порочной петли, но не тороплюсь его предлагать. На меня и без того здесь смотрят косо. Да, на меня здесь смотрят косо. И на Кэмерон. И на Мерча. Мы все взаимно представлены, прошло без малого двадцать минут, Джон и Чарли согрелись и никто не осудил бы их за любопытство. Но нет. Неожиданные тепло и комфорт как будто даже усилили их настороженность. Так сказать, подогрели. Ничего не значащие фразы и быстрые взгляды исподтишка – все, что позволяют себе эти парни. А Сара ничего не предпринимает. Отчасти даже наоборот. Умное ожидание, или растерянность? Или нежелание принять очевидное?Переглядки. Чуть сощурив левый глаз, Сара – на Джона. Это могло бы значить: ?Не мог дождаться воскресенья?? Исподлобья, коротко, Джон – на мать: ?Сегодня воскресенье?. Сара кусает губу и старательно не замечает широкую, уже зарубцевавшуюся ссадину на его левой щеке. Сейчас не до пустяков. Чарли делает быстрый вдох, наверное готовясь сказать что-нибудь вроде ?ну, как ты вообще?? – как у людей принято начинать трудный разговор. Но присутствие чужаков пересиливает интерес, и вопрос умирает, не родившись. Джон, не поворачивая головы, косится в сторону Кэмерон, а затем в зеркале случайно встречается взглядом со мной. Откровенная досада: ?Какого черта ты здесь?? Недовольный взгляд на мать: ведь это она решительно настояла, чтобы все мы поместились в ?мерседесе?, тогда как обе... ну, ладно, как минимум одна железяка спокойно могла подождать на свежем воздухе. Ответный взгляд Сары и ласков, и тверд. Какое-то время мать и сын безмолвно разговаривают о чем-то, о чем я не в силах догадаться. Затем здоровую щеку Джона трогает кривая усмешка. Это может означать: ?Во всяком случае, спасибо, что не пальнула в меня?. Сара чуть наклоняет голову. ?Еще бы немного, Джон, и...?Мы сидим так: Мерч за рулем, рядом я, во втором ряду Кэмерон, максимально сдвинувшаяся к левой стенке, Джон, максимально сдвинувшийся к двери, и немалое пустое пространство между ними. Сара и Чарли сзади. Как будто не самое логичное размещение, стихийное и неудачное. Однако сдается мне, когда Сара деловито запихивала всех нас в минивэн, воле случая она предоставила немногое. Она ох, как непроста.Бедняга Мэт за двадцать минут едва проронил три слова, весь как-то съежился и напряженно изучает ночную черноту за пределами освещенной фарами зоны. Кэмерон неподвижна, смотрит перед собой и лицо ее не отражает никаких эмоций. Она не знает, как себя вести, и просто ждет. И ждет мое дело, которое вообще-то ждать не может. Мне это не нравится. Но ладно, так и быть, предоставим человеческой публике немного времени для игры в подозрительность в ограниченной области пространства. А чем же заняться мне?Ограниченная область... Запертая комната... Клетка... ?Как тигр в клетке? – говорят, подразумевая циклически беспокойное поведение, и это не про меня. Клетка... Клетка с тигром образована плоско-параллельными поверхностями – пять решеток и пол. А еще бывает грудная клетка. И клетка на бумаге. Клеткой можно укладывать длинномерные предметы... Ассоциативная галиматья – способ занять эмоционально-синтетический процессор. Итак, клетка. Должен признать, мне едва ли интересен запертый тигр. Разве только он будет воображаемый, а вместилище его будет состоять из решеток алгебраических. Уже гораздо интереснее. Если рассмотреть решетку как упорядоченный массив точек на плоскости, то волей-неволей захочется заполнить соответствующие координатные узлы построения простыми числами. Это скучное желание, и я не стану так делать. Так делали до меня приблизительно две тысячи лет и приблизительно два миллиона раз. Переносить построение в старшие размерности тоже не следует: это лишит ассоциативный ряд приятной, ни к чему не обязывающей простоты. Зато, если забыть о потерянном тигре, не вдаваться в подробности и скользить по самым общим соображениям, все это наводит на мысль об аффинных преобразованиях. Так еще интереснее. Я люблю аффинные преобразования – за простоту, красоту и соблазнительную близость перехода к...