Часть 6 (1/1)

Незадолго до дня рождения Андреаса приехали мои друзья из Италии. Их приезд был как нельзя кстати: даже после того, как наши с Анди отношения пришли в норму, он опасался оставлять меня надолго одного и часто звонил с работы, на которую устроился вскоре. Ему нужно было знать, что со мной всё в порядке.Я понимаю его в этом отношении, вот только пользование мобильным для обратной связи доставляет неудобство. Управление голосом помогает порой выполнять простые операции, вроде ответа на звонок или прекращение вызова, но в то же время не всегда сказанное распознается верно. Набирать что-то сам, например, в сообщении, я не могу. Никогда не думал, что скажу это, но сенсорный экран — это крайне неудобно. Для такого, как я. Из-за этого я поручил Андреасу чтение приходящих СМС-сообщений (для него содержание моей переписки с другими никогда не была тайной за семью замками), а также поддержание хоть какой-то активности на моих страницах в социальных сетях. Мы вместе обсуждали задаваемые вопросы, приходящие сообщения, но из-за моего опосредованного участия ответы начали появляться ещё реже и с большей задержкой. Впрочем, на это я повлиять никак не мог.По причине ?неудобства? прочей техники я не могу делать более тривиальные вещи, о которых обычно особо не задумываешься, делаешь уже без заминки изо дня в день. Например, разогревать еду — всё, что должно быть тёплым, отправляется после разогрева в контейнеры и оборачивается фольгой в несколько слоёв или хранится в термосе. Скоропортящиеся продукты лежат на определённой полке холодильной камеры, с которой я могу взять их, не устроив погром.Дело в том, что пока я тянусь куда-то вверх и стараюсь понять, что сейчас нащупал, я обычно задеваю ту часть дверцы, где хранят куриные яйца — и вероятность того, что на меня эти зародыши птиц полетят, увы, высока, уже сталкивались. После падения одного часть осталась на моих волосах, а часть — на полу. Голову я кое-как помыл, а вот убрать то, что упало на пол, мне было не так-то легко. Решил оставить это до прихода Андреаса. Спустя некоторое время пришёл на отвратительный запах с кухни и, распознавая источник, поскользнулся на этой субстанции. Едва удержался на ногах и решил, что ждать помощи в этот раз не стоит. Кое-как прибрался сам. Когда рассказал о произошедшем Андреасу, он предложил для моего удобства расположить продукты иначе. Так мне выделили полку, а потом столовые приборы, определённую посуду (в основном, пластмассовую, но не одноразовую, а вполне полноценную, которую нельзя разбить, смахнув случайно со стола), другие вещи. Многое пришлось переместить и изменить, опять же, для ?моего удобства?. Я жалею, что без этого нельзя обойтись.И вот теперь с этим нашим ?особым? порядком пришлось мириться друзьям. Мы настояли на том, чтобы они хотя бы временно обосновались у нас. Анди отвёл нашим гостям комнату с раскладным диваном-кроватью, на котором могли спокойно разместиться четверо — а ребят всего трое. Помимо этого нашёлся надувной матрас, как говорят, полутораместный. Когда стояла жара в июле прошлого года, мы спали на нём с Анди в одном белье, без покрывала, едва-едва прижимаясь друг к другу ещё влажными от испарины телами, потому что ближе к полу было прохладнее. Но его вполне можно было бы при необходимости накрыть одеялом в качестве тонкой перины и обустроить, как спальное место. Впрочем, этого делать не потребовалось — Аксия, Кира и Эш разместились на большой складной кровати так, чтобы они не мешали друг другу. Порой так приходится спать на больших вечеринках с ночёвкой.Хоть речь была далеко не о вечеринке, нашлись куда более волнующие вопросы, нежели возможности иного обустройства.