Глава 2. Первый вдох. (1/2)

Мир, который мы знали,Никогда не вернется.Время, которое мы потеряли,Не вернется.Жизнь, которую мы имели,Не отнимут у нас снова.3 года спустя.

Германия. Берлин.

Грелль Сатклифф – успешный журналист и писатель. Его статьи публикуют во многих печатных изданиях и на известных сайтах.

Грелль общительный и неординарный, он притягивает внимание одним своим видом – эпатажный красный цвет волос и не менее эпатажная для молодого человека их длина – до талии. С ними контрастирует практически неизменный черный цвет одежды.Сатклифф умеет расположить к себе с первого взгляда. Он может болтать без умолку, задавать самые провокационные и неприличные вопросы, приукрашивать самые неинтересные подробности так, что читатели будут удивленно восклицать, лишь пробегая глазами по тексту. Сатклифф сам организует встречи, стоит только найти интересную для него персону – а ему интересно практически всё и все. Грелль яркий, и живет в таком же ярком мире, наполненным сменяющимися каждый день лицами, сплетнями и интригами, порой страшными и опасными фактами. Сатклифф любит окунаться в это бушующее и готовое в любой момент проглотить каждого ступившего море. Адреналин – единственный наркотик Грелля.

Сатклиффу нравится независимость, и он избегает всякой официальной работы на одно издательство. Впрочем одно, которому он отдает предпочтение все-таки существует, но вовсе не из-за того, что Сатклиффу нравится выпускаемая им продукция. Нет, Грелль не такой, он даже не думает о деньгах – их вполне хватает. Грелль живет эмоциями. И последние несколько месяцев ему так приятно думать о главном редакторе этого издательства. Нет, Сатклифф не влюблен – он даже не знает этого чувства. Пару лет назад он встречался с девушкой – медсестрой из больницы, где он очнулся после несчастного случая. Он много с кем встречался – неделю, две, не больше. И так до громкого разрыва с дальнейшей пометкой ?злейший враг?.Грелль слишком эмоциональный, громкий, дерзкий, капризный. Он хороший и заботливый приятель, но не хочет ни перед кем открываться. Грелль не верит, что его примут таким, какой он есть. А менять маски и играть роли ему приходится каждый день на работе. С тем, кому Грелль готов отдать всего себя, он и должен быть самим собой.Так что Сатклиффа вполне устраивает его односторонняя симпатия. Ему не нужно никакого прогресса. Ему не нужно даже видеть объект воздыхания – крепкий низкий блондин совсем не во вкусе Грелля.Сатклиффу всего лишь до безумия нравится имя своего начальника. Нравится приходить в издательство только для того, чтобы обращаться к нему.Сатклиффу все равно на причину. Он наслаждается.-Уильям, — раздается в тишине квартиры. – Уильям, — медленно, по слогам, растягивая гласные повторяют губы.

Красные губы.Это маленькая слабость Сатклиффа. Он тоже не знает, с чего это все началось, но в ящике стола неизменно лежит красная помада, черный карандаш для глаз и тушь. В шкафу за многочисленными пиджаками и рубашками висит платье винного цвета с кружевами.

Когда все звуки за окном – Грелль живет в центре города – стихают всего на час-два, Сатклифф преображается. Медленными аккуратными движениями он подводит и без того большие чуть раскосые глаза светло-зеленого цвета, красит ресницы, дарит цвет губам. Платье не смотрится нелепо: у Грелля тонкая фигура, узкие плечи и длинная шея.

Грелль прижимает руки к груди и вертится перед зеркалом, приподнимаясь на носочках, словно на нем каблуки.

Грелль нравится себе только таким. Грелль хочет понравиться кому-то таким. Хочет одеваться так для кого-то и раздеваться для него же. То, что этот кто-то ?он? – нисколько не смущает.

Но с недавних пор голова Сатклиффа забита чем-то более важным, чем пустыми мечтами.Грелль не умеет останавливаться. Он упрямый и упорный – всегда копает до конца и обладает пустой надеждой в то, что с ним ничего не случится.

