Путешествие. Прибытие. (2/2)
Над горизонтом еще мерцала прозрачная, бледная дымка, когда из облаков, точно сияющие самоцветы, вынырнули два дракона. Сложив крылья, они понеслись вниз, рассекая воздух и распугивая хищных птиц. Эрагон и Муртаг поспешно отошли к краю низины, наткнувшись спинами на колючие кустарники.
Первой земли коснулась Сапфира, врезаясь когтями во влажную землю, а за ней приземлился Торн. Выглядели оба дракона необычайно довольными и счастливыми; с их ноздрей срывались белые струйки дыма, а из груди доносился глубокий, вибрирующий рык.?Доброго вам утра, маленькие братья!? - Сапфира низко опустила голову, чтобы заглянуть в глаза своему Всаднику.?Что-то случилось?? - все веселье куда-то исчезло, стоило красному дракону столкнуться взглядом со своим Шуртугалом.?Нет, будь спокоен. Все прошло отлично. Только вот, кажется, план Гальбаторикса сработал. Нам придется как-нибудь это исправлять?, - сухо и кратко ответил Проклятый где-то в самой глубине своего сознания. Эхо его слов достигло лишь Торна, который тут же, отзываясь, оскалился и гневно рыкнул.-Что такое? – Эрагон отвел взгляд от боевой подруги.-Ничего. Просто вспомнилось кое-что неприятное. Давайте убираться отсюда, нам еще полпути осталось, - ответил Муртаг вместо Торна.После недолгих сборов Всадники уже во всю прыть рассекали лоно неба, несясь вперед, к эльфийским лесам. Сапфира без умолку рассказывала о том, как они с Торном здорово проводили время, о том, как они охотились, о том, как наткнулись на озеро в здешних рощахи весело плескались там до самого утра, рассказывая друг другу истории и делясь знаниями о мастерстве полетов и огненном дыхании. Эрагон слушал с неким воздыханием, в восторге, будто ребенок ловя каждое слово Сапфиры, впитывая в себя ее эмоции, погружаясь в то яркое счастье и возбуждение, что полыхало в ее сердце и душе. Он мог бы поклясться, что настолько счастливой еще ни разу ее не видел. Колышущееся море травы под ними быстро сменялось зарослями бурых кустарников, которые становились все более редкими и, наконец, исчезли вовсе. Теперь внизу было видно лишь выжженное солнцем голое пространство без малейших признаков растительности. Потом появились красноватые барханы, с высоты их полета казавшиеся бесконечными рядами волн, переливающихся, будто перед штормом.?Нам следует прибавить скорости, - совершая очередной взмах крыльями, заметил Торн. – Иначе наш путь займет вдвое больше времени?.?Сапфира, приготовься, не хотелось бы, чтобы твои крылья пострадали, - Муртаг обернулся к Эрагону. – Нас ждет хорошая встряска?.Всадник покрепче вцепился в луку седла, ожидая того, о чем их заранее предупредили Муртаг и Торн. Вирдфелл на распев начал шептать слова, которые эхом раздавались в голове Эрагона.-Астра эстерни ун виндр оно Скулблака сем дриз!* - Это заклятье было слышно даже сквозь шелестящий и воющий ветер.На несколько мгновений он стих, исчез, будто и не было его вовсе. Но это длилось всего мгновения, после чего в крылья двум драконам ударил оглушающее сильный поток воздуха, который также мигом пришпилил двух Всадников к седлам; перепонки и мембраны крыльев Сапфиры натянулась с такой силой, что дракониха охнула от неожиданности, Торн же просто расправил их сильнее. Теперь драконам даже не приходилось делать хоть какие-то движения, восходящие потоки сами несли их вперед с невероятной скоростью.
Когда солнце начало клониться к горизонту, в узкой полоске света между небом и землей уже виднелись высокие деревья конца и края, которым не было видно.
?Так вот он каков, Дю Вельденварден?, - раздался голос Торна. Дракон заворожено смотрел вперед, на раскидывающийся перед ним древний лес.
