Глава 2. Сны Императора (1/1)

Нейронный отпечаток сработал. Рё все вспомнил. Свое детство в императорском дворце, сводного брата Хиро, вспомнил всех тех, кто предал его, включая мачеху-императрицу, женщину, убившую его отца и обвинившую в этом его самого. Он вспомнил Зайрон как свой дом, а не просто очередную ничего не значащую планету, и теперь не мог спокойно смотреть как ее раздирала война с Пиром и погибали его люди. С самого изгнания у Рё Ишиды была четкая цель: вернуться и отомстить. У Четвертого, снова ставшего Рё Ишидой, была новая цель?— собрать своих сторонников, занять свое законное место в качестве императора и спасти Зайрон. Он слишком поздно понял, что исполнение одного невозможно без другого. Все те, кто предал его, все те, кому он так яростно желал отомстить, им было не место при его дворе. Он не мог их оставить подле себя, но и сослать их он тоже не мог. Живые враги и претенденты на его место были опасны, они могли посеять раздор и смуту среди народа, которому сейчас как никогда нужно было быть сплоченным в борьбе с общим врагом Пиром. Рё не мог рисковать гражданской войной. Раздираемый между тем, что правильно и должно, между милосердием и насилием, между Тэку, его наставником еще с детства, и Мисаки, импульсивной мечницей, которая давно хотела видеть на троне Зайрона сильного правителя, он отдал приказ. К вечеру того же дня, заходя в императорский дворец, теперь уже единолично принадлежавший ему, новому правителю, он ступал по лужам крови, перешагивал через тела погибших стражей и не мог не думать о том, что Четвертый никогда бы не согласился на подобную бойню. Единственная, о чьей смерти он не жалел, была императрица. На следующее утро Хиро отрекся от престола в пользу брата, и Рё Ишида стал новым Императором Зайрона. Вот только это не принесло ему ожидаемого чувства удовлетворения или восторжествовавшей справедливости. Лишь добавило груза ответственности на плечах и тяжесть мыслям. А еще, в некогда знакомых, но теперь таких холодных стенах, в которых не обитало ни одной родной души, он чувствовал себя как никогда покинутым и одиноким. И когда-то казавшиеся ненавистными сны превратились в настоящие кошмары.—?Ты не Четвертый, ты убийца,?— шептала Пятая со смесью страха и презрения, постепенно переходя на крик. —?Ты убил Четвертого. Убил моего друга! Ты предал нас! Я тебя ненавижу! Я… я доверяла тебе… На этой фразе ее крик всегда обрывался, из ее голоса исчезали и страх, и ярость, оставляя после себя только глухую боль и усталость. И тогда Рё понимал: она, наконец, сдалась. Она больше не видела в нем ничего хорошего, она, наконец, разглядела того, кто он есть на самом деле. Он ведь хотел этого… Но вместо чувства покоя или смирения, просыпаясь, он чувствовал себя опустошенным и разбитым, как будто кто-то грубо вырвал его сердце и оставил лежать с зияющей дырой в груди. Не двигаясь, он лежал на кровати, бессмысленно уставившись в потолок и все, что он видел перед глазами, это слезы Пятой и ее осуждающий и болезненный взгляд. Она никогда не умела скрывать собственных чувств. Затем усилием воли Рё все же заставлял себя встать, одеться и возвращался к своим прямым обязанностям императора, коих было немало. Сначала это было устранение мятежной знати, которая попыталась его свергнуть стоило лишь взойти на трон, затем массовые волнения среди подданных, вызванные казнью их лордов, а потом все полетело к чертям: война с Пиром, нехватка ресурсов, многочисленные потери солдат, убытки казны, голод, разгромленный флот и ослабленная околопланетная защита. Проблемы сыпались одна за другой, времени на их решение катастрофически не хватало, а личные советники Тэку и Мисаки устроили грызню между собой в самый неподходящий момент. Они так часто не соглашались между собой по любому поводу, что Рё начал сомневаться, а правдивые ли мнения они высказывают, или противоречить друг другу это уже просто дело принципа и плевать на доводы рассудка? В таких условиях, наедине с самим собой и глобальными проблемами планетного масштаба, контролировать своих демонов становилось все сложнее, а затем это и вовсе переросло в постоянное противостояние между Четвертым и Рё, заставляя императора балансировать на грани жесткости и жестокости. Война с Пиром могла быть окончена, но его внутренний бой не прекращался ни на минуту. Он был так наивен, думая, что сможет обуздать свое прошлое. Лишь спустя несколько месяцев Рё понял, где допустил ошибку. Дело было не в том, что он не был достаточно силен духовно или что перенос нейронного отпечатка гарантировал возвращение прежней личности.Дело было в том, что с ним не было его команды. Проснись он беспамятным в одиночестве или с совершенно другими людьми, он никогда не стал бы Четвертым. Он контролировал себя ради них, сражался?