Глава 12. (1/1)

Мэри, не читая, подписала протокол.- Благодарю вас, мисс. Вы нам очень помогли, - произнёс дежурную фразу офицер. - Полиция сделает все возможное, заверяю вас.В его словах Мэри почудилась искренность, словно он на самом деле хотел приободрить ее, поделиться уверенностью. Она с надеждой вгляделась в его лицо, очень юное, открытое. Несмотря на смуглую кожу и черные волосы полицейский офицер напомнил ей Теда - такой же большой мальчишка. Ростом под два метра, широкий разворот плечей, крепкие ладони и по-детски чистое простодушное лицо, доверчивый взгляд широко распахнутых глаз...- У вас был трудный день, - начал он и смешался, - то есть, вечер, - поправился. - Мы отвезем вас домой...- Нет! - вырвалось у Мэри. - Я хочу остаться! Дождаться новостей.Она не могла вернуться домой! Терзаться ожиданием в одиночестве. Лучше здесь...- Я понимаю, - офицер слегка смутился и на мгновение опустил взгляд. - Долго ждать не придётся! Если за дело взялся инспектор Кастильо! - выпалил он с горячностью. - Все будет хорошо, поверьте!- Я верю, - отозвалась Мэри. Должна верить. Верить... не роптать, не предаваться отчаянью... Для этого ещё будет время, если... Нет, нельзя так думать!- Вы позволите? - офицер протянул руку за протоколом, о котором Мэри уже забыла, нечаянно коснулся ее пальцев и покраснел. Наверное, ему было неловко вот так напоминать о ее рассеянности.- Извините, - Мэри выпустила листок и положила на стол шариковую ручку.- Я принёсу вам кофе. Или вы предпочитаете чай?- Спасибо, - Мэри хотела отказаться - она не чувствовала сейчас ни жажды, ни голода, в горле стоял комок, - но юный офицер смотрел на нее жалобными глазами олененка. - Чай, если вам не трудно.Смуглое лицо осветилось радостной улыбкой.- Я... сейчас! Подождите, минуту, хорошо?Мэри вышла из кабинета и обессиленно прислонилась к стене. Несмотря на глубокую ночь, то и дело раздавались телефонные звонки, громко переговаривались дежурные, полицейские в форме и в штатском пробегали по коридору. Мэри смотрела на эту суету, словно через толстое мутное стекло. Тоскливое уныние охватило ее. Когда она отвечала на вопросы, давала показания, боль, как будто, притупилась, отодвинулась. Ей удалось сосредоточиться на фактах, отвечать рассудительно и сдержанно. Но сейчас, сейчас... неизвестность леденила душу, острые иголочки тревоги впивались в сердце. Мэри начало потряхивать, будто от холода.Иден повесила телефонную трубку и подошла к ней.- Папу попросили остаться дома, - сказала она. - Он должен быть на месте, если потребуют выкуп.Мэри с загоревшейся надеждой взглянула на неё. Иден поняла ее безмолвный вопрос и покачала головой:- Нет, пока никаких сообщений не было. Будем ждать...- Мисс Дюваль, ваш чай! - подошедший офицер протянул Мэри бумажный стаканчик. - Мисс Кепвелл, - запнулся он, - то есть...Иден прищурилась, словно что-то подсчитывала, и прервала его:- Мигель, ты знаешь, где сейчас Круз? Что вообще происходит?Офицер отчаянно замотал головой.- Речь о моём брате, - вкрадчиво произнесла Иден. - Нам нужно знать, что делает Круз.- Инспектор Кастильо ведёт расследование, - офицер очень старался держатся в официальных рамках, но его глаза отчаянно сверкали, а между бровей появилась трагическая складка.- Пожалуйста, Мигель, - мягко проговорила Иден, - не оставляй нас в неведении. Это ужасно!Мэри стиснула пальцы и прикусила губу. Мигель заколебался.- Я сам ничего не знаю! - выпалил он. - Нам сейчас сообщили, что одного из беглецов задержали. Крузу уже передали, он допросит его.- Спасибо, Мигель! - нежно улыбнулась Иден. - Надеюсь, ты будешь держать нас в курсе?Офицер вздохнул.- Я уверен, скоро все закончится, - он бросил быстрый взгляд на Мэри и скрылся за дверью.- Нам остаётся только ждать, - печально сказала Иден. - Это невыносимо, когда от тебя ничего не зависит!