Меня долго расспрашивали о том, что было после аварии: больница, домашнее лечение, последствия травмы. Ребятам было непросто понять, как именно я вижу окружающие меня предметы и проявили живой интерес к тому, как последствия травмы можно обратить. В отсутствие Анди я рассказал по памяти то, что мне было известно по его словам об операциях, которые проводят в случаях, похожих на мой, невольно упомянув и о том, что это может не помочь. После пришлось подытожить всё тем, что нет средства, которое бы со стопроцентной или хотя бы близкой к этому вероятностью могло бы вернуть зрение после травмы.Смущённые этим фактом друзья нашли в себе лишь слова сочувствия и сожаления, но я вскоре увёл тему в другую сторону. Я заговорил о дне рождения Андреаса и том, что нужна помощь в выборе подарка. Друзья с готовностью наперебой начали было перечислять варианты, но у меня уже появился свой.До возвращения Анди я успел подробно расписать всё, что запланировал. Часть всего этого я хотел сделать ещё до аварии, но теперь без помощи со стороны это не представлялось возможным, так что мы договорились о распределении ролей и о том, что каждый из нас будет делать. И когда все мероприятия на день были обозначены... Единственной проблемой оставалось то, что мы так и не решили, какой подарок можно было бы ему вручить. Мы перебрали множество вариантов, от нового синтезатора до ювелирных изделий, но ни на чём определённом остановить свой выбор не могли — что-то уже было у виновника торжества и не нуждалось в замене, что-то казалось уж слишком заезженным. К тому же, мне хотелось как-то самому поучаствовать в подборе того, что мы ему вручим.И за два дня Кире пришла идея, которую одобрили все. Правда, я до последнего очень переживал и о том, что мы его не сможем завершить вовремя, и о том, что в процессе... Может открыться то, что я хотел скрыть.Текст был написан за рекордные пять часов практически непрерывной работы. Почему ?рекордные?? Потому, что обычно идеи для песен ?отстаиваются? от пары дней до месяца, прежде чем мы за них основательно берёмся. За это время мы обдумываем связанные с темой образы, обсуждаем, как можно её раскрыть... А тут уложились в считанные часы, отбросив, по крайней мере, шесть вариантов разной степени готовности и начиная каждый раз с нуля. Это был невероятный мозговой штурм для нас четверых.Затем мы начали думать о том, на какую музыку можно было бы положить наш текст... И увы, на следующий день, когда мы пришли в студию звукозаписи, нам пришлось привлечь ещё двоих людей, чтобы успеть и записать, и сделать аранжировку. Мне было неловко под не слишком убедительным предлогом оставлять Аксию со специалистом по звуку, который думал продемонстрировать мне какие-то варианты на экране своего компьютера, потому что я, конечно же, не мог ничего увидеть. Ориентироваться только на слух я мог, но это не всегда срабатывало. А так как здесь было много знакомых мне людей, я был очень осторожен и не снимал солнцезащитные очки в помещении, хотя ребята уверяли меня, что мои глаза выглядят совершенно нормально. Меня постоянно сопровождал Кира. Он и объяснял тем, кто был чрезмерно любопытен, что я ?ввязался в драку, повредил ногу и хожу с синяком под глазом?. Я не стал возражать против такого объяснения, потому что оно казалось достаточно правдоподобным. Даже ногу начал подволакивать слегка. Чем изрядно Киру повеселил.Когда мы разобрались с музыкой — не до конца, но уже времени было маловато для дальнейшего планирования,— мы послушали в репетиционной, как играет барабанную партию по своему наброску Эш. Пока шло обсуждение, он на бумаге, как обычно, разметил что-то для себя. Его вариант нас устроил почти сразу, и со второго раза мы постепенно присоединили бас (Кира не поленился притащить на себе свой любимый ?Spector?, который я узнал по шикарному глубокому звуку, стоило ему начать играть), а затем я постарался что-то добавить на своей красной красотке-гитаре, но потом отсел, чтобы