Глава 3 (1/2)
– У меня завтра дома свободно, – объявил Ямамото, с безмятежной улыбкой закидывая руки за голову и выгибаясь, как довольный сытый кот.
Солнце обрисовало его всего, приласкало и застыло, но Гокудера, которому было не до поэтических сравнений, прищурился и поинтересовался:– И что ты хочешь этим сказать?– Хотел, чтобы все собрались, – пояснил Ямамото, оглядывая всех, кто был в это время на крыше: самого Гокудеру, Цуну, Бьянки, Реборна, Рёхея, Кёко... – Нечасто выпадает возможность собраться такой большой компанией, верно?Гокудера промолчал, хотя остальные были рады представившемуся шансу.– Позовем остальных, – продолжал Ямамото, прикрыв глаза и повернувшись к безжалостно палящему солнцу. – Кто согласится. Я могу приготовить суши.
– Думаю, мы с Хару и Кёко сможем помочь приготовить остальное, – подхватила Бьянки. Почти половину ее лица закрывали огромные очки, за что Гокудера был ей страшно благодарен: иначе валялся бы уже в медпункте у Шамала. – Давно мы не собирались, да?Ямамото кивнул, не глядя.
– Хорошая идея, – одобрил Реборн. – Правда, вам придется обойтись без меня. Я должен буду уехать на пару дней.Гокудера заметил, как погрустнела Бьянки и как глаза Цуны на мгновение радостно вспыхнули. Вот уж кто был действительно рад намечающейся передышке: Савада последние несколько дней был вымотанным и грустным. Тренировки Реборна всегда делали его таким.
Занятия сегодня в школе прошли как в тумане: кто-то что-то рассказывал, Гокудера записывал и даже на автомате отвечал, умудрился получить неплохие баллы за ответ по математике (хотя за этот предмет ему никогда не приходилось волноваться), засыпал на горке учебников, просыпался от звонка и все повторялось заново.
Гокудера знал, что ему необходимо выспаться. Справедливо считая, что раз Десятый не жалеет себя и тренируется, то он тем более не может позволить себе лениться, он спал по три-четыре часа в сутки. Этого было катастрофически мало. Но Гокудера был доволен: Ури стала гораздо послушнее, да и с пламенем управляться получалось намного легче. Все это стоило того, что ближе к утру его шатало от усталости.
Идея проспать хотя бы сегодня и не пойти на учебу мелькнула на мгновение и тут же ушла: мысль о том, что иначе некому, кроме Ямамото, будет охранять Цуну, отрезвила Гокудеру не хуже ледяного душа. Случись что – и он винил бы себя всю оставшуюся жизнь. Гокудера еще не забыл свой ужас, когда узнал, что в будущем Десятый погиб. Как будто у него самого кусок души выдрали.
Поэтому жалеть себя он не намеревался.На крыше было жарко и ветрено.
Гокудера так и улегся на нагретый за день солнцем бетон, прикрыл глаза руками и лежал, слушая, как остальные обсуждают подробности грядущего сборища у Ямамото. Самому ему было все равно, соберутся они завтра или нет, но он понимал, что расслабиться было бы неплохо, и не только ему одному. Тем более, они действительно теперь собирались большой компанией – этого не хватало. Пусть даже Бьянки будет там... Какая разница, когда всем хорошо и весело.И суши, которые приготовит Ямамото. Вот ради еды Гокудера точно туда пошел бы, несмотря ни на что. Если отец Ямамото был первым в Японии, то сам Ямамото наверняка не сильно от него отставал.
Гокудера вздохнул. Хотелось остаться так навсегда: чтобы были солнце и ветер, тепло и уютно. Больше никаких забот. И много, много хорошего, качественного сна.Хаято медленно провалился в сон, покачиваясь на нем, как на мягких волнах.Гокудера снова брел по берегу, утопая ногами в сыром рассыпчатом песке. Ветер раздувал на его спине свободную белую рубашку, ерошил волосы. Три солнца светили мягко и жарко, блики играли на бирюзовой воде. Волны накатывали на берег, омывал песок и отступали с едва слышным рокотом.Над водой кружила огромная белая чайка. Она то поднималась в самую высь и почти терялась на фоне среднего солнца, громадного огненного шара, то почти падала в воду, выравниваясь над волнами лишь в самый последний момент.
Гокудера улыбался, наблюдая за ней из-под ресниц: смотреть было почти больно из-за ярких бликов, но и взгляда отвести не получалось.
– Гокудера, – произнес кто-то.Он недоуменно обернулся на голос и пропустил момент: на берег накатила огромная толща зеленоватой воды и накрыла Гокудеру с головой.– Ты снова заснул, – Ямамото смотрел на него сверху вниз.
Гокудера убрал с лица руку и тут же болезненно прищурился: солнечный свет ударил по глазам так сильно, что стало больно. Ямамото улыбался своей обычной улыбкой – и глаза у него были тоже спокойные, с добродушными смешинками. Гокудера попытался заглянуть дальше, гадая, маска ли это, но наткнулся на непроницаемую серую стену.
Только на поверхности плавало обеспокоенное недавнее: ?не перетрудись?.