11.глава. (1/1)

?Штандарт?. Великий князь Михаил Александрович Романов почти дремал в тёплой постели просторной каюты, когда в дверь постучали. Он открыл глаза и спросил слегка недовольным тоном:--Что случилось такого срочного, раз это не может подождать до утра? Он уже четыре дня, как отправился в круиз по Атлантике вместе со своей любимой девушкой, новой фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны, польской княжной Евгенией Калиновской. Князь надеялся, что его избранница перестанет смущаться и доверится чувствам.--Ваше Императорское Высочество Михаил Александрович, простите, что потревожили Вас в столь поздний час. Только мы сейчас получили сигнал о помощи с ?Титаника?. С ним случилось несчастье. Они столкнулись с айсбергом. Их капитан спрашивает, сможем ли мы, прислать катер и забрать императорскую семью с их приближёнными.—доложил офицер, принеся свои искренние извинения за то, что разбудил венценосного пассажира. Михаил не стал ругаться. Напротив, он не мог понять, что его старший брат с семьёй делают на борту ?Титаника?, пока не вспомнил, что те, ещё с января, собирались в разрекламированный круиз на, только что построенном и спущенном на воду британском флагмане, носящем мифическое древне-греческое название. Великого князя, словно молнией ударило. Ведь его родственники поехали в круиз именно на ?Титанике?. Он соскочил с постели, и, быстро одевшись, вышел к офицеру в коридор и приказал:--Немедленно свяжитесь с ними и скажите, что мы обязательно пришлём к ним катер за моими родственниками через двадцать минут. Пусть их капитан будет спокоен на этот счёт. Офицер почтительно откланялся и ушёл в рубку, выполнять поручение. Михаил проводил его потрясённым взглядом и отправился на мостик, чтобы держать спасательную операцию под контролем. ?Титаник?. Капитан уже стоял на шлюпочной палубе и руководил за подготовкой шлюпок к посадке в них пассажиров, когда к нему подошёл радист Филлипс, доложивший:--Только что подключилась ?Карпатия?. Они идут к нам на всех парах, но прибудут через четыре часа. От молодого человека не укрылось то, как взгляд начальника постепенно потух, и в нём появилась отрешённость, вызванная неутешительным сообщением радиста. Не смотря на это, капитану стоило большого труда для того, чтобы, собраться с мыслями. Он снова доброжелательно взглянул на радиста, и, любезно поблагодарив его, за проделанную им работу, спросил со слабой надеждой:--Ещё какие-нибудь суда откликнулись? Молодой радист ждал этого вопроса и поспешил отчитаться:--Ещё откликнулась русская императорская яхта ?Штандарт?. Они через двадцать минут пришлют к нам катер, чтобы забрать царскую семью и их приближённых. С ?Калифорнийцем?, по-прежнему ничего не получается. Капитан искренне порадовался за венценосных пассажиров и поспешил лично им сообщить приятную новость, даже не догадываясь, какую невыносимую боль она принесёт Великой княжне Ольге Фёдоровне. Только его остановил оклик второго помощника Чарльза Лайтоллера.--Шлюпки готовы. Прикажете приступить к эвакуации пассажиров, сэр?—спросил начальника помощник, догнав его. Капитан обернулся, и, обдумав его слова, согласился с ним и отдал распоряжение, через силу терпя невыносимый шум:--Да, конечно! В первую очередь эвакуируйте женщин с детьми! Только после этого, он важной офицерской походкой пошёл в императорские апартаменты. Офицер Лайтоллер проводил его задумчивым взглядом, после чего приступил к немедленному выполнению приказа. К тому времени, Великая княжна Ольга Фёдоровна стоя перед ним на коленях, увлечённо застёгивала медные пуговицы на его тёплой шинели. Мальчик продолжал, не понимать одного, для чего его одевают.--Оля, разве мы куда-то собираемся идти с этого чудесного корабля? Зачем? Ведь здесь так хорошо, тепло и светло.—недоумевая, спросил он дорогую кузину, смотря на неё ещё сонными васильковыми глазами с шелковистыми густыми ресницами. Девушка снова ласково ему улыбнулась, и, легонько потрепав по бархатистым щекам, ответила, стараясь из последних сил, скрыть страшную правду:--Сейчас мы все поднимемся на шлюпочную палубу и Вы, вместе с Вашим дорогим папочкой, милыми сестрицами, кузиной Ирэн и свитой сядете в лодку и поедите на ней кататься по океану. Ольга, как ей казалось, говорила спокойно, уверенно и убедительно. Только маленький Алёша всё равно забеспокоился за неё. Ему показалось странным то, почему любимая и, всегда, такая заботливая кузина не хочет ехать с ним и его близкими кататься на лодке.--А как же ты, Оля?—взволнованно спросил он её, чувствуя, как в нём постепенно растёт, не известно откуда взявшийся страх и подозрение о том, что от него что-то скрывают. Великая княжна снова ему улыбнулась, и, печально вздохнув, ласково обняла его и с прежней откровенностью объяснила:--Я должна остаться на этом прекрасном корабле. Просто, у меня здесь, ещё есть очень важные и неотложные дела, которые мне необходимо решить. Когда-нибудь Вы поймёте меня и простите. Последние слова она произнесла чуть слышно. Алексей внимательно всмотрелся в её бирюзовые, полные непонятной для него грусти и задумчивости, глаза. Он был ещё, слишком мал для понимания подобных, очень серьёзных взрослых вещей, но независимо от этого, чувствовал своим добрым и отзывчивым сердечком и нежной душой то, что кузину что-то очень сильно гложет, но, вот, что именно, даже не догадывался.--Оля, а когда ты освободишься, присоединишься к нам?—со смутной надеждой в голосе спросил девушку Алёша, нарушая их, как ему показалось, долгое мрачное молчание. Ольга не нашлась, что ответить. Да и, как ей объяснить семилетнему ребёнку, что они расстаются навсегда. Ведь, на самом деле, её семья вот-вот сядет в шлюпку не для того, чтобы весело провести время, а для того, чтобы спасти себе жизнь. На великолепный ?Титаник? никто никогда уже не вернётся. К рассвету, он будет, мирно, покоится на океанском дне, как и все те несчастные люди, кому суждено погибнуть в столь прекрасную звёздную спокойную ночь, в том числе и ей. Ольга отрешённо отвела от мальчика глаза и, печально вздохнув, надела на него спасательный жилет и проговорила последнее наставление:--Когда лодка с вами на борту плавно опустится на воду и отойдёт далеко от ?Титаника?, не пугайтесь! Это необходимо, но, не смотря на это, вы всё равно сможете им любоваться и наслаждаться, проигрываемыми музыкантами, вальсами, которые будут доноситься с самой верхней палубы! Помните одно, это всего лишь, увлекательное путешествие! У девушки получилось убедить семилетнего Российского Престолонаследника. Он заинтересовался предстоящей увлекательной прогулкой и даже не заметил пелены горьких слёз, застлавшей, прекрасные бирюзовые доброжелательные глаза его дорогой кузины. Зато их уловил внимательный взгляд, вошедшего в просторную гостиную русского принца, капитана. Из-за этого его отзывчивое сердце сдавила непереносимая душевная печаль. Капитан Смит чувствовал, что юная девушка разрывается между ним и семьёй Российского Государя. Именно по этой причине, юная девушка страдает трепетным сердцем и нежной душой. Ему было искренне жаль любимую девушку, из-за чего он, не в силах больше находиться в тени, решил вмешаться.--Ольга, вы не обязаны оставаться на корабле!—вразумительно проговорил капитан, бесшумно приблизившись к ней и маленькому Престолонаследнику, который мгновенно оживившись, с нескрываемой надеждой в добродушных синих глазах посмотрел на главного офицера шикарного круизного океанского лайнера ?Титаник?. Шелковистые густые золотисто-русые ресницы семилетнего ребёнка встрепенулись, а его пухленькие губки расплылись в счастливой улыбке.