Глава двенадцатая, в которой Мерриль теряет наивность, а Хоук — свободу (2/2)

*** В начале молиориса Сэймус Дюмар принял Кун. Попытка втолковать наместнику, что из Кун не уходят безнаказанно, успехом не увенчалась. На что он надеялся, отправляя меня к Аришоку? Не мог же он быть столь наивен, чтобы полагать, что лидер кунари отпустит его сына по одному моему ?Ну пожалуйста??. Наместник остался глух и к моей гневной тираде о том, что я всего лишь наёмница, и быть впутанной в большую политику не желаю. Аришок и без того был возмущён конфликтом недельной давности, когда Авелин явилась к нему с требованием выдать пару эльфов, подавшихся в Кун, чтобы избежать наказания за убийство. Сэймус же, похоже, мозгами пошёл в папочку, и имел неосторожность заявить на светском приёме перед всей знатью Киркволла, что к своему решению склонился благодаря мне. Как, гарлок побери, как?! Я видела-то его один раз в жизни! Однако теперь я шагу не могла ступить по Верхнему Городу без того, чтобы в меня не ткнули пальцем и не вперились высокомерно-презрительным взглядом. Знать мгновенно вспомнила, что три года назад о Хоуках в Киркволле и слыхом не слыхивали. Теперь за мной прочно укрепилась репутация выскочки и шпиона кунари. Рогачей теперь ненавидели почти открыто. А через несколько дней кровь Сэймуса Дюмара окропила ноги статуи Андрасте. Тщеславие не позволило преподобной матери Петрис остаться в тени, а стрела ашаада в ноге — уйти. К моему удивлению, владычица церкви встретила это хладнокровно. — Qun требует выдать убийцу, — отчеканил ашаад. Эльтина кивнула и положила ладонь на голову Петрис, пытающейся подняться на ноги. Та отпрянула. — Да простит тебя Андрасте, дитя, — прошептала владычица церкви, когда кунари подняли бывшую преподобную мать за руки и поволокли к двери. — Что с ней будет? — крикнула я вдогонку рогачам, не слишком надеясь на ответ. Но ашаад остановился и обернулся. — Она должна исправить содеянное. Она примет Qun и будет трудится на его благо. — Ни за что! — Прошипела Петрис и сплюнула на пол. Кунари не обратили на это никакого внимания. Всё произошедшее здесь плохо укладывалось в моей голове, и едва за рогачами и пленницей с тихим скрежетом затворилась дверь церкви, я спросила Эльтину, как же андрастианством может быть приемлема выдача церковницы безбожникам. — Все мы дети создателя, — печально улыбнулась женщина. — Петрис едва не развязала войну. Здесь её ждала бы смерть. Но пока она жива, она может раскаяться и очистить душу перед Создателем. Я буду молиться о ней. Могла ли я возразить что-то после, когда наместник Дюмар рыдал над телом своего единственного сына и бросил мне: ?Вы не уберегли его…?? Я молча ушла, оставив его скорбеть в одиночестве. Я пошла к Тетрасу, потому что задавать вопрос, который меня мучил, Фенрису было бесмысленно. — Варрик, почему от меня все чего-то ждут? — я упала рядом с кружкой ликёра на дубовый стол и ковыряла его крышку ногтем. — Я, демон побери, наёмница, а не герой Амарантайна. Я не обязана спасать всех и вся! — Вот здесь, Хоук, я готов с тобой поспорить, — усмехнулся гном. — Знаешь, чем отличается герой от обычного наёмника? Наличием убеждений. Тебе стоило подумать о своей репутации прежде, чем заявлять о своей симпатии к кунари или вступать в орден храмовников. — Я не делала ни того, ни другого! — Я возмущённо воззрилась на чрезвычайно довольного собой Варрика, припоминая, что совсем недавно по городу разошлась басня об орлейском отступнике, водящем дружбу с рыцарями храма. Заканчивалась эта история тем, что маг спас дочь Рыцаря-Командора Белого Шпиля от злобного малефикара и женился на ней с благословения Верховной Жрицы. Когда речь заходила о магии, Варрик легко подменял главное действующее лицо своих сказок, и, похоже, находил удовольствие в том, что скромная маленькая ферелденка внезапно превращалась в огромного, агрессивного и бородатого орлесианца Гаррета. Где он вообще видел бородатых орлесианцев? — Твои поступки говорят об обратном. И, как мне ни жаль тебя разочаровывать, но пока твоя репутация безнадёжно безукоризненна, тебя будут винить в половине бед Киркволла. Люди так устроены, Хоук. Я обречённо вздохнула. — Варрик, я знаю тебя сто лет, но до сих пор не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьёзно. Гном расхохотался. — Брось, Хоук. Я всегда серьёзен. И всегда шучу. И ты прекрасно об этом знаешь.*** Задыхаясь и спотыкаясь, я влетела на второй этаж Висельника, и поняла, что успела буквально в последний момент. Облачённая в походную одежду Изабелла уже затягивала рюкзак. Комната её опустела и без разбросанных повсюду вещей выглядела какой-то… нежилой. Варрик наблюдал за сборами пиратки, прислонившись к дверному косяку. — Куда-то собралась? — едва переводя дух просипела я. — Ох, Хоук… — ответом мне был полный сожаления взгляд подруги. Но тут же она с досадой бросила Тетрасу, — ну, Варрик! Вот я тебя! Гном только с усмешкой развёл руками, мол, а ты как хотела? Всё ещё держась за бок, который нещадно кололо, я загородила собой Варрика. — Тихо, стой. Не трогай его. Ты сбегаешь, причём даже не попрощавшись! Выкладывай. Изабелла мученически возвела очи к небеленому потолку. — Реликвия. Мне показалось, что меня огрели по голове подушкой. Я ожидала услышать что угодно, только не это. Никогда бы не подумала, что из-за такой ерунды… — Дырявый сапог, — скептически усмехнулась я. — Нет, Хоук! На этот раз информация верная! — Как и пару десятков раз до этого, конечно. Пиратка печально вздохнула. — У меня нет времени на споры, — она забросила на плечо рюкзак, пристегнула кинжалы и быстрым шагом направилась к чёрному ходу ?Висельника?, жестом приглашая нас следовать за ней. — Не знаю, как так вышло, но реликвия кучу времени провела в лапках одного крысёныша, который теперь хочет продать её магистрам. Нужно поймать его раньше. Я нахмурилась. Чем бы ни был этот сапог, замешанность в деле тевинтерцев не сулила ничего хорошего. Задняя дверь ?Висельника? с тихим скрипом затворилась за нами, и Варрик немного отстал, чтобы дать какие-то наставления мальчишке, ожидающему во дворе. — Изабелла, почему ты так боишься Кастильона? Пиратка воззрилась на меня так, будто я ляпнула невероятную глупость. — Ты не понимаешь, Хоук! Он с меня шкуру сдерёт! У него толпа убийц!