Осторожный журналист – плохой журналист. Бесстрашный – мертвый.

Грелль не боялся писать правду, и нашел своих врагов, желающих его смерти.Все началось полгода назад, когда Сатклифф стал получать анонимные письма с угрозами. Ничего, кроме приказа прекращать писать в них не было. Грелль лишь смеялся и сжигал – он любил огонь – бумагу прямо на балконе. Если он всего лишь кому-то не угодил, то скоро подобное закончится. Но очевидно стало, что одной из своих статьей Грелль сильно испортил жизнь кому-то влиятельному – ему стали приходить угрозы, кто-то спускал шины его машины, преследовал его, звонил в дверь и на телефон. Несколько организаций отказались работать с Сатклиффом – слава о попытках приструнить журналиста быстро разнеслась по городу. Грелль боялся, но внешне оставался равнодушен.В конце-концов ему даже терять нечего – у него никого нет, и его нет ни у кого.***Грелль как обычно возвращается с работы уже ближе к полуночи. Днем на улице душно и сухо – сентябрь никак не хочет напоминать о том, что он осенний месяц, а не летний. Но ночью приятно прохладно, Грелль хочет прогуляться, поэтому припарковывается за несколько домов до своего. Он отходит метров на 100, как позади раздается взрыв. Сатклиффу даже не надо поворачиваться, чтобы быть уверенным: это взорвалась его машина. Вокруг дружно срабатывают сигнализации припаркованных поблизости, но Грелль уже бежит по улице к своему дому, быстрей в квартиру, там его не может поджидать опасность. Не должна – на сей раз это не была попытка напугать. Если бы Сатклифф доехал до дома, он бы погиб. Его спасла лишняя минута времени и желание подышать свежим воздухом.

Грелль в панике. Он мечется по квартире, нервно куря и теребя волосы. Если он не умер сегодня, значит он умрет завтра.

Скоро к нему заявится полиция, но Сатклифф не собирается ни с кем беседовать – огласка произошедшего ему не нужна, ведь тогда только быстрее станет понятно, что он выжил.Грелль чувствует себя загнанной в угол жертвой, под прицелом камер общественности и снайперской винтовки своих незримых врагов. Наверное так же себя чувствовали еще многие люди после его статьей, или же во время интервью – Грелль умел давить, смущать, ставить в неловкое положение. И никогда не думал о других.

Возможно, он заслужил такого. Но, оказавшись так близко к смерти, Сатклифф по-настоящему испугался.

Первые минут 20 ему страшно, но когда страх постепенно освобождает разум, Грелль осознает, что в этом страхе было что-то приятно будоражащее кровь. Что-то запретное, недопустимое; бежать надо от этого, а не к этому. Но если ты мертв, ты лишен игр со смертью. И если сейчас была именно она, Грелль еще хочет пожить ради этого ощущения.Сатклифф звонит своему старому, но надежному приятелю – Фреду.

-Это конец моей карьеры, Фредди.-Грелль? Что случилось?-Узнаешь завтра в новостях.-Даже так. Ты отделался легко?-Ни царапинки, но как только об этом станет известно, мне уже не отделаться.-На моей памяти ты никогда не унывал.-Когда за тобой по пятам ходит смерть, взгляды немного меняются.-Ты же знаешь, что в этом есть и твоя вина.-К черту твои лекции, мне нужно исчезнуть из квартиры на несколько дней.-А дальше?-А дальше я подумаю в безопасном месте.Безопасным местом оказывается квартира Фреда. Здесь его не должны найти – друг Сатклиффа обыкновенный учитель в местной школе, и о связи с ним никто не знает.

Только после нескольких чашек чая Грелль наконец приходит в себя и рассказывает всю историю.

-Я не знаю, что мне теперь делать, — устало вздыхает он.-Как что? У тебя нет выбора, уезжай.