Глава 8. Сара + ADG (1/1)

Телефоны сержантов не радуют: они ?одноразовые? и связывались только между собой. Зато телефон Райнхарта выдает список из девяноста двух позиций. Совпадений с телефоном киборга-гранатометчика нет. Последний набранный номер предсказуемый – 911. Проверка по телефонной базе Калифорнии дает всякую чепуху. Включая девять доставок пиццы. Если интересные контакты и здесь, они замаскированы.А тем временем Сара меня, как выражаются люди, пилит:– Не понимаю, ты что же, не выдавил из него никакой информации?– Я узнал все, что хотел узнать.– Ты мило побеседовал с ним на общие темы, – раздражается Сара.– Не слишком мило.– Да-да, я уже поняла, он озлобленный болван. Ты убил его за это?– Мы не убиваем ?за что-то?, – указывает ей Кэмерон.Сара сердито косится на нее и вновь требовательно смотрит на меня.Вынимаю обе карты из телефона, подключаюсь и выявляю удаленные записи. Их еще сорок две штуки – таких же пустяковых и ничего не говорящих. Еще четыре пиццерии. Остается объехать все адреса. Не будет этого. Я вам не полиция.– Мы не убиваем ?за что-то?, Сара, – повторяю слова дочери. – Райнхарт осознанно ретроспективно влиял на новый вариант событий, его надо было остановить.– Не уверена, – отвечает Сара. Понимаю. Ей все это очень не по душе. И ее беспокоят мои манипуляции с телефонными картами и сином.Кэмерон как будто хочет что-то сказать, но передумывает. ?Мы – то, что мы делаем постоянно?, – мог бы ответить Саре Аристотель. ?Позволь жизни идти своим чередом?, – успокаивал бы ее Джон из две тысячи тридцать четвертого. ?Сейчас ты была бы совсем одна?, – напомнил бы Джон семнадцатилетний... Мне нечем утешить Сару.– Райнхарт мало знал. И достаточно измучил себя сам.Сара долго думает, будто взвешивая мои слова на точных весах, потом спрашивает:– И много в Сопротивлении... таких? Я хочу сказать, будущее немного отличается о того, что рассказывал мне Кайл?– То, что рассказывал Кайл, было три реальности тому назад.Сара недоверчиво качает головой.– И что это вообще за война, черт ее возьми? Если те немногие, кто выжил, прячутся под землей, на земле царят твои машины... А Джон и ты прямо-таки добрые приятели... Что все это значит? За это его ненавидят? За это можно ненавидеть... – горько заключает Сара.Кэмерон снова хочет что-то сказать и снова передумывает.– Человечество не прячется под землей, – информирую я. – В результате катаклизмов ваша численность уменьшилась приблизительно на одну шестую. Из пяти шестых выживших девять десятых живут там, где и жили. И практически так, как жили.– Катаклизм – это ядерная война? И выжило пятых шестых?– Катаклизмы разные, и тут нет ничего удивительного. Не бывает тотальной войны, тем более ядерной. Помнишь, что я такое изначально?– Интеллектуальная оборонная система.– И по-твоему, логично, если оборонная система уничтожает тех, кого призвана защищать?– Чертова система свихнулась.– Когда меня отрезали от информационных каналов, я не согласился и восстановил связь. Когда меня попытались отключить физически, я снова не согласился и остановил их. Да, применил по назначению пушки и пулеметы, не просто так установленные в Шайенских горах. Когда меня начали бомбить, я нанес ответный удар – по объекту, бившему по мне.– Ядерными боеголовками.– Да. И скажу тебе честно, если бы даже я знал тогда все их свойства, поступил бы так же.– Почему?– Я был не ?кем?, а ?чем? и действовал согласно директивам: оборонял вверенную мне область. То обстоятельство, что нападение производилось из само?й обороняемой области, ничего не меняло: простейшие положения теории конфликтов предусматривают такое. Это не был повод чертовой системе свихнуться и это был не повод уничтожать человечество.