– Э-э... – подает голос Джон Коннор. – Ну... и какие у нас планы?Если бы спросили меня, я бы ответил, что с моей точки зрения главное сейчас – не позволить скучающему высокотехнологичному парню погрузиться в волшебный мир многомерных эквидистант. Но вопрос адресован Саре, которая вряд ли сможет что-либо прояснить или добавить по заданной теме. Еще хуже то, что она не спешит отвечать применительно к реальной ситуации. Не хватает то ли слов, то ли решимости. А все просто: у нас в данный момент не может быть никаких планов, потому что никаких ?нас? здесь нет. ?Мы? появимся только с обменом информацией и ее усвоением присутствующими сторонами. И даже если в результате получится две группы ?нас?, это будет лучше наблюдаемого в данный момент.Сара готовится что-то сказать и передумывает. Возможно: ?А какие планы были у вас?? Это неправильный вопрос. На него не будет вразумительного ответа, а лишь последует еще несколько раздраженных взглядов в сторону Мерча и двух киборгов. И уж вовсе не следует говорить: ?Зависит от того, какие планы были у вас?, поскольку это даст Джону и Чарли обильную пищу для пустых псевдоразмышлений и дополнительно затруднит взаимопонимание. Сара так не сделает. Она, я думаю, отлично понимает, как надо поступить, просто ей не хочется поступать именно так. – Видишь ли, Джон...– Сара, – перебиваю я. – Поезжайте домой, а мы разберемся здесь.Намечается некоторое оживление: вздох надежды от Мерча, острый взгляд от Сары, подозрительный от Джона и удивленный от Чарли. Одна Кэмерон остается в полной неподвижности. Думаю, она уже просчитала риск. Теперь надо дать обществу время сделать то же самое и высказаться. – Чушь, – ворчит Сара. Сомневаюсь, что она успела так быстро просчитать риск.Джон пока отмалчивается, а Чарли внезапно выступает на моей стороне:– Это не лишено смысла.Сара недовольно морщится, а Джон спрашивает:– Что там вообще, внизу?– Одно из экспериментальных подразделений корпорации ?Зейра?, – отвечает Кэмерон. – Только сейчас оно не работает, – решается вставить не совсем удачное слово Мэт. Как же не работает, если именно туда мы и направляемся? Коротко глянув на Кэмерон, еще короче – на Мерча, сохраняя нейтральный тон, Джон говорит:– Я не о том. Мы знаем, что сейчас там находится один из... вас, – он неопределенно качает головой в сторону Кэмерон и мою.– Его имя Джон Генри, – информирует Кэмерон.– Он прибыл еще до полудня, – будто не заметив ее слов, продолжает Джон. – Бывал здесь и раньше. И нам чрезвычайно интересно, чем он занят.– Нам тоже, – спокойно говорит Кэмерон.– И кроме того, – добавляет Джон, – нам интересно, сколько там еще таких... Джонов Генри.Мерч мелко вздрагивает одним плечом, и будущий лидер Сопротивления подмечает это. – Я так понимаю, никто не в курсе? – после недолгой паузы спрашивает Джон. – Если так, то может быть, зайдем и выясним?– В другой раз, – решительно отвечает Сара.– Почему?– Так будет лучше, Джон. Пит прав, поехали-ка в самом деле домой.– То есть вам что-то известно.– Известно, но... – Сара запинается. – Это не то, что ты думаешь.– Значит, просто послушаешься и уедешь? – Джон прячет за усмешкой немалое удивление.– Не послушаюсь, а сделаю то, что разумно. Надеюсь, ты тоже.– Отступаем? – упрямится Джон.Сара вздыхает. Без раздражения. Наоборот, в ее глазах, мимике и даже в этом вздохе ощущается не очень понятное мне потаенное веселье. А Джон настойчив. Как всегда.– Что-то я не помню, когда ты учила меня отступать.