Глава Двадцать Пятая (1/1)

Не помня себя от гнева и боли, я торопливо одевался, стараясь не смотреть в сторону спящего господина Сонохары. Очередная ночь вышла неудачной, он измучил меня и отпустил только к рассвету. В этот раз я испытал на себе то унижение, что обычно не касалось меня. Насилие не просто затянулось, оно длилось долго и отвратительно монотонно, без права на освобождение. Я ненавидел его.Он уснул практически сразу же, как только отпустил свою похоть, – во сне Сонохара был похож на младенца, спокойный и печальный, но, едва я бросал на него взгляд, злость и боль овладевали моим сердцем. Какое он имел право так насмехаться надо мной? Почему не позволил просто уйти, раз желание и возможности не совпали на сегодня? За что он причинил мне эту дикую боль? Разве я заслужил ее? Последние его вздохи и стоны все еще звучали у меня в ушах. Сплюнув на шелковые простыни, я поскорее вышел прочь, чтобы забыться. Тооко-сан сегодня не ждала меня, значит, у меня было время побыть одному.Я думал о том, что было пережито за эти месяцы: вспоминал свой дебют, продажу и унижения, думал о той боли, что таилась во мне, думал о своем здоровье, тревожащем меня уже несколько недель. Последняя встреча с Митои заставила всерьез задуматься о себе и своем будущем: он предлагал мне выкуп, постоянную близость и свое покровительство. Естественно, это раздражало меня: разве могли хозяин и хозяйка поступить так с тем, кто приносил постоянный доход, – и не было ли это окончательной моей продажей?.. Но были здесь и свои плюсы: спать с одним человеком казалось какой-то стабильностью, а я уже не мог и не хотел видеть Сонохару и прочих, кто выкупал мои выходные там, в городе. Я сел на крошечную скамью, снял с ног высокие сандалии и белоснежные носочки – ветер приятно обдувал кожу, заставлял меня слегка дрожать, но и придавал мне сил. Я знал, что рано или поздно кто-то из них захочет меня навсегда. То, что этим кем-то станет Митои, утешало: постоянной зависимости от Сонохары я бы не вынес.Не вынес бы я и близости с Такимацу, но причиной были вовсе не его жестокость или похоть. Две белокурые девушки с глазами цвета неба останавливали меня. Госпожа Хару, прекрасный кусочек весны, чудесная старшая жрица – женщина, от вида которой кровь останавливалась в жилах, – мог ли я выносить ее постоянное присутствие в качестве дочери своего хозяина? То, что она прекрасно знала, чем я зарабатываю себе свободу, было ясно, как летнее утро… Но была еще и Адзуса, маленькая девочка с большими глазами, называющая меня по имени, – предать ее казалось совсем невыносимым. Кроме того, я знал: Такимацу обязательно увезет меня в свой храм, в свое жилище – и видеть Дай-чана или Момо я больше не смогу. Мои первые и единственные друзья станут далеки. Я окончательно сольюсь с пенными водами спящего моря.- Мы дети спящего моря… - внезапно услышал я легкий голос, и вдалеке на побережье показалась тонкая фигурка, отдаленно напомнившая Цуру-сан, отчего мне стало прохладно.Я поднялся, поспешно надевая обувь и кутаясь в плед, – если она увидит, как я рискую здоровьем, мой долг мгновенно вырастет. Только через несколько мгновений до меня, наконец, долетел легкий запах вербены и чайного дерева. Цуру-сан не пользовалась такими резкими духами, да и что она могла делать на причале посреди ночи? Женский голос становился громче, а внутри меня все успокоилось, когда я вспомнил, где слышал его раньше, – мой дебют и ласковые напутствия той, что устроила мою судьбу.- Госпожа Такураги, мое почтение, - негромко произнес я, пряча голову под капюшон. - Я могу проводить вас до поместья или позвать Рюи?- Кто здесь? – испуганно спросила она, и при неясном свете фонаря ее лицо показалось мне совсем детским. - Я не одна, поэтому не пытайтесь…- Совсем не пытаюсь, - грустно улыбнулся я. - Это Ханаюки, я живу здесь неподалеку. Могу я помочь вам?- Ханаюки? – Она с удивлением всмотрелась в меня, но, узнав во мне ребенка, тут же улыбнулась. - Юки-кун, что ты делаешь тут один и в такой поздний час? Ты испугал меня…- А вы испугаете своих слуг, если они узнают, что их госпожа тут одна. - Я подал ей руку, чтобы помочь взобраться на деревянный причал. - Мой дом неподалеку, но здесь остановился господин Сонохара, я уверен…- Мы с ним не дружим и даже не соседи. - Она улыбнулась, садясь рядом со мной. - И мой экипаж будет здесь через минуту – они всегда дают мне пятнадцать минут одиночества, а вокруг все знакомые дома, поэтому я ничего не боюсь. Юки-кун, ты очень добр, спасибо тебе.- Рюи ведь тоже здесь? - бесхитростно спросил я. - Хорошо бы повидаться с ним…- Разве вы дружите? – спросила она, но тут же осеклась: - Прости, я забыла, вы ведь все-таки живете вместе…- Мне всегда интересно с Рюи… - Я неловко улыбнулся. – И, скорее всего, наше совместное проживание будет недолгим – госпожа Такураги позаботится о нем.- Позабочусь… - Она засмеялась и сняла с моей головы капюшон. - Я слышала, что о тебе тоже хотят позаботиться… Не унывай, Юки-кун, ты всегда сможешь видеть Рюи в моем поместье.Я замолчал, потому что воспоминания о ее поместье были мне совсем не приятны. Звон стальной гортензии, шорох золотой парчи, стук каблуков и жадные взгляды – все это пробудило недавнюю боль и заставило меня содрогнуться. Я уныло опустил голову в поисках вежливого ответа – Анаи Такураги была женщиной и сразу же поняла свою ошибку.- Прости, Юки-кун, не стоило напоминать тебе о моем доме. Он стал для тебя последней гаванью. Море поглотило тебя. Но я не могла отказать твоим хозяевам. Я завишу от них – мой любимый принадлежит им. Если бы я могла выкупить Рюи, я бы сделала это.

