XV (1/1)
- Эстер! Девочка моя, что ты здесь делаешь? - Пришла помочь миссис Хант.- Ты…- Не волнуйся, папа. Мы уже все подготовили. Доктор поглядел поверх очков. Личико бледное, но спокойное. Рукава еще закатаны. Волосы убраны под косынку.- Август сказал, они с Кристобом управятся к ночи. - Эстер…- Я как раз хотела пойти домой, узнать, как там у них. Миссис Клак приготовила ужин, они с миссис Хант на кухне. Позвать…- Нет, нет, не стоит. Я зайду попозже. Уже совсем темно, я провожу тебя.Взгляд поймал – странный, незнакомый.Повернулась молча, сдернула плащ с гвоздя.Дверь тихонько скрипнула за спиной, выпустила в морозный воздух.- Эстер… послушай, милая, ты не должна была… Миссис Уокер или миссис Клак могли бы…- Ну что ты, папа. У миссис Уокер и без того сейчас…Вот ведь! Почти забыл.- А миссис Клак прибрала дом, проветрила комнаты…Тонкие пальчики ухватили за руку.- Папа, я понимаю, ты за меня беспокоишься. Но я очень рада, что тоже смогла быть полезной. Ведь миссис Хант… Я помню, как она заботилась обо мне, когда…- Ох, Эстер.- Мы все должны помогать друг другу, особенно в такие дни. Разве нет?- Да, конечно. Просто… Извини меня, Эстер. Я никак не могу привыкнуть к тому, что ты уже не моя маленькая девочка.- Папа…Сжал тонкие пальчики.- Знаешь, я никогда не рассказывал тебе о твоей бабушке. Я вообще мало рассказывал тебе, как жил в городах… Наверное, напрасно. Наверное, ты должна знать.- Папа, это не обязательно. Если тебе тяжело…- Нет, я хочу… хочу, чтобы ты знала. Твоя бабушка, моя мама, была очень доброй… и очень храброй. Если она видела несправедливость, она стремилась исправить ее – даже когда это было не в ее силах. - Папа…- Она тоже была доктором. И это она научила меня, что самое главное – желание помочь, облегчить чужие страдания. Именно оно делает тебя – нет, не медиком, человеком. Эстер молча поглядела, как отец снял очки, рассеянно потер о лацкан сюртука.- Она очень много работала. Даже когда стала уже пожилой дамой. Как-то раз она возвращалась домой от больного. Было поздно, темно… На улице несколько молодых людей избивали парнишку. Твоя бабушка могла просто пройти мимо… Эстер прижала ладонь к губам.- Конечно, она не прошла мимо. Она попыталась вмешаться, защитить… Она делала то, что считала нужным, правильным… Кто-то из парней оттолкнул ее – так сильно, что она упала на мостовую…- Папа!- Мне было чуть меньше, чем тебе сейчас.- Папа…- Но знаешь, что самое страшное? Когда это случилось, я… я вдруг понял, что не могу быть врачом. Не могу быть таким, каким она хотела меня видеть. Не могу помогать людям, потому что… потому что во мне столько ненависти. Этих парней нашли, и когда я увидел их – мне захотелось одного. Ударить. И еще ударить. И еще. Бить – до тех пор, пока не убью. Пока боль не пройдет. - Но ведь она не прошла бы от того, что ты причинил бы боль другому.Доктор улыбнулся.- Ты говоришь, как твоя мама. Она помогла мне это пережить. Помогла понять, что, несмотря ни на что, та любовь к людям, то желание помочь, которые твоя бабушка передала мне, никуда не исчезли. Они по-прежнему делают меня тем, кто я есть. А значит, и она продолжает жить – во мне…Эстер ткнулась носом в рукав сюртука – привычный с детства запах лекарств и трав.- А теперь я смотрю на тебя – и вижу их обеих. Твою бабушку и твою маму. И я хочу, чтобы ты знала. Я очень горжусь тем, что ты похожа на них.- Это ты научил меня, как быть на них похожей.