Дополнение: Краткое изложение ?Некрономикона?. (1/1)

?Критики религий обычно упирают на преступления, совершенные адептами религий. А разного рода розовосиропники любят говорить, что идея хорошая, но её извратили. Проблема в том, что на самом деле чудовищна именно сама идея Бога?— преступления, совершенные во имя неё людьми, это в значительной степени просто издержки обычных человеческих дурных страстей, амбиций и т.д. и т.п., а вот идея фундаментально порочная именно в своей основе. Чудовищность тут именно в идее НАДчеловеческого существа, которое может ?объективно? оценивать любые человеческие поступки и которое может воздействовать на людей как угодно, а люди на него нет. И если прокрутить эту идею до конца, то будет Отец Порока?.—?Balduin, один из читателей (?розовосиропники??— религиозные либералы).В целях обсуждения тем, волновавших Достоевского и волнующих нас с вами, следует кое-что прояснить наиболее твёрдо и ясно. По мере формирования своего мировоззрения, я начал называть себя нигилистом, однако в дальнейшем предпочёл более определённый по смыслу термин?— рациональный релятивист. Я процитирую ранее неоднократно упоминаемого Немировского по части ?ответа на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого?:?Дело в том, что вопрос о смысле того или иного акта оправданно ставить лишь по отношению к тому субъекту, который этот акт замыслил и осуществил. Именно он наделяет свои действия целью и смыслом. Между тем человек рождается и получает жизнь не по собственному выбору, хотя проживает ее сам. Возникающее здесь психологическое и мировоззренческое напряжение, делающее столь сложным само понятие ?смысла жизни?, по-разному разрешается в разных культурах. Все мы сформировались в поле прямого или косвенного воздействия совершенно определенного подхода к этой проблеме, восходящего к христианству и в корне отличного от древневосточного. Различие между ними необходимо описать. Согласно господствующим мировоззрениям поздней античности, средневековья и постсредневековья (от неоплатонизма до монотеистических религий) человек создан абсолютно благим и абсолютно всемогущим божеством с совершенно определенными, заранее предусмотренными, совершенно не зависящими от самого человека и неотменяемыми целями. Эти цели полностью определяют место и назначение человека в мире в рамках универсального божественного плана. Из такого понимания дел естественно следует, что смысл человеческой жизни заранее задан божеством, целиком определяется его целями и вменяется и придается жизни самим актом творения. Человеку остается отыскать и распознать этот изначально существующий смысл, найти в себе силы следовать ему и тем достичь высшего блага?— гармонии и единения с божеством и его вселенским миропорядком. Легко заметить, что вся постсредневековая культура (в частности, русская литература XIX века) наследует и воспроизводит в основных чертах эту схему даже независимо от своего отношения к религии. Подразумевается, что смысл жизни существует объективно, как нечто заранее данное и одинаковое для всех; он не зависит от желаний самого человека; его надо ?искать? (тема такого ?поиска??— одна из вечных тем русской литературы), а найдя?— воплотить; он связан со служением внешнему надчеловеческому началу (будь то Бог, ближний, общество, раса или прогресс), вне которого индивидуальная жизнь теряет ?смысл?. Совершенно по-иному смотрели на мир обитатели древней Месопотамии. В их представлении конечные, разумные существа этой Вселенной (будь то люди или боги), обуреваемые желаниями, боящиеся боли, тянущиеся к радостям и обреченные на множество страданий, предоставлены сами себе в не особенно благоприятном окружении и совершенно одиноки. Над ними нет ни абсолюта, ни промысла, ни благодати; мир, в котором они живут, является такой же стихийной, слепой и раздробленной Вселенной, как для атеистически настроенного физика этого столетия. Все в нем относительно, уязвимо и конечно во времени и пространстве. Человеку в таком мире остается в собственных интересах распорядиться тем, что ему отпущено, пока его не настигла неизбежная, одинаковая для всех и не зависящая от его поведения гибель. Итак, постсредневековый человек ищет заранее заложенный в его жизни смысл?