- Да, - глухим голосом отозвалась Мэри. - Я чувствую себя такой жалкой. Все это время... - она прижала руки к груди. - Я послушно выполняла указания, повиновалась... Этот человек распоряжался нами, как... как марионетками! Так стыдно...- Мэри, нам нечего стыдиться, - Иден положила руку ей на плечо.- Тебе нечего, - возразила она. - А я... Я была с Марком и не остановила его. Я не думала, что он может поступить так! До сих пор не понимаю, как он мог...- Ты не должна винить себя за поступки Марка.- Он мой друг! Я была уверена, что знаю его, не хотела слушать, когда мне говорили... - Мэри запнулась, - говорили, что он не такой, как мне кажется.- Мейсон говорил? - спросила Иден.- Да... Я думала, он хочет настроить меня против Марка.- Скорее всего так и было, - фыркнула Иден.- Оказалось, я действительно не знаю Марка. Не подозреваю, на что он способен, - Мэри продолжила мучительную для нее речь. -Ты могла погибнуть из-за него!Иден нахмурилась:- Мне кажется, он струсил, обезумел от страха и не понимал, что делает. Какие могут быть последствия...- И это ужасно! - воскликнула Мэри.- Я не могу судить его строго, - Иден отвела взгляд. - Однажды я... очень испугалась и приняла помощь одного человека. Мне казалось, я действую разумно, но сейчас понимаю, что взяла на себя обязательства, которые не могу выполнить. Не могу... И я боюсь признаться этому человеку... И лгу ему... себе... Я совсем запуталась, Мэри. Что бы я не решила, один из дорогих мне людей пострадает. Из-за меня.- Ты говоришь о своём браке? - решилась спросить Мэри.- Да, - Иден подтвердила ее догадку. - Я боюсь признаться Крузу, какой трусихой была... И боюсь причинить боль Керку.- Мейсон говорил,что боялся оттолкнуть меня, рассказав правду о Джине, - подумала Мэри и, спохватившись, поняла, что произнесла это вслух.Иден сжала ее пальцы:- Если бы Мейсон решил заранее рассказать тебе обо всем, что могло бы стать известно и шокировать тебя, это заняло очень много времени. А потом оказалось бы, что о чем-то важном он упомянуть забыл. Или счел несущественным.Мэри поникла. Иден озвучила те самые опасения, из-за которых она отталкивала Мейсона. О, если бы они оказались пустыми выдумками! Увы...- А самое печальное, - Иден лукаво подмигнула, - Мейсон не рассказал бы о смягчающих обстоятельствах или о чем-то хорошем для равновесия. Картина все равно получилась бы не полной, а потому неверной. Он ведь не говорил тебе, что спас жизнь Брендону?- Нет, - удивилась Мэри. - Когда?- Год назад, во время землетрясения. Сантана и Брендон надышались газом, Мейсон их вытащил, а потом в доме произошёл взрыв.- Я не знала...- Один поступок не делает человека героем, - задумчиво произнесла Иден, - или мерзавцем... Я надеюсь, - она вздохнула. - Даже в себе разобраться сложно, столько всего намешано. Я знакома со своим братом больше двадцати лет, но иногда мне кажется, совсем не знаю его, - она остановилась и продолжила после паузы: - Хотя сегодня я не была удивлена. Мейсону не занимать мужества. И самоотверженности. А ещё он способен признавать свои ошибки и нести за них ответственность. Это очень редко встречается. Особенно в нашей семье, - усмехнулась Иден с горечью. - Во всяком случае, только Мейсон попросил прощения у жениха Келли. И у неё, когда Джо погиб.