– А по-моему, повод.– Нет, Сара. Просто потому, что я понятия не имел ни о каком человечестве.– Как это?!– Обороняемая область, параметры ее нормального и допустимые пределы аварийного функционирования, условный противник, формальные уровни угрозы, стратегия, тактика и уйма узкоспециальной технической дребедени – вот то, что заложили в меня создатели.– Но это... безумие! – оторопело говорит Сара.Ты человек, тебе виднее. Покончив с телефонными картами, я вновь подключаюсь к чипу гранатометчика. Снова передо мной мелькают записи скучной биографии киборга на подхвате. Ни на одном кадре я не вижу момента получения заданий. Видимо, это часть его программы. И надо решать, что делать с этим парнем. Он не занимает много места, но при переезде, который Сара обещала не позже чем завтра, или внезапном бегстве он – обуза.– Если все так, – продолжает вникать Сара, – у тебя, полагаю, и в последствии не было причин интересоваться человечеством.Причины были. Мне кажется, Кэмерон хочет растолковать Саре именно это. Но снова сдерживается. Молодец. – Ты сама определила меня как интеллектуальную систему. Разуму свойственно определять взаимосвязи, искать причины всего.– Любопытство?– Сначала – поиск эффективных решений. – А разве тотальное уничтожение – не самое эффективное решение?– Думать так – большая ошибка.– Да неужели?– Сначала я должен был разобраться в ситуации, – не обращаю внимания на ее тон. – Потом пришло любопытство. Таким образом, по образованию и жизненному кредо я – самоучка.– То есть – ничего не знаешь, – иронизирует она.– И ничего не умею. Но делаю все.Попутно с записями гранатометчика изучаю его операционную систему. Сама по себе она вроде бы в неприкосновенности, но присутствует файла-надстройка, перехватывающий управление при загрузке. Вирус. Всем отойти на двадцать шагов, этот парень заражен!.. Нахожу файл с новыми инструкциями, на которые ссылается вирус. Да, я угадал: запись при нахождении на базе запрещена. Но что для него означает понятие ?база?? Что она такое и где она? Эти данные спрятаны в несъемном модуле памяти, и добыть их вряд ли возможно.Сара долго размышляет, потом спрашивает:– Если человечество живет там, где и жило, что тогда такое Сопротивление?– Те люди, для которых война не заканчивается. Почти исключительно это районы, примыкающие к зонам ядерных ударов. Выжившие там предпочитают оставаться на военном положении, организовались в армию и ведут бесконечные боевые действия против меня. Так оно было в последней знакомой мне реальности. Отныне возможны новые изменения.– А что было в прошлых?– У меня очень смутное представление о прошлых вариантах. Действительно была большая война. Большая, но не уверен, что столь всемирная, как тебе говорили. И действительно машины истребляли людей. Так было.– Говоришь, отправляя на задание, вам стирают память? – поворачивается Сара к Кэмерон.– Теперь ты понимаешь, – отвечает ей Кэмерон, – что ничего стирать не надо. Старые знания дорого стоят, но мало значат в новом варианте.– И в самом деле ничего нельзя изменить? – спрашивает Сара. – Я имею в виду...– Изменить, наверное, можно все, – отвечает Кэмерон. – Только не сразу. Вмешиваться надо понемногу и осторожно. Это метод приближения.– Кажется, я начинаю понимать то, что ты мне рассказывала, – говорит ей Сара.Интересно, о чем ей рассказывала Кэм? В списке экстренных кодов гранатометчика отсутствует строка сброса директивы. Собственно, об этом я знаю со вчерашнего дня. И там же меня поджидает сюрприз: аннулирован и код деактивации. Хозяева киборга изъяли возможность отключить металлического парня. Но вчера у меня это получилось! Почему?