Часть 5 (1/1)

Клауд ел так быстро, как мог, запихивая в себя тошнотворную столовскую еду, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, давясь и обжигаясь. Ведь чем быстрее он поест, тем скорее сможет пойти на вожделенный сорок девятый этаж, а значит, у него будет больше времени там. И тем медленней можно будет идти по коридорам, и тем больше можно будет увидеть. Просто надо выкроить несколько минут здесь…Страйф был бы счастлив не есть и не спать вообще, если на другой чаше весов лежала тренировка. Но генерал этого не одобрял, считая, что для воина прежде всего важно вовремя поесть и выспаться.?А сам-то ты, я смотрю, этому правилу следуешь неукоснительно, — с осторожной иронией, как будто бы Сефирот мог прочесть его мысли, подумал тогда Страйф. — То-то кофе литрами глушишь и бутербродами питаешься…?.Как-то так получилось, что их тренировки вошли в систему. Вначале кадет втихаря сбегал то с обеда, то с ужина, то вставал раньше часа на два, подстраиваясь под расписание генерала. Когда тот узнал об этом, он строго отчитал Клауда. И, несмотря на то, что в тот момент Страйфу было страшно (а вдруг это конец, а вдруг больше не будет тренировать?), он чувствовал себя каким-то неприлично счастливым. Выслушивая нагоняй и повинно опустив голову, он единственно пытался не улыбаться в глупой эйфории, в кровь кусая обветренные губы.Сефирот отчитывал его так, как учитель может отчитывать ученика.Так, как если ему не всё равно.Сотни и тысячи парней по всему миру продали бы души любым демонам на аукционе с молотка за право быть на его, Клауда, месте. За право получить нагоняй от самой грозы Вутая, серебряного генерала, Лучшего из Лучших. Клауду до сих пор как-то не очень верилось, что всё это происходит с ним.Именно после этого случая тренировки стали гораздо более редкими — только если у них совпадало расписание. Конечно же, одно слово генерала решило бы все проблемы, но возможно он действительно искренне считал, что Клауду нельзя пренебрегать кадетскими обязанностями, даже если они заключались в дежурствах по казарме и натирании полов столетней серой вонючей тряпкой, а возможно он просто не хотел повторения ситуации с картошкой — кто знает? В любом случае, спрашивать Страйф не решался, справедливо считая, что Сефироту знать лучше.На то он и генерал.— Не подавись, Страйф, — зло сказал один из сослуживцев, принимаясь за еду.Да, они все только начинали есть, а он уже заканчивал — хвала Лайфстриму! Сколько времени сэкономлено!Парень неловко держал ложку в левой руке — правая у него была на перевязи. Клауд окинул его взглядом и, с трудом проглотив плохо пережёванную пищу, холодно и иронично спросил:— Как рука, Майки?— Отлично, — сквозь зубы прорычал тот.Клауд сверкал совершенно ледяной улыбкой, собирая посуду на поднос — он не доел, но, честно говоря, сидеть тут, когда он мог бы ходить по солджерскому этажу, было дальше просто невмоготу. Раз в жизни у него появилось ?окно? —ну не сидеть же в столовке! ?Я обещал генералу, что буду есть. Я не сказал, что буду доедать?, — подумал Страйф с чистой совестью.— Я понял, Майки — это была та картофелина, — серьёзно кивнул Клауд. — Она окончательно вышибла тебе мозги.— Заткнись, Страйф! — парень рванулся из-за своего стола.— А-а, так ты с рождения такой? — сочувственно сказал Клауд, наконец, взяв поднос. — Ну, сочувствую. Приятного аппетита, — не обращая более внимания ни на кого, он отправился к ленте с грязной посудой.— Да не лезь ты уже к нему, Майк, ну не нарывайся ты! — услышал Клауд за спиной. — Одного сустава тебе мало было, да?Страйф мысленно зарделся. ?Сефирот, ты бы гордился мной?, — подумал он и не смог сдержать торжествующей улыбки. Ведь это именно генерал ещё в самую первую их тренировку научил тому самому приёму, в результате применения которого бедняга Майки до сих пор лечил руку… Сам Сефирот сказал, что ?по личному опыту? это именно то, что поможет Клауду на первых порах.Вообще говоря, с каждой без исключения тренировки Страйф и сам приносил синяки, кровоподтёки, вывихи, царапины и ссадины — Сефирот на них не скупился, рука у него была тяжёлая. Но — вот ведь странно! — когда-то, когда он ещё был сопливым мальчишкой из Нибельхейма, он боялся драк, боялся быть избитым. А потому всячески этого избегал, научившись вместо этого быстро бегать от обидчиков.Сейчас же он был рад каждой ране, был благодарен за неё — потому что с ней он получал бесценные знания о том, как вести себя с теми, кто тебе неприятен и кому неприятен ты. Клауд очень хорошо запомнил, что сказал ему генерал в самый первый раз, упомянув некую ?теорию?, которая, как выяснилось, могла таковой называться лишь номинально, потому что состояла всего из нескольких фраз.— Ты худенький, — сказал Сефирот и задумался, глядя на Клауда, прищурившись и поглаживая подбородок. — А потому тебе не подойдёт большинство распространённых техник рукопашного боя. Запомни, мышечная масса имеет значение. Однако существуют техники другого рода — их основы я тебе и покажу. Сколько тебе лет?— Шестнадцать, сэр!— Хорошо. Твой организм только формируется, и мышечную массу ты ещё нарастишь. А пока же будешь пользоваться этим. С теорией всё.Клауд тогда не на шутку взволновался, даже сердце застучало чаще. Видимо, всё это очень живо отразилось на его лице — в расширившихся небесно-голубых глазах, в общей беспокойной позе.— Нет, а ты думал, я тебя за парту посажу? — недовольно свёл брови генерал. Виртуальный ветер трепал его прекрасные волосы, распадающиеся на отдельные текучие пряди. — Запомни, бою нельзя научиться по учебнику, дистанционно или в теории. Все твои знания — только то, что проверено реальной жизнью. Остальное — мусор в твоей голове. Она должна быть пуста. Работает твоё тело, лишь оно знает, как наносить удары. Ты почувствуешь это. Я буду показывать тебе приём — и нападать. Тебе будет больно, а потом твоё тело скажет, что больше так не хочет. И оно вспомнит тот приём, который я показал тебе. Так и только так ты научишься. Так что мы переходим к практике…Да, конечно, Клауду всё ещё было далековато до того, чтобы сказать про себя, что он ?умеет драться? или ?освоил технику рукопашного боя?… но он с упоением ощущал, что теперь может хотя бы грамотно дать сдачи.?И теперь ни одна тварь, типа Майка, не посмеет больше и рта раскрыть …? — мстительно подумал Страйф, бегом направляясь к лифтам.У него ещё было время, чтобы побродить по солджерскому этажу. Целых полчаса в захватывающем мире, в который он однажды обязательно попадёт на правах равного.Зайдя в лифт и сделав выпад с боевым ?ха!?, Клауд ?напал? на приборную панель лифта, нажав на ней заветное ?49?.Полчаса! Свихнуться можно!