Глава 20. Пляж у Формби (1/1)

Пол Вэнс и Гермиона Грейнджер стояли на песчаном берегу, по кромке которого росли невысокие сосны. С улыбкой посмотрев на золотисто-оранжевые волны, она с удовольствием вдохнула чистый соленый воздух. Именно этого ей не хватало уже очень давно.— С детства люблю этот пляж, — усаживаясь прямо на песок, сказал Пол.— С детства? — Гермиона села неподалеку. Песок оказался мягким и теплым, нагретым последними лучами уходящего солнца.— Да, это Формби. Там мой дом, — он махнул рукой в сторону виднеющихся вдалеке построек. — Уже два года там не был — с тех пор, как…— Прости…— Ничего… — ответил Пол, немного натянуто улыбнувшись. — Когда-нибудь я все-равно должен буду туда зайти. Наступило молчание. Море тихо шуршало, мерно наползая волнами на песок. Их окружала тишина и одиночество, в конце дня в небе даже не кружились чайки. Соленый ветерок изредка пролетал сквозь редкие деревья, почти ласково вороша волосы Гермионы, распушившиеся из-за близости воды. Она совершенно не хотела начинать разговор о себе, особенно после того, как узнала, где они оказались. Рассказывать о живых родителях тому, кто их потерял, казалось жестоким, неуместным. А боль, что она испытывала — и вовсе стыдной на фоне пустоты, которую мог ощущать человек, недавно ставший сиротой. Текли минуты, и вдруг в ее сознании ясно и отчетливо всплыло знакомое название. Будто из прошлого зажглось тревожным огоньком, от которого не избавиться, пока не дойдешь до сути. ?Формби? Где был найден Пожиратель Смерти? Странное совпадение, — подумала она, с опаской покосившись на своего спутника. — А ведь у него был мотив...? — она не хотела верить в его причастность, но должна была узнать. Нащупав палочку в кармане, Гермиона аккуратно вытащила ее, затем медленно поднялась на ноги и отошла на несколько шагов, мысленно приготовившись перенестись подальше отсюда.— Это тот пляж, — спросила она, стараясь голосом не выдать тревогу, — где нашли мертвого Пожирателя Смерти?— Да-а, — резко поднявшись, выдохнул Пол, а затем немного нервными движениями отряхнул песок с мантии. — Авроры явились прямиком ко мне. Я — первый и, насколько знаю, единственный подозреваемый в том деле. Неделю жил без палочки из-за урода, который решил покончить тут с собой.— Почему ты уверен, что он самоубийца? — сглотнув внезапно образовавшийся комок в горле, спросила Гермиона.— А ты, разумеется, думаешь, что я его убил? — напряженным голосом в ответ спросил Пол, задержав взгляд на палочке в ее руке. Гермиона не смогла прочесть то, что было в этот момент в его глазах. Снова страх? Или досада?— У тебя был мотив, — с деланной твердостью в голосе сказала она. Ладонь покрылась потом, и она перехватила палочку другой рукой. — Возможно, даже больше, чем у многих…— Так же подумали и они, — отвернувшись от нее, Пол пошел к воде. При желании Гермиона легко могла послать заклинание ему в спину, но пока не видела для этого достаточных оснований, а Пол тем временем продолжил:— Они поставили меня под надзор и изъяли мою палочку, но последнюю, наверное, сотню заклинаний в ней составляли не боевые заклятия. Весь прошлый год я потратил на то, чтобы скрываться ото всех, а не на охоту за Пожирателями. Я не хотел так жить, но я не дурак, чтобы таким образом искать смерти. Теперь не дурак… Гермиона опустила палочку. Ее что-то тревожило в его истории, но в глубине души она желала верить в его слова. Соленый ветер стал сильнее, ударил в лицо и растрепал волосы. Солнечный круг уже начал скрываться за горизонтом. Последние лучи закатного света превращали Пола в сплошной черный силуэт на красно-оранжевом фоне моря и облаков. Минуту проведя в сомнениях, Гермиона сдалась и подошла ближе.