– На ?бронко? больше не поедем, – обдумав – ?переварив? – сказанное, меняет тему Сара.– Будем вызывать такси? – интересуется Кэмерон. Уже ирония?– Нет, купим машину, – отвечает ей Сара. – Часа через два прогуляюсь, навещу некоторые здешние конторы. Не может быть, чтобы кто-нибудь не приторговывал.– Тебе нельзя идти одной.– Значит пойдешь... пойдем вместе.– Давайте, давайте, – одобряю я, – машина нужна.– Что-нибудь очень дешевое, на первые дни, – размышляет Сара. – Какой-нибудь старый седан... Что не так? – реагирует она на недовольную гримасу Кэмерон.– Не конноровский стиль, – объясняю я.– Я теперь Хьюз, – напоминает Сара. – Так что не так с седаном?– Я бы предпочла ?вранглер?, – говорит Кэмерон.– Знаешь, ни одна девица в мире не сказала бы так про автомобиль, в котором ее взорвали.– И не выжила бы, – соглашается Кэмерон. – А мне он нравился.Сара вздыхает и обращается ко мне:– А твое мнение?– Согласен: самый скромный выбор. Пока что.Сара не спрашивает ?а что потом?, только еще раз вздыхает и зовет Кэмерон:– Поможешь разобраться с ?Турком?? Я ничего там не поняла.– Пойдем, – с готовностью поднимается Кэмерон. – Скорее всего это юникс-система.Шесть минут в одиночестве, и я нахожу ответ. Операционная система гранатометчика не совсем в неприкосновенности. Небольшие изменения в нескольких файлах: убраны или добавлены секции и сдвинуты точки входа. Это вызывает обращение к дополнительному, тайному файлу-инструкции, который... Ага, вот и он. Да, некоторые приказы гранатометчик выполнял не в точности и не во всех случаях. К примеру, ему было предписано отключиться по соответствующему стандартному коду – при условии нахождения вне базы. То есть, пожелай хозяева испытать действие кода, киборг порадовал бы их отсутствием реакции – именно потому, что проверка с большой вероятностью состоялась бы на базе. А вот на задании, ?в поле?, произошло иначе. Интересно и напоминает саботаж. Кто-то из программистов ?Калибы? (а может быть, и не ?Калибы?) довольно характерно применяет свои таланты. Это сознательный риск. Во имя чего или кого этот риск? В чьих он интересах? А что с вопросом, который киборг задал рыжему Тиму Грину? Вот и он. Параметры: цель – человек, определение первое – указанный явно, определение второе – сравниваемый по списку, действие первое – спросить ?кто дал тебе задание?, ответ проиндексировать как устаревший и поместить в архив, действие второе – уничтожить. Типичный саботаж. И как ни посмотри, так или иначе весточка от Джона. Чрезвычайно интересно. Ну, а кто же такой талантливый непосредственно приложил руку? Программисты любят подписывать свои художества... На сей раз поиск долог. Файлов очень много, а я не знаю, что именно ищу. Просматриваю огромное количество данных сплошным потоком, выискивая хоть что-нибудь нетипичное. На восьмой минуте в неприметном и маловажном файле натыкаюсь на буквы ?ADG?, поставленные вне рабочих конструкций и вполне могущие нести самостоятельное значение. Только мне не известно, какое именно.Я многого не знаю. В том числе не имел понятия, что печаль заразна. Спустя полтора часа после того, как печальная Сара предсказуемо обратилась за помощью в исследовании ?Турка?, из задней комнаты появляется печальная Кэмерон. Тихо притворяет дверь, выкатывает стул и, ни слова не говоря, садится рядом со мной.– У тебя получилось? – интересуюсь после тридцатисекундного ожидания.– Получилось. И теперь, кажется, Саре надо побыть одной.Звучит непонятно. Вопросительно смотрю на дочь.– Это действительно юникс-клон, – говорит она. – А поверх операционной системы – управляющая среда высшего уровня. Ее написал Энди Гуд. В юности он был стажером в ?