--Как хорошо, что вы пришли, капитан!—восторженно воскликнул мальчик и пристально посмотрел на, заботливо его обнимающую, дорогую кузину. Она подозвала к себе преданную фрейлину Юлию Волынскую и распорядилась:-- Душечка, отведите Его Императорское Высочество в апартаменты к дорогим сестрицам и кузине, а Его Императорскому Величеству передайте, что мы с капитаном дождёмся Их прихода здесь! Фрейлина почтительно откланялась, и, заботливо взяв Алексея Николаевича за руку, вывела из каюты и повела к семье, которая уже находилась в апартаментах Государя. Ольга проводила их мягким взглядом с доброжелательной улыбкой, и, грациозно поднявшись с колен с галантной помощью капитана, расправила складки на юбке великолепного платья. После этого, девушка плавно и медленно всмотрелась в добрые глаза избранника бирюзовым взглядом, словно на выдохе, призналась, не обращая внимания на то, как дрожит от трепетного душевного волнения её приятный мелодичный голос:--Эдвард, я хорошо осознаю, что другой возможности может и не представится. Поэтому, ты должен узнать о том, что Великая княжна Анна Николаевна—твоя дочь! Пожалуйста, прости меня за то, что не сказала тебе об этом раньше! Между ними воцарилось длительное молчание. Ольга отчётливо видела по приветливому морщинистому лицу возлюбленного то, как сильно он был потрясён её признанием. Но, хорошо понимая, что его юная возлюбленная вместе со своей венценосной семьёй вот-вот покинут погибающий корабль, капитан Эдвард Смит, мгновенно, вышел из своего глубокого замешательства и, немного хрипловатым от, пережитого потрясения, тихим голосом обратился к юной девушке с просьбой:--Я хорошо понимаю, что мне не суждено увидеть то, как растёт моя маленькая девочка. Только, могу, ли я, хотя бы, на прощание, подержать её на своих руках! Ольга не смогла, да и не хотела отказывать ему в этом. Им осталось, лишь, дождаться прихода за ними Государя. Ведь малышка Анна, в данный момент, находилась под его личным присмотром. --Да. Конечно.—только и выдохнула юная девушка, чувствуя, как на душе стало легче, хотя бы в этом плане. Единственное, чего её трепетная душа желала, так это прильнуть к заботливой груди любимого мужчины. Ольга не была уверенна в том, хочет, ли он того же. Эдвард, вправе был, оттолкнуть её из-за того, что она долго молчала, но не стал этого делать. Он понимал, Ольга таилась от страха за то, что у неё отнимут дорогое дитя, родную кровиночку. Из трепетной груди капитана Смита вырвался измученный печальный вздох. Не говоря больше ни единого слова, он крепко обнял возлюбленную, прижав её златокудрую шелковистую голову к своей мускулистой груди. Его сильные руки ласково перебирали волнистые пряди длинных блестящих волос, в которых отражался, исходящий от ламп, мягкий свет. Он переливался разными цветами и плавно рассыпался по всей длине. От них исходил приятный розовый аромат, вызывая у возлюбленной пары лёгкое головокружение и учащенное сердцебиение.--Ах, Ольга, знали бы Вы, как сильно я люблю Вас!—пылко выдохнул капитан, с огромной нежностью целуя красивое лицо юной девушки, ощущая под мягкими губами то, как она вся дрожит и трепещет от, переполнявших её светлых чувств. Измученная душа Ольги замирала и отмирала. Влюблённые самозабвенно целовались, пока ни ощутили, как пол под их ногами внезапно резко накренился. Им даже пришлось опереться о спинку, рядом стоявшего дивана, чтобы не упасть. Влюблённые мгновенно опомнились и встревожено принялись смотреть друг на друга. Погибающий шикарный ?Титаник? вернул их в жестокую реальность, напомнив о себе. В эту минуту до них донёсся тихий хлопок от, выпущенной в тёмное, почти чёрное, ночное небо сигнальной ракеты. Она вспыхнула, как огромный пышный георгин и рассыпалась на множество мелких огоньков, окрасив всё в яркий белоснежный цвет. Это стало горьким открытием не только для капитана шикарного круизного лайнера ?Титаник?, но и для, появившихся в бывшей просторной каюте Цесаревича Алексея Николаевича, Императора Николая, его детей и приближённых. Они уже были одеты во всё тёплое и в спасательные жилеты, скрывающие изящные стройные фигуры девушек.--Разве, при аварии ни должны запускаться красные сигнальные ракеты?—потрясённо спросил своего младшего помощника капитан, высказывая их с Российским Государем общее недоумение. Молодой человек понял негодование начальства и поспешил осторожно, но очень честно объяснить им:--Это всё, что у нас есть! Воцарилось длительное молчание, во время которого капитан с горечью обдумывал слова младшего офицера. Мысли его были мрачнее самой грозной тучи. Что касается герцога Джека Джефферсона, он с покорностью ждал дальнейших распоряжений шэфа, который не стал никого мучить и, одобрительно кивнув, приказал со смутной надеждой в тихом голосе, которая постепенно угасала:--Тогда запускайте их все, но с временным интервалом в 5-6 минут! Даст Бог кто-нибудь из, находящихся поблизости кораблей, нас заметят и вовремя подойдут на помощь! Джек почтительно откланялся и вернулся на шлюпочную палубу к старшим офицерам, чтобы передать им распоряжение капитана, одобренное Российским Государем Императором.Посреди океана. Только, к их глубокому разочарованию, находящееся вблизи, судно ?Калифорниец?, даже и не думало, откликаться на отчаянный призыв ?Титаника? о помощи. Офицеры, конечно, видели, находясь, в этот момент, в наблюдательном пункте, выпускаемые с шикарного лайнера, одиночные сигнальные ракеты, но так и не могли понять, что те означают.--Может, стоит разбудить капитана и сообщить ему о том корабле!? Вдруг, у них там что-то случилось!—предложил товарищу по вахте молодой офицер, мысленно силясь понять о том, что означают сигналы с большого корабля, находящегося в нескольких милях от них. Только сослуживец считал иначе. Он решил не будить начальника, понапрасну, а для начала, самим всё выяснить.--Пойду, разбужу радистов для того, чтобы они связались с тем кораблём и выяснили, не нужна, ли им помощь!—как бы невзначай и легкомысленно проговорил офицер. Его товарищ искренне пожелал ему удачи, а сам остался стоять и наблюдать за таинственным кораблём в бинокль. За этим занятием своего офицера и застал, появившийся на мостике, капитан Стенли Лорд, мужчина изрядно почтенного возраста и уставший от морской службы. Он лишь создавал видимость, что управляет кораблём, а на самом деле, больше спал. Даже сейчас капитан был крайне недоволен тем, что суета офицеров разбудила его.--Ну и, что у вас случилось? Офицер поначалу замешкался, но собравшись с мыслями, отрапортовал:--Мы с товарищем, вот уже несколько минут, наблюдаем за тем большим кораблём, пытаясь понять, что там происходит, сэр! Он какой-то странный. Не уже ли на его борту случилось что-то неладное. Только капитан отнёсся к этому равнодушно. Он лениво зевнул и отмахнулся:--Это такое, же небольшое судно, как и наше! Возможно, они остановились на ночь из-за льдов и айсбергов! Так что, не забивайте себе голову, а идите спать! Не говоря больше ни единого слова, он вернулся в свою каюту, провожаемый взглядом молодого офицера, полного глубокого потрясения. Молодой офицер не понимал одного, как капитан может быть таким чёрствым по отношению к другим. Мрачные мысли унесли его так далеко с ?Калифорнийца?, что молодой человек даже не заметил того, как к нему в наблюдательный пункт из радиорубки вернулся его сослуживец. По выражению его лица легко читалось глубокое удивление, которое, наконец, вывело товарища из мрачной задумчивости. Он мгновенно очнулся и заинтересовано спросил:--Ну и, что тебе удалось узнать у радистов? Тот понял его любопытство, смешанное с, непонятно откуда взявшейся тревогой, но не стал сразу делиться своим открытием, а выдержал короткую паузу, лишь для того, чтобы немного помучить сослуживца и с довольным видом поделился:--Ну, во-первых: корабль, который мы, в данный момент, наблюдаем—великолепный круизный лайнер ?