— способ служения внешнему; человек древнего Востока сам наделяет свое существование тем или иным смыслом по своей собственной воле, ради своего собственного блага и на свой собственный страх и риск. Их понимание самой постановки вопроса о ?смысле жизни? можно противопоставить друг другу как эксцентрическое и эгоцентрическое. Разумеется, напряженность поиска ?смысла жизни? сохраняется (и даже усиливается) и в рамках древневосточного мировоззрения. В самом деле, перед суверенным, стоящим на собственных ногах человеком Ближнего Востока?— единственным судьей самому себе?— проблема выбора пути стоит особенно остро. Как с наибольшим толком воспользоваться себе во благо оказавшимся в твоих руках достоянием?— собственным телом и душой, долей времени и пространства? И решение, и результат, и оценка этого результата?— все зависит здесь только от тебя самого [1].?…?Соответственно, основой ближневосточного мировоззрения является полное отсутствие того, что в современном словоупотреблении называется ?идеологией? или ?сверхценностями? (исключая само физическое существование общества и его членов). ?Вавилонянин? совершенно равнодушен к вопросам, которые мы назвали бы ?мировоззренческими? и ?общефилософскими? (не считая, опять-таки, того, что само это равнодушие является важнейшим мировоззренческим принципом). ?Русские мальчики? по Достоевскому, бьющиеся над ?вечными вопросами?, вызвали бы в Вавилоне разве что смех.?…?Не думаю, что позиция Достоевского понравилась бы вавилонянам многим больше, чем позиция Смердякова: последний, так сказать, желает зла собственной матери, потому что она зла и глупа, но первый находится только возразить, что под этой злобой и глупостью кроется сила неслыханная и краса невиданная, в то время как, во-первых, это очевидная неправда, а, во-вторых, достаточно было бы заметить, что речь идет о матери, которую необходимо почитать согласно обычной человеческой клятве (а уж оценивать совершенно независимо от этого).?…?Неудивительно, что Ближний Восток оказывается населен последовательными оккамистами. События последнего десятилетия русский почвенник назвал бы разрушением глубинных основ бытия России, русский либерал?— ее же движением, при многих издержках, к свободе; тот и другой будут строить свою оценку этих событий, учитывая не столько их реальный вид, сколько указанные интерпретации, т.е., будет судить вещи по их ?сущности?. Между тем с точки зрения вавилонянина такого рода интерпретации напрочь лишены смысла, а соответствующие процессы он описал бы примерно так: ?Сильные обобрали слабых, зато дали им свободу делать и говорить, что вздумается??— после чего и оценивал бы происходящее сообразно сказанному. Леонтьев хвалил Турцию за отсутствие железных дорог, нивелирующих национальный дух; прочтя его, вавилонянин, который и вообще-то счел бы ?национальный дух? бесполезной фикцией, определил бы его еще и как фикцию вредоносную, раз уж он противоречит такой очевидно важной и замечательной вещи, как железная дорога, способная быстро доставлять хлеб, чтобы накормить голодных, и войска, чтобы сокрушать мятежников. Можно сказать, что аккадцы видели в мире только ?явления?, напрочь игнорируя ?сущности?.[именно такой подход к оценке вещей и событий я нахожу воплощением здравости]?…?Заметим, что всякая форма монотеизма, благоговейного поклонения божеству, воплощающему надчеловеческий порядок и принципиально несоизмеримому с человеческой природой (не говоря о добровольном следовании требованиям такого божества в житейских делах), показалась бы на Ближнем Востоке [тех времён] самоуничтожением человеческой сущности, позорной капитуляцией перед миром в лице представляющего его законы Творца. ?Самостоянье человека? означало, таким образом, никоим образом не оптимистическое утверждение его в должности господина мира, но утверждение его права поступать, руководствуясь исключительно собственными, природными ему потребностями, независимо от того, что он таким господином не является? [2].