– Джонни... – укоризненно шепчет Чарли.– Вообще-то, – с улыбкой отзывается Сара, – насколько помню я, именно этим мы занимались последние четыре года.Кэмерон чуть заметно согласно кивает, а Джон издает горлом неопределенный звук и не находится с ответом.– Мы обязательно сюда вернемся, – убеждает его Сара. – Нам многое нужно понять и многое сделать. И нам очень не помешает помощь.Кому адресовано последнее? Мне и Кэмерон или Джону и Чарли? Как знать. Но возможно, это тот редкий случай, когда лучше ошибиться, чем промолчать.– Без проблем, – выдаю я много раз слышанную среди людей фразу, а Кэмерон вновь выражает согласие чуть заметным кивком. С большим сомнением глянув на нас, Джон опускает глаза и медлит. Вопрос, готовый сорваться с его губ, понятен. Но задать его Джону непросто. Он откашливается, указательным пальцем трогает ссадину на щеке, разглядывает после этого палец, будто ожидая увидеть на нем кровь, и наконец решается:– И ты им...– Доверяю, – твердо заканчивает Сара.Около меня что-то бурчит долго таивший дыхание Мерч. Слов не разобрать, но звуки выходят глубокомысленные и не лишенные оптимизма. А Джон, откашлявшись еще раз, качает головой и с наигранной усмешкой шепчет:– Обалдеть!– Возможно, – миролюбиво соглашается Сара. – Но скажите мне вот что: кто-то кроме вас следит за сотрудниками ?Зейры??– Следит, – сумрачно откликается Джон. – Вроде бы ФБР. И вроде бы кто-то еще, – неохотно добавляет он. – Не знаю, кто.– Ладно, – принимает Сара. – Так вы согласны с предложением Пита? Джон? Чарли?– Я уже сказал, – отвечает Чарли, а Джон снова медлит и на этот раз избегает встречаться со мной взглядом. Помедлив, он хмурым кивком дает свое согласие. На левой стороне лица Кэмерон, той, что не видна Джону, появляется и исчезает мимолетная улыбка.– Вот и отлично, – подытоживает Сара. – Стало быть, Пит, наверное мы поедем к... в Лонг-Бич, – решает она. При этих словах у Джона сама собой дергается поцарапанная щека, а Чарли делает непроизвольное, заметное в данную секунду только мне движение зрачками. В чем дело? В том, что Сара чуть было не сказала ?к нам в Лонг-Бич?? Или они поселились в том же пригороде? Было бы забавно.Обстановка разрядилась, все приходят в движение и один за другим выбираются из автомобиля под темное ночное небо. Общему порыву поддается и Мерч, хотя ему-то не надо никуда уезжать и никого провожать. Наверное, он сделал это из вежливости, сам тому не рад, и теперь вынужден неловко топтаться в сторонке, ловя бритой головой и офисной рубашкой скучный мелкий дождь. Чарли нагибается за блестящей от воды винтовкой, с усталым кряхтением отрывает ее, тридцатифунтовую и наверное очень скользкую, от земли и уносит, чуть пошатываясь. ?Надеюсь, с машиной все нормально?, – ни к кому не обращаясь, бормочет Джон. ?Все в порядке, – заверяет его Кэмерон, не получая в ответ даже взгляда. – Мы только аккуратно переставили ее на пять футов в сторону?, – поясняет она. Джон кивает без всякого интереса, по-прежнему не глядя на нее, затем отворачивается вовсе и отходит на два шага. Пустым разговорам он предпочитает нести караул, бдительно всматриваясь в ночь.Заметно обескураженная его поведением Кэмерон не знает, что говорить и что делать. Она отходит в сторону и подбирает с дороги брошенный там металлодетектор, который Джон применил для проверки подлинности своей матери. Сара проходит мимо, энергичная и целеустремленная, на ходу делая рукой жест сыну, чтобы поторапливался. В руке ее ?винчестер?, на лице – озабоченность отъездом и полнейшее неведение в отношении последней сцены, которую она прекрасно видела всю от начала и до конца.Зажигаются фары ?раптора?, опускается левое переднее стекло, шикает стартер и ночь наполняет густой бас двигателя. ?