Глава 7: Пробуждение (1/2)

Глава 8. Пробуждение.

Николас прочитал последнюю страницу дневника Элли и положил его на столик, рядом с ее кушеткой. Он встал со стула и поправил одеяло так, чтобы оно прикрывало ноги девушки, тело которой недвижимо лежало, окутанное трубками и проводами, а душа бродила, пытаясь собрать свою жизнь в единую историю.

Элли, наконец, перестала писать и вернулась в реальность. Они уже были не на пляже, а в номере отеля. Она сидела за столом, а Рик лежал на диване и надувал пузыри из жвачки, которые лопались и прилипали к его носу, губам и подбородку.

- Я уже думал, ты никогда не закончишь свое жизнеописание! – возрадовался ангел и вскочил с кровати. – Ну, как впечатления? Интересную жизнь прожила? Много мужчин соблазнила? Так, так, не надо плакать! Тихо, спокойствие! – Элли принялась с усердием вытирать слезы, катившиеся из глаз, но они никак не хотели останавливаться. – Женщина, отставить истерику! – скомандовал ангел.

- Все кончилось плохо!- Ну, во-первых, это не конец, а во-вторых, это повод ожить и сделать конец хорошим. Так?- Моя смерть, это единственное стоящее событие за последние семь лет моей никчемной жизни! – воскликнула Элли. – Мне срочно нужно вернуться.- Вот, такой ты мне нравишься больше.

- Но как все это исправить? Как выбрать из того, во что я себя загнала?- Не знаю, - пожав плечами, сказал ангел и надул еще один огромный пузырь из жвачки. Элли ткнула в него пальцем, он лопнул и распластался на половину лица Рика.

- Нам нужно на кладбище.- Тебе нужно на кладбище, - поправил ангел девушку. – Я могу доставить тебя до его ворот, но пройти на его территорию не имею права.

Рик взял Элли за руку, и они оказались перед высокой чугунной оградой, за которой стройными рядами тянулись могильные плиты, кресты и памятники. Девушка неуверенно посмотрела на ангела, а он легонько толкнул ее к воротам.

Чем дальше уходила Элли, тем свежее были захоронения, тем больше неприкаянных душ она встречала. Они стояли у своих могил и пристально всматривались вдаль, ожидая, когда придет человек, слова которого им так необходимы, чтобы обрести вечный покой.

Элли нашла длинный ряд захоронений семилетней давности и пошла вдоль него. Она внимательно вглядывалась в надписи на плитах. ?Кристофер Деклер?, но рядом с этой плитой никого не было. Элли прикоснулась к ней рукой, но ничего не почувствовала, только холод камня. Не понимая, что происходит, она побежала обратно к выходу, чтобы рассказать об этом Рику, но споткнулась об одну из могильных плит и упала на мягкую траву.

Поднявшись на ноги, Элли с недовольством посмотрела на виновницу своих несчастий и удивленно застыла на месте: на плите значился тот самый год, когда пропал Рик. Решив поискать его могилу, Элли двинулась вдоль длинного ряда надгробий, читая каждое имя.

Она прошла половину захоронений и посмотрела вдаль – впереди виднелось еще множество надгробий, но только у одного стояла душа. Элли медленно подошла к ней и посмотрела на выбитое в камне имя: ?Рик Клейтон?.

Высокий юноша с необычайно красивым, пропорциональным даже в самых мелочах лицом. Он смотрел на Элли затуманенными пеленой времени и ожидания глазами, но не узнавал.

- Так это тебя я ждал все эти года? – спросил он.- Ты ведь не Рик, да?- Я Кристофер. Кристофер Деклер.- Но почему ты лежишь не в своей могиле? – казалось, этот вопрос разбудил его. Пелена спала с глаз юноши, исчезла отстраненность, он был совсем как живой.- Странно, я умер мальчиком, а сейчас совсем взрослый, - он окинул себя оценивающим взглядом. – Я красивый?- Очень, - честно ответила Элли, которая стала понимать, что происходит. – Как ты умер?- Это было глупо. Мы с мамой тогда были в нашем загородном доме на озере, и она не хотела возвращаться в город, а я хотел посмотреть мультик, который только-только вышел в прокат. Она сказала, что мы никуда не поедем, тогда я разозлился, залез в лодку и погреб на середину озера. Встал, стал кричать, что спрыгну в воду, если мы не поедем в город. Лодка раскачалась, и я упал, не умея плавать, у меня не было шансов выжить. Маме было так плохо, доктора говорили, что она сошла с ума: я повсюду ей мерещился. И тогда отец нашел в приюте какого-то мальчика, ему сделали такое же лицо, как у меня, научили быть мной, а потом подсунули ей. Она нянчилась с ним, все ему разрешала, ни в чем не отказывала.... Она даже не поняла, что это не ее ребенок. А может быть, она просто не хотела это понимать… - Кристофер замолчал на несколько секунд, а потом продолжил. – Этот мальчик хорошо меня изображал, но в душе он был совершенно другой. Наши судьбы так тесно сплелись, что стали почти едины, все в них перемешалось, потому я смог наблюдать за ним. Может быть, он и стал бы мной, если бы не любил одну девочку. Он сделал все это ради нее, чтобы ее отец и мать не были против их дружбы. Мой папа помогал бизнесу ее отца, чтобы у их семьи все пошло на лад. Он хотел снова ее увидеть, но мама не отпускала его от себя ни на минуту, а потом увезла в другую страну, - он говорил, совершенно как маленький ребенок.