— А у нас — Фенрис, — усмехнулась я. — Если помнишь, мы ввязались в маленькую войну с Тевинтером. Почему ты думаешь, что мы не сможем защитить тебя от какого-то разбойника? — Но я значу для тебя совсем не то же, что Фенрис… Я вздрогнула и остановилась. А потом мне пришлось догонять подругу, потому что она-то шаг не сбавляла. — Мы сражались за него все вместе. И для тебя сделаем то же самое, Ривейни. — Хоук… — Изабелла резко развернулась и схватила меня за запястье. Она была растеряна, а в глазах плескалась боль. Мне показалось, она хочет что-то сказать, но пиратка лишь помотала головой, отпуская мою руку. — Ты слишком добрая, Хоук. И всё ещё слишком наивная. Совсем как Мерриль... Давай просто поймаем крысёныша, — она вновь бодро зашагала по пыльной улице. Я бросила вопросительный взгляд на подоспевшего Варрика. Он казался озадаченным не меньше меня. За спиной у него висел арбалет. И тут я поняла, что осталась безоружна. — Но куда мы идём? Мне нуж… Словно прочитав мои мысли, гном похлопал меня по руке. — Обойдёшься без посоха. Мы почти вышли на площадь у Восточных ворот. Здесь пыль клубилась над мостовой золотистым маревом, заползая в лёгкие и заставляя мечтать о дожде, которого Киркволл не видел уже полторы недели. Тетрас что-то выискивал взглядом среди зданий, и удовлетворённо кивнул, когда из переулка показался вооружённый Фенрис. Эльф подошёл к нам и молча протянул мне кинжал. Я благодарно улыбнулась. — Варрик, твои пташки быстро летают.

— Нас слишком много! — запротестовала было Изабелла, но гном её оборвал. — И что бы ты делала, если бы наткнулась на тевинтерцев, Ривейни?*** — Похоже, сделка не состоялась, — мрачно заметил Варрик. Руины одинокой крестьянской хижины, в которой, по словам Изабеллы, должна была пройти сделка, слабо дымились. Весь двор был усеян телами имперских солдат и сильно обожжённых кунари. Почти три десятка трупов. — Что здесь забыли кунари? — Фенрис мрачно повернулся к Изабелле. — Ты ничего не хочешь нам рассказать? Пиратка отчаянно пыталась спрятать взгляд, да и вообще выглядела крайне виноватой. — Я… не знала, что они будут здесь. — Изабелла, — угрожающе прорычал Фенрис. — Хорошо, хорошо! — женщина подняла руки, сдаваясь. — Реликвия… принадлежала кунари, — промямлила она. — Я её украла, они за мной погнались, и я потеряла корабль. Какой-то их манускрипт. Автор то ли Консул, то ли Кеслан… — Кослун, — оборвал Фенрис. — Теперь понятно, почему Аришок так долго задержался в Киркволле. — А нам не объяснишь? — Я хмурилась. И злилась. Гарлок побери, такого я ожидать не могла. Я вспомнила, как Изабелла вжалась в стену, впервые увидев Кетоджана, да и позже всеми силами старалась держаться подальше от порта. Теперь мне стали ясны и её страх перед кунари, и слова о моей наивности. Верно, это же так наивно — доверять друзьям… — Хоук, проверь, есть ли выжившие, и уходим, — посоветовал Варрик. Я с сомнением покосилась на него, но форму собирать начала. — Эльф может всё рассказать на обратном пути.

— Эй! Мы должны найти Сэма! Он может быть где-нибудь поблизости. — Не он один, — мрачно возразил Фенрис. — Я не вижу ни одного мёртвого мага, и мне это не нравится. Без посоха заклинание поиска жизни творилось сложно и туго. Магия, даже будучи безукоризненно послушной, не желала разливаться дальше, чем на полтора десятка шагов, и мне пришлось трижды корректировать форму, чтобы охватить весь двор, дом, покосившийся сарай и ближайшие кусты. — Эти мертвы, но в доме кто-то есть, — вытирая со лба пот сообщила я. — В подвале. Будьте осторожны, это может быть и маг.