её отстроить получше — когда записываешь песню для музыканта, нужно быть уверенным на сто процентов, что всё звучит идеально, да и вообще хочется, чтоб фальши было как можно меньше. Наконец, довольный состоянием инструмента, я присоединился к ребятам. Аксия пока в одиночку исполнял вокальную партию, подстраиваясь порой под музыку, а иногда и мы подстраивались под него. А вообще я хотел попробовать спеть с ним дуэтом — уже была раньше небольшая партия в песне, где в основном пела Джейми, моя хорошая знакомая, с которой мы скооперировались до ?Stylish Wave? в Японии и последующего сотрудничества с ребятами, продолжающегося по сей день. Пока дойдёт до записи вокала, мы с ним и решим, какой фрагмент текста выделится для меня. Когда мы ехали до студии, я сидел в наушниках и прослушивал записанный на диктофон текст, стараясь запомнить как можно больше, но не зная, сработает ли это.Первым на очереди был Эш. Ему помогли перетащить в нужное место барабанную установку — он, в отличие от меня с Кирой, не мог, конечно, привезти свой набор, поэтому пришлось обойтись тем, что было на базе и что нам на время дали ребята, закончившие с барабанами на сегодня. Пока Эш отсутствовал, мы поболтали с музыкантами, оказавшимися с нами в студии. В общем-то, обсуждали мы вещи пустяковые, чтобы просто скоротать время, но разговор вышел интересным. Хотя бы потому, что у девушки, игравшей, как Анди, на клавишных, было отличное чувство юмора, да и её коллеги-парни не отставали. Так что я отправился записывать гитарную партию после Киры в приподнятом настроении.Кира, к слову, опять сопроводил меня и помог настроить все вспомогательные средства: по моим указаниям отрегулировал громкость и некоторые эффекты, даваемые комбоусилителем, затем проверил педали, тоже отвечающие за эффекты, но мне понадобилась только одна. Я старался тоже имитировать какую-то деятельность — теребил колки, ?проверял? звукосниматели, хоть знал, что с ними всё в полном порядке. Не хотелось создавать впечатление, что я настолько несамостоятелен. Я также прежде посовещался с ним, предложив ему сыграть со мной вместе во время записи, чтобы он смог сгладить при необходимости мои промахи, но он с удивительной уверенностью сказал, что в этом нет необходимости. Он ждал меня за дверью, пока я, надев наушники и сдвинув их так, чтобы слышать уже сведённые каналы, задающие ритм, с одной стороны, играл, в основном импровизируя, стараясь ориентироваться на ходу. Тем не менее, я не был доволен результатом ни в первый, ни во второй раз. Мою партию пришлось перезаписывать больше, чем все остальные, несмотря на то, что уже на третьей попытке звукооператор сказал мне: ?Да всё, уже придраться не к чему?. Но когда я, наконец, закончил, он понял, в чём было дело. Я ни разу не промахнулся в последний раз и не пытался скрывать промахи излишне сложными, ?слоёными? переходами. Ну а я осознал, что стал намного требовательнее к себе.Под конец Кира ожидал меня с Аксией. Наконец, я поднялся и прошёл медленно к двери, для вида прихрамывая немного. Открыв комнату, я высунулся и обратился к другу, который меня сюда сопроводил, негромко, чтобы не услышали те, кто находился в коридоре:— Позови Алессандро, я…— Я уже пришёл на твой зов. Долго же ты.— Я понимаю, но… Я слишком много лажал. Ты знаешь, почему.