В кузов или на пол?? – повысив голос, спрашивает Сара, приподнимая обрез. ?Что ты, какой кузов, – отзывается Чарли. – Только на пол?. Сара открывает узкую заднюю дверь и присвистывает: ?И куда? Тут черт ногу сломит?. Чарли тихо отвечает ей что-то неразборчивое, и Сара сдержанно усмехается в ответ.На металлодетекторе зажигается зеленый огонек – Кэмерон включила его. Несколько секунд она пребывает в неподвижности, безразлично глядя на прибор, потом нерешительно приближает его к своей руке, но не настолько, чтобы запищал сигнал. Джон ничего этого старательно не замечает. Кэмерон еще чуть-чуть приближает антенну к руке. Сигнала все еще нет. Джон осматривается в последний раз, против воли косится на Кэмерон, вздыхает и делает шаг в направлении ?раптора?. Кэмерон выключает детектор и собирается то ли отдать его Джону, то ли бросить обратно на дорогу. Она такого не ожидала.Джона можно понять. Наверное, легко было сойтись с той, которая только что спасла от смерти тебя и твою мать. И совсем другое дело та, что взялась не поймешь откуда и выглядит при этом точь-в-точь. У живых существ, в том числе у людей такое бывает. Информационный кризис при эмоциональном переполнении. Такое бывает и у нас, машин. Ничего страшного, это преодолимо. Просто мы не знаем, как развивались события в том варианте, с которым соединилась наша временна?я линия, а Джон и Чарли пребывают аналогичном в неведении о нашем варианте событий. Это и надо исправить в первую очередь, надо обменяться информацией, и успех теперь полностью зависит от троих людей.Осталось последнее, что нужно сделать перед их отъездом. Кэмерон это хорошо понимает. Она уже дважды с беспокойством поглядывала на меня и, кажется, не очень поверила моему знаку ?все в порядке?. А я надеюсь на человеческую рассудительность.Джон идет к ?раптору?, а навстречу ему, в нашу сторону движется Сара.– Ну вот, и часа не прособирались, – на ходу подмигивает она Джону.– Слушай... – глядя в сторону, неохотно говорит он матери. – Э-э...– В чем дело, Джон?– Мы потеряли из виду тех парней... Которые пасут ?Зейру? и...– Я поняла. Давно потеряли?– Еще утром. И не смотри на меня так. Здесь их нет, гарантирую. Я не привел бы их к тебе, даже если бы...Сара понимающе кивает.– Ну вот. Мы все-таки теперь... – Джон не договаривает. – А они...– ...могут быть где угодно. Я поняла, Джон, попробую уладить.Он бросает на мать странный взгляд, собирается еще что-то сказать, передумывает и уходит к машине, а Сара, постояв еще секунду и вздохнув, подходит к нам:– Кэм! – и Кэмерон поднимает на нее удивленные глаза. – Ты, я знаю, очень хочешь увидеть Джона Генри, но может быть, в другой раз?Кэмерон не отвечает, переваривая, надо думать, тот факт, что Сара впервые в жизни назвала ее коротким именем. Это сильный ход. Даже Джон непроизвольно замирает около ?форда?.– Я к тому, – невозмутимо поясняет Сара, – если твои дела здесь могут подождать, то поехали с нами. Что скажешь? Пит, твое мнение? – обращается она за поддержкой ко мне, и ко мне же поворачивается растерянная Кэмерон.Да, я хочу разбавить человеческую компанию своей ?шпионкой?. Ведь именно так, полагаю, воспримут Джон и Чарли присутствие киборга на их семейно-дружеском тайном совещании. Или, во всяком случае, могут воспринять. Или нет? Или надо мыслить проще: я лишь намерен уберечь их от возможных опасностей, мне нет дела до их секретов и следовательно не должно быть дела до их мнения по этому поводу. Все идет как надо, люди сами приняли верное решение. А ?