Титаник?, а во-вторых: у них там, похоже, возникли какие-то проблемы. Между молодыми людьми воцарилось мрачное молчание. Они искренне сожалели о том, что не разбираются в морзянке, иначе связались бы с ?Титаником? и выяснили, что у них случилось и, возможно, оказали бы помощь. Только вся проблема была в сигнальной лампе, от которой не было, практически, никакого толку. ?Титаник?. Тем временем, главный офицер шикарного круизного лайнера ?Титаник?, ещё какое-то время, молча, стоял и задумчиво смотрел вслед своему младшему помощнику, пока его вниманием ни завладел Император Николай. Он не мог оставаться в стороне от ситуации, царившей на корабле, и, с глубокой нежностью внимательно проследив за тем, как фрейлина Юлия Волынская накинула на изящные плечи его любимой девушки, Великой княжны Ольги Фёдоровны норковую шубу, обратился к капитану с участливым вопросом:--Адмирал, прошу вас, пожалуйста, скажите! Откликнулся, ли кто-нибудь на отчаянные призывы ?Титаника? о помощи? Капитан печально вздохнул, и, отойдя вместе с Государем к окну, честно признался:--К сожалению, откликнулось только одно грузовое судно ?Карпатия?! Она прибудет к нам, лишь через пять часов.—и, выдержав короткую паузу, внимательно посмотрел на Николая, погрузившегося в мрачную задумчивость. Капитан Смит понимал чувства Российского Государя. Ведь осознавать то, что большая часть людей, находящихся на борту прекрасного корабля, погибнет, было нелегко. Вернее, даже, было уму непостижимо.--Ещё есть какие-нибудь новости?—после мрачного размышления задал свой очередной вопрос император, продолжая пристально смотреть на почтенного собеседника. Тот тяжело вздохнул, и, решив, хоть как-то взбодрить Государя, сообщил ему, как для него казалось, хорошую новость:--Да, Ваше Императорское Величество! Нам ещё удалось связаться с офицерами Вашей яхты, ?Штандарт? кажется. Так вот, они с минуты на минуту пришлют за Вами, Вашим семейством и приближёнными катер для того, чтобы забрать всех Вас на свой борт. Николай, хотя и не понимал, что делает, неподалёку от погибающего ?Титаника?, ?Штандарт?, одобрительно кивнул и, отдав распоряжение своим близким и приближённым, следовать за ним, покинул императорские апартаменты и направился к шлюпочной палубе. Его семья и придворные покорно и, молча, шли за ним, сопровождаемые капитаном. Им пришлось идти по, залитому тусклым и, исходящим от настенных медных бра с хрустальными лампами, светом, коридору. Он был выполнен в стиле рококо с золотой лепниной, рамами, вензелями и розетками. Ковролин под ногами, по своей мягкости, напоминал пух. Только юная Великая княжна не замечала этого. Она шла на шлюпочную палубу, подобно, приговорённому к смерти, узнику, который плавно и медленно восходит на эшафот. Девушка не разделяла той искренней радости от скорой посадки в царский катер, какую, испытывали императорские особы и их свита. Ольга чувствовала непереносимую душевную боль от одной мысли, что сейчас она навсегда расстанется с Эдвардом. Ей хотелось даже кричать. Её душили беззвучные слёзы, а трепетное сердце обливалось кровью. Ноги были, как ватные и, категорически, отказывались вести свою прекрасную обладательницу к ненавистному для неё спасению. Она так глубоко ушла в себя, что не слышала то, о чём ей говорил Николай. В её голове проносились счастливые мгновения из жизни, которые она провела наедине с Эдвардом. Они напоминали нежный романтический сон. Только девушке пришлось выйти из забытья и вернуться в жестокую реальность. Она с её сопровождением, наконец, пришла на шлюпочную палубу и плавно приближалась к месту, где их уже ждали офицеры с императорской яхты ?Штандарт?, готовые принять на свой борт венценосную семью и придворных. Именно сейчас, оказавшись на открытой всем ветрам, палубе и выйдя из глубокой задумчивости, юная девушка почувствовала, как здесь было холодно и шумно от, выпускаемого трубами, пара. Она даже поёжилась и оцепенела В эту самую минуту её вниманием завладел император Николай. Он уже спустился вместе со своими детьми и приближёнными в катер и, теперь, стоял на его дне, протянув к ней заботливые руки.--Оленька, мы ждём только тебя!—нежно позвал девушку император, но она не могла сдвинуться с места. Девушка разрывалась между ним и Эдвардом. Он о чём-то тихо беседовал со своим старшим помощником, мистером Уальдом, пока ни увидел, находившуюся в паническом оцепенении, юную возлюбленную.--Ольга, спускайтесь к Вашей семье! Вам уже пора отплывать!—вразумительно просил девушку капитан, пристально смотря в её бирюзовые омуты. Они были полны горьких слёз и отчаяния, из-за чего, у него самого разрывалась трепетная душа.--Нет, Эдвард! Я без тебя не поплыву!—решительно произнесла юная девушка, пристально смотря в добрые льдисто-серые глаза избранника. Её тихий приятный голос дрожал то, ли от душевного волнения и страха за жизнь любимого мужчины, то, ли от жуткого холода. Капитан Смит, хотя и был глубоко тронут её искренним беспокойством за него, но сдержано вздохнув, накрыл изящные руки любимой своими руками в тёплых перчатках и осторожно попытался, объяснить ей жестокую суть вещей:--Ольга, Вы, же, прекрасно знаете о том, что я нахожусь на службе! Офицерский долг велит мне, оставаться на корабле и обеспечивать порядок, проводимой эвакуации всех пассажиров, а, раз спасательных средств катастрофически мало, значит, мне суждено пойти на океанское дно вместе с этим прекрасным кораблём! Его жестокие, но правдивые слова резанули юную девушку в самое сердце, словно самый острый нож. Они лишили её последней опоры. Ольга больше не могла себя сдерживать. Горькие слёзы, застлавшие ясные глаза, тонкими прозрачными солёными ручьями плавно стекали по бархатистым щекам. Девушка сама не заметила, как уткнулась красивым заплаканным лицом ему в грудь со словами, похожими на измученный, бесконечными страданиями, вздох:--Один Господь Бог ведает то, как я люблю тебя, милый Эдвард! Из его заботливой мужественной груди вырвался печальный вздох. Капитан ласково пригладил золотистые кудри юной девушки, и, одарив её нежной улыбкой, проговорил то, чем вызвал в ней недоумение:--Ольга, послушайте меня внимательно! Я, конечно, глубоко тронут Вашими тёплыми чувствами. Только сейчас мне придётся сделать то, за что, не будет стыдно в момент моей гибели. Не говоря больше ни единого слова и не давая ошеломлённой избраннице, опомниться, он с ловкостью подхватил её себе на руки и заботливо передал Российскому Государю. Ольга так была потрясена его словами и действиями, что даже не пыталась сопротивляться. Николай очень бережно принял Великую княжну из заботливых рук своего преданного нового контр-адмирала, и, искренне пожелав ему удачи в спасательной работе, отдал её на попечение дочерей, племянницы и фрейлин, которые мгновенно окружили девушку. В эту самую минуту юная Ольга услышала приятный бархатистый голос милого Эдварда, руководящего спуском императорского катера. Он волновал ей трепетную душу и заставлял, учащённо биться сердце. Юная девушка перестала любезно беседовать с Великими княжнами и плавно перевела бирюзовый взгляд на шлюпочную палубу ?