Моменты радости (1/2)

– Стой, вор!

Настойчивый крик утонул в шуме оживлённой улицы вместе с фигурой в тёмных одеждах. Человек, за которым даже не надеялся угнаться хозяин лавки, ловко обминал препятствия, удаляясь из виду. На очередном из поворотов он свернул, чтобы ещё больше запутать преследователей, и только где-то в тени узкой улочки наконец остановился, приседая и отодвигая пустую коробку. Длинные пальцы схватились за рычаг на люке, но тот заклинил и совершенно не желал поворачиваться. Недовольно чертыхаясь, вор пробовал вновь и вновь, как вдруг услышал за спиной тихое рычание.

– Вот как, – ухмыльнулся юноша, медленно, чтобы не нервировать двух недовольно скалящихся собак, поворачиваясь. Те были всего в паре шагов, готовясь к прыжку, что не могло не огорчать. – Видит Бог, я этого не хотел, – бросил вор, за долю секунды вытащив из рукавов две зажигалки. Доведённое до рефлекса движение пальцами, искры – и огненные струи, послушно бросившиеся на собак. Те не сразу поняли, что произошло, но уже через пару секунд, испуганно скуля и поджав опалённые хвосты, побежали, обгоняя одна другую, к хозяину.

Юноша внимательно огляделся по сторонам и только после этого облегчённо выдохнул. Встал, повернулся к люку и ударил ногой по рычагу что было сил – тот наконец поддался, открывая тайный проход в подземную часть Эсфу. Вор быстро спрятался, закрывая за собой люк, и пошёл хорошо знакомыми тоннелями. В этих ходах бывали только избранные люди, лишь посвящённые в тайны города, в Гильдию Воров. Света тут не было в принципе, и юноша достал спрятанную было зажигалку, высекая искру, что тут же, управляемая желанием, разгорелась до размеров небольшого шара – идти по каменному лабиринту стало немного веселее. Ноги сами несли в нужном направлении, оставалось лишь внимательно смотреть по сторонам, чтобы не пропустить чего-то важного, и прислушиваться, как за тонкими земляными перегородками время от времени переговариваются люди, спустившиеся в свои подвалы или нижние этажи магазинов. В одной из незаметных взгляду ниш осталось награбленное, как и было оговорено. Наконец юноша услышал стук копыт над собой и, обрадованный, свернул последний раз, наконец дойдя до нужного выхода. Остановился, прислушался, нет ли никого поблизости, и осторожно приоткрыл, предварительно осмотревшись. Поблизости и в самом деле не было никого, и юноша быстро выскочил на поверхность, крепко закрыв тайный проход. Улыбаясь, вор снял заколки, сдерживающие капюшон, и откинул его, быстро снимая накидку. Поправил длинные рыжие волосы, завязанные в высокий хвост, подтянул ремешок тёмных очков, потянулся – и спрятал верхнюю одежду, едва не единственную против него улику, в сумку. Привычными широкими шагами он направился к дому, уже за пару шагов от которого приятно пахло смесями различных специй. Колокольчик на двери весело зазвонил, и девушка, стоящая у прилавка, повернулась, тут же приветливо улыбнувшись.

– Добро… Брайт!Он развёл руки в стороны, то ли говоря ?ну кто же ещё?, то ли просто приглашая обнять, и девушка быстро оббежала стойку, чтобы броситься на шею.

– Ну что же ты так долго?.. Я уже начала волноваться.

Брайт потрепал её по коротким и почти таким же рыжим, как у него самого, волосам, смеясь с недовольно наморщенного личика.

– Со мной ничего бы не случилось.