Переступая через тела, мы вошли в разрушенную хижину. От соломенной крыши остался лишь пепел, обуглившиеся балки обрушились на пол. После непродолжительных поисков люк в подвал обнаружился под одной из них. Мы отволокли её в сторону, я приготовила огненный шар и магический щит, а Фенрис дёрнул крышку люка. — Кто бы ты ни был, выходи, — приказала я. — Если, конечно, ты не дракон. Тогда можешь остаться там. Варрик зарядил Бьянку. Механизм арбалета угрожающе щёлкнул. — Подождите, подождите, я иду, — послышался писклявый дрожащий голос, и из люка показалась голова маленького плешивого человечка. Фенрис сгрёб его за шиворот и рывком вынул из дыры в полу. — Не убивайте меня! — В руке человечек сжимал рваный мешок, его левый глаз сильно косил в сторону. — Косой Сэм, — облегчённо выдохнула Изабелла. — Где книга? Человечек трясущейся рукой протянул ей мешок. — Только не убивайте меня!! — заверещал он. — Что здесь произошло? — поинтересовалась я, а Фенрис ещё раз стряхнул его за шиворот, от чего Сэм только заскулил. — Я пришёл раньше и стал ждать, а потом снаружи закричали, и я спрятался внизу, а потом был грохот… Не убивайте меня! — он зарыдал, и Фенрис отпустил его, от чего человечек кулём упал на пол. — Мы должны вернуть книгу Аришоку, — осторожно произнесла я, оборачиваясь к Изабелле. Пиратка, прижав к груди толстенный том, пятилась к распахнутой двери. — Я же погибну, Хоук… Во дворе что-то ослепительно вспыхнуло, и, зажмуриваясь, я поставила подготовленный щит скорее рефлекторно, чем осознано. В следующий миг его форма затрещала по швам. Град камней от разрушенной стены смешался с пламенем огненного шара. Ошарашенная Изабелла бросилась в сторону, в ненадёжное укрытие за раздавленный упавшей балкой стол. — Маги… — прорычал Фенрис, обнажая меч. Его клейма полыхали. — Двое, — предупредил Варрик, осторожно выглядывая в окно. — И шесть солдат. Должно быть, ждали этого, — он кивнул на забившегося в угол Сэма. — У меня почти нет сил, — взволнованно сообщила я, сжимая рукоять кинжала. В тот же миг я почувствовала, как вокруг хижины вырастает огромный магический щит — едва ли не единственное заклинание, которое Фенрис полностью контролировал. Любимый протянул мне руку и поморщился — прикосновение к светящимся клеймам причиняло ему большую боль. — Нужно разобраться с магами, — сказал он. В этот момент о его щит разбился второй огненный шар. Я напряжённо соображала. Нужно было каким-то образом дать нам с Варриком возможность отстреливаться, не потеряв защиты. Отпустить Фенриса я не могла — заимствование магии возможно только через прикосновение. Я служила лишь проводником, и если бы контакт прервался, вновь осталась бы без сил. Кроме того, нас наверняка попытаются окружить. Неприятное ограничение накладывало отсутствие в воздухе влаги, хотя я готова была поклясться, что на горизонте чернеют тяжёлые грозовые тучи.

— Так. Сейчас я оставлю щиты только по стенам впереди, сверху и в дверном проёме. Тыл и окна будут открыты. Берегитесь.

Магия текла сквозь меня. Чужая форма подчинялась охотно, будто была моим творением. Закончив преобразование щита, я подобралась к окну. Маги стояли шагах в тридцати от ограды, и с нашей позиции пытаться попасть в них огненными шарами не имело смысла — слишком просто им будет увернуться. Солдаты уже рассредоточились по двору и подкрадывались к нашему укрытию с флангов. Варрик выстрелил в одного из них, но арбалетный болт ударился о магический щит и бессильно упал в траву. — Окружи этих и отвлеки, — сказал Фенрис. — Нам нужно добраться до магов. Я послушно кивнула. Пламя ринулось по сухой траве в стороны от нашего убежища, заключив солдат в широкое кольцо, в центре которого заплясал огненный элементаль. Его было так просто спутать с демоном Гнева, только мечи, обрушившиеся на него, проходили насквозь, не встретив сопротивления. — На счёт три бежим к ограде. Раз, два… Три! — Я выскочила в окно. Едва я выпустила руку Фенриса, от стены огня осталась лишь выжженная и слабо дымящаяся полоса на траве. Наши противники тупо уставились на место, где только что был элементаль. Спустя мгновение они пришли в себя и бросились нам на перерез. Один, самый быстрый, напоролся на меч Фенриса. Второй и третий отпрянули от огненной вспышки. В месте, где я находилась миг назад, с чистого неба в землю ударила молния. Но через пару шагов мы с Фенрисом оказались уже достаточно близко от магов для того, чтобы послать им ответный огненный шар. Исполинских размеров сгусток плазмы с тихим шипением поглотил форму встречного вражеского заклинания, легко снёс торопливо поставленные магические щиты и спалил тевинтерца, который не успел броситься наземь, как его товарищ. Упавший, впрочем, прожил немногим дольше — едва он попытался подняться, из его головы вырос арбалетный болт. Четверо выживших солдат бросились наутёк.

— Хоук! — окликнул меня Варрик. — Пусть бегут, — отмахнулась я, потирая ушибленный локоть — ударилась, когда прыгала в окно. — Хоук, Изабелла! — Твою ж бабушку! — я бросилась за улепётывающей с драным мешком пираткой прежде, чем успела подумать, что в скорости она даст фору любому из нас. Как вдруг она с ходу налетела на невидимую стену. — Демон тебя дери, светляк остроухий! Чудовище лириумное! — Ривейни отбросила мешок с книгой и остервенело колотила кулаками по магическому щиту, но сделать ничего не могла. — Спасибо… — облегчённо вздохнула я, обращаясь к Фенрису и вновь обернулась к подруге. — Изабелла, мы вернём эту книгу законным владельцам. Варрик насмешливо хмыкнул. — Ты и теперь будешь отрицать свою симпатию к кунари, Хоук? Кстати, если мы не хотим в пути попасть под дождь, то нужно поторопиться, — добавил он, кивая на неумолимо приближающиеся громады грозовых облаков.

*** Ливень нагнал нас на подступах к городу. Половина небосвода всё ещё оставалась чистой, но другую сторону сплошь заволокло грохочущими чёрными тучами. Гроза ещё не разразилась в полную силу, но обещала вот-вот это сделать.