Титаника?. Она отчётливо видела и слышала, как над головами офицеров, возглавляемых её возлюбленным, взлетают и рассыпаются на мелкие огоньки в ночном звёздном небе сигнальные ракеты. Немного в стороне от них, музыканты проигрывали вальсы иностранных композиторов для того, чтобы отвлечь пассажиров от мрачных мыслей о, происходящей на борту их прекрасного корабля, катастрофы. Трепетное сердце юной Великой княжны Ольги Фёдоровны сдавила невыносимая тоска, с которой она не смогла справиться. Это было выше её сил.--Ники, дорогой, пожалуйста, прости меня! Я не достойна твоей любви!—дрожащим от жуткого холода и душевного волнения, голосом произнесла юная девушка, с огромной нежностью смотря в его ласковые бирюзовые глаза, чем вызвала в нём глубокое недоумение. Николай с, постепенно нарастающим душевным беспокойством, напрягся и спросил:--Что ты задумала, Оленька? Девушка ничего не ответила. Она, лишь крепко, но поочерёдно, обняла его вместе с детьми, и, снова, но теперь уже со слезами на глазах, искренне попросив у них всех прощения, выпрыгнула из катера обратно на палубу прекрасного, но, к сожалению погибающего ?Титаника?. Ошеломлённые безумным поступком, вызванным отчаянным душевным порывом, дорогой кузины, Великие княжны и семилетний Великий князь Наследник Цесаревич внимательно проследили за тем, как ей галантно помогли, перебраться через металлические леера, появившиеся на палубе, джентельмены. Ольга искренне и доброжелательно поблагодарила их за, оказанную ей услугу и побежала на встречу к любимому мужчине. Императорским детям это показалось очень романтичным. Они даже мечтательно вздохнули. Что касается их дорогого отца, он, хотя и был потрясён до глубины души неразумным поступком любимой девушки, быстро опомнился и вразумительно принялся, просить её, немедленно вернуться. Только, вскоре, император понял, что, в данный момент, ей это будет сделать, пусть даже и при большом желании, практически невозможно. Николаю осталось, уповать на то, что капитан Смит найдёт девушку и позаботится о том, чтобы, при первой возможности, она покинула тонущий лайнер на ближайшей шлюпке. Мысленные мольбы Российского Императора были услышаны. Капитан завершал руководство спуском катера с яхты ?Штандарт?, когда юная девушка выпрыгнула из него.--Господи, что она делает!—потрясённо выдохнул он и внимательно проследил за тем, как катер с императорскими особами на борту плавно опустился на спокойную, словно зеркальная поверхность, воду, и, включив мотор, отошёл от ?Титаника?. Теперь капитану Смиту ничего не мешало, пойти на встречу к Ольге. Он отдал приказ помощникам о начале посадки пассажиров в спасательные шлюпки и уже собрался, покинуть шлюпочную палубу, но был остановлен вразумительными словами старшего помощника:--Вы, уж меня простите, сэр! Только, сейчас, не время для урегулирования амурных дел! Если хотите, я немедленно устрою так, чтобы Великая княжна Романова покинула корабль на ближайшей шлюпке! Только капитан считал иначе. Он душевно поблагодарил старшего помощника за участие и непреклонно сказал:--Я сам позабочусь о безопасности Её Императорского Величества, мистер Уайлд! Старший помощник был, далеко, не в восторге от, столь неразумного решения капитана, но спорить не посмел. Видя, что он покорился его воле, капитан одобрительно кивнул и пошёл к юной княжне, надеясь, застать её на площадке великолепной лестницы, расположенной под огромным хрустальным куполом с решёткой из кованого железа и украшенной сусальным золотом. Помощник проводил главного офицера задумчивым взглядом, и, понимая, что ничего поделать уже нельзя, приступил к выполнению своего долга. Он галантно попросил, собравшихся на шлюпочной палубе, пассажиров о внимании. Когда они смолкли, старший офицер Уальд одобрительно вздохнул и заговорил, как ему казалось, громким голосом:--Уважаемые дамы, сейчас, к вашему вниманию, будут предоставлены места в шлюпках! Джентельменам придётся, пока немного подождать! От его слов, пассажиры принялись недоумённо переговариваться между собой. Никто из них не понимал, почему в шлюпки разрешено, пока садиться только одним женщинам с детьми. Для чего офицерам понадобилось разлучать семьи? Кто придумал такое суровое правило? Офицер Уальд и его товарищи отчётливо видели, как женщины, мгновенно, стушевались и никак не могли решиться, сделать первый шаг к, ожидающей их, первой шлюпке. Их противоречивое душевное состояние, находящиеся возле старшего помощника, офицеры понимали. Только ничего не могли изменить. Им даже пришлось осторожно уговаривать перепуганных и ошеломлённых женщин на то, чтобы те, наконец, одумались и начали спускаться. Их старания возымели успех. Пассажиры-мужчины прислушались к вразумительным словам офицеров, и, понимая, что это вынужденная необходимость, выступили им на подмогу. Вскоре, благодаря общим усилиям, женщины, хотя и робко, но начали, потихоньку, занимать, положенные им, места в шлюпке. Когда она была заполнена наполовину, сомневавшиеся в её надёжности, офицеры приступили к спуску. Он проходил медленно, плавно и осторожно. Сидящие на своих местах, женщины печально смотрели на, оставшихся на борту шикарного океанского круизного лайнера ?Титаник?, своих мужей, отцов, сыновей, друзей, братьев и знакомых. Они словно прощались с ними навсегда, уже сомневаясь, когда-либо встретиться снова. Наконец шлюпка достигла поверхности океана, и, плавно отойдя от тёмного стального борта корабля, поплыла прочь. Тем временем, капитан Смит не ошибся, спустившись в главный салон для пассажиров первого класса. Юная Великая княжна действительно находилась там. Она сидела на ступеньке великолепной лестницы из, покрытого защитным лаком, красного дерева с кованой железной решёткой, которая была украшена сусальным золотом. Рядом с девушкой сидела, заботливо обнимая за изящные плечи, её матушка герцогиня Виктория Браэртон. Молодые женщины тихо и душевно разговаривали друг с другом. Мягкое освещение от настольных ламп не смущало их, а наоборот успокаивало. Капитан не решался вмешиваться, а терпеливо ждал, когда кто-нибудь из них обратит на него своё внимание. Он, молча, стоял, облокотившись о перила, и задумчиво смотрел на великолепный ресторан, выполненный в итальянском стиле из белого мрамора. Его мысли занимал безумный поступок юной Великой княжны. Капитан, прекрасно, знал о том, что она вернулась на тонущий корабль из огромной любви к нему.--Ори, дорогая, ты уверенна в том, что не станешь жалеть о своём разрыве с Российским Государем?—всё с тем же участием в приятном мелодичном голосе, задала дочери последний вопрос герцогиня Виктория, подводя итог их душевной беседе. Она пристально всмотрелась в бездонные бирюзовые омуты печальных глаз юной девушки. Та измученно вздохнула, и, медленно отведя, полный невыносимой душевной боли, взгляд на руки в белоснежных жаккардовых перчатках, теребящие жемчужные нити ожерелья, откровенно призналась:--Я, всего лишь, хочу быть с человеком, которого очень люблю, мама! Пусть даже моему счастью суждено продлиться считанные минуты! Герцогиня не стала отговаривать девушку. Ведь та была уже, далеко, не маленькая беззащитная девочка, за которую всегда все, всё, решали. За пару лет пребывания при Российском Императорском дворе, Ольга превратилась в самостоятельную прекрасную молодую грациозную женщину, способную самой, принимать решения и отвечать за них, какими бы, верными или безумными они ни были. Герцогиня поняла чувства дорогой дочери и решила ей больше не докучать. Она сдержанно вздохнула, и, всмотревшись вдаль, заметила, находящегося немного в стороне от них, капитана. Он терпеливо ждал, когда ему будет позволено, приблизиться к Великой княжне. Виктория не стала его больше мучить.--Ну, что же! Бог в помощь тебе, дорогая!