— ради них, готов был отдать свою жизнь?— ради них, потому что знал, они сделают для него то же самое не задумываясь. А он просто ушел. Сбежал. Ему даже не хватило смелости признаться в том, что он вернул свою память, пока Вторая не заметила его отчужденное поведение. Его злила собственная нерешительность, эта ?мягкотелость Четвертого? и его привязанность к команде, так что он воспользовался этой возможностью, чтобы расставить все точки над ?и?. Продемонстрировать свое безразличие, пройтись по всем болевым точкам команды, предать их доверие и обрубить все связи, тем самым потеряв удерживающий его на поверхности благоразумия якорь. Это почти сработало. Вторая и Пятая пытались наладить с ним контакт еще в течение нескольких месяцев, вызывали его по коммуникатору, даже пытались войти в атмосферу Зайрона, но тогда он не хотел их видеть. У него была миссия по спасению собственного народа и планеты от тотального краха в военном конфликте, и чувства Четвертого все еще давали о себе знать. При таком раскладе встреча с Пятой, да и остальной командой могла пошатнуть его уверенность в своих действиях, а сомневающийся правитель?— это худший правитель. Так что он пресекал любые попытки сойтись с прежней командой, пока не прекратились и они. Пятая окончательно сдалась и поставила на нем крест в реальной жизни.Если бы только она исчезла и из мира его снов. Сначала Пятая его ненавидела. Затем боялась. Презирала. Он видел ее обозленной, ранимой, отчаявшейся, сломленной и думал, что хуже уже быть не может. Но он ошибался. Хуже всего было то, что, закрывая глаза, Рё каждый раз видел Пятую, а открывая?— снова оказывался один. Она была так близко, только руку протяни, и в то же время это все было не по-настоящему. Из ночи в ночь видеть ее, но не иметь возможности быть рядом, было невыносимо. Рё перестал спать. Он заставлял себя закрывать глаза на необходимый минимум времени, чтобы нормально существовать при свете дня, но помогало это мало. Всю неотвратимость проблемы он осознал спустя почти пять месяцев после ухода с ?Разы?, когда в голове мелькнула мысль, что лучше бы он заснул и не просыпался вообще. А на следующий день прогремел выстрел. Взрыв локального масштаба, вот-вот грозивший разнести вселенную обоих, Четвертого и Рё Ишиды, на мелкие атомы. С самого утра по всем межпланетным каналам Галактические Власти крутили одну и ту же новость: ?Разыскиваемые преступники и члены команды ?Разы? были арестованы офицерами Галактических Властей и доставлены в командный центр для вынесения приговора и исполнения казни. При транспортировке в зал суда экипаж ?Разы? устроил попытку побега, офицеры ГВ открыли огонь на поражение, в результате чего преступники были убиты на месте?. Имен пока не оглашали, но надежды на недоразумение или какую-то бюрократическую ошибку почти не было. Точнее, надежды не было совсем, но пресловутая более эмоциональная часть Четвертого отказывалась окончательно смиряться с потерей. Больше всего шансов было выжить у Пятой. Сразу вспоминалась их прошлая стычка с Галактическими Властями, когда выяснилось, что Пятая не представляет для офицеров какой-либо ценности, так как официально она не была частью команды, а мелкое воровство, которым она промышляла до ?Разы?, смертной казнью не каралось. Но с тех пор много что изменилось. Пятая не убивала, но участвовала в кражах, похищениях людей с целью выкупа, корпоративном шпионаже, краже военных технологий и ко всему прочему была замешана в нескольких террористических инцидентах, которые власти с радостью повесят на команду космических разбойников, чтобы долго не искать виноватых. После такого послужного списка было очень сомнительно, что Пятую отпустили или не арестовали вместе с остальными. Еще менее вероятно, что команда предприняла попытку побега без Пятой, а значит… Значит она и правда схватила пулю из-за общения с ними, а его не было там, чтобы защитить ее и помочь своим друзьям. Своей семье. Для чего ему тогда вся эта власть и сила, зачем ему нужен этот кровавый трон Зайрона, если он не может спасти тех, кто ему важен? Ради чего он бросил единственных людей в целой галактике, которым было не наплевать на него? Стоило ли одиночество в неродных стенах имперского дворца возможности провести последние пять месяцев жизни со своей настоящей семьей? Той ночью Рё наконец получил то, чего так отчаянно хотел последние полгода. Впервые за очень долгое время ему не снилась Пятая. Ему вообще не снилось ничего. И впервые за последние двадцать лет своей жизни Рё плакал, проснувшись в залитых солнечным светом покоях.В полном одиночестве.