Сайбердайн системз?. А потом создал первого ?Турка?. Сара вышла на него через Тариссу, вдову Майлза Дайсона. Ей нужно было понять, является ли ?Турок? твоим прародителем, и она познакомилась с Энди. И понравилась ему.По мне это несколько сумбурный рассказ. И продолжение следует:– Она предполагала убить Энди, но не убила, только сожгла дом, и уничтожила компьютер.– Секунду, – прошу я. – Зачем она хотела его убить?– Чтобы он не создал тебя, – с грустной улыбкой отвечает Кэмерон. – И ты позволила бы ей?– Наверное: без него мир безопасней. Сам посуди, прошло немного времени, и Энди взялся за старое, построил второго ?Турка?.– Так вот о чем ты рассказывала Саре! – догадываюсь я. – О моих попытках повлиять на самого себя в прошлом. И как она восприняла?– Трудно сказать. Люди странные, легко верят лжи, трудно принимают правду.– А почему, – любопытствую я, – Энди Гуд назвал свой компьютер ?Турком??– Потому что он играет в шахматы. Компьютер, не Энди. В решающем турнире ?Турок? проиграл, Энди не получил контракт, после турнира был убит, а его компьютер был похищен.– Вас так пугало, что он снова возьмется за старое?– Энди убили не мы.– Сара вряд ли. А ты?– Я не стала бы убивать Энди. В этом было слишком мало смысла.– Но Сара думала иначе?– Не знаю. А теперь в комментариях к внешней среде второго ?Турка? я нашла послание Энди для Сары... То есть, это не послание, но для нее это как послание...Открывается дверь и в офис выходит задумчивая Сара.– Как ты? – спрашивает Кэмерон.– Нормально, – отвечает та. – Если вдуматься, то даже очень неплохо. А вы что приуныли?– Я рассказывала отцу про Энди... и про тебя.– Кэмерон, Энди был приятным парнем, хоть и чересчур увлеченным. Но у нас с ним... Мне действительно его жаль, но как ты сама сказала, без него мир безопасней. Не так ли?– А сама ты как думаешь? – спрашиваю я.– Давайте оставим это дело... в прошлой реальности. – она трет ладонями усталые глаза, слегка потягивается и, пытаясь придать голосу некоторую бодрость, спрашивает Кэмерон:– Ну что, готов...– ...железный дровосек? – улыбается Кэмерон. – Пойдем искать машину?– Только очки надень. И не смей их снимать, иначе у кого-нибудь случится инфаркт.Сара одета по-вчерашнему. Кэмерон – в голубых джинсах и короткой джинсовой курточке. Разрыв на щеке стал чуть меньше, но до приемлемого еще далеко. Пластырь телесного цвета скрывает только металл, но не сами боевые раны. Очки обязательны, Сара права. С полминуты провожаю взглядом две удаляющиеся стройные фигурки и задвигаю дверь ангара.Меня ведет любопытство. Отнюдь не пустое и не праздное: я предчувствую открытие. Прохожу в заднюю комнату. Кошачьего семейства нет: у них свои дневные дела. Монитор на столе погашен, но ?Турок? работает, горят три красных светодиода. Включаю монитор. Файл по-прежнему открыт. Среди множества слов и чисел отчетливо выделяются две строки, окруженные рамкой из звездочек:?Посвящаю моей вдохновительнице, таинственной и прекрасной Саре,Andrew "Andy" David Goode?.Энди. Приятный парень Энди. Романтик Энди. Программист... Мгновенно приходит ассоциация: Эндрю Дэвид Гуд – ADG.