Глава 3. (1/1)

… Мистер Кепвелл… Мейсон… Можно, я вас так буду называть?Профессор Роберт Френсис медленно разминал в пальцах кубинскую сигару и вопросительно взглянул на него из-под очков. Они только что уселись в кабинете директора больницы, который тот любезно предоставил уважаемому гостю из Сан-Франциско. Комната была обставлена просто, но дорого - со вкусом. Стены обшиты красным деревом, красивая массивная мебель: письменный стол, бар, книжный шкаф, старинные часы с боем в углу, мягкие английские кресла у камина и сигарный столик. Приезжий профессор первым делом направился к этому столику и схватился за сигару. Видимо, он уже несколько часов страдал без любимой вредной привычки.- Конечно, доктор, - ответил Мейсон. – Почему вы хотели меня видеть?- Когда-нибудь пробовали? – Френсис кивнул на коробку с надписью ?Гавана?. - Я не курю. - А я вот не могу без них долго. Да еще, как назло, подсел не на какие-нибудь, а на настоящие кубинские. Целый вестерн приходится каждый раз разыгрывать, скажу я вам, чтобы раздобыть хотя бы коробку… Не возражаете, если я подымлю?- Ради бога, - Мейсон терпеливо ждал, когда профессор перейдет к сути.Врач плавно, словно исполнял обязательный ритуал, чиркнул спичкой, откусил кончик сигары и с удовольствием раскурив ее, пустил несколько колец ароматного дыма. - Знаете, всякий раз, когда в жизни выпадает тяжелая ситуация, и нужно принять грамотное решение, мне помогает моя вредная привычка. Я закуриваю, закрываю глаза и медленно выдыхаю пять раз. - И что, решение всегда было правильным? - Почти… Мейсон, как я понял, эта пациентка… Мэри Маккормик… она много для вас значит…- Это - не то слово, доктор. Мэри – моя жизнь. И наш малыш…- Да-да… Мне сказали, что срок очень маленький, и ребенок вроде бы в порядке. Но, видите ли, меня сейчас беспокоит другое. Анализ показаний приборов свидетельствует, что у Мэри в течение дня наблюдаются серьезные перепады давления. Скорее всего, это результат все той же гематомы. При крайних границах давления до критической отметки замедляется пульс. Если бы у нее не было настолько здоровое сердце, она бы уже не выдержала. Я боюсь, что в любой момент может случиться кровоизлияние, и мы ее не спасем. Та операция, о которой я говорил утром вашему отцу, и которая тогда казалась разумной альтернативой, сейчас представляется мне единственно верным выходом. Прямых указаний на это нет, среди моих коллег даже бытует мнение, что безопаснее оставить пациентку на медикаментозном лечении, но моя интуиция подсказывает, что времени у нас совсем немного. Ей тяжело, Мейсон… очень тяжело. Она борется, но… - Доктор, вы позволите? – Мейсон потянулся к кубинской коробке. Когда он поднес зажженную спичку к кончику сигары, профессор увидел, что рука у него дрожит. Вдох – выдох, еще раз, Мейсон прикрыл глаза. Тошнотворный страх не ушел, но горьковато-пряный вкус во рту отвлекал от него и помогал лучше думать. - В свете всего сказанного мне не совсем понятна категоричная позиция ее мужа, - продолжал доктор Френсис. – Тем более, он сам врач… Конечно, оставляя Мэри на капельнице, мы ничем не рискуем с точки зрения репутации – это логичное и правильное решение, но, учитывая последние данные… А мистер Маккормик убежден, что операция ее погубит. Я пытался ему объяснить, что за свою карьеру сделал десятки куда более сложных, но он и слышать ничего не хочет… Вот я и подумал, может быть, вам удастся как-то повлиять на него… - У меня к вам будет одна просьба. Пожалуйста, не называйте мистера… - Мейсон сделал еще один вдох и выдох, сквозь зубы выпустив облако сигарного дыма, - Маккормика