В ответ я ничего не услышал. Мы просто прошли вместе в комнату, в которой я только что выжимал себя до последнего, чтобы сделать что-то стоящее вопреки своему состоянию. Меня уже потряхивало от напряжения; подушечки пальцев были шершавыми, потому что я снова заработал мозоли, которые сошли за то время, которое я к гитаре не притрагивался. Руки, от кисти и вплоть до плеча, покалывало. Кожа, казалось, горела после интенсивной работы. И тут меня начало трясти от волнения, потому что я был уверен, что, пусть я и старался заучить, я не смогу продолжить, когда Аксия замолчит. И мы будем пытаться записать вокал снова и снова…Перед микрофонными стойками была подставка, на которой можно было расположить тексты, и я бы ей обязательно воспользовался, будь я способен хоть смутно различить, что написано даже очень крупными буквами. Аксия не преминул этим воспользоваться, но прежде дёрнул меня. Я непонимающе повернул к нему голову, а он тихо сказал, что мне нужно положить руку на лист с текстом. Я повиновался, не зная, как это может помочь… И тут нащупал знакомые выпуклости на бумаге. Конечно же, Брайль! И именно та часть, о которой мы договорились.?Перечитав? фрагмент текста пару раз, я кивнул в знак готовности и махнул рукой, давая сидящему за стеклом перед нами звукооператору понять, что можно пустить уже полноценную минусовку и начать запись. Я вновь надел наушники и ждал своего… Нет, не часа, от силы — половины минуты пения, всё ещё держа руку на своей подсказке. Потом… Я осознал, что забыл распеться, и пожалел об этом в первый раз, потому что поначалу мой голос звучал чересчур хрипло. К счастью, нам не пришлось начинать сначала — техник предусмотрительно остановил запись одного фрагмента, в котором был вокал моего согруппника, и меня взял отдельно. Подозреваю, что Аксия позаботился о такой возможности, наверняка условившись о каких-то жестах, которые обозначали бы конец его части и начала моей.Прервавшись после первой попытки на питьё (чёрт, как у меня пересохло в горле от волнения) и быструю распевку, я снова попытался сделать то, что от меня требовалось. К счастью, мы справились с задачей скорее, чем я до этого справился с гитарной партией.Пока весь материал теперь соединяли так, чтобы это звучало наилучшим образом и больше походило на завершённый продукт, мы обсуждали идею, которая появилась ещё в процессе написания текста. Эш предположил, что можно не просто скинуть то, что выйдет в итоге, на электронный носитель и вручить это виновнику торжества, но и отправить на радио. Мне казалось это очень уж рискованным, и в то же время… Да, наверное, это было бы круче, чем просто подарить диск и предложить прослушать. Остальные отнеслись к идее позитивнее, чем я, и в итоге меня уболтали.Инициатору поручили пристроить наш подарок туда, куда он сочтёт нужным, с одним лишь условием: название нашей группы афишировано не будет. После мы разделились — я и Кира отправились домой, а Аксия и Эш остались в студии ждать окончания всех необходимых операций. Мы бы тоже остались, но скоро должен был вернуться с работы Андреас, а я нанервничался после интенсивной работы и хотел, наконец, расслабиться, не изображая из себя нормального, пусть и слегка покалеченного в драке музыканта, а не человека, который видит, по-хорошему, сплошные кляксы и смутные очертания предметов. Да и моё отсутствие вызвало бы больше вопросов, чем отсутствие других, потому что я долгое время из дома не решался выходить, а уж тем более появляться в месте, где много людей.Два наших друга вернулись, когда уже начало темнеть. Мне удалось улучить некоторое время на короткое совещание насчёт завтрашнего дня и результата трудов Аксии и Эша. Как выяснилось, за это время копию песни они оставили для нескольких радиостанций сразу, обозначив исполнителей выдуманным названием (?Orchids’N’Shotguns? — очень в духе нашего барабанщика, я даже спрашивать не стал, почему это напоминает наименование известнейших ?Guns’N’Roses?) и пояснив, что требуется лишь на один день периодически пускать в эфир эту песню, сопровождая коротким посвящением. Отказ они получили лишь в одном месте, но как минимум четыре частоты были ?нашими?. Ещё одна была под вопросом, но я уже был крайне доволен. И я не знал, как мне поблагодарить ребят за их старания.А если завтра всё пойдёт по плану, я буду им обязан куда больше.