9. Майло. (1/1)

Зазвонил телефон. Он звонил по всему дому, и негромкая переливчатая трель ледяным саморезом ввинчивалась под левую бровь, пока внизу Уайк не произнёс хрипловатое: ?Слушаю?.И чуть позже: ?Да, дорогая?.Майло насторожился, но почти сразу стало ясно, что звонит не Мэгги.?Да, дорогая, сегодня я свободен. И завтра тоже. Я совершенно свободен?.Ах да, он же говорил, что у него молодая любовница в Суиндоне. Они что, собираются потрахаться?!?Нет, не шутка, Мэгги ушла. Нет, что ты, нисколько. Да, знаю, конечно - к смазливому итальянцу. Нет, всего лишь парикмахер. Само собой, виделись. Стоило ему узнать, что муж Мэгги богат, красив, знаменит, и к тому же теперь совершенно свободен, как тут же приехал. Притворялся, что хочет поговорить о разводе, а потом вился вокруг меня, как пёс вокруг свиного окорока. Ты права, у этих итальянцев ни культуры, ни совести. Конечно, Мэгги узнала. Нет, назад я её не принял, я ведь не святой?. Задохнувшись от возмущения, Майло хватал ртом воздух. Уайк ведь это не серьёзно?! Да что он вообще несёт?!Он не притворялся! Он хотел получить для Мэгги развод, жениться на ней! Ему грёбаные тридцать пять, и он до сих пор не женат! Но Уайк разрушил их любовь. Он уверен, что деньги могут всё и всех купить, заодно решив все проблемы. Нихрена подобного! Может быть, Мэгги он и купил, но его – нет! Вот только на удочку из драгоценностей он всё равно попался… ?Ну что ты, это так далеко… Конечно, отпраздновать стоит, но ведь туда езды несколько часов, а уже темнеет. Разве что с ночёвкой. Согласен. Да, почему бы и нет. Днём будем спать… ну или не спать. Развалины там чудесные, хотя бассейн мне нравится больше. Хорошо, я позвоню забронировать номер. Нет-нет, я сам за тобой заеду. Не беспокойся, нет, не занят. Есть одно дело, но очень скучное, ради тебя я готов ими пожертвовать. Я вообще как-раз подумываю, что это дело не моё, ну его к чёрту. Часа через два, быстрее не получится, трасса перегружена. Да-да, вечер, все как раз выезжают из Лондона, боюсь, будут тащиться, как улитки. До встречи, дорогая. Целую?.Когда он закончил разговор и, насвистывая, чем-то зазвенел на кухне, у Майло уже взмокла спина и дрожали руки. О, уж он-то прекрасно понимал, что это за дело, которым Уайк готов ?пожертвовать?. Точнее – кто.Насвистывая всё бодрее, Уайк отправился в душ. Майло слушал, как льётся вода, и постепенно убеждался, что Уайк не шутит. С какой ещё стати ему идти в душ прямо сейчас, если он в самом деле не надумал поехать к любовнице? А потом… Куда это они собрались, с ночёвкой?! Даже не так: ночь они будут ехать, днём трахаться, следующей ночью отсыпаться, а потом отправятся смотреть эти самые развалины и бассейны… И в лучшем случае Уайк вернётся через два дня! Сердце пропустило удар, а потом забилось очень быстро и в горле. Майло сглотнул и снова начал хватать ртом воздух. Только ему начало казаться, что паника навсегда осталась в прошлом – как новый приступ превратил его в желе. Он ждал, не зная, как себя успокоить – ведь повода успокаиваться не было, а проклятый старик всё плескался в душе. Майло неосознанно принялся кусать губы. Он должен найти слова, которые остановят Уайка. Господи, что вообще может остановить мужчину, который собрался славно потрахаться?!- Майло! – крикнул Уайк внизу. - Мне звонили из редакции, я ненадолго съезжу в Лондон и вернусь. Я знаю, что ты не против.- А если против? – прохрипел он, с огромным трудом выжимая из себя слова.- Что ты говоришь? Ничего не разобрать. Ладно, не скучай.Майло услышал шаги по направлению к выходу, и отчаянно рванул руки, но всё, чего добился – ноющей боли в мышцах и там, где была содрана кожа на запястьях.