В сумерках, пришедших вместе с тучами, над городом кое-где разгоралось рыжее зарево. — Что, Архидемон раздери, происходит?! — меня охватило недоброе предчувствие. — Похоже, пожар… — отозвался Варрик. На воротах стражников не оказалось. По площади беспорядочно метались люди. Торговые прилавки пустовали, некоторые были перевёрнуты. Фенрис поймал за руку пробегающего мимо человека за руку. — Что происходит? — Отцепись, эльф! — Что происходит? — угрожающе повторил Фенрис, и мужчина стушевался. — Кунари вылезли из порта и напали… Дальше я не слушала. Я схватила упирающуюся Изабеллу и поволокла к своему дому. Выглядело это, наверное, довольно комично, потому что пиратка была выше и сильнее меня, но Варрик пришёл мне на помощь. — Останешься с Мерриль. Головой за неё отвечаешь! За порог — ни ногой! — я не смогла бы ответить, за кого из подруг боялась больше. В памяти живо всплыла картина, как кунари унесли сопротивляющуюся сестру Петрис. Глаза пиратки округлились. — Что? А что будешь делать ты?! — Попытаюсь найти Аришока. Бодан встретил меня рапортом: — Заходила монна Валлен. Искала вас, монна Хоук. Потом заходили её люди. Пятеро, если быть точным. Конечно, в том, что в такой ситуации искали меня, не было ничего странного. Но пятеро посыльных… — Рассказывай. — Кунари потеряли какой-то отряд и подняли восстание. Стражи недостаточно. Храмовники пытаются помочь. Аришок согнал знать в Крепость Наместника и командует оттуда. Он прошёл по главным улицам, но сейчас рассылает солдат в другие части города.

Я мысленно застонала. Как могло случиться, что горстка кунари в считаные часы захватила главное здание города? Авелин, должно быть, в ярости. — Варрик, спустись, пожалуйста, к Андерсу, и проследи, чтобы Синеглазка носу из лечебницы не высовывал. Вряд ли кто забредёт в Клоаку, но лучше перестраховаться. Я вбежала в свою комнату, заклинанием высушила промокшую до нитки одежду, накинула плащ, схватила посох. — Хоук, ты же не собираешься идти туда с посохом? — возразил Варрик. — На улицах полно храмовников! — Я собираюсь дойти до туда живой. Мы с Фенрисом пойдём проулками, храмовники нас не почувствуют. Посох можно спрятать где-нибудь у Крепости.

— Ты действительно думаешь, что кунари так просто уберутся от сюда и попросят прощения, если ты отдашь им то, что они ищут?! — Не совсем так. Я собираюсь купить у них один не такой уж большой и важный город за бесценный артефакт.*** Мы шли проулками, проверяя путь, заглядывая за каждый угол. Наверняка нас видел кто-нибудь из горожан — пробирающиеся под дождём две фигуры в плащах с капюшонами, у одной из которых был посох. Но мы прятались не от простых людей. И нам везло — мы оставались незамеченными как для кунари, так и для храмовников, хотя видели издали отряды и тех, и других. Но любое везение когда-нибудь заканчивается. На главной улице, которую нам предстояло пересечь, шёл бой. Вообще-то, боем это назвать было сложно — карашок тащил за ногу женщину, а её муж или брат пытался его остановить. Несколько мужчин уже валялись на мостовой раненые или убитые, этот был последним. Я успела поставить магический щит на пути дротика, который должен был пробить его насквозь.

— Карашок! Мне нужен Аришок, — заявила я, выходя из тени переулка. Кунари поднял было оружие, но, похоже, узнав меня, отпустил женщину и махнул мне рукой, как бы приглашая присоединиться к отряду. Отлично. Признаться, я слабо надеялась, что с солдатами можно будет договориться по-хорошему. — Нет! — Фенрис схватил меня за запястье. — Полагаешь, драться с ними будет умнее? — поинтересовалась я, высвобождаясь. Прошла с десяток шагов. И поплатилась за свою глупость. Чужая форма, которую я не могла почувствовать, связала меня по рукам и ногам. Я хотела предупредить Фенриса, но обнаружила, что не могу произнести и звука.

Первой осмысленной картинкой стала лужа на мостовой. Я вспомнила, что видела много других картинок, но не понимала их. Я вскочила на ноги, и обнаружила, что бедро и плечо сильно болят. Следующим, что я увидела, был впечатанный в стену саирабаз. Меня резко дёрнули в сторону, и сквозь место, где я только что стояла, просвистел дротик.

— Айрин! Гарлок! Я метнула огненный шар в рогача, целящегося в сияющего Фенриса. А потом крики и звон стали раздались повсюду. Белых людей было слишком много. И тогда пришла вторая волна осознания.

— Отступники, — женщина в доспехах, слишком роскошных для рядового храмовника, направила на меня меч и смерила настороженным взглядом Фенриса. — Боевой маг. Любопытно. Это искусство считается утраченным со времён Arlathan’а. Эта проницательность мне не понравилась. Даже Андерс и Мерриль ничего не заподозрили, а храмовница догадалась по одной-единственной вспышке! Хотя, вероятно, друзей, как и меня, вводила в заблуждение прошлая неспособность Фенриса к любой другой магии.