- В детстве мы все такие глупые, - сквозь слезы сказала Элли.- Ты думаешь, он поступил глупо?

- Он даже ничего не сказал этой девочке, просто ушел.

- Он хотел сделать сюрприз.- Да, я знаю. А ты так и остался мальчиком, да?- Конечно, я же не могу больше расти. Ну, теперь я свободен. Больше, меня ничто не держит. Спасибо тебе Элли, - подмигнув, сказал Кристофер и исчез.

Она бежала со всех ног к воротам, чтобы поскорее увидеть Рика, но он не ждал ее. На улице перед кладбищем не было никого, кроме Элли. Как вдруг за ее спиной что-то хлопнуло, девушка обернулась и увидела прекрасную женщину, одетую в белые одежды, со сверкающими серебряными волосами и добрыми голубыми глазами.- Нам нужно поговорить, Элли, - ласково сказала она.- Кто вы?- Я…, - женщина призадумалась, - начальник Рика, если так можно выразиться.

Она протянула Элли руку, и та доверчиво приняла ее. Вдруг девушка почувствовала, как ее невесомое тело тяжелеет, она ощутила боль в мышцах и дискомфорт на лице, будто на нем лежало множество маленьких тоненьких трубочек. В ушах что-то пищало и пыхтело.- Что происходит?- Ты оживаешь, - ответила женщина. Она наклонилась к Элли и стала шептать что-то ей на ухо, а когда она вновь выпрямилась, то девушка перестала сопротивляться и растаяла, словно ее никогда и не было на этой улице.

Настойчивый писк в ушах становился все громче и отчетливее. Элли почувствовала тяжесть своего тела и век, которые никак не хотели подниматься, но, в конце концов, сдались. Ее мышцы ныли, девушка попыталась пошевелиться, но это причинило ей боль, и она оставила попытки.

Николас проснулся, услышав, что привычный писк кардиографа изменился: он стал быстрее и тревожнее. Телохранитель вскочил со стула и подбежал к кушетке, на которой лежала Элли, открывшая глаза. Они бегали из стороны в сторону, стараясь помочь своей хозяйке понять, где она находится, но у нее ничего не получалось. Наконец, они остановились на лице Николаса, которое оказалось единственным, что узнала Элли. Но он не задержался и тут же выбежал из палаты, чтобы позвать доктора.

Сонный пожилой мужчина, с аккуратной седой бородой вошел, на ходу натягивая халат. Он включил свет и подошел к кушетке. Элли озадаченно наблюдала за всем происходящим, она пыталась вымолвить хоть слово, но кислородная маска мешала ей. Врач снял ее.- Где я? – прошептала Элли.- Не волнуйтесь, вы в больнице. Вы попали в аварию, помните?- Кажется…, - неуверенно протянула Элли.- Вы знаете, кто вы?- Элли Лоренс, двадцать пять лет, - ответила девушка. – Который час?- Около полуночи. Мне нужно известить ваших родных о том, что вы пришли в себя.

- А это не может подождать до утра? Не спрашивайте почему, просто сообщите им утром.

- Ну, хорошо. Я попрошу медсестру, чтобы она сняла с вас все лишнее оборудование. Утром мы обследует вас, - врач сильно удивился, но все же дал пациентке обещание.

Элли кивнула доктору. Вскоре пришла медсестра и сняла с нее все трубочки, увезла все тикающие и пиликающие мониторчики. Николас молча стоял в стороне, а Элли иногда кидала на него взгляды, ища сходство с тем мальчиком, когда-то давно нравившийся ей, который когда-то давно был в нее влюблен. Он изменился: стал более плечистым, от юношеской угловатости не осталось и следа, взгляд стал жестче и напряженнее…- Ты помнишь меня? – спросила Элли, когда медсестра вышла.

- Конечно, я вас помню, - не понимая, к чему ведет Элли, ответил Николас.- Я не об этом. Ты Николас Бейкер.- Нет, моя фамилия Пембертон. Кажется, вы все-таки повредили голову.

- Мои ум и память в полном здравии, а вот твои…Боковым зрением Элли заметила тетрадку, лежащую на столике около кушетки. Точно такая же, как та, в которой она ?собирала? свою жизнь. Она протянула к ней руку и попыталась взять, но была слишком слаба, блокнот выскользнул из ее руки и упала на пол, раскрывшись почти посередине. ?Запись шестая?. Из окна в палату ворвался порыв ветра, он перелистывал страницы с молниеносной скоростью. Все они были исписаны одной ручкой, одним ровным почерком… Это был дневник, но его писали не всю жизнь, а как автобиографию о всей жизни.

