Глава 4. В которой каждый встречный-поперечный считает своим долгом рассказать мне трагичную историю своей жизни, а я подтверждаю на практике все возможные законы Мерфи (1/1)

-Раз уж так получилось, что теперь ты живешь с нами… - Анна сделала небольшую паузу, видимо, обдумывая красивое и в меру грозное завершение фразы.– В общем, ты должен взять на себя какие-нибудь домашние обязанности. -Угу. -Я надеюсь, что учитель Йомей сможет провести ритуал, который вернет тебя в родную страну или хотя бы отправит в Потусторонний мир… -Угу, - мне не нравилась версия про Потусторонний мир, и в любое другое время я непременно возмутился бы по этому поводу. Но не сейчас. -… в любом случае, мы не обязаны кормить и содержать тебя только потому, что ты вселился в тело Тамао. -Угу. -Решено! С сегодняшнего дня ты будешь помогать Рио на кухне. Возражения не принимаются. Хотя, конечно, если ты очень хочешь мыть полы или, например, подметать двор… -М-м-м… В семь утра я готов согласиться с чем угодно. Нет, серьезно, абсолютно с чем угодно. В семь утра мне можно подносить любые документы, и я буду их не глядя подписывать – только бы от меня все отстали. И закладную на свою квартиру подпишу, и пожизненный контракт на работу гребцом на галерах. Сделаю предложение любой женщине (хоть Бабе-Яге), если она пообещает, что после этого сразу же свалит и даст мне еще пять минут – досмотреть последний сон. Признаю себя идиотом, кретином, неизлечимым психом, имбецилом, лентяем и бездельником, худшим в мире мужем… да, да, да, кем угодно, только, пожалуйста, дайте еще немного поспать. Подводя итог вышесказанному: не будите спящего меня. Хотя бы из чувства элементарного сострадания. Увы, у детишек, к которым я имел несчастье попасть, это самое чувство сострадания отсутствовало напрочь. В принципе, как и у всех нормальных детишек. Поэтому в то совершенно отвратительное утро я топтался возле дверей своей комнаты, с тоской размышляя о холодных полах, тонких пижамах и неудобных футонах (я все-таки узнал, как по-японски называется ?матрац на полу?), а Анна громко и многословно читала мне мораль (ну, ни дать, ни взять моя Оксанка – как будто с женой и не разъезжался). А ведь, засыпая накануне вечером, я так надеялся, что кармическое равновесие как-нибудь само собой восстановится, и больше мне никогда не придется встретиться с этим японским детским садом… Увы, карма показала мне кукиш и прозрачно намекнула, что, мол, в прошлой жизни я чересчур много грешил: ?Живи теперь, Жора, в своем персональном Аду?. Грустно, честное слово. Грустно и несправедливо. -Даю тебе пятнадцать минут на сборы, - сложив руки на груди, закончила миниатюрная копия моей змеи подколо… любимой жены. – И не секундой больше. Если мы опоздаем из-за тебя на поезд… Она грозно свела к переносице тонкие брови. Я зевнул, пробурчал себе под нос что-то неразборчивое и, кажется, не особо цензурное (кстати, при моем нынешнем голосе невнятное бурчание довольно смешно звучало) и покорно поплелся собираться. Давно хотел сказать: все-таки мне отчасти повезло с новым телом. Хотя бы потому, что розововолосое чудо, которое я, сам не знаю как, умудрился полностью подчинить, в одежде предпочитало спортивный стиль: свободные хлопчатобумажные футболки и штаны-шаровары, отдаленно похожие на мои родные растянутые на коленях треники. Согласитесь, если бы меня угораздило вселиться, скажем, в Изюмкину старшую сестру (ну, помните замечательную девочку с красивыми глазами?), проблем было бы намного больше. Влезать в длинное обтягивающее платье с разрезом до бедра мне совсем-совсем не хотелось… Футболку в то утро я надел задом наперед. Но мне до такой степени хотелось спать и до такой степени было плевать на весь окружающий мир, что обнаружил я это уже в поезде. Вместе со мной на консультацию к учителю Йомею поехали, само собой, его драгоценный внучок и Анна. Плюс, непонятно зачем с нами увязался ?