– Как всё прошло? – поинтересовалась она, запирая дверь в магазинчик пряностей и вешая табличку ?Закрыто?. Вор недовольно нахмурился, вспоминая инцидент с собаками, но всё же, как и договаривались когда-то давно, не скрыл ничего. За время его рассказа они успели подняться по лестнице на второй этаж, в комнату, и умоститься поудобнее: как и всегда в дни вылазок, девушка села, позволяя положить голову на свои колени, и принялась расчёсывать спутавшиеся волосы, освободив их от резинки.– А что у тебя слышно, Авилин? – поднял Брайт взгляд, и девушка вмиг погрустнела. – Что-то не так?

– Эвану ты стал слишком поперёк горла, ещё немного – и он, наверное, лопнет от зависти… В общем, он хочет в ближайшее время очень красиво сдать тебя стражам.

– Я знаю. Спасибо.

От того, насколько равнодушно это было сказано, девушка поперхнулась воздухом, тут же поражённо уставившись на Брайта.

– И давно ты знаешь?

– Сегодня понял, когда меня не предупредили о собаках и заклинило люк. Маршрут-то был оговорён.

– И что теперь? – Авилин побледнела, боясь даже задумываться о дальнейшей судьбе. Брайт тепло улыбнулся, погладив девушку по щеке.

– Всё будет хорошо, не переживай. У меня ведь есть талисман, – вытянул он из-за ворота рубашки амулет, сделанный Авилин – белый треугольник, повёрнутый вершиной вниз, с верёвочками на углах. Сжал в руке – и почему-то сразу стало спокойнее.

Утро пришло с тихим ?просыпайся? и стягиванием одеяла. Брайт открыл сонные глаза и жалостливо посмотрел на склонившуюся над ним девушку.

– Авилин, пожалуйста, оставь меня.

– Никакое не ?оставь?! – громким шёпотом начала она возмущаться, уперев руки в бока. – Пора на службу.

– Я не выспался и никуда не пойду.

– Почему это происходит каждое утро?.. – тихо пробормотала девушка, откидывая одеяло на пол и хватая Брайта за ноги ледяными руками. Парень резво подскочил на кровати, не ожидая такой подлости, и наконец поднялся, быстро убирая упавшие на лицо волосы. – Вот и чудненько, – ухмыльнулась Авилин, послав воздушный поцелуй и направившись в сторону кухни, где как раз должен был приготовиться завтрак.

Но настроение Брайта сменить по утрам не могло ничто: утренняя служба в храме изрядно действовала ему на нервы.

– И видит Бог всех, кто отвернулся от Него, и не избежать им Его кары!Брайт закатил глаза, благо под широким капюшоном этого было не видно. Он, как и все здесь собравшиеся, был облачён в длинный, до самого пола белый балахон, символизирующий чистую энергию, что шла от самого Бога к людям. Это же и подразумевал амулет-треугольник, который в разных вариациях встречался у каждого. Авилин незаметно сжала его руку, почувствовав настроение, и юноше стало немного легче. Казалось бы, это всего лишь десятое его лето Послушником, но он ненавидел такие собрания всей душой. Только вот пропускать было запрещено, да и не хотел Брайт привлекать к себе лишнее внимание при своём-то роде деятельности. А священник, тем временем, продолжал:

– Пусть воля Нашего Бога будет нам указом. Сегодня вы, – он указал рукой куда-то в толпу справа, – вы, вы, – он указал куда-то влево, а потом будто точно на Брайта, – вы все должны помолиться за Него, отдать Ему часть огня, что таится в вашей груди, чтобы потом этот жар вернулся к вам.

Юноша, и так всегда до предела напряжённый на подобных мероприятиях, теперь стал прислушиваться и оглядываться с удвоенным рвением, мучимый нехорошими предчувствиями. Он осторожно, чтобы никто не заметил, дотронулся до руки Авилин, два раза постучав согнутым пальцем и один – легко проведя по ладони. Девушка едва заметно наклонила голову, а значит, поняла, что ей пока нельзя идти домой, а куда направляться в таких случаях было уже давно выбрано. Брайт улыбнулся на секунду, а потом снова сделал торжественно-скорбное выражение лица, как и подобало, продолжая осторожно осматриваться. В какой-то момент он, казалось, увидел устремлённый на него взгляд другого Послушника, но зрительный контакт закончился сразу же.

Прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем священник наконец отпустил их. Брайт и Авилин разошлись в разные стороны, так, будто никогда друг друга не знали. Город начал просыпаться вместе с Послушниками, вернувшимися из службы: потихоньку открывались магазины, раздвигались шторы на окнах, подметались ступеньки. Брайт зашёл в лавку с продуктами, где стянул с себя балахон и прятавшийся под ним рюкзак. Заполнив его наполовину, юноша скрыл свой запас еды под свободной одеждой, так что тот стал казаться не более чем горбом. Снова накинув капюшон, Брайт вышел из магазинчика, понимая, что вернётся туда ещё не скоро, и быстрым шагом направился к дому. Наблюдатели оказались на месте, почти незаметно последовав за ним, и юноша, делая вид, что не замечает ничего, продолжал идти, правда, петляя время от времени. К сожалению, хвост не отставал. За предпоследним поворотом юноша сорвался на бег.

Дверь за ним захлопнулась довольно громко, но Брайта это уже не заботило: наблюдатели приближались. Он быстро заблокировал дверь тяжёлым столом, взлетая вверх по ступеням. Скинул бесящий его балахон, закинул в рюкзак всегда лежащие отдельно вещи первой необходимости, достал второй рюкзак, который забил до отказа вещами Авилин, накинул любимый тёмный плащ. Когда он спустился на первый этаж, в дверь настойчиво стучали, грозясь выбить, и Брайт, не теряя времени, побежал в подвал: там, в дальней стене, был вход в подземелье. Немного накренив картину, специально повешенную на люк, юноша открыл проход как раз тогда, когда наверху раздался грохот: дверь смогли открыть. Быстро спрятавшись в темноте подземного хода и заперев за собой люк, Брайт бросил рюкзаки на пол, тут же закрывая глаза всегда находящимися на лбу очками-гогглами. Две зажигалки, искры – и огненная струя, заваривающая выход, на которую было бы невозможно смотреть без закопчённых стёкол.Быстро добравшись до условленного места, Брайт выбрался в чужом подвале, где его уже поджидала Авилин, тут же бросившаяся на шею.

– Что случилось? Ты такой запыхавшийся…

– Эван всё-таки решил не медлить и схватить меня сегодня. Наверное, это должно было случиться ещё утром, но, как видишь…

– Но как они тебя нашли на службе?

– Миратерн высмотрел меня в толпе. Думаю, когда он указывал со своей сцены ещё куда-то, это были ещё два вора, которых сегодня собираются поймать. А был ведь нормальным человеком, пока был главой Гильдии! Хотя если Эвана постигнет та же участь, я не против. Так, – он протянул девушке рюкзак, забитый её вещами. – Основное я собрал, если что – уж извини.

– И куда ты теперь?

– В Коптосе меня где угодно найдёт Гильдия, так что попробую пробиться в Кхелу. К ближайшему городу где-то дня два пути. Как только смогу осесть там – приду за тобой.

– Мы валим из Коптоса?

– Именно, родная. А потом наконец станем жить нормально.

Он обнял её крепче, поцеловав в лоб, и девушка грустно вздохнула.

– Возвращайся поскорее.

– Как только появится возможность – обязательно.

Авилин привстала на носочках, чтобы чмокнуть парня в уголок губ, и он тут же отстранился, ведь иначе вообще никогда бы не ушёл. На секунду только задержавшись, прижавшись лбом ко лбу и быстро поцеловав в ответ, он развернулся и прыгнул в подземный проход стремительно, словно ошпаренный.