Я вспомнил Рюи – красивого парня с хитрым взглядом, человека особенного в нашем обществе, сумевшего стать любимой игрушкой женщины. Он был с нею со времен своего детства. Она была беременна от него. Она любила его и была ему верна – она шла на поводу у хозяина и Цуру-сан, чтобы приблизить к себе своего мужчину хотя бы на шаг.Но в чем была моя вина, раз я стал разменной монетой в ее любовной истории? На минуту я забыл, что, не будь ее, меня бы все равно продали. Недавняя боль застила мне глаза, я заплакал, не будучи в силах смотреть на счастливое ее лицо, – позже я вспомнил, с какой улыбкой говорил Рюи о ее подарках и ласке, и возненавидел их обоих. Забыв о манерах и о том, что мои поступки могут стоить мне жизни, я резко встал и пошел прочь, не желая сидеть рядом с женщиной, которой плевать на то, что продают ребенка. Море уныло шумело мне вслед, желая остановить меня.- Юки-кун… - Она позвала удивленно, затем еще раз, но я все шел и шел, пока сандалии не слетели с ног, тогда я пошел босиком по мягкому мокрому песку, стараясь как можно скорее забыть о ней. - Постой же… - Она побежала догонять меня, поднимая тонкую свою юбку, затем просто стащила с ног изящные туфли и тоже побежала босиком. Догнать ребенка было несложно – у меня все болело внизу от каждого движения, а ее мягкая рука уже касалась моих щек. Она хотела сказать что-то, но не могла найти слов. Она была ни в чем не виновата – но и лучше тех, кто насиловал меня, она тоже не была. Мы оба понимали это. Мы оба слушали спящее море – мы были совсем далеки. - Прости меня, - по-детски неловко произнесла она. - Я виновата перед тобой. И ты бы мог быть моим сыном, тебе всего девять…- Десять, - спокойно поправил ее я. - И я никогда не стал бы вашим сыном. Я всего лишь Ханаюки, игрушка господина Сонохары и других.- Нет же… Нет же! - Она в отчаянье замахала руками, крупные слезы покатились по ее красивому лицу. - Юки-кун, не воспринимай это как проклятье. Тебя любят, ты любим.- Любим?.. – переспросил я, и что-то внутри меня окончательно надломилось.- Ну… - Она опустила голову и сжала мою руку. - Будь хорошим мальчиком, иди к себе, я плохо себя чувствую. Ты ведь не должен говорить с чужими клиентами.- Не должен, - сказал я и потерял самоконтроль окончательно. - Не должен. Не должен спать со взрослым мужчиной. Не должен быть любим им!- Замолчи! - Она закрыла уши руками. - Я не хочу этого знать.- И все-таки вы знаете… - Я присел на мокрый песок и закрыл глаза. - Сегодня он брал меня трижды, благочестивая госпожа Такураги, он брал меня снова и снова, хотя похоть уже изменила ему. Но он брал то, за что платил. Он не бросает денег на ветер. Я всего лишь игрушка для его страсти – когда я повзрослею, меня сменит другой. Он не любит меня так, как вы любите Рюи. Никто не любит нас так, как вы любите Рюи. Вы глупая женщина, если думаете так.Я высказался и замолчал, сознавая, что натворил. Ее экипаж медленно ехал по побережью, прислужница звала ее по имени – а мой крах был предсказуем.- Прости, - прошептала она, надевая туфли на ноги. - Не говори больше ничего. У меня слабое сердце, я не хочу знать, в каком мире живу. Я всего лишь люблю, а он любит меня.- У него нет выбора, моя госпожа. - Боль внутри давила на затылок, и я снова говорил: - Выбора ни у кого из нас нет и не будет никогда. Поэтому вы правы, конечно, он любит вас. Доброй ночи.Я зашагал поскорее прочь, чтобы больше не видеть и не слышать ее. Слезы ее звучали у меня в ушах – а то, что завтра меня накажут за дерзость, более не было для меня тайной. Море смеялось над нами, бросая мокрый песок мне вслед.