— Вас препроводят в Круг, — заявила женщина. И лишь тогда я догадалась испугаться. — Нет! — Керан, где-то потерявший шлем, встал между мной и храмовницей и умоляюще посмотрел на рыцаря по правую руку от неё. — Сделайте же что-нибудь! — В чём дело, послушник? — раздражённо прищурилась женщина. — Это ваша сестра? — Это моя сестра, Рыцарь-Командор, — Карвер, протиснувшись сквозь строй товарищей, вышел вперёд и встал рядом с Кераном. Enansal последовала его примеру и продемонстрировала клыки ещё не в оскале, но в предупреждении, что хозяина и друзей в обиду не даст. О каком, интересно, даре удачи постоянно твердит Варрик? Мне посчастливилось нарваться на саму Мередит Станнард, стальную леди Казематов! Против неё скромная защита сэра Траска была совершенно бессильна… Отбиться от дюжины храмовников, которых сопровождала четвёрка магов, нечего было и надеяться. Хотя, конечно, Фенрис мог бы разнести пол города, но этот вариант явно не был лучшим решением. — Ваше имя, сэр? — поинтересовалась храмовница ледяным тоном. — Карвер Хоук, Рыцарь-Командор. И заключение моей сестры в Круг было бы не самым мудрым решением с Вашей стороны. Она не имеет привычки выходить с посохом на улицы города без причины. Мередит моргнула, нахмурилась и медленно опустила меч. — Та самая Хоук, что помогает кунари? Я горько усмехнулась, глядя на трупы косситов, и кивнула. — Хоук — ваш единственный шанс избежать войны с Пар Волленом, — чеканя слова, видимо, для того, чтобы они лучше дошли до храмовников, произнёс Фенрис. — Нам нужно пробиться в Крепость Наместника и поговорить с Аришоком. — Я должна доверить судьбу города отступнице? — Мередит выразительно подняла бровь, но тон её был менее враждебен, чем я ожидала. — Я за неё ручаюсь, Рыцарь-Командор, — приглушённый шлемом голос храмовника, стоявшего по правую руку от стальной леди Казематов, принадлежал сэру Каллену. — Леди Хоук не раз помогала нам решать проблему малефикаров. — Мои собственные люди за моей спиной нанимают отступников, вместо того, чтобы ловить их! — Мередит гневно фыркнула и недовольно потёрла лоб. Впрочем, убивать нас она явно не собиралась. — Хуже того, наших отступников нанимают кунари! И каким же способом Вы намерены решить эту проблему, монна Хоук? — У меня есть вещь, необходимая Аришоку. Из-за неё он здесь. Храмовница вновь недоверчиво нахмурилась. — И каким же образом эта вещь оказалась в Ваших руках? — Пару часов назад отбила у магов крови, — нервное напряжение дало о себе знать, и я злорадно ухмыльнулась. — О, не стоит благодарности! Я всего лишь выполняю Вашу работу! По немногочисленным рядам храмовников прошёл ропот. Высокий худощавый эльф в неприлично роскошном плаще о чём-то тихо совещался с Рыцарем-Командором.*** Хоть маги под руководством Первого Чародея Орсино и вызвались отвлечь на себя львиную долю охраны кунари, пробиться в Крепость Наместника оказалось непросто. Рогачи знали толк в войне, и каждая ступенька длинной лестницы встречала нас баррикадой. Тем большим было моё удивление, когда тяжёлые двери сами распахнулись перед нами. Пока Рыцарь-Командор раздавала приказы своим людям, я, не дожидаясь никого, в сопровождении Фенриса направилась прямо в тронный зал, где и держал заложников Аришок. Была в этом своя ирония. Под ноги мне по ковровой дорожке скатилась голова наместника. Аришок читал речь, если так можно назвать размахивание над головами у знати двухлезвенным топором и полуторным мечом, которые он держал так легко, будто это были кинжалы. — Аришок! Я принесла писание Кослуна, — я надеялась, мой голос прозвучал достаточно уверенно. В огромном зале стало так тихо, что слышно было, как барабанит дождь по витражу в крыше. Предводитель кунари медленно повернулся ко мне. — Впечатляет, Basalit-an. Я был уверен, что разрешить этот конфликт невозможно. Позади раздались шаги. Рыцарь-Командор остановилась по правую руку от меня. — Это значит, вы можете покинуть город? — вот уж у кого стоило поучиться командирскому тону. Но Аришок едва удостоил её презрительным взглядом. — Bas, ты здесь, потому что тебе было дозволено войти вместе с Хоук. Мои солдаты впустили вас, но выйти не позволят, — угрожающе пророкотал он и снова обратился ко мне. — Basalit-an, я отправил на поиски Священного писания отряд, но возвращаешь мне его ты. Как это следует понимать? Больше всего на свете я старалась не думать о том, что произойдёт, если мне не удастся купить свободу города. Впрочем, даже если это и получится сделать, перспективы вырисовывались не самые радужные. — Книга всплыла на чёрном рынке. Один делец попытался продать её Империи Тевинтер. Мы узнали о сделке, но когда пришли на место, отряд уже был уничтожен. Нам пришлось сразиться с магистрами, — было даже обидно от того, как просто целый день трудов, добыча важнейшей реликвии целой расы, причина моего разоблачения храмовниками — всё это умещается всего в четырёх предложениях. Аришок кивнул и ещё сосредоточеннее вперился в меня взглядом. А я подумала, что, несмотря на уважительный — по кунарийским понятиям — приём, нахожусь на самом настоящем допросе. — Откуда же ты узнала о Священном писании? Интуиция подсказывала мне, что ложь Аришок распознает сразу же. Что будет после этого? Возможно, меня убьют. Возможно, половина города перестанет существовать, растаяв в волнах синего пламени. Ложь не была правильным ответом. Но и правду я сказать не могла. — Я не стану отвечать на этот вопрос, Аришок. Он нахмурился, а дальше вопросы сыпались один за другим. — Как давно ты узнала о писании? — Сегодня утром. — Ты решила вернуть писание ради собственной выгоды? — Я сочла, что правильно будет вернуть артефакт законному владельцу. — Ты знаешь о Лломерринском соглашении? — Узнала сегодня утром. — Ты знаешь, что писание было похищено? — Да, — свою ошибку я поняла слишком поздно. Ведь это была тайна, о которой Орлей не стал бы болтать, чтобы не навлечь на себя позор. — Этой информацией торгует чёрный рынок? — Нет. — Твоему источнику информации известна личность вора? — Я не могу ответить на этот вопрос. — Тебе известна личность вора? — Нет. — Ты врёшь. Ты защищаешь вора? Я помедлила всего мгновение, но… — Можешь не отвечать, я уже вижу ответ, — Аришок положил руки с оружием себе на плечи и задумчиво расхаживал перед троном. — Qun требует выдать вора, ты это знаешь, Basalit-an. — Вы должны это сделать! — потребовала Рыцарь-Командор. А я попыталась притвориться Фенрисом, чтобы ни одна эмоция не промелькнула на моём лице. — Basalit-an, ты уже доказала, что единственная в этом городе достойна почтения. Ты близка Qun. Но ты защищаешь преступника. Мне не ясны твои мотивы, но ты останешься тверда в своих убеждениях. Так? Я сдавленно кивнула. В горле застрял комок. Я чувствовала себя маленькой девочкой. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы на моём месте сейчас стоял кто-нибудь другой. Более сильный, более смелый. Более героический, демон побери. — Я предлагаю тебе дуэль, Basalit-an. Если ты победишь, на этот раз мы уйдём. Но вернёмся. Второй раз в зале повисла непроницаемая тишина. Аристократы, кажется, перестали дышать, да и стальная леди Казематов тоже. И я знала, о чём думает каждый из них. Это просто не могло быть реальностью! Огромный генерал кунари не мог на полном серьёзе предложить дуэль крошечной отступнице, которая привыкла смотреть на людей снизу вверх. Да один рог Аришока был с мою руку! Что будет, если я откажусь, в пояснениях не нуждалось… Я встретилась взглядом с лидером кунари. Как, по какой нелепой случайности судьба города оказалась лежащей на моих хрупких плечах? Как я могла допустить это? Ведь я просто хотела спокойной жизни, со своими скромными магическими исследованиями, с lethallan, с друзьями…