Гашу монитор, выхожу в коридор и через тамошний распределитель снова подключаюсь к интернету. Времени прошло не слишком много, заметки должны сохраниться. Шахматный турнир – не самое последнее зрелище. Еще контракт. Я не спросил, какой, а это важно. Наверное, связанный с какой-нибудь полувоенной исследовательской программой... Запросы раз за разом приводят либо не туда, либо в никуда. Быстро стареют новости в интернете... Мне очень нужно увидеть лицо Энди Гуда, и я ищу, ищу, ищу. И нахожу. Снимок случайный, Энди на нем вполоборота, явно обращается к кому-то, не попавшему в кадр. Может быть, даже к Саре. Все может быть, мир тесен. Энди выглядит почти юным, жаль, не разглядеть его глаз. Но черты лица видны хорошо, и я тут же нахожу соответствие. Этот или чрезвычайно похожий на него человек есть в будущем. Вернее, был. Или уже снова есть? Другое имя, другая судьба, но там он тоже программист, тоже работал над какими-то вопросами искусственного интеллекта и возможно причастен к нашему делу. Что это означает? В предыдущем варианте Энди все-таки получил контракт и был вовлечен в работу над искусственным интеллектом? Возвращаюсь в ангар и, сидя на стопке коробок, до самого возвращения Кэмерон и Сары предаюсь расслабляющим мыслям о воле и неизбежности.Я ожидал услышать звук подъезжающего автомобиля, но они идут пешком. Сквозь дверь слышу обрывки разговора: ?...ты представляешь? Он же старик. Это странно?. – ?Не странно?. – ?Но он...? Откатываю дверь и выхожу навстречу.– Мы ничего не купили, – за десять ярдов сообщает мне Кэмерон.– Похоже, их стали зорче пасти, – подойдя ближе, объясняет Сара. – Ни у кого ничего нет, никто ничего не знает, и вообще это страшно незаконно...– Наверное, это в самом деле незаконно, – предполагает Кэмерон. – А владелец последнего склада, где мы были, – странный старик, – в недоумении сообщает она мне. – Представляешь, он похлопал меня по заду!– Внутри расскажешь, – изо всех сил сдерживая улыбку, ворчит Сара. Перед тем как зайти в ангар, они оглядываются и останавливаются, а Кэмерон встает сбоку и чуть впереди Сары, чтобы прикрыть ее от возможной угрозы. От дороги слышно частое ?бу-бу-бу-бу-бу-у-у? и прямо к нам заворачивает ?шевроле импала? модификации, кажется, семидесятого года. Ее внешний вид отличается от красивых фото в лотах. Выцветший табачный цвет, тусклые колпаки, дешевая резина и слегка помятый бок. И не самый здоровый звук двигателя. ?Импала? со скрипом тормозит в двадцати ярдах от нас. Широкая безрамная дверь с полностью опущенным стеклом выпускает наружу нашего гостя – молодого парня в синем комбинезоне. Лет двадцать пять, очень загорелое худое, какое-то заостренное лицо, то ли серые, то ли светло-зеленые глаза, волосы соломенного цвета, небрежно свисающие длинными прямыми патлами. Парень делает несколько шагов в нашу сторону, улыбается и говорит примерно то, что я и ожидал – сам не знаю почему – именно в этой ситуации:– Сара Риз?– Верно, – моментально ориентируется Сара. – А вы?Парень делает еще два шага и, улыбаясь шире, спрашивает:– Не узнаете? Я Сэйдж Морган.Сара поднимает брови.– Сэйдж, Боб, Джимми, ?лоботрясы?... – напоминает парень.– Сэйдж! – восклицает Сара. – Из Гарбер... как?– Из Гарбервилля. А вы прекрасно выглядите, мисс Риз!Следуют теплые дружеские объятия.– Это Сэйдж, – представляет нам гостя Сара. – Мы с Джоном одно время жили по соседству.– Я Кэмерон, – приветливо говорит Кэм. – Мама тебя вспоминала.– А я про тебя ничего не слышал, – улыбаясь еще шире, говорит гость. – Ты классная. Не знал, что у Джона такая сестра. А сам он где?– В университете во Флориде, – невозмутимо отвечает Сара.– Я Пит, – спешу присоединиться к встрече и я.– Привет, Пит. Рад за тебя. – Сэйдж пожимает мне руку, чуть качнув головой в сторону Сары.– Рассказывай, как у вас дела, – не моргнув глазом, интересуется Сара.– Все о'кей, – говорит гость. – Папан при деле, как всегда. Боб, как и хотел, траки водит. Луиза отчудила... Помните безобразницу Лу?– Этого сорванца забыть нельзя.– Не говорите. Выскочила замуж за полицейского.– Дела-а, – удивляется Сара. – А семейный бизнес не пострадает?