Выбрался юноша уже далеко за городом. Весь в паутине после путешествия по заброшенному ходу, он ощущал смешанные чувства. Отложив карту подземелий, он достал другую, с городами, странами и множеством пометок, стащенную у нынешнего главы Гильдии, и компас. Сверив все ориентиры, он наконец наметил маршрут, пролегающий на восток, чтобы обойти горы, а потом строго на юг, к крупному городу в центральной части Крогота – Файюму. Намотав на голову тюрбан, закрыв лицо мокрой повязкой и снова накинув белый балахон, чтобы спрятаться от только начавшего палить солнца, Брайт начал свой путь по большой пустыне, которой и был Коптос. День предстоял тяжёлый.

Уже когда-то давно, точно так же выбравшись за черту города в поисках приключений, Брайт отметил, что пустыня действует на него вдохновляюще: купаясь в жарких лучах солнца, он чувствовал небывалый прилив энергии, а тут, вдали от скопления людей, от вездесущей Гильдии, бдительных стражей и наскучивших проповедей, казалось, что вся энергия идёт лишь к нему одному. Он легко ступал по раскалённому песку, закаменелой земле, иногда замечая мелкую живность вроде небольших ящериц или пауков-птицеедов, и любовался насыщенным цветом неба, на что в городе просто не было времени. По правую сторону неизменно возвышались горы, что должны были стать спутниками почти всего путешествия. Брайт держал путь почти у самого подножия, где земля была твёрже и было хоть какое-то подобие тени. Правда, не с его стороны.

Когда солнце, все время находящееся впереди, поднялось высоко над горизонтом, а тени почти исчезли, Брайт решил сделать привал. Продолжать путь в такую жару было невозможно, и всё, что оставалось – спрятаться и переждать. Юноша подошёл к какому-то чахлому и так и не пошедшему ввысь деревцу, обломал одну ветку и глубоко воткнул её в землю чуть дальше, чем в метре от ствола, после чего сбросил осточертевший балахон, развешивая его на столь причудливой конструкции. Когда палатка была готова, Брайт наконец забрался внутрь, расслабленно приваливаясь спиной к деревцу и поставив рюкзак меж ног. Пять часов пути без остановок, не считая коротких задержек, чтобы выпить не больше глотка воды, давали о себе знать: все тело жутко пропотело, было душно, а ноги отзывались едва ощутимой пока пульсацией. По старой привычке похлопав себя по животу, чтобы не урчал, Брайт достал из рюкзака пару яблок и вяленое мясо, съев их с таким аппетитом, будто не ел уже сутки. После, обойдя свою палатку пару раз и внимательно посмотрев по сторонам, чтобы нигде не было людей, Брайт ещё раз смочил губы, вылил немного воды на рубашку и устроился на сон, чтобы переждать самое жаркое время и набраться сил.