—благословляя, заключила она, и, грациозно встав со ступеньки, на которой только что сидела, расправила юбку вечернего платья от, внезапно образовавшихся складок. Юная девушка благодарственно кивнула и, чуть слышно выдохнула, как бы позволяя, ей уйти:--Спасибо, мама! Позаботьтесь о себе и о своих близких! Виктория ничего не ответила на прощальные, полные обречённости, слова любимой дочери. Погружённая в свои мрачные мысли, она решила вернуться на шлюпочную палубу, где уже терпеливо ждали своей очереди для того, чтобы занять места в шлюпке её другие дети с племянницей и горничными. Обмолвившись парой доброжелательных фраз с капитаном, герцогиня ушла со спокойной душой. Ведь её любимая девочка находилась в надёжных руках. Проводив молодую герцогиню доброжелательным взглядом, капитан Эдвард Смит сдержано вздохнул и бесшумно спустился к юной Великой княжне со словами, в которые вложил всю свою нежность, на какую был способен, а его миловидное морщинистое лицо с глубокими выразительными льдисто-серыми глазами озарила ласковая, очень искренняя улыбка:--Девочка моя любимая! Услыхав тихий приятный голос возлюбленного, сидящая на ступеньке, Ольга затрепетала от нежности. Сердце её учащённо забилось из-за, переполнявших юную душу, бурных чувств. Бирюзовые лучистые глаза заблестели от слёз. Девушка грациозно поднялась на ноги, и, плавно обернувшись к избраннику, едва слышно выдохнула:--Эдвард! Её слова прозвучали так нежно и невинно, что теперь наступил черёд, капитану Смиту затрепетать от сладостного томления. Его бархатистые щёки залились румянцем лёгкого смущения, а сильные руки обвили её лебединую шею, подобно густой лиане. Ольга и Эдвард пристально принялись смотреть друг на друга. В их глазах, отчётливо, читалось обоюдное желание воссоединиться в долгом и жарком, точнее, раскалённом, словно дневное небесное светило, поцелуе, который поможет им, отрешиться от всех личных и общественных трагедий, царивших на борту, великолепного круизного корабля с гордым названием ?Титаник?. Возлюбленные, понимая, что в любой момент могут погибнуть, не стали противиться страстному порыву и воссоединили свои трепетные мягкие тёплые губы в долгом, словно целая вечность, пылком поцелуе. От него, у них, голова пошла кругом, и замерла душа. Их поцелуй был беспощадным, настойчивым и, одновременно, сладким. Только, вскоре, пришло просветление.--Ольга, если мы не прекратим наше приятное занятие, можем оказаться, сами знаете где.—как ему казалось, вразумительно и чуть слышно пробормотал капитан Смит, начиная, постепенно, приходить в себя, но до сих пор, обитающая в мире чувственных нежных грёз, юная девушка зачарованно выдохнула:--А я не против!—и снова прильнула к его трепетным мягким губам, желая, продолжить их нежное занятие. Ей было уже всё равно. Пусть даже, сейчас, сюда хлынет бурный ледяной поток беспощадной воды, а они так и останутся, стоять в жарких объятиях друг друга, и, пылко целуясь. Только Эдвард считал иначе. Он легонько прервал её поцелуй, и, внимательно всмотревшись в, затуманенные страстью, бирюзовые глаза возлюбленной, вразумительно проговорил, смутно надеясь, осторожно привести в чувства:--Ольга, я капитан этого корабля! Мне необходимо, вернуться к моим прямым обязанностям, как подобает, уважающему себя, морскому офицеру! Девушка опомнилась, но, продолжая, находиться в его нежных крепких объятиях, произнесла тоном, не терпящим никаких возражений:--Тогда я пойду вместе с тобой для того, чтобы постоянно быть рядом, где бы ты ни находился! Ибо, мне невыносима мысль о разлуке, когда мы воссоединились для того, чтобы больше никогда не расставаться! Я люблю тебя, капитан Эдвард Джон Смит и пойду вместе с тобой даже на дно океана!?Титаник?. Против таких искренних слов юной девушки, капитану было, нечего сказать. Он, лишь тяжело вздохнул, и, пригладив заботливыми руками её шелковистые спиральные локоны, снова накрыл сладкие, подобно ягодам клубники, трепетные алые губы возлюбленной своими тёплыми губами и принялся целовать их нежно, плавно и осторожно. Ольга самозабвенно откликнулась на его сладостный зов взаимностью. Её изящные руки ласково обнимали сильные и надёжные, как самая прочная скала, мужественные плечи любимого мужчины, чувствуя, что их трепетные сердца и души, постепенно сливаются в единое целое. Возлюбленная пара стояла на лестничной площадке у золотых старинных часов, находящихся на мраморной полке, которая была прикреплена к резной деревянной стене. Над их головами возвышался огромный стеклянный купол.--Оленька, милая моя девочка! Что, же ты со мной делаешь?! Почему, я не могу тебе ни в чём отказать?!—нежно вздыхая и между жаркими поцелуями, пытался понять у любимой девушки капитан, заворожено и добровольно утопая в её бездонных бирюзовых омутах. Девушка одарила его самой чарующей ласковой улыбкой и честно выдохнула очевидный ответ, который он итак знал:--Потому что, мы крепко любим друг друга, милый Эдвард! Перед такой страстной любовью, никто и ничто не может устоять! Она равносильна самому мощному и сокрушительному урагану или цунами! Капитан Смит согласился с юной возлюбленной и очень нежно принялся покрывать поцелуями её шелковистый златокудрый лоб, лучистые глаза и мягкие губы, из-за чего, по атласной светлой коже девушки пробежали приятные мурашки, а бархатистые щёки зарделись. Из трепетной груди юной красавицы вырвался тихий вздох. Но, вскоре влюблённые перестали пылко и самозабвенно целоваться, хотя и продолжали сжимать друг друга в нежных объятиях. Их взгляды были полны искренней огромной страстной любви. --Думаю, мы можем позволить себе несколько минут нежности!—задумчиво глядя на часы, тихо проговорил капитан, и, не дожидаясь ответа юной возлюбленной, галантно взял её за руку и повёл в свою каюту. Ещё находившаяся в мире романтических грёз, юная девушка покорно шла за ним по мягкой розово-персиковой ковровой дорожке с высоким ворсом, ярко освещенного, коридора цвета слоновой кости с украшением лепнины на стенах и, прикрепленных к ним, золотых бра. Сердце в трепетной груди девушки колотилось, как сумасшедшее. Радужные мысли унесли её, подобно бурному потоку горной реки в момент половодья. Ольга так глубоко ушла в свои романтические мысли, что не заметила, как возлюбленный галантно ввёл её в свою скромную, как ему казалось, офицерскую каюту и бесшумно закрыл за собой дверь. Девушка очнулась лишь тогда, когда они уже обнажённые лежали в жарких объятиях друг друга и пылко целовались на мягкой, словно пух, перине широкой постели с шёлковыми простынями и наволочками мягких подушек, укрытые плотным жаккардовым покрывалом и скрытые густым занавесом газового балдахина. Их освещала луна и яркий свет, идущий с палубы. В каюте было так тихо, что любовники могли слышать всё, что происходит на шлюпочной палубе и за бортом их прекрасного корабля. Только они ни на что не обращали внимания. Влюблённые были поглощены друг другом. Их пылкие поцелуи и головокружительные ласки не прекращались, но, в этот раз, всё происходило, словно на выдохе. Ведь корабль тонул и стонал от невыносимой боли, словно раненый зверь.--Господи, что, же мы делаем, Ольга! Это настоящее безумие!—отстраняясь от возлюбленной и тяжело дыша, проговорил Эдвард. Он пылко поцеловал её в соблазнительные алые губы и опустился на мягкую подушку. Сердце в его груди колотилось, подобно испуганной и запертой в клетку, птице. К счастью, приятная прохлада шёлкового постельного белья, постепенно приводила любовников в себя. Их разгорячённые, от головокружительной страсти, тела приобретали нормальную температуру.--Это любовь, Эдвард!