— Дайте мне немного времени, Аришок, — я устало провела рукой по лицу. Как бы хотелось, чтобы всё это оказалось просто сном. Увы, мои желания сбываются редко. На моём месте должен был быть кто-то другой. Кто-то более героический. Рука сама собой потянулась к серебряному кулончику на шее. Что бы на моём месте сделал Натаниэль? На мгновение я почти увидела Серого Стража, героя Амарантайна, стоящим перед Аришоком. В моём воображении его волосы и полы плаща раздувал ветер. Победа в войне. Хоу медленно наложил стрелу, натянул тетиву. Бдительность в мире. Он спокойно смотрел на приближающегося Аришока, ни один мускул не дрогнул на его лице. Жертвенность в смерти. Кунари бросился на Стража, замахиваясь боевым топором и поднимая меч в положение, удобное для парирования. Натаниэль хладнокровно спустил стрелу. Но в моей крови нет Скверны, Натаниэль. Я вовсе не обязана спасать мир, у меня есть семья… Карвер остался стоять за дверями зала, в числе небольшой горстки храмовников, которым удалось пробиться в крепость. Доспех основательно помят, лицо под открытым забралом мокрое от пота, ко лбу прилипли волосы. В глазах — смесь ужаса и недоумения. Кунари было много, и они держали оружие наготове. — Аришок, — если я и смогла хоть что-то понять о кунари, так это то, что они отнюдь не глупы. Смог ли их лидер прочитать мой ответ по взгляду? Я подошла к Фенрису и улыбнулась. — Всего лишь очередная драка, верно? — произнесла я одними губами и взяла его за руку. — Дай мне силы. Мощь, превосходящая магию крови. Мощь, равная силе богов. Она была моей. Я сложила форму заклинания — сложную, хитрую. — Прости меня, Фенрис… Глаза эльфа расширились от внезапной догадки, он попытался забрать у меня магию, но было уже поздно. Многочисленные окна тронной залы разлетелись осколками, выбитые глыбами льда. Стекло витража в потолке с тихим звоном обрушилось на пол, тяжёлые капли ливня забарабанили по камню. Я мысленно потянулась к этой влаге, и выше, к бескрайним грозовым тучам, и толстые ледяные стены затянули все выходы из зала. Я встала на цыпочки и поцеловала Фенриса в губы, на несколько мгновений прижавшись лбом к его лбу. Он остался недвижим. Уроки Андерса не прошли даром — форма моих парализующих чар была идеальна, без единственного изъяна. И она питалась магией эльфа. Чем сильнее он станет гневаться, чем упорнее будет пытаться сломать форму, тем сильнее станут чары. Карвер за прозрачной стеной безуспешно пытался рубить лёд мечом. Он кричал, но лёд не пропускал звука. И рассеивание магии было здесь просто бессильно, ведь преграда была лишь результатом заклинания, а не его сущностью. — Прости, братик, — прошептала я, а потом повернулась к Мередит и тоном Натаниэля приказала:

— Если кто-то попробует вмешаться — остановите их. Хотя, кто же мог вмешаться? В повисшей тишине я медленно вышла в центр зала. Шаги раздавались неподобающе звонко. Я распрямила плечи и вздёрнула подбородок, глядя на Аришока. Зачем я встретила тебя, Хоу? Лидер кунари почтительно кивнул. Без сомнения, у меня был шанс победить. Ровно такой же, как и умереть. Исход этого боя зависел от первых секунд. В ближнем бою мне не выстоять. Сумею ли я сложить достаточно сильное заклинание прежде, чем Аришок приблизится на опасное расстояние? Также необходимо учесть, что он наверняка увешан всевозможными рассеивающими магию амулетами. Возможно, против моей магии они и не сработают в полную мощность, но стоит ли мне тратить силы, чтобы это проверить? Конечно, в моём посохе сияет кристалл лириума, но… ?Не помогает прямая атака — бей косвенно!? — прозвучал в голове голос Карвера. Я окинула зал взглядом, выискивая, что здесь можно использовать. Четыре толстые каменные колонны с огромными металлическими фигурами птиц. Свисающие с потолка жаровни, используемые вместо факелов. Совершенно непрактичные ковры. К несчастью, после сотворения ледовых стен, влаги в воздухе почти не осталось. Я иссушила даже низкие тучи, и пройдёт некоторое время, прежде чем я снова смогу воспользоваться водной стихией. Однако, пока Аришок тяжёлым шагом спускался ко мне с возвышенности, на которой стоял трон наместника, у меня уже созрел план. Аришок что-то провозгласил по-кунарийски, и все косситы разом ударили оружием об оружие или о пол. Жуткий грохот и лязг ознаменовали начало боя.

Нас разделяло шагов десять, не больше. А мне нужно было время. Аришок ринулся ко мне, поднимая в замахе меч. Форма первая. Зал заволокло облаком кромешной тьмы. Продержалось оно всего несколько мгновений — поддержание нечёткого заклинания в большом пространстве требовало чудовищного количества магии — но я успела отбежать в сторону. Всё ещё звучавшее эхо от лязга оружия скрыло мои шаги.