Я не проверял, не интересовался тем, насколько точно Немировский передал мировоззренческие жителей древнего Востока, но я могу сказать, что описанное здесь полностью соотносится с моим по сути. Так как я рос в постхристианкой культуре, то развил своё мировоззрение вавилонского типа через последовательное отрицание мировоззрения христианского типа, потому назвал его нигилистическим. Все мои статьи и произведения написаны с точки зрения ?месопотамского? взгляда:—?Знаешь, Мана, по-моему, именно человеческое мировоззрение делает людей идиотами,?— высказал он напарнице. Ему подумалось, Мана скажет что-то типа ?а с чего ты такого высокого мнения о себе??—?Ты слишком строг к людям,?— вместо этого ответила она с изящной улыбочкой. —?Они же живут в мире. Им некогда думать о вечном. Это ты можешь задуматься?— у тебя есть повод, экстремальная ситуация же всё-таки… То есть, я хочу сказать, для многих людей она тоже экстремальная?— сотни миллионов потеряли дома и спокойную жизнь, они суетятся, пытаются выжить…—?Я думаю, многие из них отчаялись и погибли. Но я не об этом. —?Синдзи сконцентрировал взгляд на струнах и провёл по ним пальцем. —?Просто я подумал, многие любят говорить?— мол, мир несовершенен и ныть об этом. Жаловаться, что с ними поступили несправедливо. И вот я понимаю, как же это глупо, жаловаться на мир. Мир не обязан быть справедливым. Мир не жестокий, они просто никакой. Это люди невероятно горды, когда подразумевают, что мир должен быть справедливым или каким-то, и что другие должны быть какими они хотят… Это невероятно тупо. Неужели нельзя понять, что реальность не обязана удовлетворять вашему мировоззрению и вашему хотению? У человека есть только его стремления и хотения?— это ни хорошо, ни плохо, эти понятия вообще не имеют смысла вне контекста наших желаний.—?Это значит, можно самому добиваться в жизни чего ты хочешь, не надеясь на помощь мира? —?спросила Киришима [это фамилия вс? той же Маны].—?Типа того. Ну, Мана, такой вывод тоже можно сделать,?— передохнул Синдзи.Сформировал я такое мировоззрение благодаря просмотру передачкам про животных, школьным урокам биологии и истории, и передачи ?Следствие вели?. Когда я был ребёнком, меня поразило, что убийства, детоубийства, изнасилования, каннибализм, грабежи, жестокосердие, предательства?— все наши пороки совершаются животными везде и повсюду, и чисто логически их невозможно осудить за это, так как само устройство их тел и окружения именно такое, что это единственный способ их кошмарного и вечно преступного житья-бытья. Многие животные могут есть только других животных, которых они убивают очень жестоко?— пауки заживо высасывают внутренности своих жертв. Однажды я видел, как львица и львята обнаружили не способного двигаться слонёнка. Так как он не убегал, они не стали его убивают. Слонёнок ещё долго оставался в живых. Многие могут родиться нежизнеспособными уродами [3]. Однажды я видел, как кормящая мать двух хищных птиц?— то ли орлят, то ли тому подобных птиц?— не смогла более кормить детей, то ли погибла, то ли ещё что, уж не помню точно что там было, так вот?— один из её детей начал с голоду понемногу есть брата своего. Для морских игуан изнасилование?— естественный способ размножения, ибо самки их обычно не хотят спариваться, потому самцы насилуют их, а всё потому, что у них экстремальный способ жизни и вечно преступная природа, то есть эволюция, закрепила такой отбор, что выжить и дать потомство могут только сильные особи, а отбор на силу идёт через способность взять бабу силой. Акулы начинают есть друг друга в материнском чреве (акулы?— живородящие рыбы). Многие муравьи и пчёлы съедают своих матерей, когда те делаются бесполезными, у муравьёв, как у истинных почитателей Робеспьера-Маркса-Энгельса, вообще норма избавляться так от лишних членов социума [4]. Когда лев хочет спариться со львицей с ?прицепом?, то он убивает её детёнышей. Чёрные вдовы едят своих мужей. Скорипоны едят своих детей, если те долго задерживаются возле матери. Некоторые животные?— паразиты?— в силу своего жизненного цикла вынуждены развиваться в телах других существ и пожирать их изнутри заживо [5]. И так как далее. Человек?— продукт подобной биосферы?— он такое же животное, отличающиеся лишь второй сигнальной системой в мозгу, позволяющей связанно общаться, и удобными манипуляторами?— руками?