— Холодная, — прошептала она, опустив пальцы в подбежавшую волну. На руках остались поблескивающие песчинки. Пол молчал, забрасывая мелкие камешки далеко в воду. Волны с тихим плеском накатывали на берег, едва не задевая его ботинки. Набрав себе камешков, Гермиона села рядом с ним.— Знаешь... я верю в нашу систему правосудия, хоть она и далеко не идеальна, — сказал Пол, повернувшись к ней. — Иначе я не стал бы когда-то аврором… — он сделал паузу, перебирая разложенные на песке гладкие камни. — Непростительные заклинания не просто так называются непростительными, и я не стал бы использовать их лишний раз. И, да… я готов признать, что считаю смерть слишком простым наказанием за все то, что натворили эти меченые подонки, — мрачно закончил он. Его ответ показался Гермионе вполне честным и искренним, и немного успокоил ее. ?Кто я, чтобы бездоказательно обвинять и судить его? — размышляла она, выкладывая на песке круг из собранных камней. — Я толком ничего не знаю об обстоятельствах того дела и просто не имею право на поверхностные выводы… Тем более, что авроры уже его допросили и, видимо, не нашли никаких доказательств его вины. К тому же, не у него одного было предостаточно поводов для того убийства. Страшно подумать, скольким людям могли сломать жизнь фанатичные прихвостни Волдеморта. Винила бы я Молли, если бы это была она? Желала бы я заключения ее в Азкабан? Нет. Однозначно нет. Защищая дочь, она убила Беллатрису, и на ее месте вполне могла быть я…?— Я хотел узнать, чем закончился твой поиск родителей, — тихо сказал Пол, тронув ее за плечо. — Если ты, конечно, не против разговора с потенциальным преступником…— Я решила, что верю тебе, — первый раз за день Гермиона посмотрела ему прямо в глаза и увидела в них тень облегчения. Пол слабо улыбнулся, и на миг ее сердце замерло. Пляж будто бы пропал, а шумное море стихло, и целую секунду, показавшуюся ей бесконечной, существовали только они одни, а затем Гермиона спешно отвела взгляд и, снова вспомнив, как дышать, глубоко вздохнула, чтобы успокоить нахлынувшие эмоции.— Отлично, — радостно ответил Пол и с улыбкой продолжил: — Иначе мне пришлось бы подстроить и твое самоубийство.— Очень смешно, но лучше не шути так впредь, — прошептала она в ответ.— А я и не шучу, — с улыбкой заявил Вэнс, за что получил в ответ угрожающий взгляд, которого обычно удостаивались Гарри или Рон.— Мне почти нечего рассказывать, — встав, Гермиона пошла к соснам вдалеке. Взяв одну веточку в руку, она оторвала пару иголок и размяла их в руках, чтобы ощутить запах хвои. — Родители живы и до сих пор абсолютно не помнят меня. А еще у меня родился брат.— Поздравляю, — радостно сказал Вэнс. — Я же говорил, что с ними все будет хорошо. Так почему мне кажется, что ты не рада?— Дело в том, что… что… я больше не часть семьи, — подрагивающим голосом ответила Гермиона, вспомнившая в этот миг обеспокоенный голос матери, звучащий сквозь телефонную трубку. Часто перед сном она вспоминала тот прерванный разговор, и пообещала себе обязательно позвонить им в скором времени.— Почему? Через пару-тройку лет все утихнет, и ты сможешь навестить их.— Я не могу вернуть им память, — грустно ответила она. — Когда я готовилась сбежать, то перерыла много источников. В книге, что я нашла, было только заклинание изъятия воспоминаний. Именно плохих воспоминаний. Его в исключительных случаях применяли для лечения душевных болезней. Но я на свой страх и риск использовала его по-другому, а обратное заклинание никому не нужно было разрабатывать. Зачем кому-то возвращать травмирующие моменты? Оно было лишь теорией. Моей теорией. А сейчас я поняла, что не имею права рисковать… И для них я уже никогда не буду ничего значить.