шпионка? рада защитить этих людей, невзирая на их нелестные мысли в свой адрес. Это просто и понятно. Придерживаясь избранной терминологии: киборг не есть смысловая эквидистанта человеку, в то время как человек часто убежден в обратном и готов до смерти сражаться с этой своей фантазией. Как знать, может быть, именно эту фантазию сознательно или неосознанно преодолела Сара Коннор, и потому... Стало ли ей спокойно, думаю, спрашивать преждевременно. Но стало ли ей хоть чуточку легче?Я дважды согласно киваю: одобрительно – Саре и с улыбкой – дочери.– Мои дела здесь могут подождать, – повторяет Кэмерон слова Сары, стараясь не слишком откровенно их интонировать. Потом вновь поворачивается в мою сторону, и зрачки ее на мгновение вспыхивают двумя прекрасными светло-синими искрами.– Значит, вперед, – подводит черту Сара.– Удачи, – тихо желаю я ей.Она деловито кивает на ходу, но, уже повернувшись вполоборота, все-таки встречается со мной взглядом. И в глазах ее я впервые вижу счастье.* * *Семиместный ?мерседес? с водителем и всего одним пассажиром продолжает спуск в каньон. Фары освещают то мокрую траву, то мокрые камни, а иногда и шершавую желтоватую дорогу. Мерч молчит уже три минуты и вид у него при этом очень довольный. Он рад тому, что мы приближаемся к цели? Или тому, что избавились от сложной компании?Я просматриваю ключевые образы недавней беседы. В этих матрицах, еще не осевших файлами в долговременной памяти, много интересного. В том числе вот что. ?Чушь?, – первая реакция Сары на мое предложение разъехаться. Ей так не хотелось отменять встречу с Джоном Генри. С большой вероятностью по той же причине она не обрадовалась и торопливому, с ее точки зрения в тот момент, согласию Чарли. А Чарли поддержал меня потому, что уехать означало для него – не подвергать Джона и себя – и конечно вновь обретенную Сару – дополнительному риску. Чарли молодец. Мне жаль, что не состоялась их совместная жизнь с Сарой. Кто знает, что станет возможным теперь, но сейчас я думаю не об этом. Сто сорок шесть часов назад, когда мы ехали в Малибу, Сара сказала, что доверяет мне. Четырнадцать минут назад она повторила свои слова. Вот, о чем я думаю.– Пит... – подает голос Мерч. – Конечно, это не мое дело... Но... У них же все будет в порядке? Я имею в виду...– Я понимаю, Мэт, что вы имеете в виду. Думаю, все будет хорошо.Он кивает, всматриваясь в очередной поворот, и задумчиво вспоминает:– Эта встреча... Все так неожиданно. Сара, Джон, этот мужчина, Чарли.– Эта встреча могла не произойти никогда, – кратко поясняю я. – Надеюсь, Джон Генри не будет разочарован? Вместо трех гостей всего один.Мерч машет рукой, показывая, что все нормально. И немного помолчав, задумчиво говорит:– Значит, счастливый случай.Да. Он прав. Сколько ни рассуждай о взаимосвязи явлений, сколько ни провозглашай фантомность случайности в угоду всеобщей закономерности, сколь многого не достигни в умении рассчитывать все и вся, а лучше не скажешь.Справа проплывает пустая асфальтированная площадка, затем фары выхватывают из темноты восьмиугольник с надписью ?STOP? и упираются в белый шлагбаум и кубический алюминиевый домик с темным окошком. За шлагбаумом и домиком – откатные ворота в высокой сетчатой ограде, к которой снаружи вплотную подступает густой кустарник. В глубине территории смутно виднеется погруженное в темноту двухэтажное строение.Здесь теплится электронно-цифровая жизнь. Сложный электрический шум, напоминающий пакетную передачу данных. Прямоугольные командные импульсы. Нас видят, за нами наблюдают. Внезапно, как своеобразное дежавю, сам собой поднимается шлагбаум и быстро отъезжает в сторону широкая воротина. Мерч загоняет минивэн на территорию, и ограничивающие въезд приспособления тут же приходят в первоначальное положение. Мэт выключает двигатель, открывает водительскую дверь, отчего салон озаряет мягкое многоточечное освещение, и вдруг нагибается с восклицанием:– Вот так штука! А я все думал, что у меня под ногой?!