— главным образом именно эти два фактора позволили нам воздвигнуть антропогенную среду и отдалиться от естественной среды. Но в остальном мы такие же: наши войны, которые описывает история, и бандитизм?— на самом деле внутривидовая конкуренция, присущая животному миру. Агрессия?— необходимый компонент этого.Когда я родился в этом мире, уже существовало огромное множество людей, которым я ничего не сделал, но которые уже готовы меня запытать и жестокого убить, они ненавидят меня и таких как я, потому что им не по нраву моя раса, моя национальность, моя сексуальная ориентация и т.д., и свою дикую злобу они боготворят и оправдывают Библиями, Коранами, Майн кампфами и прочими памятниками человеческой ненависти и глупости. Всё это естественно для людей и является прямым следствием стайной природы всеядных приматов, доминирующих друг над другом благодаря силе и жестокости, хотя добродетель также им необходима.У некоторых животных, биологически наиболее опасных друг для друга, есть эволюционно разработанный механизм сдерживания агрессии по отношению к себе подобным?— например, у крупных хищных кошек, так как сами их тела содержат смертельное природное оружие?— зубы и когти. Человек, однако лишён подобного, нашими кулаками и зубами сложно нанести фатальные раны, потому эволюция нас никак не застраховала от взаимной агрессии?— эта дура не могла знать, что мы заточим кучу палок, выкуем кучи мечей, соберём кучи ружей и понаделаем кучу ядерных боеголовок. То есть человечество в целом ведёт себя так, как должно, исходя из природы этого мира, и природа эта, применяя наши термины, есть чистое зло?— сам этот мир вечно порождает преступления, жестокости, насилие и так далее, без всего этого добра он быть не может. Потому идея бога-творца под любым соусом мне высшей степени отвратительна, ибо, чисто логически, если есть бог-создатель?— значит он злоумышленник, который всё это сделал, ибо всё это зло есть прямо воплощение его желаний, и в силу своего могущества этот негодяй никогда не будет наказан и хоть вечно может творить зло. Напомним, что объяснение порочной природы мира в христианской мифологии на самом деле всецело согласуется с данной точкой зрения?— Яхве создал такие правила, что маленькие дети начали рождаться с онкологией, животные жрать и насиловать друг друга, у Чикатило появились садистические наклонности и т.д. потому, что Адам и Ева нажали установленный Яхве рычаг?— если бы Яхве не хотел перечисленного, то создал бы другие правила, но так как он заведомо создал именно такие правила, то всё зло является воплощением его желаний, и попытки адептов теодицеи отмазать Яхве путём перекладывания вины на Адама и Еву тут просто смехотворны?— очевидно, виноват часовщик, а не кукушка. Впрочем, я ни в Яхве, ни в какого-либо другого бога не верю, не потому что хочу, чтобы бога не было (а я этого хочу и на это надеюсь), а потому что нет, опять же, никаких оснований считать подобное существо реальным. Я считаю рак реальным, потому что у меня есть доказательства его существования, хотя также хотел, чтобы рака не было и я надеюсь, что его не будет у меня и у дорогих мне людей. Потому неизбежно я питаю крайнее отвращение ко всем этим религиям, когда человек молится: ?О, Господи, помоги!? Я думаю: ?О глупый человек, неужели ты думаешь, что даже если это изуверское существо, которое сделало так, что маленькие дети рождаются больными раком, а животные постоянно жрут друг друга, существует, каким же пустоголовым ты должен быть, чтобы не понимать, что после того, как это существо причинило страдания бесчисленным миллиардам живых существ на протяжении 4 миллиардов лет существования жизни на Земле, оно будет озабочено комфортом лично тебя?? Единственный возможный бог этого мира?— в классическом смысле?— это тот бог, в которого верил один из злодеев де Сада: ?Будьте уверены в том, что зло, или по крайней мере то, что называют этим словом, абсолютно необходимо для организации этого мира уныния и печали. Бог, устроивший все это,?— очень мстительное, очень жестокое, порочное, преступное и очень несправедливое существо, так как мстительность, жестокость, порочность, несправедливость и преступления являются жизненно важными элементами принципа, который управляет этим грандиозным творением, и мы сетуем на этот принцип только тогда, когда он больно затрагивает нас самих: для его жертв преступление?