- Уайк, - прохрипел он, но его не слышали, или не захотели слышать. Щелкнул замок на двери, открываясь. Пока только открываясь, но сейчас он захлопнется – и всё. Господи. Господи! Майло закричал. На это сил почему-то хватило. Он кричал, надрывая связки, отчаянно и бессмысленно, пока не выдохся. Он был уверен, что Уайк ушел, но когда открыл глаза – тот стоял у входа в гардеробную, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая пальцами по золотому ремешку часов. Вырядился, как на приём к королеве. Ублюдок старый!- Я уже подумывал опять заткнуть тебе рот, - жестко сказал он, глядя сквозь Майло. Словно Майло больше не существовало! И ведь правда, стоит ему уйти на грёбаные два дня… Майло беззвучно шевельнул губами. Только никаких слёз, о, только не снова.Он шевельнул губами ещё раз – но так и не смог выдавить ни звука. Тогда он дёрнул руками, отчаянно, изо всех сил, и тихо застонал от боли – конечно, стёртые запястья за пол дня зажить не успели. - Я не для того бинтовал тебе руки, - процедил Уайк. - Ты хочешь пить? Или в туалет? Скажи, потому что угадывать мне некогда.Майло с радостью бы сказал. О, сколько всего он сказал бы Уайку, вот только не мог. Горло не слушалось, из него вырвался жалкий хрип – и всё. - Ладно, нет у меня времени на твои капризы, - Уайк отвернулся и начал спускаться по лестнице. Майло казалось, что он погружается в воду.- Я… слышал… - прохрипел он, изо всех сил выталкивая слова из сжимающегося горла.Уайк остановился.- О чём ты говоришь? – спросил он, не оборачиваясь.- О женщине.Вздохнув, Уайк покачал головой, но так и не обернулся. - И правда неудобно вышло. Значит, ты услышал чуть больше, чем следовало. Я вовсе не считаю, что ты явился меня соблазнять. Перестав злиться, я пришел к выводу, что ты вел себя в какой-то мере даже геройски, как рыцарь из дамских романов. Поборол свой страх высоты и тюрьмы ради прекрасной дамы и её сытого будущего. Увы, благополучные исходы таких историй бывают только в романах. А вот дальше ты сглупил. Прости, Майло. Мне очень жаль, что у нас так вышло.- Постой… - выдохнул он.Стал бы Уайк говорить с ним откровенно, если бы рассчитывал увидеть ещё раз? Это было похоже на прощание, но он ведь ещё жив! - Мне надо идти.Это просто дурной сон, да?!- Постой, - повторил Майло и сам поразился, до чего жалко прозвучало. – Моя рана, ты сам говорил, заживает. Есть все шансы выжить. И я почти не доставляю хлопот. Можешь… можешь не перевязывать больше, и туалета раз в день хватит. Уайк молчал, и от этого делалось особенно жутко. Выходит, он всё уже для себя решил? Господи, нет! Он ведь мог выжить, мог! - Пожалуйста, - беспомощно попросил Майло, и горло вновь сдавило парализующим ужасом.- Насчет хлопот ты определенно не прав, - Уайк недобро хмыкнул. – Но это мы уже обсудили утром. Что до всего остального – наверное, ты что-то неправильно услышал. Суиндон в сорока минутах езды отсюда, я вернусь через несколько часов.- Я слышал! – выкрикнул Майло. – Ты хочешь убить меня, старый ты ублюдок!- У тебя горячка, должно быть, - Уайк нетерпеливо дёрнул плечами. – Когда всё закончится, запишись к психотерапевту.- Неужели ты такой трус, что не можешь сказать правду? За что?! Что я тебе сделал?- Успокойся, - не оборачиваясь, с раздражением велел Уайк. – Я устал от твоих истерик.- Ты убьёшь меня, - упрямо повторил Майло, почему-то получилось шепотом, голос снова предал его. – Убьёшь.- Что ж, тогда прощай, мой милый. - Я же просил не оставлять меня, – прошептал Майло, слова царапали горло. – Ты ведь обещал. Шаги по ступенькам. Гулко стучат каблуки о каменный пол – вот и всё, Уайк даже не остановился. Майло нашел в себе силы ругаться, только когда он спустился на первый этаж – и ругался отчаянно, изо всех сил, путая английские проклятия с итальянскими. Что не помешало Уайку уйти и запереть дверь. Взревел мотор его Мерседеса, зашуршал под колёсами гравий – и стало тихо.