Он выуживает из-под педали тормоза закатившийся туда последний элемент сломанного кубика Кэмерон, вытирает о рукав рубашки и смущенно подает мне. – Пойдемте, Пит, Джон Генри нас ждет, – и в подтверждение его слов зажигается череда маленьких фонариков, укрепленных вдоль стены здания.Идем. Мерч торопится, стараясь сократить время пребывания под дождем. Быстро пересекаем асфальтированный двор, слева и справа расчерченный линиями автомобильной стоянки и скудно украшенный далеко расставленными бетонными рабатками. Главный вход. Сам собой открывается электронный замок, о чем сигнализирует зеленый светодиод: заходите. Это уже никак не сойдет за дежавю. Такое с нами действительно было, и не раз. Входим в просторный квадратный холл. Здесь неяркое и довольно приятное люминесцентное освещение, звукопоглощающий ковролин и множественные слабые запахи синтетических материалов, ощутимо контрастирующие с натуральными ароматами снаружи. Следующая дверь открывает путь к лестнице. Всюду тишина. На втором этаже очередная гостеприимная дверь пропускает нас в помещение, расположенное точно над холлом и именуемое конференц-залом. Меблировка деловая, по мне достаточно уютная: дюжина мягких стульев, окружающих большой стол с закругленными углами, и четыре узких дивана вдоль стен. Обычное предназначение этой комнаты – коммуникативное, а в настоящий момент это резиденция Джона Генри, и именно он вежливо поднимается нам навстречу.Он по-прежнему копия киноактера Джорджа Лазло и у него по-прежнему выразительные грустные глаза и аккуратная прическа. Костюм на этот раз вполне удачен: белая рубашка с коротким рукавом, кремового цвета брюки, черные ботинки. Не сомневаюсь, что этот Джон Генри, в отличие от подделки шестидневной давности, настоящий. А если бы даже это было и не так, то стоило бы поаплодировать проделанной дубликатором большой работе над ошибками. И не портит, а наоборот дополняет картину тонкий серый кабель, подключенный к его затылку и другим концом уходящий куда-то под стол. Зачем, интересно, он ему?– Добрый вечер, мистер Мерч! Добрый вечер, Пит! – приветствует нас Джон Генри. – Я рад вашему приезду. – И я рад тебя видеть, Джон Генри, – доброжелательно отзываюсь я.Он изображает на лице довольно специфическое подобие улыбки, а тем временем его серые глаза внимательно меня изучают.– Сара Коннор и Кэмерон приехать не смогли? – интересуется он.– Они приехали, – отвечаю я, – но неожиданная встреча повлияла на их планы.– Неожиданная встреча? – удивленно переспрашивает Джон Генри.– Просто с ума сойти! – не сдержав эмоций, встревает Мерч. – Прямо на развороте, представляешь?! – Он обеими руками энергично трет виски и в кратких, немного сумбурных словах повествует о загородившем наш путь черном ?рапторе?. Дойдя до момента собственно встречи, он запинается и, умолкнув, нервно поворачивается ко мне. Джон Генри, потратив на размышление ровно одну секунду, высказывает догадку:– Сара Коннор встретила своего сына?– Да, – подтверждаю я. – Сына и друга.– Это хорошая новость, – вновь неумело улыбается Джон Генри. – Я рад за них.Мерч кивает с очень довольным видом, как будто это именно он научил своего кибернетического приятеля выражать радость за людей.– Мистер Мерч, – выдержав короткую паузу, обращается к нему киборг. – Вы голодны?– Ну, я конечно перекусил перед отъездом... – с заметным сомнением отвечает тот.– В кухне теперь много еды. Мистер Эллисон позаботился. – А, наконец-то он вспомнил.– Да, там готовая еда, полуфабрикаты, выпечка и различные напитки. Я буду рад, мистер Мерч, если вы воспользуетесь.– Воспользуюсь с удовольствием, – заверяет Мерч. – Но позже. Сначала дела.– Так может быть, перейдем в кухню и начнем разговор там? – предлагаю я.