—чуть слышно прошептала на ухо возлюбленному юная девушка, удобно устраиваясь на его мужественной груди. Капитан Смит, мысленно признавая поражение, устало вздохнул и ласково поиграл золотыми кудрями юной возлюбленной, с глубоким наслаждением вдыхая, исходящий от них, приятный аромат розовых лепестков.--И всё-таки, Ольга, как бы нам, сейчас, ни было хорошо, я обязан вернуться на шлюпочную палубу для того, чтобы лично проследить за тем, чтобы спасательные шлюпки заполнялись пассажирами полностью.—осыпая лицо возлюбленной нежными поцелуями, убеждал он её. На удивление, девушка согласилась с ним, чувствуя, что не в силах противиться его разумным доводам. Она печально вздохнула и, внимательно всмотревшись в доброе лицо избранника, участливо спросила:--Дорогой, мне пойти вместе с тобой? Капитан Смит ненадолго задумался, чувствуя, как заботливое предложение юной возлюбленной согревает ему, измученную бесконечными переживаниями, трепетную душу приятным теплом, но, не желая, томить любимую ожиданием, пылко поцеловал её в губы, и, доброжелательно ответив:--Нет, Ольга, мне будет, намного, спокойнее, если ты останешься здесь! Позже, я вернусь за тобой для того, чтобы эвакуировать с корабля!—подобрал с пола, хаотично разбросанную в порыве страсти, офицерскую форму и принялся быстро одеваться. При этом, прикованный к нему, завороженный взгляд юной девушки не смущал его, хотя и заставлял, внутренне трепетать от нежности. Она, обмотавшись шёлковой простынёй персикового цвета, слегка приподнялась на локтях и принялась, затаив дыхание от, переполнявшей её всю, нежности, наблюдать за каждым его движением. Роскошные золотистые длинные волосы закрывали изящные плечи и руки, словно бархатистая шелковистая накидка. Наконец, застегнув последнюю золотую пуговицу на тёмно-синем кителе и держа в руках фуражку, капитан Смит плавно обернулся и ласково посмотрел на юную девушку.--Дождись меня, моя любимая девочка!—доброжелательно ей улыбаясь, проговорил он, и, снова прильнув к её нежным, словно розовые лепестки, алым губам, пылко поцеловал. Ольга откликнулась взаимным пылом, но, не желая его больше задерживать, чуть слышно, отпуская, напомнила:--Тебе пора идти, Эдвард! Он трепетно вздохнул, но, согласившись с ней, осторожно высвободился из её нежных рук и важной офицерской походкой покинул свою каюту. Ольга проводила его очень нежным взглядом. На её, слегка припухших, от их бесконечных жарких поцелуев, алых губах засияла счастливая чарующая улыбка, а из трепетной груди вырвался мечтательный вздох. Облокотившись на мягкие подушки, девушка закрыла глаза, намереваясь, немного вздремнуть, как в эту минуту услышала громкий хлопок от, выпущенной в ночное небо, очередной сигнальной ракеты. Она вернула Великую княжну из мира романтических грёз на погибающий корабль. Ольга снова вздохнула, только в этот раз печально, и, плавно сев на постели, грациозно спустила с неё стройные, как у горной лани, ноги и задумчиво всмотрелась в сторону окна. Её красивое, полное глубокой печальной задумчивости, лицо, мгновенно, окрасилось в яркий синевато-белый цвет из-за, разорвавшейся в ночном небе и распавшейся на множество мелких огоньков, ракеты. Густые ресницы встрепенулись. Но, понимая, что времени на мрачные, или романтические размышления, практически, нет, юная девушка медленно, склонившись к своей роскошной источающей аромат розы, одежде, принялась одеваться и приводить себя в респектабельный и благопристойный вид. После того, как они с юной Великой княжной расстались в его каюте после сладостных минут глубокой нежности и страсти, капитан отправился в радиорубку, желая узнать у радистов о последних новостях. Только не успел он зайти за угол, как к нему сзади подошёл герцог Томас Бредфорд, сопровождаемый двумя охранниками, и со словами:--Простите меня. Только это единственный способ уберечь вас от расправы моего босса.—усыпил беднягу платком, смоченным малой дозой хлороформа, и, втащив его в лифт, запер в прачечной для пассажиров третьего класса, расположенной на нижней палубе. Тем временем, ничего не подозревающая Великая княжна Ольга, почти дремала, сидя на диване. Только, вскоре, её покой был нарушен громким стуком в дверь. Это пришёл мистер Исмей, уверенный, что капитан до сих пор находится в приятном обществе девушки, забыв о щекотливой ситуации с ?Титаником?. Директор круиза воспринимал Ольгу не иначе, как за девушку для приятного провождения времени.--Госпожа Романова, мне хорошо известно, что капитан находится возле вас! Откройте немедленно и отпустите его! Сейчас совсем не время для любовных утех!—в его словах слышались гневные нотки. Ольга терпеливо вздохнула, и, грациозно подойдя к двери, открыла её и проговорила с взаимной неприязнью:--Заверяю вас, что капитана нет здесь, мистер Исмей! Возможно, он пошёл в радиорубку, либо на шлюпочную палубу, руководить посадкой пассажиров по шлюпкам! Только мистера Исмея эти слова не убедили. Он заверил девушку, что уже везде искал капитана, но нигде не нашёл. Ольга забеспокоилась, но, не подав вида, с наигранной любезностью проговорила:--Тогда я понятия не имею, куда он делся! Может быть, бедняга на столько устал от вашего общества и бесконечного вмешательства в его работу, что захотел, побыть в каком-нибудь тихом безлюдном месте! Исмей не стал больше нарываться на её гневные высказывания, и, притворно чинно откланявшись, вернулся на шлюпочную палубу. Ольга вздохнула с облегчением, и, выждав немного времени, отправилась на поиски герцога Томаса Бредфорда, чувствуя, что во внезапном исчезновении капитана, есть его вина. Девушка вошла в курительную комнату, уверенная, что герцог находится там. Она не ошиблась. Он, действительно был там и сидел за свободным карточным столом и курил дорогую сигару с задумчивым выражением на миловидном лице. Ольга направилась к нему с просьбой поговорить. Молодой герцог уже обратил на неё внимание и собрался откликнуться, как в эту минуту увидел своего охранника-китайца, оказавшегося за её спиной с пепельницей в руках, занесённой над пышной златокудрой головой юной русской Великой княжны. Она ощутила сильный удар. В глазах потемнело. Ноги подкосились, и девушка плавно упала на дорогой ковёр. Томас потрясённо посмотрел на своего охранника и полушёпотом воскликнул:--Ты убил её! Его подчинённый склонился над своей, распластавшейся на очень дорогом ковре, жертвой, и, проверив пульс, спокойно на ломанном английском проговорил:--Девчонка жива. Через полчаса она оклемается. Только сейчас лучше спрятать её в безопасном месте. Герцог Томас согласился с ним, и, на мгновение, задумавшись, распорядился:--Унеси её туда же, где мы спрятали несколько минут тому назад, капитана. Только оставь им дверь открытой! Пусть у них будет шанс на спасение! Что касается меня, то я приложу все усилия для того, чтобы убрать барона с корабля! Не хватало ещё, чтобы из-за его безумной жажды крови, мы в ней утонули. Охранник всё понял, и, взяв девушку на руки, понёс её к лифту. Томас проводил их задумчивым взглядом, и, выждав немного, отправился на поиски барона, смачивая платок хлороформом.Яхта ?Штандарт?. Император вместе с детьми и придворными прибыли на яхту, где их встретили Великий князь Михаил Александрович с адъютантами, от которых не укрылось полное недоумение царских детей. Они не понимали, для чего их привезли сюда с шикарного ?Титаника?, где им было так весело, но постепенно сон и усталость взяли над ними верх. Фрейлины проводили детей по каютам. Николай остался на палубе. Его трепетное сердце было не на месте. Он беспокоился за судьбу любимой женщины, оставшейся на борту, погибающего шикарного океанского круизного лайнера, яркие огни которого, доходили и до них. Николай думал над тем, как вернуться на ?