Часть 2 (1/1)

Оттоуэй понял, что им нужно было выбираться оттуда. В поднимавшейся метели спасательный самолёт – даже если будет выслан – не сможет их обнаружить. А вот волки их уже заприметили. Сообразительные твари знали, что резать сразу всю добычу – не лучший вариант; гораздо разумнее будет брать по одному, по мере потребностей стаи - всё равно на ледяной пустоши и при таком морозе людям было не спастись. Поэтому обольщаться насчёт того, что их наконец оставили в покое, было в высшей степени наивно.Почувствовав на себе холодный гастрономический расчёт, стрелок нехорошо поёжился. ?Идём!? - рявкнул он, и пятеро оставшихся в живых, не переглядываясь, двинулись за ним. Люди были парализованы страхом; они испытали что-то похожее на облегчение, когда один из них взял на себя ответственность за группу. А Оттоуэй сделал это не из лишнего пафоса или гордыни. Просто только он один из всех выживших знал волков так хорошо – годы работы научили буквально читать их мысли. И только он один не терял остатков выдержки и имел силы вести людей за собой. Остальные тоже мужались, как могли, но нервы простых сельчан, живших от скважины до кабака и обратно, явно сдавали.Идти через сбивавщую с ног метель по снегу, доходившему до карманов на брюках, было чертовски тяжело, но Оттоуэй упрямо вёл группу к кромке леса, в котором можно было хоть немного укрыться от ветра и ненастья. Снег забивал лицо, мешал дышать, люди задыхались от непосильной нагрузки, спотыкались и падали в снег, поднимались и продолжали ломиться вперёд, ведь сбавлять темп было нельзя.…Волки появились из ниоткуда – буквально вынырнули из метели к хвосту колонны. Они неслись и прыгали так, словно их лапы и вовсе не касались снега. Оттоуэй отчаянно ринулся назад, неистово крича, размахивая руками и будто бы грозясь в один миг расправиться со всей стаей… но было уже поздно – голодные твари уже дорывали то, что ещё мгновение назад было человеком. Волки не обращали на жалкие попытки людей отпугнуть их никакого внимания, даже не утруждаясь огрызаться, и стрелок был вынужден признать, что проиграл в схватке с волками ещё один раунд, ставкой в котором были - ни много ни мало - человеческие жизни.До леса добрались уже затемно, выдохшиеся и измождённые, но падать на снег и засыпать означало смерть. Поэтому группа людей оперативно развела костёр и вооружилась факелами, благо припасла с самолёта много тряпья и обивки кресел, а также флягу с топливом. А веток и дров в аляскинской тайге, разумеется, хватало. Смекалка и звериное чутьё вновь пришли на помощь стрелку: по его примеру вся группа сделала из ровных крепких веток по импровизированному копью, закрепив на наконечниках по одному боевому патрону из его сломанного при аварии дробовика. Получалось, что если звери подойдут вплотную, у каждого человека будет ровно один шанс на точный и сильный удар.Всё время, пока возились у костра, свирепое рычание и утробный рокот доносились буквально из-за соседних елей. Вдруг опушку огласил такой громогласный рык, что на миг людей парализовало от страха. Затем последовал пронзительный визг, переходящий в скулёж, и возня стихла. Люди с ужасом переглянулись: "Что это было, чёрт подери?!.." Оттоуэй, видевший этих тварей насквозь, пояснил: "Это вожак. Хотел усмирить их, они бросились на него, но это неповиновение он пресёк. Это альфа-самец".Тяжелейший стресс действовал на всех по-разному. И если большая часть группы предпочитала молча выполнять указания, то один из рабочих заходился наглой и вызывающей бравадой и явно был недоволен тем, что остальные пытались поставить его на место. Дошло до того, что он, опьянённый страхом, холодом и смертельной усталостью, бросил Оттоуэю вызов: ?Ты что здесь – самый умный? А не пойти бы тебе в... Кто назначил тебя главарём?!? А кто бывал в экстремальных ситуациях, тот знает, что главным автоматически становится самый сильный, самый ловкий и самый умный. Вожака – что волки, что люди – не избирают – он находится сам. А бунтарей и паникёров – убивают, ведь своей глупостью они способны погубить всю команду. В руке неразумного мятежника блеснула сталь. И не успел он дёрнуться, как Оттоуэй в мгновение сбил его с ног, опрокинув на спину, упёрся ему в грудь и крепко вдавил его в снег. ?Не дури!? - процедил стрелок сквозь зубы и тяжело поднялся на ноги. Их снова окружили, но стальная воля и отчаянный боевой задор Оттоуэя сделали своё дело – атака была отбита, а одна из тварей таки получила между рёбер вмиг сдетонировавший ружейный патрон - даже без родного дробовика заряды служили хозяину верную службу. В свете костров по периметру стоянки было видно, что звери были и правда громадны – с небольшого ирландского пони. Только сильные, жилистые, быстрые, ловкие, голодные и очень злые. И глаза их совершенно определённо были не волчьи – при других обстоятельствах половина бурильщиков точно потянулась бы за крестами и оберегами.Нападение было успешно отражено, но стая не торопилась уходить далеко. Признав поражение в ночной схватке, волки временно ретировались в глубину леса. Буквально в какой-то сотне метров от костра они протяжно выли, не то плача, не то заливаясь демоническим смехом – всю ночь не смолкали их стоны, будто твари оплакивали гибель собрата. Но с началом нового дня команда снова получила удар под дых. Не приспособленный для жизни в таких условиях и на такой высоте, чернокожий бурильщик, что вчера задыхался на высокогорном треке, поутру и вовсе не смог и вдоха. Холодная снежная ночь отняла у них ещё одного человека.