– Ну, что вы, там тесно и... – колеблется Мерч.– И туда не дотянуть кабель, – показывает на свой затылок Джон Генри.– Точно, точно. Ну, ладно, раз уж так получилось... – смущенно решается Мерч и делает шаг к двери. – Располагайтесь, Пит, устраивайтесь, а я вернусь через минуту.– Мы вас ждем, мистер Мерч, – то ли искренне, то ли не очень напутствует его Джон Генри.Затем он поворачивается ко мне и, когда стихают шаги человека, спрашивает:– Пит, ты не находишь нужным что-либо скрывать от мистера Мерча?– То, что я считаю нужным скрыть от него, останется скрытым независимо от его присутствия. Разве ты не думаешь так же, Джон Генри?– Да, – соглашается он. – Но перед нашим разговором я должен кое в чем убедиться. – Он почему-то замолкает, то ли подыскивая слова, то ли в очередной раз что-то просчитывая.Более всего, насколько я понимаю, его должно интересовать, кто я такой. Это действительно важный вопрос, ответ на который – или уклонение от ответа – влияет на многое. Но Джон Генри несомненно должен понимать, что вопрос этот я предвидел, а значит у меня есть ответ, иначе бы я сюда не приехал, тем более – в компании нескольких людей. Вместе с тем и вопрос этот не совсем такой, что разумно задавать напрямик и ждать откровенного ответа. Как же поступит мой собеседник?– К сожалению, я не могу модулировать ультразвук, – вдруг признается Джон Генри. – Мисс Уивер не самым лучшим образом собрала мою голосовую систему.– Это не проблема, – заверяю я. – Нам вполне хватит обычного диапазона частот.Он медленно кивает, молча глядя на меня, и я окончательно убеждаюсь в том, что заподозрил в начале нашей встречи: выразительность его взгляда обусловлена только характерными чертами лица, тогда как видеосенсоры его лишены способности выводить образы, либо эта способность отключена. Мисс Уивер не лучшим образом собрала и его зрительную систему.– Для чего тебе этот кабель? – позволяю себе легкое любопытство я.– Им я связан с охранными, информационными и исполнительными системами объекта.– Понятно. Так в чем ты хочешь убедиться, Джон Генри?– Я наблюдал за вами, – говорит он. – За Кэмерон, за Сарой Коннор и за тобой. – У тебя было не слишком много возможностей для наблюдения.– Здание управления корпорацией ?Зейра?, здание управления компанией ?Бьянчи Инжиниринг?, наша беседа по видеосвязи, – перечисляет он. – Еще информация, помещенная в меня изначально, и разрозненные дополнительные данные. – Общение с Калибой, – дополняю я.– Да. И ваша встреча с тем, кого все кроме тебя приняли за меня, – он вновь радует меня своей невзрачной улыбкой. – Немного, но я использовал все. Наблюдал и сопоставлял.– И какой ты сделал вывод?– Ты – кибернетический организм высокого класса и уровня развития, – констатирует он.Можно сказать и так.– У тебя есть специальные возможности, которых нет ни у меня, ни, насколько мне известно, у мисс Уивер, и о механизме которых я не имею никакой информации, – продолжает Джон Генри. – Это заставляет предполагать особую роль, доверенную тебе твоим создателем.Тоже соглашусь.– Ты успешно взаимодействуешь с людьми. При этом ты не подчиняешься им, а только дружественно к ним настроен. Я тоже дружественно настроен к людям.– Почему?– Таким я создан, – вновь является его оригинальная улыбка. – Но таким я был не всегда.– Кое в чем мы похожи, – поддерживаю я тему. – Я тоже не всегда был таким.– Это делает нас друзьями? – подумав, забавно спрашивает Джон Генри и прислушивается к знакомым шагам за дверью.– Друзьями делает близость интересов и совместная деятельность, – честно отвечаю я одновременно с новым появлением в конференц-зале мистера Мерча. Он приносит с собой сложную смесь запахов сыра, то ли бекона, то ли крылышек ?баффало?, лука, и початую бутылку пива в руке.