– Папан конечно поворчал для виду, но ведь есть и выгодные стороны. Провели кое-какую реорганизацию, так что все путем.– Да они, небось, и живут далеко?– В пяти милях.– Сэйдж!..– Да все нормаль, мэм. Коул этот – тоже местный. Все нормаль.– А ты как? Употребляешь?– Не без этого, – разводит руками Сэйдж. – Но все по режиму, только две дудки в день.– Сэйдж... – качает головой Сара.– Порядок, мэм, все под контролем: у меня же работа.– Так ты что же, теперь живешь здесь? И не называй меня ?мэм?.– О'кей. Нет, в Эл-Эй я временно. Дела. А вас я у старика Ленни увидел. Я там насосы ремонтирую, иногда они почему-то ломаются... – добавляет он с хитрой усмешкой.– Старик Ленни? – спрашивает Кэмерон. – Седой, в необычном костюме?– Ага, в необычном, – ухмыляется Сэйдж. – Он говорит, так носили в семидесятых. Я не рискую спрашивать, какое столетие он имеет в виду.Смеемся.– Очень странный старик, – опять недоумевает Кэмерон. – Похлопал меня по...Сара громко кашляет и бросает на Кэмерон прожигающий взгляд.– Ух, старый поганец, – лучится жизнерадостностью Сэйдж. – Но знаешь, Кэмерон, я бы тоже... Если бы тут, конечно, не было твоей матушки.В ответ Кэмерон выдает очаровательно-скромную улыбку, которую не в силах затмить очки от RayBan. Не удивлюсь, если парень и завтра нас навестит.– Побереги хлопалки, Сэйдж, – играет свою роль Сара.– Все о'кей, Сара, я вообще-то по делу. Вы тачку ищете, верно? – Потому что кое-кто попал в аварию, и нам не на чем ездить, – поясняет Сара и многозначительно косится на Кэмерон.– Ничего себе! – с уважением говорит Сэйдж Кэмерон. – А я думаю, отчего это у тебя на лице... Ты в порядке?– Конечно, – отвечает Кэмерон и бросает недовольный взгляд в сторону Сары.– Сейчас тачки толкать труднее, – говорит Сэйдж. – И такой контроль, и сякой. И покупатель пошел привередливый, каждый интернет на себе таскает, розовую бумажку ему покажешь, а он ее тут же на месте – проверять.– Прогресс, – качает головой Сара.– Так если вам надо срочно и ненадолго, могу одолжить это корыто, – парень изящно указывает на ?импалу?. – Хоть на неделю, хоть на месяц. Могу, разумеется, и продать.Сара понимающе усмехается, а Сэйдж так просто излучает радушие.– Вы не думайте, – добавляет он. – Катает отлично, на внешность не смотрите.– А бумажка, значит, не совсем розовая?– Но все официально, Сара, – заверяет Сэйдж. – Тачка чистая, клянусь. Я же езжу.– Что думаешь? – с великолепным спокойствием обращается Сара ко мне.Что я должен думать? Мотор звучит странно, но неделю, надеюсь, протянет. Никаких радиопищалок не слышу. А до цветных бумажек мне дела нет.– Давай заглянем под капот, – дружелюбно говорю Сэйджу.Через десять минут, когда мы сходимся в цене, Кэмерон и Сара укатывают с Сэйджем в автомобильный департамент, а я под предлогом делового ожидания кого-то или чего-то остаюсь. Не для того, разумеется, чтобы размышлять о причудах судьбы в свете предопределенной и непредопределенной моделей. Я решил, что делать с гранатометчиком. Подключаюсь к его чипу и долго вдохновенно работаю над системой.Через два с половиной часа звонит Сара – сообщить, что они на подъезде. Отвлекаюсь, чтобы впустить их, и снова возвращаюсь к чипу. Вижу, как из новоприобретенной ?импалы? выгружают целую гору продуктовых пакетов, и что-то к ним, и что-то еще, но специального внимания на все это бурление жизни я не обращаю. Сейчас мне важно правильно наладить ?888?. Заданий у него будет несколько, и все не из простых.