?Вблизи он еще лучше, - сказала Сапфира. – Но вот места для маневра маловато?, - шутливо добавила она.Эрагона устремил свой взор вглубь эльфийского леса и его сердце одолели смутные сомнения. Ведь он до сих пор так и не рассказал брату об Оромисе и Глаэдре. Как Муртаг их воспримет, и они отнесутся к нему? Имиладарис уже выразила им свое доверие, но вот остальные эльфы, в особенности те, что принадлежат к эльфийской знати, неизвестно, что у них на уме.?Эрагон, - почти шепотом, где-то в глубине его сознание раздался этот голос. – Не стоит сейчас об этом думать. Я уверена, что ни Оромис, ни Глаэдр, ничего дурного им не сделают. Ты ведь и сам так считаешь?.?Да, но, тем не менее, я все равно волнуюсь?.Сумерки стали сгущаться, небо становилось темно-синим, и на нем появились первые звезды. Теперь Дю Вельденварден тянулся прямо под ними, и стремительный ветер перестал подгонять драконов, позволив им самим выбирать скорость полета и высоту. Среди деревьев иногда мелькали речные долины, поросшие тростником, сквозь который тусклым серебром сверкала вода: древний лес пересекал множество рек и несколько родников. Вокруг летящих драконов сгрудились громадные кучевые облака, образуя поразительную архитектуру: то они вздымались ввысь колоннами, то пробегали над головами Всадников арками, то возвышались остроугольными стенами и башнями – и все это было залито бледным лунным светом. Эрагону, как и его брату, казалось, что это сон, самый яркий и прекрасный, словно они летят сквозь мечту.Из недр леса внизу слышались тихий, пронзительные песни, пробирающиеся сквозь тесные переплетения веток и крон. К середине ночи голоса смолкли, и над Дю Вельденварденом разразилась тишина, прерываемая лишь шелестом драконьих крыльев.
?Нам нужно спуститься и продолжить путь пешими. Ведь вокруг Эллесмеры есть защитные барьеры, с воздуха к ним нельзя будет пробраться без последствий, - напомнила Сапфира. - Спускайся за мной?, - она кивнула красному дракону и понеслась вниз, прижав крылья к себе.
Торн последовал за ней, минуя плотно переплетенные кроны сосновых деревьев, опустился на мшистую землю, с непривычки потоптавшись на месте. Вместе они последовали дальше в молчаливую чащу леса, перепрыгивая через стволы поваленных деревьев и мелкие овражки.Чешуя драконихи то и дело вспыхивала синими искрами, а чешуя Торна – красными, светясь в сумраке, царившем вокруг. Казалось, что все оставалось неизменным под колючим пологом этих древних сосен в течение нескольких тысячелетий и уже не изменится впредь. Будто само время погрузилось здесь в сон, от которого невозможно очнуться. Эрагон вдохнул приятный влажный воздух, дарящий умиротворение своей силой, которой лес был переполнен вплоть до самых высоких веток в древних сосновых кронах. Однако его брату эта атмосфера казалась отчуждающей и враждебной, он оглядывался по сторонам, будто ожидая удар копьем или звон стрелы, стремящейся к своей цели. То же самое творилось и с Торном, который старался скользить по чаще бесшумно. Красный дракон выпускал снопы искр, стоило ему услышать странный треск или шелест, его глаза горели огнем, точно, он охотится на кого-то. Острые когти безжалостно впивались в черную, влажную землю по мере приближения к столице эльфов.?Муртаг, Торн. С вами все в порядке?? - Эрагон нагнулся в седле, когда зазевался и чуть было не получил острыми иголками промеж глаз.Сапфира старалась не отвлекаться от пути, который простирался перед ней благодаря хорошей памяти, но, все же, не удержалась и спросила: ?Неужели вы боитесь встречи с этим народом? Или, скорее, их предубеждений???Мы прокляты, Сапфира, - низко рыкнул Торн. - И я, и мой Всадник. Мы были такими, мы такими рождены. Эльфийский народ боялся нас, ненавидел нас, убивал и придавал огню наши тела. Если бы кроме тебя и Сапфиры на нашем пути встретился Всадник с драконом, что познали боль и страдания времен войны между Проклятыми и Орденом Всадников, они не задумываясь бы вступили в бой, и, должно быть, убили нас. – В словах Торна сквозила горечь и обида от того, что их собратья при любой возможности могли бы броситься на них, вгрызаясь в плоть, и не ведая при этом, что все случилось без их на то воли. – Если я почувствую угрозу, окажись мы в Эллесмере или уловлю слова, что больно ранят нас, знай Эрагон, Губитель Шейдов, мы тут же покинем этот город и вынуждены будем вернуться во служение к нашему царю. Без права более предать его. – Торн оглянулся через плечо на своего Всадника с печалью и тоской во взгляде. Муртаг же молчал, понурив взор, решив, что нет нужды вновь повторять слова своего дракона.
Сапфира застыла, будто изваяние, чешуя на ее шее встала дыбом, а по спине прошелся холодок, ведущий за собою страх и горечь. Эрагон покрепче сжал края седла, упорно сдерживая боль, что накатилась на него из мыслей и сознания дракона.Торн замер в нерешительности рядом.?Но как же так? Ведь это все несправедливо! Мы не позволим так им встретить вас, и Эрагон, и я. Даем вам слово! - дракониха прогнула шею и носом провела по крепкому плечу в прочнейшей алой чешуе, пронзительно взглянув в глаза Вирдфеллу. – Даем вам слово?.?О, Сапфира. Не стоит заклинать себя, ведь в этом нет твоей вины, как нет вины и Эрагона?, - впервые подал голос брат Аргетлама и, протянув к драконихе руку, провел по мягкой чешуе на кончике ее носа.