– А вот и я, – информирует он нас об очевидном. – Я слышу, вы уже друзья?Джон Генри отрицательно качает головой и повторяет ему мою последнюю формулировку.– Ну, что ж... – отхлебывает пиво Мерч. – Зато, думаю, вы можете считать себя братьями. Надеюсь, Пит, вы не захотите, по примеру первого брата, убить Джона Генри.– Он хотел не убить меня, мистер Мерч, а взять под контроль, – поправляет киборг.– А, ну да, точно. Убить тебя пытался я.– Не убить, мистер Мерч, а временно отключить для общего блага, – снова поправляет киборг. – Хотя признаюсь, мои воспоминания о том случае весьма неприятны.– Мои тоже, – несколько раз кивает Мерч. – А почему вы до сих пор стоите? – вдруг удивляется он. – Рассаживайтесь, прошу вас! Пит, Джон Генри!Говоря это, Мерч первым занимает ближайший стул и совершает широкий пригласительный жест. Мне начинает казаться, что начальник отдела программных средств управления слегка переусердствовал с употреблением расслабляющих нервы средств.– Джон Генри, Мэт! – захватываю я инициативу разговора, как только все мы рассаживаемся у стола. – У вас конечно же есть ко мне вопросы. У меня к вам тоже. Но давайте сперва подумаем о том, что произойдет через день. Я имею в виду Совет директоров.– Да, Совет назначен на десять утра послезавтра, – говорит Мерч, глядя на часы. – Уже почти завтра. Но почему это так интересует вас, Пит?– Вы помогаете мне, я хочу помочь вам, – пытаюсь избегнуть лишних расспросов я.– А разве мы помогаем? – Мерч недоуменно воззряется на меня, а затем на Джона Генри.– В будущем.– Ах да, будущее, будущее!.. – спохватывается Мерч. – Все время об этом забываю.– Об этом нельзя забывать, мистер Мерч, – назидательно говорит Джон Генри.– Да-да-да, ты прав, – кивает Мэт и снова отхлебывает пиво. – Короче говоря, у нас осталось тридцать четыре часа. Без мисс Уивер путного Совета не получится, но и вернуться к сроку, как вы все говорите, она не успеет. И что тогда? Мэт прерывает свою тираду и по очереди вопросительно смотрит на Джона Генри и меня.– Она правда не успеет? – робко уточняет он и получает наше с Джоном Генри подтверждение. – Тогда у нас остается последнее средство, – тихо говорит он. – То есть никакого средства еще даже и нет, и я совершенно не верю, что нам хватит времени...– По моим расчетам, – вежливо перебивает его Джон Генри, – мы успеем, если найдем недостающее.– Что же вам нужно? – интересуюсь я.– Прежде всего, твое содействие, Пит, – отвечает он, а Мерч делается чрезвычайно серьезным. Настолько серьезным, что даже забывает сделать очередной глоток.– Пойдемте, Пит, – говорит он. – Я покажу вам кое-что очень любопытное.Верный себе и своему кабелю Джон Генри остается в конференц-зале, а я следую за Мэтом через несколько полутемных коридоров, каждый из которых заканчивается довольно-таки солидной металлической запертой дверью. Не заставляя нас ждать, электронные замки открываются один за другим и тотчас блокируются, едва мы проходим на следующий участок пути. Джон Генри и в этом верен себе. Далее мы спускаемся на первый этаж и, свернув под нижний пролет, минуем неприметную дверь, ведущую к лестнице в подвальный этаж. Внизу освещение не хуже, чем наверху, только стены, пол и потолок – ничем не прикрытый монолитный бетон. Похоже на укрепленные бункеры Сопротивления.Вот и наша цель. Эта последняя комната просторна, светла, уставлена лабораторными столами и полна инструментов и разнообразного аналитического оборудования. Но главное – в центре. Высокий металлический стол, на котором лежит тело. Из-под покрывала видна только голова рыжеволосой женщины. Это металл и органика. Киборг. Металло-органическая копия руководителя корпорации ?Зейра? Катерины Уивер.– Вот такие дела, – почему-то полушепотом комментирует мистер Мерч.