Форма вторая. Тьма рассеялась, и вместо одной меня в зале возникли семеро иллюзорных водяных элементалей, размером с два Аришока. Вообще-то, я бы предпочла огненных, но если бы их спутали с демонами Гнева, то нелёгкая жизнь пришла бы всем отступникам Киркволла. Одну из иллюзий я наложила на себя. Картинку здоровенной лужи, пусть в большом количестве, поддерживать было значительно проще, чем одну иллюзию меня самой. Не знаю, как с этим справлялась Тароне, но у меня таких навыков пока не было. Аришок рубанул ближайшего элементаля, кажется, сообразил, в чём дело, и бросился к следующему. По счастью, в противоположную от меня сторону. Форма третья. Цепи четырёх жаровень, свисающих непосредственно над полем боя, мгновенно раскалились добела. Тяжёлые чаши, разбрасывая пылающие угли, грохнулись на пол. Несколько головёшек упало на ковры, и те начали тлеть. Аришок такого поворота событий не ожидал и на мгновение растерялся. Форма четвёртая. Жалкие остатки влаги в воздухе сконденсировались на жаровнях и заледенели, охлаждая их. Лёд таял, принимая на себя тепло, и снова твердел. Голова загудела. Одновременно удерживать в уме формы двух растянутых в пространстве заклинаний и парализующие чары было чудовищно сложно. Это требовало предельной концентрации, хоть магии мне пока что и хватало.

Аришок пронзил следующего элементаля, и я более не стала того поддерживать. Ковры уже горели, и огонь подползал ко мне, опасно близко. Я не могла пошевелиться, потому что малейшее смещение потребовало бы перестройки формы иллюзии, а мой мозг и так едва не взрывался от напряжения. Я попыталась притушить подбирающееся пламя. Аришок это заметил. Твоего ж демона!

Я скинула иллюзию и плюнула на охлаждение. Поспешно сотворила облачко тьмы прямо перед лицом рогача, чем на мгновение того дезориентировала, и бросилась к ближайшей упавшей жаровне, на ходу собирая на себя — форма пятая — чары усиления. Как и следовало ожидать, с последними я оплошала, и в тот же миг начала икать. Но могло быть и хуже. Чихание, например, могло и формы сбить. Вот теперь сил осталось не так уж и много, не говоря о головной боли. Я отбросила посох, двумя руками схватила не до конца остывшую, хоть и заледеневшую, чашу из неизвестного тяжёлого металла и по чистой случайности блокировала ею удар Аришока. Похоже, на счёт моей удачливости Варрик всё-таки прав! Пока лидер кунари размахивался для нового удара, я резво отскочила назад, с удивлением обнаружив неожиданный эффект усиления — прыжок получился в два раза длиннее, чем должен был быть. Очень кстати, потому что я очутилась между двумя другими жаровнями. Форма шестая. Ничтожное количество влаги, собравшееся в чашах, превратились в тонкую ледяную стену, выросшую между мной и Аришоком, и эта стена довольно быстро утолстилась до полуфута, в то время как преграды у выходов из тронного зала самую малость подтаяли. На магический щит я полагаться не могла — если вдруг амулеты рогача рассеивали магию в непосредственной близости от него, то мне пришёл бы конец. Меч Аришока обрушился на мой ледяной щит. На мгновение мне показалось, что время почти остановилось — я видела, как ползёт по прозрачной глыбе белесая трещина. Форма седьмая, форма восьмая! Икнув, я бросила в лицо кунари жаровню. Одновременно раскалила её добела, скинула усиливающие чары и обратила воду уже рассечённой части щита в пар и снова в лёд на обратной его стороне, подкрепляя заклинание жестами. Несколько бесконечно долгих мгновений ледяной щит быстро приращивался за счёт самого себя, опасно смещаясь ко мне. Я вложила в эту заморозку почти все свои оставшиеся силы, и таки сумела погасить удар. Аришок взвыл, словно раненый зверь. Его глаза залепил расплавленный металл, от которого кожа по краям жуткой кляксы вздулась волдырями и начала дымиться. Запахло жареным мясом. Ослеплённый Аришок в агонии отбросил меч и замахал руками, пытаясь содрать с лица эту боль, но так и не выпустил топора. У меня вовсе не было уверенности, что эльф, гном или человек всё ещё были бы живы в подобной ситуации. Похоже, рогачи действительно фантастически живучи.

Я, покачиваясь, отшатнулась в сторону, и, едва не падая, бросилась к посоху. Мысли уже едва ворочались в голове, вызывая острую блуждающую боль, но форма парализующих чар осталась невредимой. Опираясь на посох, я подобралась к мечущемуся Аришоку. Да уж, не слишком впечатляющий исход боя: выбившийся из сил маг закалывает обезумевшего от боли огромного кунари… Дождавшись, как мне казалось, подходящего момента, я размахнулась и рассекла сильверитовым лезвием посоха лицо противника, дюймом ниже кляксы металла. В тот миг Аришок взмахнул рукой. Я едва успела подставить под удар ледяную глыбу, и топор прошёл в дюйме от моей головы. Но от второй руки я не увернулась. Одно движение гиганта-кунари отшвырнуло меня в сторону, как сущую пушинку. Прежде, чем боль в затылке заполнила всё сознание, я почувствовала, как рушится форма парализующих чар. И провалилась во тьму.*** Очнувшись, я долго боялась открыть глаза, не желая видеть вокруг себя келью Круга. Впрочем, страх этот был порождён разумом, а не чувствами. В самом деле, где бы я ещё могла находиться? Но чем дольше я так лежала, тем увереннее и спокойнее себя ощущала. Это было нелогично. После непродолжительных поисков причина спокойствия была найдена — на краю сознания звучала знакомая песня лириума. — Фенрис? — я открыла глаза, и с удивлением обнаружила, что нахожусь в собственной спальне. Шторы были задёрнуты. Эльф встрепенулся, вскочил с кресла и склонился надо мной. Выглядел он порядком заспанным. Не нуждалось в объяснениях то, что он дежурил около моего бессознательного тельца всё время, причём даже не удосужился подумать о собственном комфорте. — Как ты? Одержимый сказал, что ты истощена, но всё будет хорошо… — обеспокоенный взгляд Фенриса недвусмысленно говорил о тяжёлой борьбе недоверия к Андерсу и желания ему верить. — Вроде бы в порядке. Хорошо выспалась. Долго я так провалялась? — Сутки. Хвала Создателю, Айрин! — он схватил меня за руки, и я всерьёз обеспокоилась, смогу ли когда-нибудь получить их обратно.