Зажмурившись, Майло до крови закусил губы. Злость пока помогала держаться, но он знал, что эта тишина теперь останется с ним до конца, и от этого бросало в жар, а живот примерзал к спине. Заныла рана, во рту пересохло, а ладони, наоборот, вспотели. Капли пота скатились с висков, чёлка прилипла ко лбу, и даже дыхание стало тяжелой, нудной работой.Через сколько часов он потеряет сознание? И потеряет ли вообще? Поначалу Майло пытался хоть как-то следить за временем, но времени больше не существовало. Вот, уже вечность он лежит, вслушиваясь в тишину и неизвестно, чего ожидая – а снаружи за это время так и не закончились ранние осенние сумерки. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как потолок опускается всё ниже. Наверное, Уайк уже добрался до Суиндона, несмотря на перегруженность трассы. Не горчат ли ему поцелуи, стоящие чужой жизни? Майло рассмеялся, и это был пугающий смех. Уайку плевать. Он уже думать о нём забыл. Неужели всё это только из-за того, что он целый день изводил Уайка?! Нет бы порадоваться, что его… подопечному уже лучше, раз хватает на это сил! Или старик просто искал повод?..Слёз всё равно не было, да и зачем теперь плакать.- Уайк, мать твою, - хрипло прошептал Майло. – Вернись, пожалуйста.Он испугался собственного голоса, точнее, звука его – словно на шум могли стянуться потревоженные призраки старого поместья. Они и так ждали в темноте прямых углов, пока человек достаточно отчается и обессилит, чтобы накинуться и терзать его. Их время близилось. Может быть, взаправду вернётся? Что, если Уайк не врал?Майло ждал – а что ещё ему оставалось?! Темнело, так медленно, словно ночь передумала. Словно намекала: умирать предстоит долго. Странно, на самом деле: он так боялся смерти, но теперь, когда она стала неизбежностью и вопросом времени, он отчаянно ждал её, подгонял, не мог дождаться. Она избавила бы его от страха ожидания, от мучительного одиночества. Как Уайк жил тут один? Можно сойти с ума, коротать ночь в этих стенах. А кто сказал, что он не сошел?..Майло его понимал. Он тоже ухватился бы за первую возможность уехать из этого дома как можно дальше! Желательно прямо сейчас! Ну что стоило отпустить его? Господи, ну что Уайку стоило? Сейчас он мог быть свободен, плевать на рану, плевать на голову, - но он мог бы быть свободен и жив, а теперь он умрёт. Просто потому, что надоел Уайку! Переизбыток интеллектуального возбуждения, не иначе.Захотелось пить, и сразу же – по нужде. И от страха, а почему бы ещё, всё сильнее болела голова, вязли, как в не доспевшей хурме, мысли. Противно ныла в ответ рана, словно намекая, что именно убьёт его первым. - Уайк, - снова позвал он, не отдавая себе отчёта. Уайк далеко. Он так далеко, как он посмел уехать так далеко, как посмел бросить его здесь, одного?! – Ты же обещал…Горло перехватило. Майло открыл глаза и тут же закрыл, так ему показалось тесно и опасно в спальне. И ещё странное ощущение, словно за ним наблюдают, не переставало тревожить. Чушь, в доме никого нет. Призраков не существует, да если бы они и существовали, после учинённого Мэгги ремонта они вылетели бы отсюда как миленькие. Кто-то из предыдущих ?постояльцев?, такой же наивный дурак, решивший, что сможет отыграться, и втянутый в игру?