Глава 3. В которой появляется на свет Грандиозный План, а я становлюсь законченным фаталистом (1/1)

-… данной мне силой тысячи восьмидесяти бусин, я заклинаю тебя, дух, явившийся из тьмы! – Перед моим лицом махали каким-то ожерельем, слабо светившимся в полумраке комнаты. – Услышь мой зов. Ответь мне! -Ну, слышу. Дальше что? – я сидел на полу по-турецки, окруженный со всех сторон толстыми свечами и странными символами, нарисованными прямо на досках пола. – Это хороший знак? Я, видимо, мешал Анне работать, потому что в следующую секунду светящимся ожерельем мне чуть не выбили глаз. Я совершенно машинально дернулся назад и, конечно же, (ну, кто бы сомневался в моей аккуратности) сбил при этом одну из толстых свечей, источавших слабый, но крайне неприятный аромат. Свеча упала, но, слава тебе Господи (да, я тоже заметил, что слишком часто для атеиста поминаю Его в последнее время), сразу же потухла. А ведь, учитывая, что полы в доме были деревянные, и заполыхать могло запросто. -Эм-м-м… Извини, - я постарался как можно осторожнее поднять свечу и зажечь ее вновь от соседней. – Продолжай, пожалуйста. -Я, принцесса медиумов, приказываю тебе подчиниться! – все еще довольно самоуверенно, но уже с ноткой обреченности пропела Анна. Да хоть королева бензоколонки! Никакого желания подчиняться малознакомой пятнадцатилетней чучундре я по-прежнему не чувствовал. К счастью. Или к сожалению. Это как посмотреть – детишки ведь все-таки помочь мне хотели. Наверное. В комнате на момент обряда находились только я и Анна (?принцесса медиумов?, блин – мне одному кажется, что это звучит почти как ?Наполеон, император психушки??). А все остальные, как я подозревал, дежурили под дверью, с нетерпением ожидая конца экзекуции. Но вот я просиживал штаны в этом ?дьявольском круге? уже минут двадцать, а результатов, увы, не наблюдалось. И даже не говорите, что это я сам во всем виноват. Честное слово, я вел себя как образцовый гражданин своей страны. А это, между прочим, было не так-то просто. -Аккуратней, пожалуйста, - я в очередной раз увернулся от просвистевших мимо уха тяжелых бусин, постаравшись при этом совершить минимум телодвижений. – Слушай, процесс как-то можно чуть ускорить, а? Эти свечи пахнут печенкой… Вместо ответа меня одарили Очень Сердитым Взглядом, и я поспешно заткнулся. И даже послушно устыдился. Ну, да, я тут, типа, самый взрослый и сам же об этом говорил, а веду себя хуже ребенка. Пятилетнего причем. Черт его знает, может, меня таким делала память моего нового тела? Вообще, она – ну, сущность этой розововолосой девочки - как-то влияла на мозги. Это было и хорошо (в первую очередь, потому что без этого влияния я бы совсем не понимал, о чем говорят окружающие, а это, согласитесь, не очень здорово), и мерзко (потому что когда на тебя, здорового двадцативосьмилетнего мужика, влияет сущность какой-то там розововолосой девочки – это по определению вообще ни разу не здорово). -Духи семейства Асакура! – Анна, как и положено всем шаманам, видимо, вошла в крайнюю степень транса – она бухнулась на колени и протянула руки с треклятыми бусами к потолку. – Помогите мне! Услышьте… -На фига козе баян? – искренне заинтересовался я. – Ты как-нибудь ближе к делу можешь, нет? Не отвлекаясь. Другую какую-нибудь мантру лучше попробуй. А то все ?услышь?, да ?услышь?… Как на приеме у ЛОРа в военкомате, честное слово! Слушайте, не знаю, что на меня нашло. Аж самому неудобно. От свечей с печеночным запахом голова разболелась – наверное, в этом крылась причина. Сам не люблю, когда мне под руку во время работы говорят что-нибудь. Всегда раздражаюсь. Так что у Анны были все причины огреть меня в тот момент бусами по морде. Я б даже почти не обиделся. Но произошло следующее. Видимо, кто-то из духов семейства Асакура Анну, несмотря на мои старания, все-таки услышал. И поспешил явиться. Ожерелье вспыхнуло вдруг ослепительно ярким светом, пламя свечей в одно мгновение поднялось сантиметров на десять, ветер, невесть откуда взявшийся в закрытом помещении, ударил в лицо… И я снова шарахнулся назад, как черт от ладана, беспорядочно размахивая руками и вспоминая по частям большой петровский загиб. Я умудрился сбить шесть свечей из семи. Как говорится, почти страйк…*** -Я хочу посоветоваться с учителем Йомеем, - вполголоса обратилась к Йо задумчивая и даже немного отрешенная Анна. Ей-богу, после сеанса ?