Дверь скрипнула, и за ней послышались быстрые удаляющиеся шаги. Фенрис хмуро оглянулся. — Бодан. Теперь тебе придётся встать и привести себя в порядок. — Что? — я взволнованно села на кровати. — Что-то случилось? — Скоро сама всё узнаешь, — таинственно усмехнулся эльф. Но в следующий миг на лице его отразилась странная решимость. — Если ты ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, клянусь, я найду способ лишить тебя магии, хоть бы мне и пришлось уничтожить Завесу и сразиться с самим Создателем! — У него не было бы шансов, — я попыталась превратить выговор в шутку, но меня жёстко прервали. — Помолчи! Ты натворила слишком много глупостей! Vashedan! — он яростно ударил кулаком по кровати. Клейма полыхали. Мне было страшно, но… я доверяла ему. — Я не могу позволить себе потерять тебя из-за твоих выходок, Айрин! И… — его голос неожиданно стих. — Если ты согласна простить меня и принять назад… — с этими словами Фенрис повернул моё левое предплечье и поцеловал его прямо в тонкий крест шрамов.

С запозданием я вспомнила, что всё-таки нужно продолжать дышать. — Фенрис, я так долго ждала. Демон побери, оставь в покое мои руки и поцелуй меня куда полагается! Это было опрометчивое заявление, потому что, по мнению Фенриса, целовать полагалось все открытые участки тела, коих на мне и так было немало, а после того, как я поспешно сбросила ночную рубашку, стало и вовсе бесконечно много. — У нас нет на это времени, — глухо прорычал Фенрис мне в шею, но руки его, похоже, были иного мнения. — Скоро здесь будет тьма народу. — К Порождениям Тьмы народ, — без спросу заняв у любимого магии, я со всех сторон окружила комнату с наружной стороны стен магическим щитом, равный которому складывала лишь однажды — когда пыталась в Тени пробиться к полыхающему Фенрису. Немного подумав, я добавила к щиту пелену непроглядной и звуконепроницаемой тьмы. — К Архидемону весь мир! И мир с готовностью рассыпался на осколки, покоряясь рукам Фенриса. — Когда-нибудь нам придётся отсюда выйти, — усмехнулся Фенрис, поигрывая моими волосами. Я свернулась у него на груди, впитывая тепло и запах такого родного тела. — Разве что за едой, — мой желудок решил разрушить всю гармонию момента, громким урчанием напоминая, что пустовал больше суток. — И всё-таки. Когда ты узнаешь, кто тебя ожидает, будешь мучиться с совестью. Я недовольно промычала в ответ. — Нет уж, пусть это тебе будет стыдно. Если там какие-то важные особы, мог бы и сказать. По-моему, за мной прийти могут только храмовники — такое представление на глазах у всей знати устроила… — Айрин, — уже более настойчиво возразил Фенрис, и я подчинилась. — Ну, хорошо, хорошо. Встаём… В конце концов, теперь в нашем распоряжении были все грядущие ночи. Через четверть часа я при полном параде спустилась в холл, где, к своему величайшему изумлению, обнаружила мирно беседующих за кубком вина Орсино и Мередит. Совесть и вправду обиженно оскалила зубки. Я было подумала, что они попытаются заключить меня в Круг, но тут же отбросила эту мысль — слишком почтительно они кивнули мне в знак приветствия, да и наряды на них были необычайно торжественные. — Рыцарь-Командор, Первый Чародей, — я поклонилась, — прошу прощения за то, что заставила вас ждать. — Не стоит извинений, монна Хоук, — сдержанно, но неожиданно дружелюбно ответила храмовница. — Народ согласен ждать свою героиню сколько потребуется. — Героиню? — я недоумённо уставилась на женщину. — Так Вам ещё не сообщили? — удивился Орсино, выразительно поглядев на Фенриса, оставшегося наверху лестницы. Рыцарь-Командор понимающе усмехнулась и жестом предложила последовать за ней к выходу. — Монна Хоук, Вам и вашему другу дарована полная неприкосновенность храмовников на землях Киркволла. Кроме того, единогласно решено пожаловать Вам титул. — Какой такой титул? Фенрис ухмыльнулся и толкнул входную дверь. Вокруг крыльца стояли все мои домочадцы и друзья: Карвер с Мерриль на плечах, Сэндал верхом на Enansal, Бодан и Орана, Варрик, Изабелла и Андерс, Авелин с Донником. Тут же были и знакомые храмовники: сэр Траск, Керан, сэр Каллен. А дальше камню некуда было упасть — вся площадь была забита людьми. На почтительном расстоянии в полтора шага от моих товарищей толпилась знать, в которую каким-то неведомым образом затесался дядя Гамлен, за нею — простолюдины. Многие посадили себе на плечи детей. Рыцарь-Командор и Первый Чародей встали по разные стороны от меня. По толпе прокатился ропот, и тут же смолк, потому что Орсино торжественно вскинул руки, выпустив облако золотых искр, и провозгласил: — Монны и мессиры! Поприветствуем Защитницу Киркволла! Толпа взорвалась восторженными криками, сначала хаотичными, но через несколько мгновений слившихся в единый ритм. — Защитница! Защитница! За-щит-ни-ца! — скандировал народ, и эхо вторило ему, отражаясь от зданий, окружающих площадь. Я робко улыбнулась. — Помаши им рукой, — подсказал Фенрис, бездвижной, но крайне довольной статуей застывший за моим плечом. Разумеется, Киркволл так никогда и не узнал, какой нагоняй его бесстрашная Защитница получила от младшего брата сразу же после церемонии и сколько раз она с криком просыпалась среди ночи и, тяжело дыша, утыкалась носом в шею любимого. Стоило мне закрыть глаза, и я видела лицо ослеплённого Аришока — искренне симпатичного мне кунари, незапятнанная честь которого стала причиной его же бессмысленной смерти.