— Мне жаль, — с сочувствием в голосе сказал Вэнс, подходя ближе. — Но не теряй надежду. Ты отыщешь нужное заклинание. Я могу помочь тебе, когда закончу с научной работой. А пока тебя должно утешать, что все хорошо, — он нежно провел рукой по ее плечу. — Я бы многое отдал за то, чтобы моя мать осталась жива, даже если бы она все забыла…— Ты прав, — глухо произнесла Гермиона, отстранившись. — А сейчас нам пора. Уже почти стемнело.— Мерлин, только ведь было светло! — воскликнул Вэнс, обернувшись к морю. — Ты иди, трансгрессируй прямо к воротам, а зайду домой. Давно стоило вернуться… Они попрощались. Пол уже отошел на пару десятков шагов, когда Гермиона, немного поборовшись с собой, все-таки решилась его окликнуть.— Пол? — он обернулся и напряженно замер, с удивлением и интересом поглядев на нее. — Зачем тот рисунок с яблоней?— Что меня выдало?— До этого момента ты был последним подозреваемым, — ухмыльнулась своему удачному разоблачению Гермиона. — Но… к чему это все?— Просто так…— Просто так? Никогда не поверю. Вэнс отвернулся от нее и глубоко вздохнул, с силой потерев глаза и взлохматив волосы.— Ты тогда напомнила мне, что свет не сошелся на моей работе, — нехотя признался он, полминуты спустя. — В тот день Кингсли меня отчитал и снова отстранил, а я решил: к черту все! — Пол поднял камень, попавшийся под ноги, и с силой пульнул его далеко в воду. — И Пожирателей, и Кингсли, и всю его организацию! Волдеморт, наконец-то, сдох, а я просто хочу отдохнуть и не думать больше о том, что я должен что-то сделать, что бы этот дракклов мир окончательно не провалился в морганов колодец! — громко проговорил он и шумно вздохнул и, обернувшись к ней, уже тише продолжил: — Когда я послал их подальше, то решил сделать то, что хотелось сделать самому, но на что никогда не хватало времени. И я нарисовал тот этюд, а потом смотрел на него снова и снова, и однажды просто решил отправить тебе. Сделать приятное. Вот и все. ?Просто сделать приятное и ничего больше?, — где-то внутри Гермионы вспорхнувшее было чувство радости, которое она даже не хотела признавать, сложило свои крылья, опуская ее на землю. ?Это даже к лучшему, так и нужно?.— Подписаться все же стоило, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно спокойным. — Я целый день себе голову ломала.— Разве подруге спасителя-магической-Британии не пишут тонны писем?— Рисунок — это что-то новенькое, даже для меня.— Я не брал карандаш в руки с пятого курса, — со вздохом признался Пол. — Как получилось?— Весьма симпатично, — легким тоном ответила Гермиона.— Тогда тебе стоит знать, что в следующий раз я тоже не подпишусь, — он улыбнулся. — И в этот раз нарисую кое-что красивее яблони.— Милых котиков? — рассмеялась она, стараясь скрыть внезапно сбившееся дыхание.— Узнаешь, — с лукавой улыбкой ответил Пол и сделал к ней шаг, взяв за руку, отчего у Гермионы сердце вдруг забилось быстрее. — А что плохого в милых котиках?— Да… вовсе ничего, — чуть помедлив, полушепотом ответила она. Путаные мысли разбегались, не давая сосредоточиться, а все ощущения замкнулись на том, как он перебирал ее пальцы. Сердце все быстрее отбивало ритм, а Гермиона чувствовала, как балансирует на грани. Убрать руку и отступить? Вернуться к безопасности, к определенности. Или рискнуть и оставить?