полный фэшн?. В смысле, Рио. Последний что-то неубедительно плел про какого-то ?старого друга?, которому он, мол, всем в жизни обязан - я особо не вслушивался, если честно. На поезд мы, вопреки прогнозам Анны, все-таки не опоздали, а остальное меня не волновало ни капельки.*** До вокзала нас довез полупустой автобус, насквозь пропахший персиковым аэрозолем. Тяжелый отвратительный аромат (не имевший, к слову сказать, с персиком ничего общего) мешался с ничуть не менее отвратительным ароматом одеколона Рио, рядом с которым я по глупости решил сесть. Где-то через пятнадцать минут пребывания в таких экстремальных условиях в затылок вежливо постучалась госпожа Головная Боль, и я совершенно честно сообщил своему соседу, что ему надо кардинально сменить имидж. Пересесть в дальний конец салона и тем самым снизить, так сказать, экстремальностьусловий я не решился. В дальнем конце салона, возле занавешенного темными шторками заднего окна, расположилась какая-то сомнительная компания: двое мужчин неопределенного возраста, одетые в широкие кимоно и явно пытающиеся скрыть лица совершенно не подходящими к их нарядам большими летними панамками. Мужчины ехали молча, к нам, вроде бы, особого интереса не проявляли, но что-то в их облике мне смутно не нравилось. Хотите верьте, хотите нет - печенкой чувствовал, не стоит ждать от этих гавриков ничего хорошего. На гопников они смахивали, если честно. Не могу сказать, что я большой эксперт по гопникам, но общую схему строения особей данного вида знаю. Йо и Рио никакого внимания на странным мужчин не обратили (как мне показалось, во всяком случае), а вот Анна в первую секунду тоже как-то напряглась. Впрочем, вслух она ничего не сказала и довольно быстро потеряла к ?гопникам? всякий интерес. Ну, в общем-то, и я тоже недолго нервничал… А зря. Мораль истории: люди, будьте бдительны! ?Сомнительные? мужики, держась на некотором расстоянии, последовали за нами в здание вокзала, тоже купили билеты на поезд и (хотя я не особо прислушивался к их разговору с кассиром) вроде бы тоже до Изумо. Потом, когда мы ждали в просторном холле прибытия состава, они куда-то делись. Я понадеялся, что с концами, но совершенно напрасно. Следующая наша встреча состоялась уже в поезде – в неудачно пустом вагоне, где кроме нас совершенно никого не было (как в дешевых ужастиках, ей-богу). Мужики к этому моменту успели где-то потерять свои панамки и разжиться двумя электрогитарами. -Братья Дзен, - совершенно без выражения произнес Йо, когда две уже знакомых мне фигуры нарисовались в дверях вагона. Он с некоторым сожалением отвернулся от окна и поднялся со своего места, приветствуя нежданных гостей. Рио вскочил на ноги так резко, словно вместо костей у него были пружины и до этого момента все они находились в сжатом состоянии. Несколькими молниеносными движениями освободив от чехла деревянный меч (блин, а я-то думал, это лыжи… еще удивлялся, на кой черт они Рио летом…), парень встал в боевую стойку, а за спиной у него немедленно зазеленел дух-хранитель. Анна продолжила читать свежую газету, как будто ничего необычного вокруг не происходило. Я, правильно оценив обстановку, полез под стол. Нынче я маленький и хрупкий. Для меня теперь удар по затылку электрогитарой – это месяца полтора в больнице с черепно-мозговой травмой.У настоящего-то моего тела черепушка крепкая (Оксанка говорила, что у меня вообще не голова, а костяной монолит – без всяких там ненужных полостей для мозга), а тут… -Ты слышишь, Зен? Они нас не забыли, - в голосе мужика звучало безграничное ощущение собственно превосходства над окружающими. -Само собой, брат, - отозвался его товарищ. – Нас невозможно забыть. И легонько дернул струны своей электрогитары. Типа, пальцы разминал. -Что вам нужно? – по прежнему спокойно поинтересовался Йо, игнорируя все выкрутасы пижонистых гопников. -У нас послание, - первый братец начал легонько перебирать гитарные струны, наигрывая какую-то странную, слегка угрожающую мелодию. -Оно не в стихах, но удивительно хорошо ложится на нашу музыку, - развил его мысль второй братец, тоже принимаясь за вольную импровизацию. – Мы так и называем эту песню: ?