— дурное дело, для исполнителей?— доброе. И вот, если зло, или то, что мы таковым считаем, есть сама сущность и Бога, создателя мира, и его творений, созданных по его образу и подобию, как же можно сомневаться в том, что последствия зла будут вечными? Во зле создавался мир, злом он поддерживается и ради зла он пребывает; это творение может существовать только через посредство зла и возвращается в лоно зла, когда придет к своему концу? [6].Большинство верующих приписывают своему богу абсолютизированные личные добродетели, то есть представления о том, что они считают добродетелью, если человек не согласен убивать иноверцев и геев, то его бог тоже будем также не согласен с этим, потому не удивительно, что бог Гитлера ненавидит евреев; однако если у верующих хватит ума, а точнее не только и не сколько ума, но решимости следовать до конца, до полного логического конца, то верующий поймёт?— для познания бога необходимо отречься от всего собственного?— от собственных представлений о прекрасном, от собственных надежд и чаяний?— да, это требует жестокости по отношению к себе, но кто говорит, что пусть к истине должен быть лёгким? —?разумеется тогда наш верующий придёт к констатации, что бог?— по определению?— это создатель рака у детей и всей нашей биосферы, состоящей из жрущих друг друга животных, в силу собственной природы, которую для них создал бог; и тогда останется неутешительный и ужасающий, но единственно возможный вывод?— если бог существует, то он не может быть ни чем, кроме чистого зла. В отличие от химеры доброго боженьки, являющегося не только жалким неписем, не способным нормально изъясняться на страницах Библии, такой создатель Вселенной не только не спасет от экзистенциального кризиса, но и усиливает его много больше! Так что не завидую я тому верующему, который пошёл до конца.Всё это отвратительное блеяние про теодицею с самого начала исходит из ложной посылки, что если у мира есть создатель?— то он благой, в то время, как если допустить существование создателя, гораздо разумнее, наблюдая всё бесконечное зло, происходящее в природе и имеющее своей причиной её саму, здраво постановить следом, что этот создатель?— либо преступно злонамеренное, либо преступно равнодушное существо, активно, в первом случае, или пассивно, во втором, враждебное человечеству и всему живому. Разумеется, мысль о том, что создатель Вселенной?— чистое зло, совершенно невыносима тому, кто уже допустил мысль о существовании данного фэнтези-персонажа; это я, атеист, могу обличать вымышленного злодея, заранее зная, что мне ничего за это не будет?от него?и я ничего не теряю?— но люди, верящие в столь великую силу, будут всячески стараться убедить себя, вопреки очевидному, что она является благой, или же, по крайней мере убирать от окончательного рассмотрения сей вопрос, ходить вокруг да около, пусть даже признавая его сложность, но боженьки всё равно молиться, считая его добрым, так как их глупая вера слишком дорога им, чтобы признать вероятное. Не нужно много сил, чтобы убедиться?в данной вариации Стокгольмского синдрома?— многие языческие религии содержат гимны восхваления добродетелей очевидно порочных богов; фольклорные эльфы назывались справедливым и прекрасным народом, несмотря на то, что сами мифы описывали их как мстительных, жестоких, садистических и импульсивных созданий. Стремление всеми силами оправдать бога?— это преступное и отвратительное желание натянуть теологическую сову на библейскую плоскую Землю, которое демонстрируют поборники теодицеи, хотя и понятно, но само по себе глубоко порочно, ведь начиная оправдывать злого бога, люди извращают мораль и сами нормальные предоставления о добре и зле. Насылать рак, чтобы сделать людей добрее и сильнее?— это, видите ли, нормально и правильно, говорят они, попускать катастрофы, чтобы якобы дать нам моральный урок?— вообще хорошо, порождать на свет нежизнеспособных инвалидов, чтобы мы научились ценить своё здоровье,?