Никогда раньше Майло не считал себя суеверным, но теперь колючие щупальца страха медленно проникали под кожу. Ощущение чужого взгляда не исчезало, и он пожалел, что не может накрыться одеялом с головой, спрятаться, как ребёнок – в детстве это помогало и от ночной темноты, и от того, кто жил под кроватью. Ему было шесть, когда он впервые остался дома один. Родители тогда впервые серьёзно разругались, и мать, забрав его, уехала в свой родной Брэдфорд. Майло возненавидел этот город с первого дня – такой не похожий на светлую, жаркую Италию. Возненавидел корявые и голые деревья, вонь фабрик, обложенное тучами небо, их квартиру на последнем этаже старого кирпичного дома, обставленную грубой мебелью середины века. Он забрался тогда в шкаф, забился под постельное бельё и плакал все те два часа, что матери не было. Вернувшись, она искала его долго, и когда наконец нашла и заставила выйти – наказала вдобавок. А он не сумел объяснить, почему так испугался, но в ранних февральских сумерках тени от раскачивающегося за окном вяза прыгали по стенам и тяжеленному дубовому столу… В детстве почему-то всегда срабатывают эти смешные вещи, запрещенные взрослым: спрятаться, затаиться, захлопнуть раковину. Какая ирония – теперь именно это медленно его убивало. Теперь ему могло помочь только чудо, но взрослые хорошо знают, что чудес не бывает. Вот бы уснуть… Во сне много часов пролетает за один миг. Но сон не шел. Конечно не шел, ведь чтобы уснуть, нужно расслабиться и перестать думать о смерти, об Уайке, о призраках его прошлых жертв, о том, как невыносимо будет страдать, умирая, и как медленно будет ползти время! Вот бы узнать, сколько часов прошло. Миновала ли полночь?Во влажную погоду можно было услышать гул далёкого поезда, и ещё - как звонят часы на вокзале в деревне. К вечеру погода начала портиться, дождя нет, но вдруг звук всё равно долетит? Майло помнил эти часы под скатом поросшей мхом крыши - ведь он проезжал через площадь трижды. Уютная деревенька, да и как она может быть неуютной, в двадцати минутах от предместий Лондона? Напротив вокзала был трактир с мудрёным ирландским названием – там Майло остановился пропустить стаканчик для храбрости, ещё в самый первый раз. Позже, когда его вели месть и тогда ещё весёлая злость, выпивка была уже не нужна. Да, тогда злость была весёлой, сейчас она отупела, заржавела, толку с неё никакого; теперь в нём скопилось куда больше усталости и глухого, беспросветного отчаяния, с каждым днём, часом, минутой его становилось всё больше. Уайк ведь старался, на самом деле, но что-то он делал неправильно. Не считая прикованных рук, конечно. И того, что в конечном итоге сдулся и бросил его умирать здесь.Может быть, вся загвоздка в ненависти? Ненавидь он Майло так же сильно и страстно, как Майло ненавидел его, сохранился бы дух борьбы, искренняя, светлая ярость? А эта его доброжелательность, его забота только унижали.Что может быть отвратительней, когда тебя унижают? О, только когда тебя унижают случайно, ненамеренно – мимоходом, как нечто само собой разумеющееся! Но теперь неважно, он сдохнет, и жить ему осталось день или два. Майло снова открыл глаза – мертвенный зелёный свет, ничего нового. Сердце билось в затылке и в животе одновременно. Должно быть, он умрёт просто от страха умереть. Забавно. То есть нисколечко, конечно.- Я тебя и с того света достану, трус, - прошипел Майло, стискивая кулаки. Он уже понял, что наручники не порвать, но ведь всё равно попытается снова и снова… Господи, что же делать, не может же, чтобы никакого выхода, так не бывает, с ним так не бывает!Губы пересохли, Майло облизнул их шершавым от жажды языком. Ещё вечность спустя он услышал, как бьют часы – семь раз. Ледяная волна слизала его с кровати и утащила в бездну, сжала грудь змеиными кольцами. Прошло меньше двух часов с тех пор, как Уайк уехал! Осталось ждать два дня. Всего лишь. Всего лишь!..