Когда он проснулся, солнце, казалось, сдвинулось не очень сильно – большая же стрелка часов остановилась на четырёх. Брайт внимательно осмотрел местность: не появилась ли погоня? И только потом с чистой совестью снова перекусил.Часа через два, когда юноша проклинал всё так и продолжающее палить солнце и раскалённый воздух, вдруг послышался странный шелестящий звук. Сразу Брайт списал всё на жару, но непонятное шуршание стало приближаться, и предчувствие дурного заставило обернуться как раз вовремя, чтобы заметить огромную змею, стремительно ползущую в его сторону. Чертыхнувшись и даже не удивляясь откуда-то взявшимся силам, Брайт побежал со всех ног, судорожно ища укрытие. Только в пустыне такого не было, а до гор было слишком далеко – не успеет. На бегу проверив зажигалки, Брайт оглянулся и заметил тварь совсем недалеко, метрах в пятнадцати от себя. Теперь он мог сказать, на что змей был похож – это было исчадие Ада, смотрящее на единственную крупную жертву немигающими янтарными глазами, размером с голову человека, и покрытое песочного цвета чешуёй. Юноша бросил рюкзак, почти не надеясь, что змей отвлечётся, и тот и правда лишь прополз мимо, приближаясь всё так же стремительно. Брайт резко развернулся, чёркая колёсиками зажигалок, и направил внушительных размеров огненный шар на монстра, но тот лишь пробился сквозь пламя, теперь оказываясь совсем близко. Было заметно, что огонь причинил змею дискомфорт, но недостаточный, чтобы заставить остановиться. Он рванулся вперёд, широко раскрыв пасть, и Брайт едва успел увернуться, выиграв пару мгновений. Второй рывок – и в бесконечном шелесте чешуи о засохшую землю Брайт чётко различил ужасный звук – как его зажигалки упали под ноги. Ещё пару манёвров – и юноша споткнулся о кончик хвоста, растянувшись на земле. ?Вот именно так я мечтал закончить свою жизнь!? – пронеслось у него в голове за миг, что он оборачивался, чтобы встретить смерть лицом к лицу, но всё ещё надеясь на спасение. В голову лезла всевозможная ерунда, и из какофонии звуков Брайт вдруг выловил часть проповеди: ?отдать ему часть огня, что таится в вашей груди, чтобы потом этот жар вернулся к вам?. Терять было нечего, а Брайт и вправду чувствовал небывалый жар, разлившийся по всему телу, потому в последний миг, что отделял его от змея, юноша будто потянул за что-то в своей груди, вдруг выдыхая огромных размеров шар пламени. Поняв, что произошло, Брайт быстро натянул гогглы, чтобы не ослепнуть, и выдохнул в отстранившегося монстра с удвоенной силой и жаром. Тварь зашипела, пытаясь отползти и как-то обойти препятствие, но огонь был повсюду, он окружал Брайта сплошной стеной, которая полностью подчинялась движениям рук. Юноша чувствовал, как разум застилает пелена, но ничего не мог с этим поделать, и направил весь жар в змея, сжигая его заживо. Через какое-то время судорожного верчения, метания, в воздухе начал витать запах жареного мяса, ещё немного – и монстр окончательно рухнул. Брайт упал на колени вслед за ним, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце и перестать улыбаться, но не мог. Он смотрел на свои руки, не веря, прикасался к потрескавшимся губам и смеялся с каждой секундой всё громче.

– Я создал огонь… Я создал огонь…

Невозможное, утерянный дар предков – Брайт поверить не мог, что у него получилось то, о чём он всегда мечтал. Не чувствуя ног после такой пробежки, юноша медленно побрёл к своему рюкзаку, сиротливо лежащему неподалёку, и достал оттуда бутыль с водой, одним махом осушив половину. Руки всё ещё дрожали, а перед глазами всё плясало. Брайт лёг просто на землю, лишь закрыв лицо слетевшим вместе с рюкзаком тюрбаном, и постарался перевести дух.

Минут через пятнадцать, когда дыхание пришло в норму, а мысли – в подобие порядка, юноша смог выделить несколько наиболее беспокоящих его вещей. То, что дар пробудился не просто так, пугало больше всего. Если в Коптосе кто-нибудь узнает об этом, его убьют, в этом можно было не сомневаться. Наверное,Миратерн первый назвал бы его скверной, грешником… Или как там принято величать в подобных ситуациях? Ещё один камень в идею оставаться в стране, ещё один довод, чтобы убегать как минимум к соседям. А уже в Кхеле главное – никому не выдать новых способностей, прикинуться лишённым дара, хоть таких и дома-то не очень много. Только вот к чему это всё?

Историй о самом первом правителе, который так же, как и он, мог порождать пламя, юноша никогда не слышал. Зато на каждой проповеди говорилось о Боге, который дышал огнём и им же питался. Брайт щёлкнул пальцами, представляя, как между ними загорается искорка, и она и правда появилась на какой-то момент. Устало и даже немного разочаровано выдохнув, юноша вновь натянул тюрбан на лицо, пытаясь успокоиться.– Всё хорошо. Это пройдёт. Обязательно… Ни черта не пройдёт.