изгнания меня восвояси?, закончившегося тем, что я таки чуть не спалил дом, все детишки заметно приуныли. Мне, конечно, хотелось поинтересоваться, чего они ожидали от столь сомнительного обряда, но стоило сдерживаться – похоже, чего-то они все же ожидали, раз так расстроились. Что до меня, то я, в общем, был даже всем доволен: ни на что путное в исполнении этих чудиков я и не надеялся, а разгорающийся пожарчик мне даже удалось потушить. Не знаю, как вы, а я видел в этом повод для радости. Хотя, конечно, домой по-прежнему хотелось. И, если честно, то я был бы не против консультации даже с чертом лысым, если бы это могло мне чем-нибудь помочь. -Да. Я уже думал об этом, - Йо медленно и очень серьезно кивнул. К беседе этих двух недоразумений я прислушивался чисто машинально. Кажется, она – эта беседа – для моих ушей и не предназначалась: детишки говорили тихо, почти на грани шепота. Но после бус и свеч, вонявших хуже, чем мой троюродный брат-алкоголик во время одного из своих загулов, мне просто хотелось знать, что еще со мной собираются делать эти горе-шаманы. Естественное такое, вполне нормальное желание, да. Поэтому я, конечно, хоть и делал вид, что целиком и полностью поглощен перебранкой с Небесно-голубым и его младшей сестрой, внимательно прислушивался ко всему, что происходило в доме. А слух у меня чуткий, да. Почти музыкальный, можно сказать. Мог бы я, ребятушки, стать Моцартом, но лень, как говорится, вперед меня родилась… Чудо-семейка (хотите верьте, хотите нет, у девочки тоже были небесно-голубые волосы. Партия у них тут, что ли, по защите прав сами-понимаете-кого?) с пеной у рта доказывала мне, что такой оригинальный цвет волосяного покрова у них, видите ли, от природы. Я спорил, потому что, как ни скудны были мои познания в биологии и генетике, их вполне хватало, чтобы сомневаться в существовании соответствующего феномена. Ну, гены там и всякое бла-бла-бла в том же духе… Из школьного курса я смутно помнил, что, вроде как, был там какой-то пигмент, отвечавший за окраску кожи и волос. Поэтому спор набирал обороты: детишки упрямились, я вспоминал уроки Марь Семеновны, светлая ей память. И, судя по всему, до компромисса было, как до моей настоящей родины. Далеко, в смысле. Свой ?диспут? мы с Небесно-голубыми устроили в гостиной. Анна и Йо беседовали в коридоре (благо я сидел довольно близко к выходу). А кроме нас в комнате в данный момент находилось еще одно мелкое нечто, имени которого я не знал да и, в общем-то, не очень стремился узнать. ?Нечто? никак не желало дифференцироваться по половому признаку на глазок, а спросить прямо: ?Слушай, а ты мальчик или девочка?? - мне все-таки воспитание не позволяло. Сами посудите: с одной стороны ?нечто? вроде бы одевалось, как мальчик, с другой стороны одевалось оно, как мальчик, сам не до конца уверенный в том, что он мальчик (какая-то сомнительная блузочка с бантиком, брючки-клеш… да, вот так вот все сложно). А еще вокруг него летала маленькая розовая фея, с которой ?нечто? вполголоса разговаривало по-английски (язык я немного знал, но диалог был уж слишком тихий и не слишком разборчивый). И это тоже ясности не вносило. Ах, да! Еще оно имело зеленые волосы (мне пришла в голову мысль, что, наверное, радиационный фон в определенной части Японии до сих пор запредельный). И совершенно девчачье лицо с тонкими чертами, безупречно очерченными губами и огромными зелеными глазищами, в которых, как пишут в идиотских дамских романчиках (не то, чтобы я читал, но схему, в общем, знаю), ?таилась грусть и бесконечная тоска?. Нет, пожалуй, если бы у меня были зеленые волосы, и я дружил с розовой феечкой, в моих глазах бы тоже что-то такое таилось. А вообще я всерьез подумывал предложить этому горе-существу присоединиться к нашему скандальчику. ?Соображать на троих? все равно было нечего, так что четвертый, как говорится, совсем даже и не лишний. -Он, кажется, действительно не понимает, каким образом оказался в теле Тамао, - услышал я еще один обрывочек разговора. -Да, я сначала тоже думал, что этот дух просто притворяется… Все-таки стоило провести с детишками разъяснительную беседу на тему уважения к старшим… Я был уверен: еще раз услышу применительно к себе слово ?дух?, и чудики познают настоящий русский бунт. Бессмысленный и беспощадный. -Медлить нельзя. -Знаю. Нужно ехать в Изумо… -…-сан, Жора-сан! – Небесно-голубая девочка, кажется, уже минут пять пыталась дождаться ответа на какой-то благополучно прослушанный мной вопрос. – Вы что, заснули? -Тьфу ты! – напрасно я пытался снова настроить свои ?