Титаник?, чтобы разыскать любимую девушку и вернуться вместе с ней на ?Штандарт?. Взгляд бирюзовых приветливых глаз императора был направлен на великолепный ?Титаник?, находящийся неподалёку. В таком душевном состоянии брата и застал Великий князь Михаил Александрович, выйдя на палубу, подышать свежим морским воздухом, после того, как убедился, что с наследником и его сестрицами всё в порядке, и они находятся под надёжным присмотром фрейлин и адъютантов.--Сегодня особенная ночь. Не сомневаюсь, что она войдёт в историю.—начал Михаил разговор, выводя старшего брата из его мрачной задумчивости. Николай очнулся, и, укутавшись сильнее в тёплый плед, с печальным вздохом проговорил:--Да. Я уже это заметил, ещё, когда покидал ?Титаник?! Он попытался изобразить слабое подобие улыбки, но у него ничего не получилось. Беспокойство за возлюбленную выдало его. Михаил не мог спокойно отнестись к такому душевному состоянию старшего брата и поспешил, узнать, чем он может ему помочь.--Поговори с нашим капитаном и спроси, сможем ли мы снова съездить на ?Титаник? и чем-нибудь им помочь!—попросил брата император. Михаил понял, что брат беспокоится о судьбе Великой княжны, оставшейся на шикарном лайнере по каким-то своим непонятным причинам, и пошёл на мостик. Николай проводил брата задумчивым взглядом и погрузился в молитву об успехе их операции.?Титаник?. Барон Джон Браэртон стоял на шлюпочной палубе, о чём-то тихо беседуя с другом, герцогом Кристобалем Брэдфордом, наблюдавшим за посадкой в шлюпку жены и дочерей. В ней, же, находились и дети с племянницей герцогини Виктории. В эту минуту, к шефу неслышно подошёл Томас. Молодой человек крепко зажал ему рукой с шёлковым платком рот и нос, и, дождавшись, когда тот обмяк, подозвал к себе офицеров и велел им хорошенько связать барона и под строгой охраной отправить на шлюпке. Те отправились выполнять поручение.--Сын, зачем ты это делаешь?—потрясённо спросил старшего сына герцог Кристобаль. Томас внимательно проследил за тем, как спасательная шлюпка с сёстрами плавно и осторожно опустилась в ледяную воду и медленно отошла от шикарного лайнера, взглянул на отца и честно признался:--Он должен ответить, сполна, за все свои злодеяния и за попытку организовать ссору между Российской и Британской Империями, папа. Кристобаль одобрительно похлопал сына по плечу и отпустил его к друзьям, помогать им в рассадке женщин с детьми по спасательным шлюпкам и следить за порядком. Он внимательно проследил за его уходом, и, заботливо взяв руки Виктории в свои руки, чтобы согреть их, обратился к ней с вразумительными словами:--А теперь ваша очередь занять место в следующей шлюпке, Вики. Герцогиня искренне поблагодарила друга за заботу о ней и проговорила:--Нет, Крис! Ещё не все мои дети находятся в безопасности. Моя любимая дочь, красавица Ореола, не покинула корабль вместе с русским императором. Она осталась здесь по личным интересам. Кристобаля удивили эти слова возлюбленной своей юности, но собравшись с мыслями, он заинтригованно спросил:--Какие ещё могут быть интересы у юной барышни на погибающем пароходе? Что ей здесь делать, ведь все, кто ей дорог, находятся в безопасности? Виктория поняла, что ей лучше поделиться с другом тайной сердца любимой дочери, не зная, как он воспримет это известие. Она собралась с силами и призналась:--В безопасности ещё не все, кто ей дорог. Крис, я вынуждена раскрыть тебе сердечную тайну Ореолы, которая занимает её уже целый год. Она плавно подготавливала герцога к сути, хотя и видела его полное недоумение. Наконец время пришло, и герцогиня выдохнула после короткой паузы:--Вот уже ровно год, как моя дочь, не на шутку, увлеклась капитаном этого великолепного лайнера. Эта любовь мучает бедняжку и не даёт покоя её душе. Ореола осталась на борту ?Титаника? из-за него. Ей захотелось быть с ним до самой последней минуты. Кристобаль был потрясён до глубины души откровением герцогини. Он целую минуту собирался с мыслями и подбирал подходящие слова, чтобы задать последний вопрос. Герцог, конечно, помнил, с какой нежностью Великая княжна смотрела этим утром на капитана, во время пасхальной службы, но решил, что ему это показалось. Только сейчас он понял, что его подозрения оправдались.--А как же Российский Император Николай? Не уже ли она его больше не любит? Ведь, как я слышал, между ними была такая красивая страстная любовь. –наконец, решился спросить Кристобаль, собравшись с мыслями и пристально смотря в синие глаза подруги, но та успокоила его, сказав:--Ореола любит его не меньше. Только на протяжении всего этого последнего года на неё, словно нашло какое-то затмение, вызванное подготовкой к этому знаменательному круизу и его проведением. ?Штандарт?. Николай с нетерпением ждал возвращения младшего брата с капитанского мостика в своей каюте, сидя в мягком кресле за рабочим столом, надеясь на положительный результат. Только слова Великого князя Михаила Александровича разочаровали пылко влюблённого императора.--Ники, послушай! Мы не можем отправиться на ?Титаник?. Там слишком опасно. Вот-вот начнётся паника, люди кинуться к катеру и потопят не только себя, но и нас. Великой княжне придётся находиться на лайнере до его полного погружения в ледяную пучину.—с нескрываемым сочувствием проговорил Великий князь, заметив, как ясный взор старшего брата медленно потускнел и наполнился невыносимым душевным страданием. Губы задрожали. Николай нервно потеребил шёлковые золотисто-русые усы, и, постучав пальцами по лакированному покрытию стола, закурил трубку.--Им легко рассуждать, ведь у них никого нет на борту, погибающего ?Титаника?!—с лёгким раздражением проговорил Николай. Михаил не мог больше выносить такое душевное состояние старшего брата, и, налив ему рюмку водки, с тяжёлым вздохом объяснил, желая призвать его к благоразумию:--Ники, послушай! Об этом нам сказали радисты ?Титаника?. У них там сейчас такая неразбериха началась. Они даже не знают, куда делся их капитан и жив ли он ещё! Николаю ничего другого не осталось, кроме как иронично усмехнуться и залпом осушить, предложенную ему рюмку, что он и сделал. Великий князь внимательно проследил за его действием и одобрительно заключил:--Так-то лучше, Ники! А теперь иди спать и не думай о Великой княжне. Смирись. Она уже для тебя потеряна. Былую любовь-- залечит новая! Михаил встал с кресла, и, подойдя к двери, открыл её и впустил княжну Наталью Берестову. Сам же покинул апартаменты, решив не мешать им. Он давно заметил, что юная княжна неравнодушна к его старшему брату и решил им помочь сблизиться. ?Титаник?. Придя в себя и через силу открыв глаза, капитан Смит осмотрелся по сторонам, не понимая, что с ним произошло, раз его, жутко, тянет в сон, и как он оказался в прачечной для пассажиров третьего класса по пояс в ледяной воде и, лёжа на стиральной машине, но постепенно память начала к нему возвращаться.--Ну, ничего себе сходил в радиорубку!—потрясённо выдохнул он, до сих пор не понимая, как оказался здесь, запертым вместе с возлюбленной. Девушка пришла в себя раньше него и уже успела привести роскошное вечернее платье в то состояние, которое облегчит её действия, и не будет, мешаться под ногами.--Что произошло? Как мы здесь оказались?—попытался выяснить у Великой княжны капитан, надеясь, что она успела разобраться в, сложившейся щекотливой ситуации. Но вместо того, чтобы, что-либо ему объяснять, Ольга неслышно подошла к нему, и, заключив его мужественную шею в кольцо нежных рук, зачарованно попросила:--Пожалуйста, поцелуйте меня и позвольте мне умереть в ваших надёжных заботливых руках! Ведь мы всё равно вот-вот погибнем! Дверь захлопнулась, и вода быстро прибывает! Девушка смирилась с судьбой и хотела быть счастливой, хотя бы на короткое мгновение, пока они ещё живы. Она закрыла глаза в предвкушении пылкого поцелуя и трепетно вздохнула, но капитан решительно отстранился от неё, хотя и совсем не хотел ранить избранницу и со словами:--Даже не смейте сдаваться, Ольга! Мы обязательно выберемся отсюда! Верьте в это!