?Мы не отказываемся от этого обещания, брат, - тон Эрагона был тверд и решителен, хотя размышления о Глаэдре и Оромисе терзали его. Он крепче стиснул край седла, укутанный в меха. – Эльфы не посмеют так вести себя с одним из тех, кто рискует жизнью ради них?.Торн коснулся в ответ лба Сапфиры, ноничего не ответил, лишь кивнул Эрагону.Дракониха подняла голову, понимая, что сейчас не лучшее время, чтобы продолжить этот разговор, и метнулась вперед, сквозь густые заросли кустарников, минуя корни древних сосен.
Через четверть мили лес несколько поредел, в нем даже появились прогалины, на которые проникали блеклые лунные лучи. Путники миновали арку, образованную двумя старыми, черными соснами, склонившимися друг к другу и переплетающимися игольчатыми ветками у склонившихся верхушек, покрытых наплывами смолы. Они остановились на краю большой поляны, когда солнце уже заскользило где-то в чаще, поднимаясь из-за горизонта и лаская своими лучами оживающий лес. Защебетали ранние птицы, где-то в ветках протрещал дятел, перепрыгивая с дерева на дерево.Сапфира остановилась на поляне, усыпанной цветами – черные васильки и ирисы, вокруг которых столпились голубые колокольчики, ярко-алые розы, белоснежные лилии… Их аромат привлекал множество насекомых, с утра принимающихся за работу шмелей и пчел. Справа за кустами бежал ручеек; на большом камне стрекотала парочка белок.Торн опасливо покосился в сторону высоких кустов, низко пригнул шею и предупреждающе зарычал. Из-за веток вдруг вынырнул какой-то эльф, Муртаг моментально ухватился за рукоять Заррока, но клинок пока что оставил в ножнах. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь кроны деревьев, окутали эльфа, а его летучие одежды, засияли белизной. Лоб его пересекал серебряный обруч, он был уже немолод, но выдать это могли лишь пропитанные мудростью светлые глаза.?Муртаг, покажи ему свою ладонь?, - шепнул Эрагон.Сын Морзана снял черную, плотную перчатку и поднял руку, показывая гедвёй игнасия. Эльф на мгновение прикрыл глаза, посмотрел на Эрагона и отступил в сторону, показывая рукой, что проход для них открыт. На лице хранителя появилась благодарная улыбка, он был одним из старейших своего народа и вполне мог понять, чего стоит эта помощь, появление нового Всадника и противостояние Гальбаториксу со стороны Проклятого.?Путь свободен?, - снова шепнул Эрагон, и Сапфира, повинуясь безмолвному разрешению, двинулась вперед. Они объехали хранителя с двух сторон – так вода обтекает вставший на пути ее потоков валун, - и стоило им миновать его, как он выпрямился, хлопнул в ладоши и исчез вместе с теплым солнечным светом, только что освещавшим всю поляну.?Кто это был?? - спросил Торн.?Это Гилдерьен Мудрый, принц Дома Миоландра. Он – хранитель Эллесмеры со времен Дю Фим Скулблака, войны с драконами. Без его разрешения никто не может войти в этот город?, - охотно пояснила Сапфира.Впереди, под кустами, были видны дорожки, явно проложенные не животными. Высокие сосны у своего основание были извилисты и изящны, здания росли прямо из земли в виде деревьев.
Каждый из домов украшал и дополнял окружающую природу, настолько сливаясь с ней, что порой невозможно было отличить само жилище от уже вольно растущей сосны. Архитектура и природа здесь обрели истинное равновесие. Торн осматривался по сторонам, а вот Муртаг смотрел только вперед, так и не выпуская из рук рукоять меча.?Муртаг, все в порядке. Они ничего вам не сделают?, - успокаивал его Эрагон, но на его брата это не производило толком никакого впечатления.Вскоре показались и обитатели Эллесмеры, опасливо посматривая на новоприбывших Всадников, врагов самого Гальбаторикса.?Не стоит меня успокаивать!? - довольно резко ответил Муртаг, когда они с Эрагоном спешились.Торн гневно рычал, сверкая взглядом и дергая хвостом из стороны в сторону. Эльфы с опаской и удивлением встречали их возле толстых крон деревьев. Впереди их ждал долгий и трудный разговор с самой королевой Имиладарис.
* Атра эстерни ун виндр оно Скулблака сем дриз! – Да сопутствуетнам воздух, что держит драконов в небесах.