локаторы? на дальнюю слышимость: Йо и Анна, кажется, пришли к взаимопониманию и диалог свернули. – Дитё, повторяю последний раз: я не ?сан?, не ?тян?, не ?кун?, не… как его там?... -Жора-сенпай? – предложил малолетний продолжатель традиций Бори Моисеева. -Вот-вот! И не ?сенпай?. Просто Жора. Хотя лучше, конечно, Георгий Степаныч. -Жора-сан, у нас так принято, - ?дитё? все поняло и, разумеется, приняло к сведению. – Жора-сан, знаете, так странно… Вы совсем не похожи на Тамао. Мне немного сложно привыкнуть… Девочка слегка покраснела и опустила густые пушистые ресницы. Ее братец совершенно машинально кивнул. Я фыркнул: ну, еще бы я был похож характером на девочку-подростка. Дожили, Георгий Степаныч! -Человек. Эй, челове-е-ек! – я, наконец, придумал, как можно обратиться к зеленому существу с феечкой, забившемуся в угол гостиной. – Иди сюда. Зеленое существо изумленно воззрилось на меня своими огромными глазищами. Феечка, наконец, перестала кружить вокруг его изумрудной тыквы и опустилась на худенькое плечо (а то, честное слово, мне уже надоело – кружит и кружит. А у меня нервы!). Существо неуверенно поднялось со своего места и сделало маленький шажок в нашу сторону. ?Грусти и бесконечной тоски? у него в окулярах заметно прибавилось. Очевидно, меня зеленое ?нечто? слегка побаивалось. Я обреченно покачал головой. С шумными, активными и веселыми детьми трудно. Во-первых, потому что они шумные, а у меня от природы очень маленький запас терпения. Во-вторых, потому что они активные, и активность их, как правило, добром не заканчивается, а заканчивается всякими гадостями. Но с тихими, спокойными и грустными детьми еще труднее. Во-первых, потому что они склонны тихо плакать, забившись в уголок, а у меня, повторюсь, очень маленький запас терпения. Во-вторых, нет никаких гарантий, что, спокойно сидя в этом самом уголке и роняя слезы, они не сочиняют какую-нибудь очередную пакость. Вообще, детей без пакостей не бывает (помню – сам таким был). Но жизненный опыт подсказывал мне, что пакости, которые выдумывают тихие, спокойные и грустные ребятишки, во много раз страшнее тех пакостей, которые могут прийти в голову шумным, активным и веселым. -Извините, если я вам помешал, - на всякий случай сказало существо, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. -Ребенок, - подперев левую щеку ладонью, отозвался я, и обреченности в моем облике заметно прибавилось, - тебя как звать-то? Существу я не нравился. Это было заметно с трехсот метров невооруженным глазом. -Лайсерг. Лайсерг Дител. -Ну, дитё, тогда точно садись, - я подвинулся, освобождая место рядом с собой. – Тебе, бедному, еще и с именем не повезло… Знаете, я начинал потихоньку привыкать ко всему происходящему. В конце концов, все ведь могло быть еще хуже. Мне, правда, было довольно трудно представить себе ситуацию ?хуже?, но ведь нет предела совершенству, верно? Кажется, зеленое существо больше всего напрягалось из-за отчаянно-пофигистично-разудалого выражения моего лица.*** Ближе к вечеру жизнь вновь начала казаться мне вполне сносной. Даже несмотря на мой новый облик, толпу каких-то придурков, желающих, очевидно, только одного – моей смерти от инфаркта, и все безуспешные попытки этих самых придурков спровадить меня куда подальше. Правду говорят: человек ко всему привыкает. Даже тот факт, что у меня теперь, вроде как, был новый статус (?дух обыкновенный, бесплотный?), уже не так ужасал, как с утра пораньше. В конце концов, если дело дрянь и не видать света в конце туннеля, можно просто плыть по течению. Тоже вариант. Всегда считал себя очень практичным человеком. Этаким Реалистом с большой буквы. Наверное, именно поэтому мне не хотелось продолжать разводить панику и впадать в глубокое уныние – такой путь не вел ни к чему, кроме гибели нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются. В общем, был вечер, я был по-прежнему в теле пятнадцатилетней девочки, а Йо со своим самурайским товарищем и зеленый дух Рио (у него было не менее ?приятное? для произношения имя, чем у Амида… Амда… короче, вы поняли) учили меня играть в маджонг.Очевидно, малолетние (и не очень) горе-шаманы Реалистами с большой буквы не были, потому что создавшаяся ситуация их уж чересчур сильно напрягала – на меня косились, как на адепта ку-клукс-клана, зашедшего на огонек в посольство какой-нибудь африканской страны. Я решил, что пора, так сказать, укреплять международные отношения в локальном масштабе. Самым надежным способом укрепления оных была, разумеется, всеобщая попойка, но статья номер 151 УК РФ (?Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий?) была мне тут серьезной помехой. Поэтому я предложил сыграть в карты (?дурак? на щелбаны тоже, знаете ли, неплохо действует). Увы, оказалось, что карт в доме эти мелкие несчастья не держат. Зато у них был вот этот вот геморройный маджонг. На маджонг, стоявший у меня на рабочем компе и помогавший скоротать проклятущие ?понедельник-пятница с девяти до шести?, это не было похоже даже отдаленно. Скорее, игра напоминала карточный покер - очень и очень отдаленно – и правил имела определенно больше, чем я был в состоянии запомнить. -Нет, Жора, смотри, - в пятый раз совершенно безуспешно объяснял мне Йо, переворачивая мои костяшки. – Когда ты собираешь выигрышную руку, нужно объявлять об этом. Иначе во время сброса кости тебе придется ее ?сломать?. Определенно, у мальчика был безграничный запас терпения. Я бы уже давно послал откровенно тормозящего новичка к такой-то бабушке, а Йо продолжал безмятежно улыбаться. Но, блин, зачем же придумывать такую сложную игру? Доминошный ?козел?, к примеру, имеет раз в пятьсот меньше тонкостей. Я сделал пометку на будущее: найти в местных магазинах набор для домино и провести детишкам по ?козлу? мастер-класс. -Да кто ж разберет, какая рука выигрышная, а какая просто левая… - недовольно бурчал я. Самураище снисходительно улыбался, змеиноподобный дух Рио невинно моргал глазами. И не надо было быть экспертом в области японского маджонга, чтобы сообразить, какая зараза, ко всему прочему, еще и нагло жульничает. В моей голове уже пару минут вертелась мысль: реально ли приложить бесплотного духа по затылку канделябром? -Не переживай, я тоже не сразу научился, - Йо пожал плечами и ободряюще подмигнул мне. – Мой дедушка в маджонге настоящий профессионал. Тебе обязательно надо будет сыграть с ним. -Угу, - я машинально кивнул, оглядывая всю диспозицию и пытаясь придумать хоть один способ избежать неминуемого поражения. – Слушай, а твой дедушка уже того… ну, в смысле, тоже дух? Кажется, зеленый чешуйчатый гад, пользуясь невниманием противников, пытался заиграть подальше одну из костяшек, невыгодную для его расклада. Я выразительно кашлянул, и незадачливый шулер тут же весьма правдоподобно изобразил смущение. У самурая, между прочим, было гораздо больше возможностей сжульничать. Рукава его ?малахая?, к примеру, идеально подходили для заигрывания неподходящих костяшек. Но, видимо, кодекс бусидо содержал на этот счет какие-то пунктики. Не знаю, почему, но этот гигантский воин напоминал мне японский вариант кристально честного милиционера дяди Степы – героя моего пионерского детства. -Нет, почему ты так решил? - Йо чуть приподнял брови. – Мой дедушка живет в Изумо. Кстати, наверное, завтра мы съездим к нему в гости. Дедушка великий шаман, он обязательно придумает, как вернуть тебя обратно. Ага, значит вот кто такой ?учитель Йомей?, с которым Анна собиралась советоваться. -Слушай, это, конечно, не мое дело, - я ненадолго отвлекся от продумывания партии (все равно мое положение было совершенно безнадежным), – но почему ты с родственниками не живешь? Я думал, ты круглый сирота, а у тебя, вон, дед есть... Йо неопределенно дернул плечом, протягивая руку к очередной костяшке. -Это… Я, в общем-то, привык жить один, - его улыбка стала немного застенчивой, как будто он в чем-то передо мной оправдывался. – И мне немного трудно видеть родителей, дедушку и бабушку после того, как Хао… И чудик замолчал, продолжая рассеянно улыбаться. Взгляд его при этом был устремлен куда-то в пространство. -Мастер Йо? – немедленно забеспокоился самурай. Тут я, по всем законам жанра, должен был открыть в себе профессионального психоаналитика и вытрясти из терпеливого мальчика, кто такой этот Хао, что там у них с этим Хао случилось, ?почему ты говоришь о нем так печально? и прочее, прочее, прочее. Но мне было, если честно, как-то пофиг, своих проблем хватало, да и вообще, я Йо про родственников просто так спросил, без задней мысли. Поэтому я только пожал плечами и сказал: ?А, ну, ладно?. Йо встрепенулся, ?дядя Степа? успокоился, зеленый паразит сныкал-таки куда-то под шумок пару костяшек, и мы продолжили играть в маджонг. Эх, лучше б я тогда все-таки действовал по законам жанра…