Послание с того света?. Угол обзора у меня был не очень удачный, поэтому лица Йо я не видел. Но по тому, как он вдруг судорожно вздохнул и сжал руки в кулаки, можно было догадаться, что паренька действительно шокировали слова собеседника. Да, видимо, какой-то смысл в белиберде, которую несли эти братья Бздын (или как их там?) все-таки был. И, похоже, только я один его не понял. А потом братики синхронно ударили по струнам и начали жарить такой хард-рок, что у меня чуть барабанные перепонки не полопались. Вдобавок к этому, они хором что-то заголосили, а с другого конца вагона в той же манере завыл Рио, видимо, призывая своего чешуйчатого товарища. Дальше у меня над головой начало что-то взрываться, но судя по тому, что Анна по-прежнему сидела за столом, читая газету, ситуация отнюдь не была критической. Вот, блин, не было у бабы забот – купила баба порося! Угораздило ж меня попасть к каким-то шаманам! Почему меня в тело, скажем, Билла Гейтса не зашвырнуло, а? Да, если на то пошло, я б даже английской королевой побыть согласился… Спустя пару минут пред моими светлыми очами пролетел, аки ласточка, один из братиков. Тушка недопонятого музыканта описала в воздухе что-то похожее на гиперболическую кривую и приземлилась на один из столиков. А мне, видимо, в качестве сувенира на долгую память осталась электрогитара – она крайне удачно слетела с плеча шаманистого ?гопника?, умудрившись даже не поцарапаться при падении. Мне достаточно было протянуть вперед руку, чтобы коснуться струн. Над головой по-прежнему гремело. Оставшийся невредимым братик жарил хард-рок за двоих, напуская на моих товарищей целые стаи каких-то здоровых синих тараканов (может, это, конечно, были и не тараканы, но мне почему-то в тот момент именно так показалось). Рио отбивался. Йо в выяснении отношений, насколько я понял, активного участия не принимал. С гитарной музыкой у меня было не то, чтобы плохо – почти совсем никак. Разучив еще в школе блатной квадрат, я решил не распылять талант попусту и на этом остановиться. В первые студенческие годы навыки исполнения блатного квадрата были ?отшлифованы? мной до совершенства. Долгими летними вечерами, в компании понимающих друзей, я ко всеобщему удовольствию выводил рулады о несчастной судьбе простого пацанчика, о неверных девочках, о тяготах воровской доли и своеобразии тюремной жизни. Голос у меня хрипловатый и проникновенный, а не попасть в четыре ноты довольно сложно, даже если на твоих ушах медведь потоптался. В общем, находились благодарные слушатели. Вы когда-нибудь слышали блатной квадрат в электрогитарном исполнении? Хорошо звучит, между прочим. Очень оригинально. -Кхм, - я откашлялся, пытаясь устроиться под столиком поудобнее, и несколько раз беспорядочно дернул струны. По идее, электрогитары, не подключенные к сети, не должны были играть. Я подозревал, что братья-музыканты использовали какие-то шаманские техники, чтобы инструменты обходились без питания, но дело, видимо, все-таки было в самих гитарах. Эх, понеслась душа в Рай! -Споем, жиган, нам не гулять по воле, - тоненьким голосом завел я, стараясь не играть слишком громко. - И не встречать весенний праздник "Май". Споем о том, как девочкy-пацанкy, Ночным этапом угоняли в дальний край. Над головой что-то особенно громко взорвалось, но я даже не обратил на это внимания. Душа настойчиво просила музыки, и я активно приобщался к прекрасному. Увы, дальше слов той песни я не помнил, зато помнил другую песню с похожим смыслом. Поскольку