Наконец смирившись, Брайт вернулся к рюкзаку, проверить, всё ли в порядке. Бутыли с водой не пострадали, что было просто неимоверной удачей, а вот компасу повезло меньше: стёклышко, защищавшее стрелку, было разбито. Юноша не имел ни малейшего представления, повлияет ли это на работу компаса, а потому просто надеялся, что раз стрелка крутится, значит, всё хорошо, и, собравшись с силами, продолжил путь.

Граница, к которой юноша добрался ближе к ночи, оказалась ничем не примечательной равниной. Нигде не было ни отметок, ни предупреждений, но в какой-то момент Брайт остановился от нехорошего предчувствия: что-то будто молило его, чтобы он разворачивался и шёл как можно дальше. Юноша остановился, осматриваясь и пытаясь понять причину такой резкой смены настроения, но не нашёл ничего лучше, как продолжить путь маленькими, медленными шагами, с каждым из которых тревога только нарастала. Он вытянул вперёд руки, чтобы потянуться, как вдруг взявшаяся ниоткуда стена пламени опалила их. Чертыхаясь, Брайт отскочил на несколько шагов, и огонь тут же пропал. Проверяя, юноша вытянул вперёд небольшую палочку и пошёл вперёд – как только она достигла какой-то невидимой отметки, из земли вырвалась тонкая огненная струя.

– Какой прекрасный способ стеречь границу… И никаких людей не нужно.

Психанув, Брайт поджёг палку с другого конца и бросил её на землю. Обречённо смотря под ноги, он вдруг заметил неладное: два потока огня будто сражались друг с другом, не желая сливаться в один, будто разная их природа не могла ужиться. Заинтересовавшись, Брайт сильнее раздул зажжённое им пламя, и с удовольствием посмотрел, как оно будто бы задавило конкурента. Щёлкнув пальцами, он заставил огонь охватить кисть так, чтобы не обжигать, но полностью окружать, и сунул руку за невидимую черту – пламя тонкой полосой рванулось вверх, но не смогло дотянуться до кожи. Брайт засмеялся, надев гогглы и отойдя на пару шагов, и попробовал расширить пламя на большую площадь. Немного подкоптив одежду и чуть не спалив рюкзак, юноша полностью окружил себя огнём, уже почти без страха ступая вперёд. Граница была пройдена, а впереди – лишь множество почти таких же пустынных километров.

К концу второго дня пути вдалеке наконец-то показался город. Он был похож на игровую комнату, где огромный ребёнок повсюду разбросал цветные кубики небольших домов, похожих друг на друга словно близнецы. Город раскинулся на холмах, и за тесно прижатыми друг к другу зданиями было невозможно увидеть улочки, будто ходить нужно было по крышам. Из каждой стены на Брайта смотрели десятки окон, но найти слепое место ему после Гильдии не составило особого труда. Скинув плащ и немного приведя себя в порядок, он пошёл в сторону центра большого города, где слышался праздничный возбуждённый шум. Чем дальше уходил Брайт путанными улочками от пустынных окраин, тем больше появлялось ярких лент, улыбающихся лиц и гостеприимно распахнутых дверей забегаловок. Брайт зашёл в одну из таких, собираясь узнать побольше о городе, стране и раздобыть немного лёгких денег.

Внутри было шумно: большую часть помещения занимала танцующая толпа. У стены напротив входа разместилась барная стойка, а за ней – несколько людей, медленно потягивающих напитки из высоких стаканов. Брайт выделил одного, сидящего чуть поодаль и будто более задумчивого, чем остальные, и направился к нему так, будто собирался пройти мимо.

?Даже не думай?.

Брайт остановился, удивлённый прозвучавшим где-то рядом голосом, и, не заметив неладного, сделал ещё пару шагов. Сидящий развернулся, недовольно скрестив руки на груди.

– Ты не услышал? У тебя ничего не получится.

Брайт не смог скрыть удивления, но тут же использовал его:

– Простите, вы ко мне обращаетесь?

– Не строй дурачка.