—вернулся к двери, и, услыхав, приближающийся разговор своего второго помощника Лайтоллера с кем-то из стюардов, принялся громко стучать и звать на помощь. Ольга открыла глаза, и, разочарованно вздохнув, признала:--Пожалуй, вы правы, дорогой Эдвард! Что-то я, действительно, слишком быстро сдалась! Мы ещё с вами поборемся за свою жизнь и счастье с, разыгравшейся вокруг, стихией, которой не позволим нас одолеть! Капитан Смит, воодушевлённый воинственным настроем Великой княжны Ольги Фёдоровны, перестал привлекать к ним внимание, стуча в дверь и зовя стюардов на помощь. Ему, непреодолимо захотелось, немедленно заключить её в заботливые объятия, в связи с чем, он вернулся к девушке, робко стоявшей позади него, и ласково погладил любимую по мягким волосам и щеке, доброжелательно ей улыбаясь.--Мне так хочется немного любви и тепла!—трепетно вздохнула Ольга, и, накрыв его заботливую руку своей рукой, понежилась от невинной ласки. Мысленно она умоляла о поцелуях. Душа изнемогала и рвалась навстречу любви. Ольга даже снова закрыла глаза и с покорностью принялась ждать, готовая, принять любую участь. Ей было уже всё равно и нечего терять. Капитан Эдвард Смит случайно угадал её тайные желания и, сдержанно вздохнув, уже потянулся к её медовым алым трепетным губам, как в эту минуту за дверью раздалось позвякивание ключей и властный голос офицера Лайтоллера, поторапливающего нерасторопного стюарда, который возился с замком. Это помогло капитану опомниться и нехотя отстраниться от девушки. Он с нетерпением принялся ждать их освобождения. Ольга же, поняв, что у неё снова ничего не вышло, нервно рассмеялась.--Уж что-то долго они собирались там с мыслями и возились с замком! Именно в эту минуту, дверь открылась, и в прачечную вошёл Лайтоллер вместе со стюардами, которые не могли понять одного, как их шэф и юная Великая княжна оказались здесь запертыми, но не стали их расспрашивать.--Теперь мы свободны, Ольга.—приветливо известил девушку капитан и, галантно взяв её себе под руку, стал пробираться по затопленному коридору к выходу на палубу, придерживаясь вентиляционной трубы. Их сопровождали стюарды и офицер Лайтоллер. Только идти по грудь в ледяной воде было проблематично. Мешало сильное подводное течение. Казалось, ещё немного, и они потеряют равновесие, упадут и их снесёт назад. К тому же ещё постоянное мелькание света, утомляло глаза. Тем временем молодые герцоги Джек и Томас добросовестно выполняли приказ капитана, не пускать в спасательные шлюпки никого, кроме женщин с детьми. Сейчас они заполняли женщинами шлюпку №4, в которой уже сидела восемнадцатилетняя Мадлен Астор вместе с горничной, и, с невыносимой тоской смотря на любимого мужа, одного из самых богатых людей на этом корабле, Джона Джейкоба. Он разговаривал с молодыми людьми и просил у них позволения, присоединиться к молодой супруге. Ведь она ходила в интересном положении.--Только женщины и дети! Мужчинам, пока нельзя. Мы всё понимаем, но не можем, нарушить приказ.—непреклонно проговорил Джек, обращаясь к миллионеру. Он искренне сожалел о том, что разрушалась молодая семья. Тот не стал больше настаивать. Вместо этого он передал молодой супруге тёплые перчатки и спросил последнее:--Скажите, а какой номер у этой шлюпки, чтобы я потом смог найти её? Молодые люди переглянулись между собой и хором ответили:--№4. Миллионер поблагодарил их и отошёл, пропуская вперёд, уже скопившихся и готовых в любую минуту, занять свои места, других женщин с детьми. Юная Мадлен ещё продолжала надеяться на то, что её мужу всё же позволят, поехать вместе с ней, но когда шлюпка плавно заскользила вниз, с горечью поняла, что осталась одна. Она сильнее укуталась в тёплую шубу и мысленно с жаром принялась молиться о том, чтобы Господь смилостивился над ней и не отнимал у неё возлюбленного супруга. Капитан Смит, Великая княжна Ольга и офицер Лайтоллер добрались до входа в третий класс, где на площадке, пассажиры спорили со стюардами, умоляя их, выпустить хотя бы женщин с детьми, чтобы те могли занять места в спасательных шлюпках. Только стюарды не уступали и ничего не желали слушать.--Ждите своей очереди!—ледяным тоном повторяли они, угрожая пистолетом, в случае неповиновения и дальнейшего беспорядка.--Что здесь происходит?—желая, предотвратить кровопролитие, строго спросил стюардов капитан, вдохновляемый юной Великой княжной, стоявшей, к прижавшись к его мужественному плечу. Люди заметили их присутствие, и, надеясь на то, что начальство лайнера наведёт порядок, расступились, пропуская их вперёд к металлической решётке. Кто-то из женщин накинул на голые плечи и руки юной девушки свою шерстяную шаль. Ольга искренне поблагодарила женщину, и, приветливо улыбаясь, заверила, что сейчас они со всем разберутся. По крайней мере, девушка на это надеялась, но просчиталась. Чувствуя свою безнаказанность, стюарды решили вообще никого не выпускать. Они не поддавались ни на какие просьбы и приказы капитана и Лайтоллера. Видя, что у них ничего не получается, Ольга решила им помочь и прибегнуть к самому действенному оружию. Она разыграла обморок, рухнув прямо на руки к капитану. Тот успел лишь подхватить её. Он испугался за то, как бы с венценосным младенцем ни случилось бы чего-нибудь. Ведь девушка побледнела по-настоящему. --Пропустите нас! Вы, что не видите, девушке плохо! Её нужно срочно усадить в спасательную шлюпку!—гневно вскричал на стюардов Лайтоллер, приводя их в чувства и указывая, кто здесь начальство. Те переглянулись между собой и выпустили их, а вместе с ними ещё несколько женщин с детьми. После чего снова закрыли решётку.Яхта ?Штандарт? Мысли о возлюбленной, оставшейся на борту шикарного лайнера, мучили Николая, настолько сильно, что он решительно отстранил от себя, замлевшую от ласк, фрейлину Наталью Берестову, и, выбравшись из постели, быстро оделся и отправился на палубу.--Ваше Императорское Величество, что Вы задумали?—обеспокоенно пыталась узнать у него Наташа. Она выбежала на палубу следом за ним и внимательно проследила за тем, как он самостоятельно приготовил катер к спуску на воду. К ней присоединились офицеры яхты, заметившие появление своего Государя на палубе. Их опасения оправдались.--Я собираюсь вернуться на ?Титаник? к моей Оленьке!—непреклонно проговорил Николай, не смотря на фрейлину и своих офицеров, решивших, всё-таки помочь императору добраться до шикарного лайнера, хотя им это совсем не нравилось. Видя, что он никак не успокоится и всё же рискнёт собой из-за Великой княжны, Наталья Берестова предприняла отчаянную попытку ещё раз вразумительно с ним поговорить. Она подошла к своему Государю и заговорила упоительно тихим голосом так, чтобы её мог слышать только он один:--Ваше Императорское Величество, к чему все эти жертвы! Ольга не стоит того, чтобы ради неё Вы рисковали своей жизнью! Она осталась на борту ?Титаника? из-за того, что любит его капитана. На протяжении всего круиза Ольга вздыхала только о нём и изменяла Вам с ним. Наталья надеялась отрезвить его этими резкими, даже жестокими, словами, но Николай посмотрел на неё невозмутимым взглядом и сказал тоном, дающим понять, что разговор на эту тему окончен: --Возможно, она и испытывает к нему какую-то нежную привязанность, но детей будет от меня рожать!