— это ваще классно! Веди себя так какой-нибудь из людей, пытай он других, чтобы якобы сделать своих жертв добрее, его, однако, сочли бы чудовищем, но никак не благим, ведь он?— всего лишь человек, а потому его давящая силе не угрожает адептам теодицеи не при жизни, не уж тем более в посмертии, и потому благим они его не признают, а признают опасным сумасшедшим, следуя очевидности. Лучше всего это подметил Марк Твен, изобразивший в одном из своих рассказов человека, который, в точности следуя тезису о том, что порядочный христианин должен быть как бог, начал вести себя как библейский Яхве?— то есть начал направо и налево творить зло другим, будучи уверен, что ему это можно. Таким образом теодицея?— является одним из наиболее отвратительных моральных извращений, которое продлили всевозможные религии. Вырваться из неё могут лишь религии, постулирующие двоебожие, где один бог хороший, а второй злой, и они, как минимум, равны по силам, и всё зло вешается на злого бога. Ну, как у мандеев:?Два Царя были изначально, две природы образовались: Царь этого мира и Царь за пределами миров. Царь этого эона прицепил к поясу меч и надел корону Тьмы. Корону Тьмы он надел на свою голову и взял меч в правую руку. Меч он взял в правую руку; он стоит здесь и истребляет своих сыновей, и его сыновья истребляют друг друга. Царь за пределами миров надел корону Света на свою голову. Корону Света он надел на свою голову, и взял Истину в правую руку. Истину он взял в правую руку; он стоит и учит своих сыновей. Он стоит и учит своих сыновей, и его сыновья обучают друг друга? [7].Но вернёмся к естественности зла. Ещё раз отмечу, что эта самая естественность зла (или того, что мы так называем) его морально не оправдывает, об этом я подробнее писал тут [8].Разумеется подобное мировоззрение кажется совершенно ужасным?— что ж, не буду скрывать, что это так, ибо именно это объясняет распространённость мировоззрений христианского типа, религиозные или светские, метафизические или материалистические, они возникли как наркотик в эпохи смут, призванные спасти человека от агонии созерцания мировоззрения перового типа, найдя ключ к нашим душам через наши соответствующие наклонности, такие как пресловутая вера в справедливый мир, характерная для стайных приматов [9]. Последняя заставляет меня вспомнить Леонида Каневского, который каждый раз говорит ?есть высшая справедливость? в конце тех историй, где ушедшего от наказания преступника постигает какая-нибудь фатальная неудача, однако он совершенно забывает при этом, что чудовищная несправедливость постигла огромное количестве людей добродетельных, о судьбах которых он же и повествует?— таким образом, он должен говорить, что ?высшая несправедливость? уравновешивает ?высшую справедливость?, или, что верно более, Вселенной плевать на добродетель или порок?— слепая судьба в своём роке карает кого попало.Наркотики вредны. Нельзя наркоманам давать управлять чем-либо, точно также нельзя наркоманам давать власть в стране, нельзя допускать их до вопросов общественной нравственности. Наркотики, кроме того, вызывают привыкание и затмевают рассудок, а невозможность их получать (то есть кризис веры), взывает ещё большую боль, как наиболее наглядно описывает это Лев Толстой в ?Кратком изложении Евангелия? [10]:?Я был приведен к христианству не богословскими и не историческими исследованиями, а тем, что 50 лет от роду, спросив себя и всех мудрецов моей среды о том, что такое я и в чем смысл моей жизни, и получив ответ: ?ты случайное сцепление частиц?— смысла в жизни нет, и сама жизнь есть зло?, и тем, что, получив такой ответ, я пришел в отчаяние и хотел убить себя…?***Постскриптум.? Что весьма забавно, уделю под конец внимание Толстому, в конце концов классик, как показывает Нордау в ?Вырождении?, новая идеология Толстого оказывается соткана из софизмов не меньше, чем какая-нибудь теодицея классического варианта христианства:?Как Толстой обращается с Евангелием, чтобы подтвердить свои произвольные выводы, в этом читатель сам может убедиться, читая его ?Краткое изложение?. Он очень мало заботится о буквальном смысле Священного писания и влагает в него все, что ему заблагорассудится. Пересочиненное им таким образом Евангелие,?