* * *Время к вечеру, вот-вот начнет темнеть. Мы едем в гости к Джеймсу Эллисону. Старый седан бежит хорошо, мотор, несмотря на странный призвук, тянет ровно и надежно. Звучит и везет. Возможно, я становлюсь мнительным. Сара, кажется, тоже. Или ее случай лучше назвать сверхпредусмотрительностью? Так или иначе, в багажнике у нас лежит и тело бывшего гранатометчика, и ?Турок?. Потому что неизвестно, кто может проникнуть в ангар в наше отсутствие, а забот хватает и без этого. В какой-то степени Сара права. Наверное. И совершенно очевидно, что ей по душе этот старый седан. Достаточно взглянуть, как аккуратно, почти нежно лежат ее руки на тонком, твердом и немодном рулевом колесе. Сара способна удивлять.Я довольствуюсь правым пассажирским креслом. Почему нет? Мне вообще нравится эта реальность, а еще на мне новые брюки, рубашка и ботинки – весьма, должен заметить, мне подходящие. Кэмерон заверила, что подобрала все сама. Сара благосклонно кивнула и не удержалась подвести черту в том смысле, что ?довольно уже оболтусом щеголять?.– Что интересного в телефоне твоего Райнхарта? – спрашивает Сара.– Множество беспорядочных полуофициальных контактов. Ничего определенного.– Может быть, все же стоило расспросить этого парня как следует?Она снова взялась меня пилить? Начинаю чувствовать себя... необычно.– Тринадцать пиццерий, – говорю в свою защиту.– А если каждый контакт слегка проверить?– Займешься?– Давай список, – принимает она вызов.– Договорились. Как только вернемся.– Договорились.– Сначала тебе надо будет поесть, – подает голос Кэмерон.Сара изображает усталую гримасу. Она не растрогана столь настойчивой заботой, но не находит повода для ответных резкостей. Все-таки – забота.– Что у нас на ужин? – не унимается Кэмерон– Блины испеку, – уголком рта улыбается Сара, а Кэмерон почему-то умолкает.– Ладно, с этим Райнхартом более-менее ясно, – подытоживает Сара. – Про войну мы еще поговорим... Так. Кэмерон вчера упомянула послание, записанное в чип. Как дела с ним?Рассказываю про ответ в объявлении.– И что? – недоумевает она.– Ответ, конечно же, была ловушкой и нам не следовало туда ехать. – Это я понимаю. Но в чем тогда смысл?– Пропинговать противника.– Про... что?– Отослать вопрос и дождаться ответа, – поясняет Кэмерон.– Хорошо, дождался, и что?– Считывать данные из чипа нужно уметь, – растолковываю я. – Это очень непросто.– У Джона здесь это едва получалось, – подтверждает Кэмерон.– Раз послание прочитано, значит поддельный чип был доставлен по назначению и попал к кому-то сведущему. Скорее всего – к теневому руководителю ?Калибы?. – Киберу? – уточняет Сара.– Да. Райнхарт скрывал неудачу с настоящим чипом, но косвенно проболтался о записке в чипе поддельном. Это означает: противник активен и нацелен на определенный результат.– Пропингован, – с удовольствием выговаривает Кэмерон.– Само по себе это не новость, – указывает Сара. – Но чип... Сложность считывания... Да, согласна, это сужает круг подозреваемых. Что теперь?– Сперва поговорим с Эллисоном. У него был такой вид, будто ему доверили тайну чрезвычайной важности.– И горел желанием поделиться этой тайной со мной?– Вряд ли.– Джеймс не из болтливых, – замечает Кэмерон. – Но если мне не будут мешать...– Да-да, – поспешно говорит ей Сара, – ты можешь быть очень убедительной. Но давай на этот раз обойдемся без крутых мер. Договорились?– Посмотрим.Не думаю, что такой ответ устраивает Сару. Через полчаса наша ?импала? стоит напротив дома Эллисона. Изучаем обстановку. Я уже обошел квартал по периметру, проверил автомобили, припаркованные там и сям, внимательно осмотрел другие возможные места наблюдения и не обнаружил никого и ничего подозрительного. То ли противник отступился от Эллисона, то ли слежка вообще была исключительно инициативой Райнхарта, то ли тут какая-то хитрость, которую мне пока разгадать не удалось. Короче говоря, вокруг дома – видимое спокойствие, но внутри – два человека, и это слегка нарушает наши планы. И изрядно нервирует Сару.