Николас подошел к Элли, поднял тетрадку с пола и положил на колени девушке. Она трясущимися руками открыла первую страницу… Эти строчки были написаны ею совсем недавно, сидя в номере отеля, а рядом, маясь от безделья ходил туда сюда ворчливый ангел… Сон? Неужели это все было просто способ сознания, развлечься во время продолжительного забытья.- Странный дневник, - сказал Николас. – Простите, что прочитал.- Где ты его взял?- У вас в комнате.- Зачем? – молчание. – Я знаю, что ты это он.

- И что с того? – неожиданно сменил тон Николас.

- Почему ты не сказал?- Ты меня не узнала, зачем было лишний раз напоминать. Мы столкнулись случайно, я не старался всеми возможным силами найти тебя, просто произошло такое забавное совпадение. Много времени прошло, не думал, что вновь влюблюсь в тебя. Перед нашей встречей, я долго пытался представить, какой ты стала: избалованная папенькина дочка, вечный ребенок, не знающий забот, светская львица… был готов ко всему, но не к тому, что увидел. И снова влюбился, а ты даже не узнала меня… Тогда я решил узнать, почему ты так изменилась, что случилось в твоей роскошной жизни, что сделало ее кошмаром. Попытался узнать у твоей матери, но она ничего не хотела говорить. Тогда я нашел этот дневник и прочитал его.

- Что с тобой случилось, после того, как ты убежал из дома?- Много всякого. Я голодал, потом стал воровать, попал в банду, потом их накрыли, но мне удалось сбежать. Затем, настала пора идти в армию, там я познакомился с директором агентства, в котором сейчас работаю, он то и поставил меня на место. Мама уже была больна, и я стал телохранителем, чтобы заработать ей на лечение. Мы продали наш дом, чтобы заплатить за операцию…- Она лежит в этой больнице?- Да, этажом выше.

- А где твоя сестра?- Она пытается управиться с маминым салоном, но у нее плохо получается, так что от него больше расходов, чем прибыли.

- А я думала, что у меня жизнь тяжелая. Прости, над такими вещами не шутят.- Ничего страшного. Знаешь, ты какая-то не такая. Почему ты вдруг вспомнила меня?- Говорят, что перед тем как умереть, перед человеком пробегает вся его жизнь. Со мной случилось примерно то же самое. И я вдруг поняла, что пора жить дальше. Если я убила одну себя, то не нужно губить и вторую.- И что ты будешь делать?- Исправлять то, что сделала. Конечно, я начинаю поздновато, но попробовать стоит, - Элли сонно зевнула. - Я устала, мне нужно поспать. Завтра у меня, кажется, тяжелый день.

Она крепко спала, но уже сквозь сон чувствовала, что на нее устремлено множество глаз. Собравшиеся вокруг люди молчаливо ждали, пока она проснется и что-нибудь скажет. На стульчике рядом с кушеткой сидела мать Элли, она сжимала в руке носовой платок, который прикладывала, то к глазам, то к носу. Отец Элли стоял, схватившись руками за железную перекладину кровати, прямо напротив спящей дочери. Он пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь уловить самое незначительное движение ее век. Джереми стоял у подоконника и переводил взгляд то на Элли, то на Лизу,стоявшую рядом с Эдуардом.

Наконец, спящая ?царевна? распахнула глаза, по палате тут же пронесся общий облегченный вздох, а затем радостные возгласы. Мама Элли кинулась обнимать дочь, Джереми подошел поближе к кровати невесты, Лиза и Эдуард еще сильнее сжали перекладину, старались сдерживать подступившие к глазам слезы, но все-таки расплакались.В палату вошел тот самый врач, который приходил к Элли ночью, ему нужно было забрать девушку на обследование, чтобы выяснить все ли с ней в порядке и не возникнет ли каких-либо осложнений. Он попросил Джереми пересадить Элли в кресло каталку, а потом увез из палаты, за дверью которой стояла Лиза, незаметно улизнувшая в суматохе.

- Простите, можно мне сказать ей несколько слов? – умоляюще попросила девушка, и врач разрешил. – Ты все помнишь? – спросила она у Элли.- Пока что да. Скажи, ты еще увидишь его?- Да.- Передай ему, что это еще не конец, - Лиза хотела сказать еще что-то, но Элли перебила ее. – Давай об остальном поговорим потом, у нас впереди еще много времени.

Обследование дало отличные результаты. Врач обещал, что Элли выпишут уже через пару недель, после того, как она пройдет курс реабилитации.***Лиза медленно шла по аллее больничного парка, толкая перед собой кресло-каталку, в которой сидела Элли. Первые снежинки медленно падали с белоснежного неба на головы девушек и тут же превращались в прозрачные капельки воды. Наконец, они дошли до небольшой беседки. Лиза вкатила в нее Элли, а сама села на лавочку. Ни одна девушек не знала с чего начать первый за семь лет разговор.- Не знаю, что сказать, - рассмеялась Лиза и отвернулась от Элли, чтобы не видеть ее глаз, устремленных в лицо бывшей подруги.