мелодия оставалась прежней, я решил, что ничего страшного не случится, если я продолжу приобщаться к прекрасному уже с новой композицией. -Крепись, братва, настанет час и будет всё ништяк, Москва скучает ведь без нас и думает о нас, - душевно, кстати, получалось, ничуть не хуже, чем в студенческие годы. - Пройдемся по Арбату мы, заглянем в кабаки. И вновь мы на работе ментам всем вопреки. Жив еще русский шансон, ребята, жив. Русский шансон, ребята, бессмертен. Истинные ценители прекрасного никогда не дадут ему погибнуть. И через десять, и через двадцать лет будут звенеть над гаражами блатные аккорды, а чей-то хриплый голос вновь споет про Таганку и Тверскую, казино и курево, путь по этапу и… Кхм! Ну, да, что-то я увлекся. За своими рассуждениями о высоком и великом я как-то пропустил момент, когда исчезли звуки битвы. -… заклинание. -Чего? – я в последний раз дернул струны электрогитары (а вот фиг я ее теперь отдам этим братьям Бздын обратно!) и недоуменно уставился на Анну. Момент, когда маленькая мегера перестала читать газету и оказалась под столом рядом со мной, я тоже ушами прохлопал. Честное слово, если бы локоть Анны не задел меня по ребрам, я бы, наверное, ее перемещение в пространстве вообще нескоро заметил. Да, творческий процесс так порой затягивает… -Ты владеешь техникой контроля духов чими морьо, - спокойно, хоть и с некоторым удивлением в голосе произнесла эта милая девочка. – Ты утверждал, что не обладаешь силами шамана, но смог самостоятельно составить заклинание, которое подчинило их. Это прозвучало почти как: ?Ну надо же. Оказывается, ты не совсем идиот. Проблески есть?. -Чего? – тупо повторил я на тон выше (прозвучало как-то совсем пискляво и очень жалобно). -Ты обманул нас. -Тамао… То есть, Жора-сан? – под стол к нам заглянул еще Рио. – Госпожа Анна? Вы в порядке? В общем-то, и без него там было тесновато. А уж после того, как один из идиотских ?рогов?, которые этот кошмар здравого смысла себе на голове навертел, съездил мне по уху, стало совсем плохо. Я себя почувствовал селедкой в банке. Видок у Рио был слегка потрепанный. -Да, в общем, ничего. Живой вроде, - поудобнее перехватив гитару, я на четвереньках принялся выползать из-под стола. – Но место и время для выяснения отношений вы, конечно, выбрали…Снова оказавшись ?на свободе?, я получил возможность как следует оглядеться по сторонам. Ну и огляделся, конечно. Цензурных слов у меня не хватало на эту шаманскую компанию: устроить безобразную драку в вагоне движущегося поезда – ну, как это вам? И, естественно, в процессе баталии эти обалдуи побили, сломали и разрушили все, что только можно было побить, сломать и разрушить. А то, что в любой момент черт может принести к нам проводника, которому, ясное дело, тоже не понравится вид раскуроченного вагона – это как? За чей счет этот банкет? Кто оплачивать будет? -М-да… Последний раз я такой разгром видел года два назад: утром первого января в квартире моего лучшего друга Руслика Пакасяна. Тогда, помнится, Руслику пришла в голову ?замечательная идея? совместить предсвадебный мальчишник с Новогодней ночью. -Что это были за ужасные звуки? – в пределах видимости нарисовался призрачный шулер; что странно, в этот раз его кожа имела какой-то синеватый оттенок. – Я ощутил, что второй раз умираю. -Сам ты… три дня не умывался.Ну, знаете, может, я, конечно, и не Хосе Карерас. Музыкальных школ/училищ/консерваторий не кончал, в Большом театре не работаю и курить бросил не так, чтоб давно. Но не так уж и плохо пою, в самом деле! -Я ощутил то же самое, - откуда-то слева раздался голос японского ?