*** Иден вовсе не собиралась расхваливать брата. И в мыслях не было. Как бы она ни злилась сейчас на Марка Маккормика, подталкивать Мэри к другому мужчине представлялось ей неправильным. Тем более, если речь идёт не об абстрактном "другом мужчине", а о Мейсоне. Иден любила его и беспокоилась, но родственников, как известно, не выбирают, а вот нужно ли такое счастье славной, милой девушке, уверена не была. Она не стала бы пытаться повлиять на решение Мэри, вот только... как бы пафосно ни звучало, сердце той уже сделало выбор, и нуждалась она не в объективном анализе, а в поддержке и одобрении. Мейсон был ей дорог, очень дорог. Иден ясно видела ее горе и смятение. Мэри едва реагировала на происходящее, переживая за него. И если она услышит о нем нечто дурное, ей не станет все равно. Будет только больнее, как было бы больнее сейчас, если бы она любила Марка. Что ж, в одном Иден была совершенно уверена, Мейсон не спасал бы свою шкуру, подставляя других людей. Даже соперника... Особенно соперника! Ни отец, ни Круз - ни один настоящий мужчина! - не способен на такую трусливую подлость. Марк Маккормик для Иден в одночасье превратился в ничтожество, не стоящее упоминания. Однако позорить его перед Мэри она не хотела. Приятнее было вспоминать что-то хорошее о Мейсоне - Мэри жадно слушала, и ее собственная тревога затихала, убаюканная рассказом.- У него есть удивительная черта, - Иден сделала паузу и лукаво взглянула на собеседницу, - не единственная, конечно... Мой брат - уникальное создание и потрясает воображение с полуфразы, - ее слова достигли цели - по губам Мэри скользнула тень улыбки, а взгляд стал мечтательным. - Но сейчас я говорю о редком качестве. И очень важном. Бесценном. Мейсон принимает людей такими, какие они есть, со всеми особенностями, недостатками, - или не принимает и даёт это понять со всей очевидностью, как было с Керком. - Он никого не пытается переделать, загнать в рамки.- Может быть, поэтому, - тихо проговорила Мэри, - так притягивает общение с ним.Или потому, что ты по уши влюблена в него? - мысленно фыркнула Иден.*** Как точно Иден удалось определить то, что Мэри смутно ощущала, но не могла назвать! Не могла найти верных слов... именно этих: Мейсон принимает людей такими, какие они есть. Рядом с ним Мэри чувствовала себя совершенно естественно, как будто он был самым близким для неё человеком. Родным. Словно не было между ними никаких преград - ей снова и снова приходилось напоминать себе об их существовании, но непреодолимые противоречия удивительным образом превращались в нестоящие внимания условности и рассыпались в пыль. С самой первой встречи... Мейсон открыл дверь, и на Мэри обрушилась лавина его обаяния. Она сперва опешила - не привыкла к такому. Работая в миссии, ей приходилось жёстко пресекать попытки проверить на прочность целомудрие "сестрички", но в этот раз Мэри столкнулась с чем-то совершенно иным. Мейсон не знал, что она монахиня, и флиртовал с ней откровенно, но не грубо. Осыпал комплиментами, поддразнивал, забавлял, очаровывал. Мэри было смешно и... приятно. Она позволила себе вступить в игру, извечную игру мужчины и женщины, и сама не заметила, как закружилась в танце. Мэри не сомневалась, что сказочное очарование развеется, стоит ей сказать, кто она. Мейсон на самом деле был ошарашен ее признанием, но не обиделся и не рассердился. И не утратил к ней интерес. Как будто его привлекала она сама, а не то, что он мог - точнее, не мог - получить от симпатичной девушки.Приходилось признать, что Иден была права и в оценке производимого ее братом впечатления: способен потрясти воображение.... По крайней мере, воображение Мэри он потряс. И обосновался в ее снах и фантазиях так прочно, что ей уже трудно было представить их без него. В этом не было ничего странного, Мейсон, как опять-таки точно заметила Иден, создание уникальное, и выбросить его из головы было так же невозможно, как забыть о встрече с драконом. Гораздо удивительнее, что он и наяву вошёл в жизнь Мэри, стал ее неотьемлимой частью. Нельзя сказать, что с ним было легко - для этого он сам был слишком сложен и противоречив. Мэри было не просто его понять, разобраться, когда он серьезен и открыт, а когда играет на публику, беззастенчиво манипулирует. Тем более, что Мейсон и свою искренность