мужем Мэри. Вы этого не знаете, но его будут судить за… насилие над ней. А что касается способов повлиять, я думаю, что со мной ему действительно будет разговаривать намного интереснее, чем с вами. Почему-то мне кажется, что именно на это он и рассчитывал…- Я не понимаю…- О, это долгая история, мистер Френсис, и у меня нет настроения рассказывать ее. Да и к чему? Это ничего не изменит. Самый изуверский кошмар стал явью. Жизнь Мэри зависит от человека, которого она ненавидит… …София на предельно допустимой скорости гнала машину в Вентуру. На пассажирском сиденье дремал после ночной радиосмены Тед. Он сразу вызвался сопровождать мать, едва узнав, куда и зачем она едет. В больницу Тед тоже приходил, но помочь там было нечем, нечего сказать Мейсону, кроме стандартных ободряющих фраз, которые, Тед сам это чувствовал, звучали фальшиво. Не потому, что слова были неискренними, а потому, что от них Мэри не очнется. Так вышло, что ночь, когда Мэри едва не погибла на крыше отеля Кепвеллов, а Мейсон пережил, наверное, самые черные минуты, стала первой ночью их с Хейли любви. И теперь Тед стеснялся своего счастья на фоне беды старшего брата, чувствовал не вину, но неловкость, как всякий здоровый, полный сил, человек у постели немощного. Поэтому путешествие в Вентуру с целью отыскать миссис Бассет и Кристи, домашний телефон которых не отвечал, пришлось как нельзя кстати. Хоть чем-то он мог быть полезен Мейсону и Мэри. Любопытно было взглянуть и на то, как теперь живет Кристи. Он не видел ее уже скоро как год. Не скучал, конечно, но иногда вспоминал. Мэри говорила, что Кристи вроде бы устроилась на работу в Вентуре, подумывает об учебе… Но даже эти сведения уже порядком устарели. Особенно, если учесть скорости, на которых привыкла жить Кристи. София сама предложила СиСи такой вариант действий, когда все его попытки дозвониться по записанному у Мэри телефону ни к чему не привели. У них уже не было времени ждать, когда Тэда или Кристи соизволят явиться домой. Все неотвратимее рисовалась перспектива переговоров с Марком, и характер этой встречи СиСи и София представляли одинаково. Торг. Еще совсем недавно Марк чуть ли не силой заставил саму Софию лечь под нож под угрозой смертельной болезни, а теперь вдруг стал таким боязливым и осторожным, когда речь зашла об операции для Мэри! В то, что профессиональный врач Марк Маккормик не полагается на лучшего нейрохирурга на всем тихоокеанском побережье Роберта Френсиса, они не поверили ни на минуту. Что им движет страх за Мэри – тем более. Они уже достаточно насмотрелись на его страдания в больнице. Страдал он исключительно по причине неопределенности в своей собственной судьбе, которая во многом была связана с Мэри, и по причине невозможности играть роль убитого горем мужа в присутствии Мейсона. София молилась, чтобы эта поездка в Вентуру оправдала их надежды. У нее сердце ныло при виде Мэри и Мейсона, еще недавно таких счастливых... Ее пасынка, всегда импозантного и уверенного в себе, беда как будто скрутила. Возле Мэри он еще держался, но, выходя из палаты, превращался в напуганного и растерянного мальчишку. Теперь он не сопротивлялся ее любви и сочувствию, принимал их, но сил у него не оставалось даже на благодарность. Все затмевал страх потерять Мэри навсегда, который разрастался с каждой лишней минутой, проводимой ею в коме. Чтобы попасть к дому миссис Бассет, пришлось проехать на южную окраину -чуть ли не через весь город. София миновала Грант-парк с огромным крестом на скале у океана, где в любой другой день не преминула бы задержаться хотя бы на две минуты – уж больно величественное