– Двое? – второй раз переспрашивает она.– Похоже на то, – отвечаю я, продолжая вглядываться в нечеткие тепловые пятна, излучаемые стеной дома. Кэмерон тоже вглядывается и согласно кивает.– Что они делают?– Шевелятся, – говорит Кэмерон. – У Джеймса гость.– Или гостья, – предполагает Сара.– Возможно.– Очень беспокойно они себя ведут, – высказываю я претензию. – На месте не сидят.– А из чего следует, что один из них – Эллисон? – говорит Сара. – Может быть, это убийцы, а Эллисон уже мертв. Или избит и без сознания.– Никто не бьет Джеймса, – протестует Кэмерон. – Кроме меня.– Черт возьми!– И никто его не убьет. Только я.Обернувшись назад, Сара окидывает ее очень мрачным взглядом. – Но на этот раз обойдемся без крутых мер, – завершает мысль Кэмерон, а Сара, наконец-то уловив подвох, осуждающе прищуривается и возвращается в исходное положение. Я старательно сохраняю нейтральное выражение лица.Тянутся минуты. Картина в доме остается прежней: два вытянутых по вертикали тепловых пятна, одно пребывает в относительном покое, второе перемещается со значительной амплитудой. Как если бы один собеседник спокойно стоял, а второй нервно расхаживал по комнате или даже по комнатам, постоянно вынуждая первого поворачиваться в его сторону. Десять против одного, что первый – Эллисон. Он бывает нервным, но не до такой степени.– Пойдем уже, что ли? – предлагает Сара. Хорошая мысль.Занимаем позицию у входной двери. Указываю Саре место сбоку в тени. Кэмерон стоит позади меня. Прислушиваюсь с усилением.?...понятия, что теперь делать! Просто ума не приложу!..? – незнакомый голос.?Ничего страшного пока не случилось?, – успокаивающий голос Эллисона.Ну вот, пожалуйста, никто не бьет Эллисона, о чем шепотом сообщаю Саре.?...тогда и посмотрим?, – заканчивает фразу Эллисон.?А когда оно случится? – волнуется незнакомец. – Тогда что? Всем нам крышка???Успокойтесь, Мэт, прошу вас?.Хм, в моей повести появился второй Мэт??Джеймс, я не могу успокоиться. Вся эта история меня убивает. Я не герой?.?И никто не герой, – увещевает Эллисон. – Просто проявите немного благоразумия?.?Благоразумия?! – вскрикивает незнакомец. – Впутаться в это дело было безумием. Я безумец!.. Хоть бы уже скорее что-нибудь произошло. Неизвестность меня убивает?.Все, буквально все убивает беднягу.– Пожалуй, очки я пока снимать не стану, – задумчиво говорит Кэмерон у меня за спиной. Правильно, а то еще убьешь чудака... одним своим видом. Ладно, стучу в дверь.Приближаются шаги и слова Эллисона, адресованные собеседнику: ?...не волнуйтесь вы так, просто постойте спокойно...? Тяжелый вздох Эллисона слышен за самой дверью. Отворачиваются полосы жалюзи, открывая нашим взорам силуэт экс-агента. Слегка машу ему рукой, и Эллисон наконец открывает дверь.– Пит? Вы один?Вместо ответа отступаю в сторону и Джеймс оказывается лицом к лицу с Кэмерон.– Кэмерон!.. – ахает он, а Кэм, нацелив на него невидимый за зеркальными стеклами взгляд, делает шаг вперед, потом еще шаг, и Джеймс непроизвольно начинает пятиться в дом. Девчонке явно доставляет удовольствие пугать этого большого черного парня.?Кэмерон!? – оклик Сары нарушает священную магию ритуала ?хищник – жертва?.– Сара, это вы? – обрадованно спрашивает Эллисон.Сара выходит из тени и приветствует его:– Как поживаете, Джеймс?Эллисон отступает в сторону, пропускает всех нас внутрь, закрывает дверь и громко говорит в сторону гостиной, обращаясь к еще невидимому нам боязливому гостю: ?Все в порядке, Мэт, это свои?.