дяди Степы?. – Жора-сан, откуда вам известны столь темные заклинания? Либо стрессовая ситуация запустила в моем мозге процессы торможения, либо все окружающие окончательно с ума посходили. Я непонимающе воззрился на самурая, без слов требуя объяснений. -Тамао не могла знать подобных песен, - твердо и как-то обвиняюще произнесла Анна. Определенно. Японская девочка-подросток едва ли обладала обширными знаниями в области русской блатной песни. -Темные заклинания? – негромко переспросил я (с психически ненормальными людьми нельзя разговаривать громко). – ?Крепись, братва? - это темное заклинание? -Ну, оно странно подействовало на духов, - в поле моего зрения возник Йо, виновато улыбающийся и пытающийся помочь встать на ноги одному из братцев Бздын. Кажется, мой сарказм дошел только до него. Невезучий ?гопник?, гитару которого я уже совершенно по-хозяйски держал под мышкой, тряс головой и пытался прийти в себя. Кажется, его слишком сильно этой самой головой об один из столиков приложило… -Слушайте, не так уж ужасно я пою! – не выдержал я; в конце концов, они еще Пакасяна не слышали (Руслик, когда нажре… кхм… много выпьет, всегда петь начинает). На несколько секунд в вагоне воцарилась тишина, и лишь ритмичный стук колес не дал ей стать по-настоящему мертвой, давящей. Йо отвернулся, протягивая руку Бздыну-номер-два и продолжая поддерживать за плечо Бздына-номер-один. Рио несколько раз набирал в грудь воздуха, словно хотел что-то сказать, но потом мысль, видимо, уходила, и он резко и тяжело выдыхал – растерянности в его глазах с каждым таким выдохом прибавлялось. Анна просто стояла, сложив руки на груди, и в упор смотрела на меня, как будто пыталась просверлить взглядом. Потом она подошла ко мне и решительно положила руку на гриф гитары. -Жора, - только она и Йо называли меня просто ?Жора?, без всяких совершенно мерзких, по моему мнению, суффиксов. – Ты плохо поешь. И Анна резко дернула гитару на себя.*** -Что-то не так, - задумчиво сообщил Рио, замедляя шаг. – Вы чувствуете, господин Йо? Если бы этот перегламуренный индивид поинтересовался мнением не ?господина Йо?, а… ну, скажем, моим, я бы ему доступно объяснил, что именно ?не так?, где это ?не так? и в какой момент оно, собственно, началось.?Не так? началось в ту самую минуту, когда кое-кому (и, уж поверьте, это был не я) пришла в голову ?чудесная? мысль: ?Здесь можно неплохо срезать через лес. Давайте свернем вот на эту тропинку?. Как гласит теория, с такой фразы обычно начинаются самые кровавые и жуткие моменты во второсортных триллерах – на главгероев нападают все, кому не лень, и далеко не всегда победа остается на стороне добра.Ну, было же понятно, что ничем хорошим путешествие по ?этой тропинке? не закончится. ?Нет, все нормально. Господин Йо вырос в этих местах, он знает этот лес, как свои пять пальцев!? Бла-бла-бла… Я ж предупреждал. -Странно, - Йо продолжал очень медленно шагать вперед по тропинке. – Дедушка должен был уже встретить нас… -Могу дать совет, - я честно попытался хоть немного смягчить сарказм в своем голосе. – В следующий раз попробуй накануне вечером позвонить родственникам. Заранее предупрежденные родственники, как правило, радуются твоему визиту намного больше заранее не предупрежденных. Что вы, друзья мои? Здравомыслием тут и не пахло! Все мои ценные советы благополучно пролетали мимо скрытых оранжевыми наушниками ?локаторов? недоделанного хиппи, аккуратно огибали набриолиненную тыкву недоделанного байкера и устремлялись куда-то в стратосферу, чтобы мирно там сгинуть.-Я чувствую присутствие других духов, - затянул свою волынку кристально честный самурай. – Их около полудюжины, и они довольно сильны. -Кто бы это ни был, не думаю, что они настроены дружелюбно, - как я заметил, Йо очень серьезно готовился к принятию титула ?