открывалось зрелище, – и район дорогих вилл сменился видами домов попроще. Семейство Тэды обитало в скромном, но симпатичном одноэтажном домике, окруженном небольшим палисадником. Газон, цветник, аккуратно подстриженные хвойники – все выглядело ухоженным, и София перевела дух – значит, жилище не пустует. Припарковав машину, она вышла на воздух, постаравшись посильнее хлопнуть дверцей, чтобы привлечь внимание хозяев. Из дома, однако, никто не показался, тогда София махнула Теду в сторону крыльца. На их стук дверь открыла миловидная пожилая женщина с простым лицом. У нее была короткая, немодельная стрижка, поверх платья повязан фартук. Женщина приветливо улыбнулась, и от глаз разбежались лучики морщин. - Вы кого-то ищете?София и Тед переглянулись. - Добрый день, мадам. Нам нужна миссис Бассет или ее дочь, мисс Дюваль, - произнесла София, внутренне холодея. Она уже догадывалась, что сейчас услышит. - Вы имеете в виду Тэду, хозяйку этого дома? - Да, мэм. Как ее найти? - Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Тэда сдала нам дом, а сама с дочерью уехала. - Может быть, вы что-то вспомните, вдруг она упоминала какое-нибудь место? - почти с мольбой спросил Тед. – Дело в том, что старшая дочь миссис Бассет – Мэри – сейчас в больнице. Состояние тяжелое, и нам очень нужно… Женщина грустно покачала головой. - Сожалею, но я не помню, чтобы Тэда говорила что-то конкретное. Но раз вы связаны с ее старшей дочерью, думаю, что я могу отдать вам письмо, которое адресовано Мэри Дюваль. Вдруг оно что-нибудь прояснит…Хозяйка скрылась в доме, Тед в отчаянии повернулся к матери. - Я даже боюсь предположить…- Я тоже… Письмо было написано рукой Кристи. Торопливо вскрыв конверт, София достала оттуда вдвое сложенный листок и прочла вслух: ?Мэри! Я была против того, чтобы мы с мамой уехали, даже не повидавшись и не поговорив с тобой. Но она считает, раз ты теперь с Мейсоном, у тебя все слишком хорошо, чтобы вспоминать о родственниках, а на свадьбу как-нибудь пригласишь. Это мамины слова. Я хотела позвонить тебе, но телефона Мейсона не нашла, а Кепвеллов неудобно было беспокоить - из-за Келли. Но ты знай: я очень рада за тебя. Помню, как я стращала, что Мейсон просто проглотит тебя, натешится и бросит, но, видимо, ты из другого теста. Не такая, как я. Впрочем, это не новость. Уехать – это мамина идея. Она в очередной раз бросила пить и, наконец, занялась наследством Стива. Не так уж и много у него было, но мама продала его машину, костюмы, кольцо и выручила некоторую сумму. И представляешь, ей взбрело в голову отыскать наши корни. Да, в Ирландии! Она перевернула весь дом, нашла какие-то письма от какой-то тетки, которая жила рядом с Дублином и заявила, что хочет ее увидеть. Хотя бы раз в жизни посетить места, откуда пошел наш род. Зов предков, и все такое. Отговаривать было бесполезно, ты же знаешь маму. Упертая, как черт. Я еле убедила ее не продавать, а только сдать дом. Вдруг тебе еще понадобится убежище от Кепвеллов? Шучу, не сердись. Мейсон – милашка, на самом деле, хотя Тед – лучше. Я закругляюсь, уже пора на самолет. Как только разберусь с этими нашими чертовыми корнями, постараюсь дать тебе знать, где мы будем. Пока. Береги себя. Кристи?. Письмо было датировано двадцатым июня. Больше двух недель назад... Катастрофа… Еще одна. София подчеркнуто медленно сложила письмо и очень бережно убрала в конверт. Лицо ее не выдавало ровным счетом ничего. - Простите, - обратилась она к хозяйке, - вы разрешите воспользоваться вашим телефоном? Тед, позвони, пожалуйста, отцу. Им с Мейсоном надо знать, что теперь все в руках Марка…