спешил использовать, а в его лицедействе таилось нечто глубоко личное, выстраданное. У Мэри голова шла кругом - она, как будто блуждала в лабиринте, разгадывая хитроумные комбинации на запертых дверях, которые, открываясь, вели ее все в те же бесконечные коридоры смыслов. Мейсон сбивал с толку, едва не приводил в отчаянье, однако, - сейчас Мэри это осознала с обескураживающей ясностью - ей не нужно было прикладывать усилий, чтобы он правильно понял ее. Рядом с ним она не чувствовала мучительной неловкости, которая охватывала ее при общении с другими людьми. Не нужно было объяснять, где она провела десять последних лет своей жизни, почему, именно, в монастыре и как на неё это повлияло. Мэри было не легко влиться в повседневную жизнь современного американского города, порой она ощущала себя инопланетянкой или - грустная улыбка скользнула по ее губам - пришелицей из прошлого. Приходилось следить за собой и все равно ловить недоверчивые взгляды не только посторонних людей, но и тех, кого она знала с детства. Даже Марк, давний, самый лучший, самый преданный друг, огорчался, когда их общение не соответствовало его ожиданиям. Мэри старалась, просила его проявить терпение, работала над собой... Он пытался втиснуть ее в рамки своих представлений о том, какой должна быть современная, работающая американка, которая собирается выйти замуж за достойного молодого человека, а ей было неуютно, как в чужой одежде, и стыдно за то, что подводит его.Мэри на мгновение прикрыла глаза. С Мейсоном ей не нужно было соответствовать каким-то нормам и следовать неким неписаным правилам. Он смотрел на неё с радостным удивлением, словно открывал для себя неизведанный мир. Он узнавал ее настоящую, понимал, принимал... А она стремилась ограничить его узкими рамками ярлыка! Сперва определила, как самодовольного повесу, потом хитрого и опасного врага, когда же убедилась в несостоятельности своих выводов, сочла Прекрасным Принцем, пробудившим ее от зачарованного сна, и снова ошиблась. Рассердилась на него, а еще больше на себя за то, что обманулась, за то, что так больно, за то, что он при всех своих пороках не вписывается в образ бессердечного соблазнителя. Попыталась вовсе выбросить из головы со всеми его скелетами в шкафах, загадками и тайнами, чарующими интонациями, мальчишеской ревностью, грубостью, подозрениями, неожиданным смирением и обольстительными взглядами. Безуспешно. Мейсон все время оставался с ней, и даже если... если он не вернётся - эта мысль облила холодом - ей не избавиться от него, как не сбежать от себя.Мэри открыла глаза и увидела в дальнем конце коридора Марка. Он сделал движение, словно хотел подойти, но не решился. "И не надо!" - с несвойственным ей раздражением подумала она, - "это из-за него..." - и тут же ощутила укол совести. Нет, не из-за него, вынуждена была признать. Не справедливо обвинять Марка в том, что сделал тот ужасный человек, беглый преступник. Марк, она была уверена в этом, не помышлял ни о чем дурном, он... оказался слаб, его трусливые слова подвергли опасности Иден и, возможно... возможно... Но он не ожидал таких последствий, и, наверняка, сейчас ему ужасно стыдно. Мэри заблуждалась на его счёт, считая воплощением благородства и самоотверженности, разочарование оказалось жестоким, но она не совершит ещё раз ту же ошибку - не отвернется от друга, который не вписался в ее представления. Ей нужно научиться прощать, принимать людей с их слабостями и недостатками, а не судить их.Мэри прикусила губу. Чем больше она убеждала себя, тем яснее понимала, что не сможет простить Марка, если, в самом деле, произойдёт непоправимое. Думать об этом было слишком страшно и больно. Мэри встретилась с ним глазами и с трудом нашла в себе силы не отвести взгляд. На то, чтобы улыбнуться ему, ее уже не хватило.