Капитан Очевидность?. -По-любому, ребят, это лешие. - Знаю, знаю, грешно издеваться над убогими, детьми и беременными женщинами, но я уже не мог остановиться. – Сейчас нам аукнутся все мухоморы, которые мы в своей жизни пнули. Впереди, между деревьями, действительно маячили какие-то силуэты. Но, забегая вперед, скажу: напрасно Йо и Рио старались как можно скорее вооружиться и приготовиться к бою. Психология местных злодеев имела одну весьма любопытную отличительную особенность: перед тем, как, собственно, перейти к битве, они обязаны были толкнуть речь минут на пять-десять минимум. Первыми в тот день в программе выступали три весьма эксцентричных существа женского пола. Происходящее удивительным образом настраивало меня на философский лад. Когда из-за деревьев на полянку вышла высокая решительная дамочка с волосами цвета логотипа ?Intel?, я просто отошел в сторонку от будущего места битвы, уселся на пенек и задумался о смысле жизни. Некоторое время спустя рядом нарисовалась Анна; я подвинулся, освобождая для нее краешек пенька (настоящий джентльмен всегда остается джентльменом), но мой жест попросту проигнорировали. Дамочка смолила дешевые папиросы без ментола и без фильтра и носила брутальные мини-шорты в сочетании с брутальным мини-топом и супербрутальными военными ботинками. В общем, этакая феминистка с большой буквы ?д? (не спрашивайте, почему ?д? - сами догадывайтесь). Если у мужчины возникают комплексы, связанные с его… ну, скажем так, мужественностью, он покупает большую машину, большую пушку и заводит себе большую собаку. А вот если у женщины возникают комплексы, связанные с ее женственностью, тут вариантов много. Но девиз: ?Все мужики козлы, а женщины – прогрессивная ветвь эволюции?, - один из них, безусловно. -Вот мы и встретились снова, Йо Асакура, - загнав папироску в уголок рта, произнесла девушка, глядя на вышеупомянутого сверху вниз. -Рот Фронт!* – помахал я с пенька синеволосой незнакомке. Ну, в конце концов, Йо на приветствие не отозвался, Рио тоже помалкивал. Кто-то же должен был проявить вежливость, верно? А от Анны дождешься… Девица, впрочем, в мою сторону даже не взглянула. Но речь не о том. -Тебя прислал… Хао? – казалось, Йо пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы все-таки произнести это имя вслух. Для полноты картины не хватало только Бетховеновского ?Марша Судьбы? на заднем плане (?Та-та-та-дам! Па-па-па-бам!?). И чьего-нибудь драматичного ?Аххх!? (лучше в женском исполнении, но у Рио, пожалуй, тоже получилось бы). И чтобы кто-нибудь красиво так, плавненько грохнулся в обмо… лишился чувств. Но и без этого, в общем-то, получилось неплохо. Заветная фраза, произнесенная Йо, оказала на всех присутствующих на полянке (за исключением меня – потому что я был ни разу не в теме) прямо-таки магическое воздействие. Презрительная усмешка, кривившая губы Мисс Все-Мужики-Сво, превратилась в хищный, почти звериный оскал. ?Дядя Степа? и зеленый шулер, еще минуту назад такие здоровые, страшные, практически материальные, стали вдруг намного прозрачнее и вообще как-то меньше ростом. Руки Рио дрожали так, что кончик его деревянного меча выписывал в воздухе кривую роста прибыли компании, в которой я работал. Йо вообще напоминал самурая, всерьез обдумывающего вариант с харакири (я до недавнего времени ни разу не видел самураев, а уж тем более тех самураев, которые собирались в скором времени делать себе харакири, но в моем представлении они выглядели именно так). Даже Анна (!) вдруг резко побледнела, чего уж там… Оксанка так побледнела на моей памяти только однажды: когда Мария из ?Богатые тоже плачут? заявила что уходит от Луиса** (я не уверен, что правильно все вспомнил, но, вроде бы, как-то так). А это, друзья мои, уже показатель. В общем, вопрос: ?А кто такой Хао??, - в данном контексте смотрелся бы очень тупо, это понятно. Поэтому я снова решил приберечь его до лучших времен. Повторюсь: напрасно я был столь нелюбопытен. Пока мои товарищи переживали столь драматичный момент, на полянку вышли еще две девочки - видимо, тоже входившие в кружок феминисток с большой буквы ?д?. Девочки были чудные от слова ?очень?.