Время нихрена не сдвинулось!Майло завыл. Он выл долго, пока окончательно не охрип и не отупел от отчаяния. Что ему стоит дёрнуться хорошенько, чтобы рана открылась и снова пошла кровь? Тогда он умрёт намного быстрее. Всего два часа прошло, как он сможет вынести это, Господи, как?! Хорошо, если Уайк уже подъезжает к Суиндону. А потом они поедут дальше, и ждать будет бессмысленно, но он всё равно будет ждать, потому что ему ничего другого не остаётся: ждать, ждать, ждать, воя от бессилия, умирая, он будет слушать тишину и ждать, и так и умрёт с глупой надеждой.- Уайк! – закрчил он. - Уайк! Начав кричать, он уже не мог остановиться. Он звал, дёргал руками, снова стирая запястья, сбивая туго намотанные бинты и рыча от боли. От неосторожного, слишком резкого движения рану словно обожгло. Майло всхлипнул, слишком противоречивые чувства боролись в нём – надежда сдохнуть поскорее, ужас от неминуемой смерти. - Пожалуйста, пожалуйста, вернись, я не хочу, не хочу умирать, - простонал он и попытался дёрнуться снова, чтобы наверняка, чтобы…Прохладная рука легла ему на живот, не давая шевельнуться, и он завопил, задыхаясь от ужаса. - Ну, тише, тише, милый, - жесткие пальцы погладили его по щекам, стирая слёзы.Но это было бесполезно: вжимаясь лицом в прохладную, успокаивающую ладонь, Майло рыдал самозабвенно, не понимая, что происходит и откуда пришло спасение; он был так безумно счастлив даже не тому, что не придётся умирать, но тому, что не придётся делать это так долго и так мучительно. - Успокойся, ну, успокойся же, я здесь, с тобой.Смысл слов ускользал от Майло, но успокаивающий шепот щекотал затылок тёплым дыханием. Это медленно приводило его в чувство, способность связно мыслить неспешно возвращалась – объёмными образами, давно знакомыми фразами, которые обретали смысл.- Уайк, - сказал он, слизывая с губ солёную влагу. – Какого… чёрта, Уайк?..- Неужели ты правда думал, что я собираюсь убить тебя? – Уайк тихо рассмеялся, но Майло с изумлением услышал, как дрожит от напряжения его голос. - Ты не мог успеть вернуться. - Мог. Позволь, я взгляну на рану. Майло не сопротивлялся. Господи, он больше никогда не станет сопротивляться, только бы снова не разозлить Уайка! Следующего раза ему не вынести.- Полный порядок, - сообщил Уайк парой минут спустя. – Всё с тобой отлично. Давай-ка я позабочусь о твоих руках. Снова ты это сделал, а я ведь просил поаккуратнее… Уайк вдруг сделал невообразимую вещь. Майло едва сознание не потерял от этого восхитительного звука – Уайк повернул маленький ключик в замке левого наручника, и рука стала свободна. Блаженно застонав, Майло сделал то, о чём мечтал три дня – просто вытянул её вдоль тела и замер, наслаждаясь.- Теперь вторую.- Ну нет, - хмыкнул Уайк, - только по-очереди.Майло выругался едва слышно. Нечеловеческое облегчение принесло с собой апатию и сонливость. - Подожди, - попросил он, пытаясь подавить зевок. – Пусть кровообращение восстановится. - Ладно, я пока схожу за водой.Рука с непривычки плохо слушалась, но Майло ухитрился поймать Уайка за край пиджака.- Нет. Сиди тут. Со мной. Как же хорошо, когда можешь шевелить рукой. Такое маленькое счастье, о котором обычно не задумываешься.- От чего бы и не посидеть, - согласился Уайк. Он осторожно провёл пальцами по волосам Майло, убирая со лба прилипшие пряди. Майло не возражал – ведь прикосновение было прекрасным доказательством того, что всё происходит на самом деле. Не дождавшись разрешения, Уайк принялся возиться с его запястьем, но Майло уже не мог сосредоточиться на происходящем, проваливаясь в тяжелый, выстраданный сон.