— соответствующее герменевтике приблизительно настолько же, насколько ?Отрывки из физиономики?, которые ?веселая школьная учительница Марья Вуц в Анентале? у Жана Поля ?извлекла из собственной головы?, походят на знаменитое сочинение Лафатера,?— поучает Толстого в следующем: люди воображают, будто бы они?— отдельные существа, имеющие каждое свою особую волю; все это самообман: единственная истинная жизнь та, которая признает волю Отца источником жизни; она походит не на самостоятельное растение, а на отростки одного дерева; только тот, кто сознает волю Отца, кто развивается, как отросток на дереве,?— живет; тот же, кто хочет жить, руководствуясь собственною волею, как оторванный отросток,?— умирает. Уже раньше Толстой говорил, что Отец?— Бог, что Бог:?— ?бесконечный первоисточник и одно и то же, что ?Дух?. Следовательно, приведенное нами место, если оно вообще имеет какой-нибудь смысл, означает, что вся природа составляет одно живое существо, что всякий живой организм, т.е. и человек, является частицею этой мировой жизни и что она-то и есть Бог. Но, как всем известно, это учение изобретено не Толстым. Оно давно включено в историю философии и носит название пантеизма. Буддизм предчувствовал его, а Спиноза развил и обосновал его. Но в Евангелии его нет, ибо оно является отрицанием христианства; никакое рационалистическое толкование, никакая казуистика не может лишить христианство учения о личном Боге и божественной природе Христа, потому что это значило бы отвергнуть все его религиозное содержание, все его основные, самые жизненные начала и вычеркнуть его из числа религий.Таким образом, мы видим, что Толстой в своих поисках за решением жизненной загадки пришел, как он думает, к христианской вере народной массы, а на самом деле он пришел к отрицанию этой веры, т.е. к пантеизму. Ответ ?мудрецов?, что человек является ?случайным сцеплением частиц? и что ?смысла в жизни нет?, почти привел его к самоубийству, но в то же время он совершенно успокоился, когда понял, что истинная жизнь не та, которая была и будет, а та, которая есть и раскрывается человеку в данную минуту; кроме того, он отрицает категорически воскресение мертвых и индивидуальную душу, нисколько не замечая, что вполне удовлетворяющее его учение совпадает с учением ?мудрецов?, которое почти привело его к самоубийству. Ибо, если истинная жизнь только та, которая есть, то она не может иметь цели, осуществляющейся всегда только в будущем, и если наше тело не воскреснет и индивидуальной души нет, то ?мудрецы? имеют полное основание называть человека ?сцеплением частиц? (правда, не случайным, а неизбежным, потому что оно обусловливается определенными причинами)?.? Христианское мировоззрение принято считать более оптимистическим, нежели изложенное ?вавилонское? или нигилистическое, однако на самом деле, как покажет даже беглый рациональный взгляд, христианское мировоззрение, описанное в Библии, во сто крат кошмарнее. Согласно ему, большая часть людей на Земле будет вечно мучима в геенне огненной лишь потому, что они не уверовали в Иисуса как в господа и спасителя и не приняли крещение. (?Тот, кто поверит и примет крещение, будет спасен, а тот, кто не поверит, будет осуждён?, однозначно говорит нам Евангелие от Марка 16:16) [1й]. Включая умерших младенцев, детей, умственно отсталых, слишком тупых, чтобы уверовать, надо полагать, и тех бесчисленных людей (вроде миллионов ацтеков, инков, папуасов…), которые про эту единственную спасительную религию вообще не знали ничего, так как жили в другой части планеты. То же самое касается ислама, зороастризма, манихейства и прочих религий спасения?— все они чрезвычайно отвратительны по этой единой причине. В моём мировоззрении после смерти не будет ничего, у ?более оптимистического мировоззрения? апокалиптических культистов?— вечные муки за неправильно выбранный лотерейный билет, или за то, что вы выбрать его не могли в принципе, или за то, что вам вообще не сказали про разыгрывание столь важной лотереи, в том числе и потому, что не было никаких достоверных доказательств от посредников Яхве, а его письменное обращение к вам (т.н. ?священные тексты?) путано, много раз переводилось чёрти как и вообще написано через одно место.